Деятельность великого князя Константина Константиновича Романова (К. Р.) на посту вице-председателя Императорского русского музыкального общества

ЗИМА ТАТЬЯНА ЮРЬЕВНА — кандидат искусствоведения, доцент Московского государственного университета культуры и искусств                                                                   99

ZIMA TAT'IANA IUR'EVNA — Ph.D. (History of Arts), Associate Professor, Moscow State University of

Culture and Arts

Праправнук Екатерины II и внук Николая I — великий князь Константин Константинович Романов ( 1858—1915 )— личность уникальнейшая как в роду этой царской фамилии, так и в истории российской культуры. Династически он вынужден был принять карьеру военного (где оставил заметный след), пожизненно оставаясь в душе истинным Художником. За недолгую жизнь на его счету немало благих дел, благодаря которым он, бесспорно, пополнил ряды лучших сынов своего Отечества.

Художественная одарённость Константина Романова (отсюда К. Р. — творческий псевдоним) проявилась уже в детстве, когда в Стрельне, где он родился, и в Мраморном дворце в Петербурге, где большей частью жила августейшая семья [2], постоянно звучала музыка. То, что К. Р. с малых лет осваивал различные музыкальные инструменты, обнаруживается в его письмах к отцу; вот, например, от 18 июля 1868 года: «…учим ся с Иль ёй Алек сан д ро ви чем (видимо, его музыкальный наставник. — Т.З.) на фортепианах, иногда я играю на виолон-че ли… хо дим ку пать ся… ели зем ля ни ку… Твой сын Кон стан тин» [12, д. 779]. Отец К. Р. — великий князь Константин Николаевич (1827—1892)— человек крупного масштаба, «до дрожи в жилах» любил музыку; сам превосходно играл на фортепиано, органе, виолончели и всякую свободную минуту музицировал [4]. Не случайно именно он в 1873 году возглавил (помимо прочего) ещё и Русское Музыкальное общество (РМО), основанное в 1859 году великой княгиней Еленой Павловной (1806/07— 1873)1 и пианистом Антоном Рубинштейном (1829—1894). С приходом в РМО вел. кн. Константина Николаевича Общество получило новый титул — «Императорское» — и приобрело тем самым государственный статус, подкреплённый ежегодной субси- дией в несколько десятков тысяч рублей [7, с. 7]. Мать К. Р. — Александра Иосифовна (1830—1911) — как и её муж, тоже любила музицировать, прекрасно играла на фортепиано и даже пробовала свои силы в композиторской практике. По отзывам её современников, она была ослепительно красива, умна и талантлива [3]. Ей посвящали свои опусы Иоганн Штраус-сын и Антон Рубинштейн.

Взрастая в столь музыкальной среде, ему, сыну своих родителей, да ещё появившемуся на свет за год до учреждения РМО, сам Бог велел быть художественно одарённым. Оставаясь в душе натурой утончённой, семнадцатилетним юношей гардемарин К.Р. вынужден был отправиться в составе русской эскадры на фрегате «Светлана» в двухгодичное плавание к берегам Нового Света, в Японию, Китай, Сингапур, по возвращении из которого у него начал формироваться круг общения. Судя по эпистолярному наследию К. Р., в него вошли многие представители культурной элиты Российской империи рубежа XIX—XX веков.

Начало обширной переписке в 1880 году положило первое послание великого князя к П. И. Чайковскому, а личная дружба этих блистательных людей своей эпохи (и не только своей!) состоялась в одном адмиральском доме, о чём композитор сообщал Надежде Филаретовне фон Мекк, характеризуя К. Р. так: «… юно ша ока зал ся чрез вы чай но сим па-тич ным и очень хо ро шо ода рён ным к му зы ке. Мы про си де ли от 9 ча сов до 2-х но чи в раз говорах о музыке. Он очень мило сочиняет, но, к со жа ле нию, не име ет вре ме ни за ни мать ся усид чи во » [12].

