Буряты в Монгол Улс: история переселения и особенности их хозяйственно-бытового уклада

Миграционные процессы – это важная составляющая часть этнической истории каждого этноса. Велика их значимость в сложении основных этнических компонентов и бурятской народности, начиная еще с эпохи средневековья; существенным образом они отразились на жизнедеятельности этноса в Новое и Новейшее время. Характерной чертой миграционных процессов среди бурят с начала ХХ века стало резкое увеличение числа людей, ушедших за пределы Российского государства на постоянное жительство. В итоге в пределах современного Монгол Улс образовалась самая крупная по численности и территории расселения бурятская диаспора. В настоящее время буряты проживают компактными группами на территориях следующих аймаков: Дорнод, Хэнтий, Төв, Сэлэнгэ, Бул-ган, Хөвсгөл1.

На наш взгляд, основной причиной, давшей толчок к началу массового переселения бурят в Монголию и формирования в итоге там собственной диаспоры, явились земельноадминистративные реформы, предпринятые царским правительством на рубеже XIX–нач. ХХ вв. [11, с. 11].

С такой постановкой вопроса согласно и большинство других исследователей [3, с. 37-38; 7, с. 76; 13, с. 14-15; 14, с. 98].

С начала XX в. переселение бурят в Монголию начинает приобретать перманентный характер. Периоды наиболее массовых оттоков бурятского населения, связанные со следующими важными событиями: 1. реквизиция бурят-мужчин на тыловые работы во время Первой мировой войны. 2. гражданская война. 3. развернувшаяся в СССР кампания по коллективизации сельского хозяйства, в ходе которой, как известно, часто применялись принудительные меры.

Буряты, оказавшиеся волею судеб в Монголии в начале ХХ в., находились на первых порах в положении людей без гражданства, без официально установленного места

^∗ Статья подготовлена при поддержке гранта ГРНФ № 112103555е/Mon «Оседлые традиции в кочевой культуре бурят Монголии».

жительства. В результате национально-освободительного движения, завершившегося в 1911 г. свержением маньчжурского колониального гнета, особенно после победы Народной революции в 1921 г., начали складываться благоприятные условия для решения наболевших вопросов территориально-административного устройства бурят.

Уже в первые годы после установления новой власти были заложены основы политико-правового статуса бурятской диаспоры в Монголии. В местах компактного проживания бурят были образованы следующие административные единицы (хошуны): Хэрлэн голын хошуу (в долине р. Керулен), Ерее голын хошуу (в долине р. Иро), Онон голын хо-шуу (в долине р. Онон), Халх Нөмрөг хошуу, Υлз голын хошуу. Последние два хошуна располагались на территории современного Дорнод (Восточного) аймака. Образованный в том же 1923 г. Эг-Сэлэнгийн хошуу вскоре был расформирован ввиду относительной малочисленности проживающих там бурят.

Основу традиционного хозяйства монгольских бурят составляло, как и на прежней родине, скотоводство. Буряты, уходя за границу, часто в спешке и тайком, постарались все-таки угнать с собой максимально возможное количество скота. По сведениям на 1923 г. у бурят в Монголии насчитывалось 91 813 голов скота [12, с. 59-60, 198].

Несмотря на исконную этнокультурную общность халха-монголов и бурят, особенно забайкальских, обнаруживаются и определенные различия в их хозяйственно-бытовом укладе, обусловленные рядом конкретных обстоятельств. Так, буряты с самого начала своего переселения оказались в северных районах Монголии, где, как и в соседнем Забайкалье, преобладают горно-таежная и лесостепная зоны. При этом важно указать, что в целях компактного и удобного для бурят заселения специально были освобождены значительные территории, особенно в пределах Хэнтэйского нагорья, с которых было переведено на другое место ранее здесь проживавшее халхаское население. Этот факт, безусловно, отражает проявление доброй воли и со стороны местных жителей, и правительства Монголии.

Заметно также, что территория расселения бурят охватывает долины многих больших и малых рек: Сэлэнгэ, Онон, Хэрлэн, Халх, Ер, Улз, Эг и др.; в этих пределах встречается много озер и озерков, болотисто-солончаковых участков. Поэтому эти места менее подвержены воздействиям таких распространенных в Центральной Азии природных бедствий, как продолжительные летние засухи и дзуты (бескормицы) в зимнее время. Одним словом, занимаемые бурятами земли расположены в наиболее благоприятной для жизнедеятельности человека природно-климатических зон страны, которая именуется Хангай-ской (или Хангайско-Хэнтэйской).

