Анализ концепта "смерть" по полевому принципу (на материале романов "Унесенные ветром" Маргрет Митчелл и "Хождение по мукам" Алексея Толстого)

Одним из основных способов когнитивного освоения мира и человека и концептуализации окружающей действительности является идиоматика. В идиоматических единицах (далее – ИЕ) репрезентируется культурно-исторический и рационально-эмпирический опыт определенного языкового сообщества. ИЕ широко используются в художественном дискурсе для усиления эмоционального воздействия на реципиента. В ИЕ также отражаются национально-культурно-языковые особенности определенного этноса, его обычаи и традиции, менталитет.

В рамках нашего исследования принят широкий подход к идиоматике. Для целей работы не представляет актуальности разграничение различных типов идиом, фразеологизмов, пословиц и поговорок, афоризмов, крылатых выражений, образных сравнений. Объектом исследования в данной статье являются ИЕ-репрезентанты концепта «война», отобранные методом сплошной выборки из романа «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл. Цель статьи заключается в выявлении специфики когнитивной структуры концепта «смерть» и аспектов, участвующих в еe концептуализации в идиоматике.

В процессе познания окружающей действительности происходит категоризация концептуальной картины мира человека. Кон- цепт – ключевой термин когнитивной лингвистики, который включает в себя не только слова, но и идиоматические единицы, отражающие национальные и культурные особенности того или иного лингвосообщества.

Являясь лингвистическими единицами, ИЕ репрезентируют действительность с разных ракурсов, что позволяет авторам художественных произведений более точно выразить свою интенцию в рамках индивидуального авторского стиля. Проанализировав ИЕ, репрезентирующие концепт «смерть», отобранные из романа «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл и «Хождение по мукам» А. Толстого, мы установили, что наиболее значимым является признак «прекращение существования», на основе которого и строится дальнейший анализ этого концепта. На рис. на с. 171 представлен анализ концепта «смерть» по полевому принципу. В структуре концепта мы выделяем ядро и периферию, к ядру относятся ключевое слово-понятие наглядно-чувственного содержания, а к периферии – когнитивные признаки и свойства. При этом наиболее частотные семантические признаки приближены к ядру, наименее частотные – к ближней и дальней периферии.

Ядром концепта «смерть» является идиоматическая единица beinthedust – «обратиться в прах, умереть», выявляющая основной признак «прекращение существования»: Here was the Wilkes pride in the dust at her feet. – «Гордость рода Уилксов лежала у ее ног, обращенная в прах» [6].

Идиоматическая единица crumble in the dust в английском художественном дискурсе означает «пропади пропадом, будь проклят, умри» и имеет крайне негативную коннотацию с элементами ненависти и злости: She thought wildly: Let the whole Confederacy crumble in the dust . – «Неистовые мысли вихрем проносились в голове Скарлетт “Пропади она пропадом. Конфедерация!”» [Там же]. Идиома the dust of the grave – «могильная пыль, истлеть в земле» – эмоционально-экспрессивное выражение со значением «обратиться в прах, в пепел», выражающая суть смерти, ее итог.

Wearing still on his pale, sweet face-Soon to be hid by the dust of the grave – The lingering light of his boyhood’s grace. – «И зримо на бледном челе мерцал приговор неизбежный: Он скоро истлеет в земле» [5]. As she watched, the boy’s knees buckled slowly and he went down in the dust. – «Она продолжала наблюдать за ним, и в этот миг у мальчишки подогнулись колени,

Анализ концепта «смерть» по полевому принципу

d      -^_ he pot’s calling the cattle back горшок над котлом смеётся, а оба черны: ^ оба хороши У У               turn а     /                        у^ /         y/christian        / to yell for piece У /       Xtomach-        --^«просить /       /выворачивать****^       ^^Х^*нра» /       /наизнанкур/^ ghed blood fowling               \ /Х^.    /         У «проливать smb’sneck- X         X / ^X/Xk    / кровь, сложить .«свернуть шею» V 1                         голову X**" а "X.            X /Го take no     \           \ 1           1 heart In I             1 безжалостным" i              1one 8 81 the 1          1            \               /run bavonuts I bravely - likknr Ithrn.r \ u                  V thre“Kh /«нести I one's life \         \                     ^ciiiKIren's     /мужсственк 1«оиск1я\        \ grave-«сердце stomachs       /свой     , ж «рикк^и \ ушло В \vMenno»                      /          / \ житнъюА пятк.И)> V'1^-10’’        «подымать / крест» / \       \                    младенцев на У         / \       v                  штыки» _у^^Х_      / X                / Tomorrow is another day \                     «Завтра будет новый день»

the end of \ l the war 1 I and the 1 a . Ядр0 концепта I end of 1 b концептуальные свонсгва ■the world 1 с - ближняя периферия 1 «коней | d - л^ьняя периферия 1 войны и 1 ' конец 1 ’света» /

и он повалился ничком на землю» [6]. Смерть предстает как неизбежное событие для каждого человека, поэтому в этих идиоматических единицах реализуется принцип «прекращение земного существования».