Естественно, в пределах рассматриваемой зоны и способы ведения хозяйства, и весь жизненный уклад населения несколько, а порой и существенно, отличался от образа жизни автохтонных обитателей Монголии. Последних исследователи склонны отнести с соответствующими, правда, оговорками, к категории так называемых «чистых» кочевников [5, с. 52], для которых характерны преимущественно «замкнутые циклические кочевания по определенным маршрутам и с более-менее постоянными зимниками, но без постоянных жилищ на них» [4, с. 71].

Поскольку специальных исследований, посвященных особенностям ХКТ скотоводов-бурят Монголии в начале ХХ в. практически нет, приходится ограничиться сравнительными материалами по бурятской этнографии, также некоторыми соображениями предположительного характера. Специалисты выделяют 4 основные типа в бурятском скотоводстве в целом: кочевой, полукочевой, полуоседлый и оседлый.

Первый тип встречался главным образом среди агинцев-степняков. Основным жилищем у них служила разборная войлочная юрта. Не строили стационарных помещений и для скота. Часто ограничивались тем, что на зимниках очищали площадку от снега, отбрасывая его к краю. Образовавшийся снежный валик служил защитой скоту от ветра. Иногда при этом использовались сплетенные из прутьев щиты, которые брали с собой при очередных перекочевках [1, с. 82]. При сооружении ветрозащитных загородок использовались также спрессованные пласты навоза и камни [16, с. 31]. Скот практически весь год содержался на подножном корму.

Для остальной части Забайкалья считается характерным существование полукочевых скотоводческих хозяйств, которые, «совершая сезонные перекочевки, каждую зиму возвращаются на одно и то же место, туда, где у них находится постоянное жилище» [4, с. 73]. Они совершали «от двух до четырех и более перекочевок в год по строго определенному маршруту, имели постоянные жилые и скотные постройки на зимниках и отчасти на летниках» [1, с. 82].

Полуоседлый способ хозяйствования больше распространен среди бурят Предбай-калья. К ним относят те хозяйства скотоводов, «которые совершают сезонные переселения (обычно только два - с зимы на лето и обратно), имея на каждом месте, где они живут, постоянное жилище» [4, с. 73].

Подобный тип кочевания зафиксирован в предгорьях Хэнтэя в начале ХХ в., причем подчеркнуто, что он «был характерен только для этого, весьма ограниченного района и не был распространен в других частях страны» [5, с. 52-53]. Однако, вопреки такому утверждению, двуцикличное кочевание (зима-лето) отмечено также среди бурят Хубсугуль-ского и Булганского аймаков [12, с. 79-80].

Обусловленность того или иного типа хозяйствования конкретными природно-климатическими условиями местности, конечно, очевидна. С другой стороны, способы ведения хозяйства бурят-скотоводов даже за обозримый исследователями период времени (нач. ХVШ-нач. ХХ вв.) постепенно менялись в сторону перехода к большей оседлости. И данный процесс необходимо рассматривать как закономерный результат длительного пребывания Бурятии в составе Российского государства, тесного хозяйственно-культурного взаимодействия местного населения с русским крестьянством. При этом важно указать, что с дальнейшим развитием промышленного производства, усилением притока новых мигрантов из европейской части России, царская администрация была вынуждена пойти на принятие мер по повышению эффективности продовольственной базы на местах.

Не без содействия со стороны местной русской администрации буряты, прежде всего, западные, начали активно приобщаться к занятию земледелием, огородничеством, и в чем они изрядно преуспели [15, с. 91, 106]. Выдвижение земледелия на ведущую роль сделало, безусловно, более жизнестойким и само бурятское хозяйство. Со временем земледелие начало практиковаться и среди коренного населения Забайкалья. По свидетельству, например, Н. Бестужева, «земледелие быстро распространилось» и среди селенгинских бурят [6, с. 59].

Важным этапом в развитии скотоводства у бурят, особенно забайкальских, стало постепенное распространение сенокошения и начало сооружения стационарных, более утепленных помещений для скота. В условиях стойлового содержания скота и большей обеспеченности кормами происходят заметные сдвиги в ведении скотоводческого хозяйства. Начали сокращаться массовые падежи скота от бескормицы, также от нападений диких зверей, т.е. возникала меньшая зависимость домашнего хозяйства от капризов окружающей среды. Наметилась тенденция к улучшению продуктивности, породности домашних животных. Так, согласно отчетам Хоринской степной думы, за 1850-1880-ые годы поголовье скота увеличилось в 2 раза [2, с. 90].