В русскоязычном и англоязычном дискурсе смерть предстает как нечто живое, ей приписываются действия, свойственные человеку. В приведенных идиоматических единицах смерть репрезентируется как одушевленное существо.

• 1.    Со смертью можно/нельзя играть, шутить : – У него должны быть сведения... Где они? Со смертью играешь... [11]; Но он был храбр и хорошо знал те острые минуты боя, когда командиру для решающего хода нужно пошутить со смертью, выйдя впереди цепи с хлыстиком под секущий свинец [9].

• 2.    Со смертью можно договориться: Со смертью я договорился, – не рассчитывал вернуться с войны... [11].

• 3.    Смерть ощущается за плечом или же может коснуться человека: “Oh, yes!” she cried, for at that moment, seeing death at his elbow, she would have promised anything («– Обещаю! – воскликнула она. В это мгновение, когда ей показалось, что смерть стоит за его плечом,

  она

  
  

• 4.    Смерть может витать в воздухе или же, наоборот, прятаться, таиться: There was death in the air («Смерть была рядом, ее присутствие ощущалось в воздухе») [5]; В каждом взгляде, испуганном, ненавидящем, скрытном, таилась смерть [9].

• 5.    Смерть можно поминать как человека или живого существа: It was tempting Providence to mention death («Поминать смерть – это искушать судьбу!») [5]; Синенький огонек остался на кончике фитиля, как кощеева смерть [11]; – Верно, собакам собачья смерть... [Там же].

• 6.    Смерть может приобретать «оттенки» человека: …and Fanny Elsing white as a ghost… («а рядом с ней Фэнни Элсинг, бледная как смерть») [5].

• 7.    У смерти есть следы: У Даши забилось сердце, она поняла, что это – след смерти, ужаса и страдания. Его рука была сильна и холодна [9].

готова была пообещать ему все, чего бы он ни попросил») [5]; Прикосновение смерти разметало в нем все вихри страстей и противоречий [10].

Ближнюю периферию концепта «смерть» образуют:

• 1.    Умереть, отправиться в мир иной: Десять дней длился свирепый бой, тысячи жизней легли под сугробами [9]; He knew the tempers of his neighbors better than Will did and he remembered that fully half of quarrels and some of the shootings of the days before the war had risen from the County custom of saying a few words over the coffins of departed neighbors («Он знал нрав своих соседей лучше Уилла и помнил, что до войны добрая половина ссор и даже выстрелов возникала из-за существовавшей в округе привычки сказать несколько слов над гробом соседа, отбывшего в мир иной») [6].

• 2.    Причина смерти: умереть со страху: She’ll die off right alone («Она умрет там со страху одна») [5].

• 3.    Неизбежность смерти. Идиоматические единицы дни сочтены, сон грядущий выражают такой признак, как «неизбежность смерти», характерный больше для русскоязычного дискурса: Никанор Юрьевич уверял, что дни большевиков сочтены, – восстание должно охватить весь север, всю северную Волгу и соединиться с чехословаками [10]; Бумм – ударил колокол, триста лет созывавший жителей к покою души перед сном грядущим [Там же].

• 4.    Смерть как избавление, как переход на «тот свет», в мир иной: – А потому, что жизнь у нас еще неправильная... Каждому человеку за его труды памятник надо бы ставить... Впереди так и будет, Анна Ивановна, впереди жизнь будет добрая... – Это – на том свете, что ли?.. [11]; Chloroform was so scarce now it was used only for the worst amputations and opium was a precious thing, used only to ease the dying out of life, not the living out of pain («Хлороформа не хватало, и к нему приходилось

В английском художественном дискурсе отмечается борьба со смертью, непокорность: She wanted someone strong to stand by her and hold her hand and fight off death until enough strength came back for her to do her own fighting («Ей так хотелось, чтобы кто-то сильный сидел рядом, держал ее за руку, помогал ей сражаться со смертью, пока силы не вернутся к ней, чтобы она сама могла продолжать борьбу») [Там же].

В русском художественном дискурсе отражается храбрость русского народа, готовность пожертвовать жизнью ради любви или будущего грядущих поколений: Я написал домой, – мне не страшна смерть. За отечество я готов пожертвовать жизнью, для этого я, строго говоря, перевелся в пехоту и сижу в окопах, но вонь меня убивает [9]; Я знаю чувство, когда хочется отдать жизнь, потому что слишком глубоко любишь... [10].

прибегать лишь при самых тяжелых ампутациях; опиум тоже был на вес золота, и его давали только умирающим, чтобы облегчить им переход на тот свет, а оставшимся на этом свете облегчить страдания было нечем») [9].

Идиоматические единицы порвать с жизнью, на том свете, смертная тоска, звать смерть выражают смерть как нечто желанное, ожидаемое, что характерно для людей, проживших полную трудностей и тягот жизнь, а идиоматические единицы ужас смерти, проснуться на том свете, бояться до смерти, унести, отнять жизнь, отправиться на тот свет отражают боязнь смерти, нежелание расставаться с жизнью: You’ll be dead if you don’t («Ты же отправишься на тот свет, если не ляжешь») [6]; When the cow had the colic and the horse fell ill with a mysterious ailment which threatened to remove him permanently from them, Will sat up nights with them and saved them («Когда у коровы сделались колики, а на лошадь напала какая-то таинственная хворь, грозившая унести ее на тот свет, Уилл не отлучался от них ни днем, ни ночью и выходил обеих») [5]. Fo' Gawd, Miss Scarlett, Ah din' spec ter wake up agin 'cept in de Promise Lan' («Господи боже, мисс Скарлетт! Я уж думала, что проснусь на том свете!») [Там же]; Душно, и веет смертной тоской от каждой дверцы. Когда же, господи, конец? Остановиться бы, прислушаться... [9]; И вдруг она говорит: «Я должна уйти, порвать с этой жизнью, уйти туда, куда-то к светлому...» [10]; Он говорил, что каждую ночь находит на него ужас смерти. Он должен чувствовать около себя близко, рядом живого человека, который бы жалел его, согревал, отдавал бы ему себя. Это наказание, муки... [9]; – Дарья Дмитриевна, – проговорил он наконец, – вы замечательная... Я вас боялся до смерти... Но вы прямо замечательная! [Там же].

На дальней периферии концепта находятся могила и гроб как символы смерти, спокойствия и тишины или же, напротив, беспомощности. Идиоматические единицы плакать в гробу, переворачиваться в гробу, быть погребенным заживо, сойти в могилу выражают беспомощность людей, которые испытали бы ужас, узнав о каких-то событиях: She was standing again amid death and stillness, even as she had once stood at Tara («Она снова стояла среди смерти и гробовой тишины, как стояла когда-то в Таре») [6]; And don’t go telling me Mother is turning in her grave to hear me say it, either («И не смей говорить мне, что мама переворачивается от этих моих слов в гробу») [Там же]; An ageless dignity, a timeless gal- lantry still clung about them and would cling until they died but they would carry undying bitterness to their graves, bitterness too deep for words («Неподвластное возрасту достоинство, неподвластная времени галантность – все это по-прежнему было при них и будет с ними до конца дней, но, кроме того, они будут нести до могилы еще и вечную горечь-горечь слишком глубокую, чтобы описать ее словами») [6]; She took him out of the office and rode him up and down the road and talked to him about your ma cryin’ out of her grave at him for lettin’ her children suffer when he could provide for them («Она вывела вашего батюшку из конторы, усадила в повозку и принялась катать по дороге туда-сюда и все говорила, как ваша матушка плачет в гробу, что дети ее мучаются, тогда как он мог бы их обеспечить») [5]; She was a widow and her heart was in the grave (« Она была вдова, и сердце ее умерло и погребено в могиле») [Там же]; When Dr. Fontaine told Ellen gravely that heartbreak frequently led to a decline into the grave, Ellen went white, for that fear was and women pined away what she had carried in her heart («Доктор Фонтейн с сумрачным видом сказал однажды Эллин, что есть примеры, когда от безутешной скорби женщины начинали чахнуть и сходили в могилу, – Эллин побледнела: та же цель глодала и ее») [Там же].

В русском художественном дискурсе смерть является символом спокойствия и тишины. Здесь речь идет не о позитивной умиротворяющей тишине, а пугающей, нежелательной. Именно лексема могила в русском художественном дискурсе четче передает атмосферу успокоения.

Таким образом, на основе анализа идиоматических единиц, репрезентирующих концепт «смерть», были выделены такие признаки, как «прекращение существования», «причина смерти», «неизбежность смерти», «смерть как символ тишины и успокоения», «смерть как одушевленное существо». Однако такой признак, как «смерть как нечто ужасное», не находит отражения в русском и английском художественном дискурсе.