Вместе с тем, необходимо напомнить, что имеющиеся материалы - археологические, письменные, языковые (наличие оригинальной терминологии) - дают основание для заключения, что в отдельные исторические периоды, в зависимости от природно-климатических условий, земледелие и сенокошение являлись достаточно важным подспорьем в их хозяйственной деятельности. Например: анзаhан - соха, хадуур - серп, таряан - зерно, тээрмэ - мельница, гурил - мука; хажуур - коса, аса - вилы, у бЛэн - сено, сомоо, h у ри -стог, сабшалан - покос и т.д.

Другое дело, что под влиянием русских крестьян несколько примитивные навыки сенокошения и земледелия у бурят получили дальнейшее развитие.

Очевидна также тесная связь оседлого и полуоседлого образа жизни с рыболовством. Об исконном характере рыболовства у бурят свидетельствует наличие у них той же оригинальной терминологии. Например: онгосо - лодка, гYльмэ - сеть, хахуули - удочка, hэрээ - острога и т.д. Имеются самостоятельные названия и отдельных видов рыб.

Существование таких специальных терминов, как хот ( он ) - 1. «город»; 2. «утепленное стойбище для скота», байшан - «здание, дом», дал - хлев, хашаа , хорёо ( хуреэ ) -«ограда, изгородь; забор, двор», hapaoma (саравч) - «навес; сарай» и пр. указывает на то, что предки бурят и монголов имели ранние традиции градостроительства, издавна строили многоугольные деревянные дома, стационарные и легкие сооружения для домашнего скота. О достаточно давнем и устойчивом характере бытования подобных терминов может свидетельствовать, в частности, их появление в фольклорном обиходе. Например, такая загадка: хулагша rYYH xyhaH хорёотой - «саврасая кобыла в березовой ограде» (язык и зубы).

Буряты, привнеся с собой элементы более оседлого, по сравнению с халхасцами, образа жизни, сумели на новом месте сохранить и развить особенности своего хозяйственного уклада. Эти особенности, характерные для преимущественно полукочевого и полу-оседлого способа хозяйствования, в общем-то известны.

Исследователи, выделяя особенности хозяйственно-бытового уклада бурят Монголии, кроме прочего, отмечали, что последние, имея меньшее количество скота на душу населения, по объему получения продукции намного опережали других аратов хозяйства Монголии. Обращали внимание также на своеобразную технологию обработки продуктов животноводства. В некоторых семьях имелись, например, молочные сепараторы [12, с. 6566, 83-84, 199].

Основным центром земледелия в Монголии стала территория Ерoo голын хошуу, с 1931 г. преобразованного в Ероо сумон нынешнего Селенгинского аймака. Примечательно, что именно здесь, по сводкам 1905 г., имелись в наличии 1 землеуборочная машина, 295 борон, 18 сеноуборочных машин [12, с. 65].

Буряты в Монголии проявили себя и как искусные мастера строительного, столярного, кузнечного дела.

Начатые в МНР в конце 1940-х годов мероприятия по кооперированию аратских хозяйств в основном завершились к середине 50-ых годов принятием в 1955 г. «Примерного Устава» сельскохозяйственных объединений ( хөдөө аж ахуйн нэгдэл ). Эти события стали катализатором кардинальных изменений в области сельского хозяйства страны в целом, в частности, усилился процесс оседания сельского населения.

В 1980-ых годах нам удалось совершить экспедиционную поездку в МНР, одной из основных задач которой являлось проведение этнографических исследований среди бурятского населения соседней страны1.

Мы проводили исследования в четырех сумонах Хэнтэйского аймака, расположенных вдоль советско-монгольской границы: Омнедэлгэр (центр - селение Баин-Булаг), Бат-ширээт (центр - с. Эг), Биндэр (центр - с. Онон), Дадал (центр - с. Баин Овоо), также в г. Ондерхаан - аймачном центре. В каждом из сумонов проживает около 2-2,3 тысячи человек. Указанные поселения являются не только административными и культурными центрами сумонов, но и сельскохозяйственных объединений (Худее аж ахуйн нэгдэл). В каж- дом из них имеются школы с интернатами, клубы, магазины, столовые, гостиницы, дома бытовых услуг, больницы и амбулатории, ясли и детсады.

Люди живут в основном в деревянных, четырех-пятистенных домах русского типа, которые буряты научились строить еще у себя на родине. Многие дома с сенями, деревянными летниками и прочими хозяйственными постройками, включая иногда бани, колодцы-журавли. Во многих дворах сохранились и войлочные юрты.