С 1882 года у К. Р. начинается многолетний период творческого подъёма. В этот год в восьмой книжке «Вестника Европы» публикуется стихотворение «Псалмопевец Давид», подписанное никому доселе неизвестным криптонимом «К. Р.», а в 1886-м тиражом в 1000 экземпляров издаётся первая книжечка «Стихотворения К. Р.». Она не поступала в продажу, а была разослана автором друзьям и своим духовным учителям. Одна из них оказалась и у П. И. Чайковского. Вскоре на особо понравившиеся композитору стихи родились шесть романсов ор. 63 — «Уж гасли в комнатах огни…», «Первое свидание», «Растворил я окно…», «Я вам не нравлюсь…», «Я сначала тебя не любила…» и «Серенада» (их позднее издатель П. И. Юргенсон (1836—1903) опубликовал).

Этот год ознаменовался для К. Р. ещё одним грандиозным событием — молодая жена — вел. кн. Елизавета Маврикиевна (урожд. принцесса Елизавета Саксен-Альтенбург-ская, 1865—1927 ) подарила мужу первенца Иоанна². Женившись на немке и привезя супругу в Россию, Константину Константиновичу Романову приходилось многое ей объяснять, лично прочитать жене «Евгения Онегина» Пушкина, которого он невероятно чтил, и свозить в Мариинский театр на постановку одноимённой оперы.

Августейшая чета по-настоящему любила музыку и регулярно посещала и оперный театр, и концерты Императорского Русского Музыкального общества (ИРМО), и выступления знаменитых музыкантов-гастролёров в российской столице. Так, К. Р. был «замечен» на 50-летнем юбилее оперы Глинки «Жизнь за царя», где «присутствовал сам Государь с семейством, а также Шестакова и Степанова, которых пригласили в антракте в императорскую ложу и вручили подарки» [13], на 25-летии первой русской консерватории, где после молебна К. Р. со своей матушкой возложили лавровый венок на портрет вел. кн. Елены Павловны, а также в окружении вел. кн. Екатерины Михайловны и принцессы Елены Георгиевны на концерте учащихся консерватории в Дворянском собрании с участием А. Г. Рубинштейна и С. И. Танеева, на программке которого К. Р. сделал пометки к каждому ном еру — «очень красиво», «интересно»,

«не совсем хорошо исполняла», «очень мило», «исполнено прекрасно», «не дурно», «хорошо», «не очень удачно» и т.п. [13].

В год своего тридцатилетия К. Р. много говорил о музыке с П. И. Чайковским, слушал и пытался постичь его 5-ю симфонию. Великий князь выступал в известных светских салонах, демонстрируя блестящие исполнительские способности. Ярчайший пример тому — концертное исполнение им произведений Моцарта в присутствии А. Рубинштейна, к мнению которого он всегда прислушивался. Вместе с тем, ознакомившись с его оперой «Купец Калашников», К. Р. вынес вердикт: «… лучше оперу не разрешать. Больно за наше прошлое». К. Р. слыл истинным патриотом. Поэтому не случайно до глубины души расстроился, узнав о провале оперы «Борис Годунов» Мусоргского, но, скрывая расстройство от жены, объяснил ей, что подобных премьерных провалов бывает не мало… В другой раз, движимый всё тем же чувством патриотизма, он до конца оставался в полупустом зале Дворянского собрания, где исполнялась Первая симфония Бородина под управлением Римского-Корсакова. Эта музыка настолько восхитила К. Р., что он определил её «поющей русской землёй».

У вел. кн. Константина Константиновича имелся собственный «Каталог музыкальных нот» [6, с. 11—13], который год от года пополнялся новинками русских композиторов, постепенно «теснивших» сочинения западноевропейских классиков. Как блестяще образованный человек, К. Р. понимал, что выходу на новый качественный уровень художественной культуры «дремлющей» огромной евразийской страны, наряду с самобытными национальными её талантами, немало способствовали и осевшие в России иностранцы [1]. Понимал, но… сердцу не прикажешь; любовь «к родному пепелищу» проявлялась у него постоянно и во всём. Её он сполна передавал и своим детям на домашних литературно-музыкальных вечерах, устраиваемых в Павловске, где жила многодетная семья К. Р.

В 1892-м Константин Константинович стал вице-председателем ИРМО, которое в этом году возглавила его матушка — вел. кн. Александра Иосифовна, сменив покойного мужа, великого князя Константина Николаевича. У К. Р. появилась возможность посильно помогать российским музыкантам, а также реально участвовать в создании музыкальнообразовательной системы в стране (помимо первой русской Консерватории, отмечавшей в этот год 30-летие своего существования, по всей стране продолжали открываться музыкально-учебные заведения при провинциальных Отделениях ИРМО).

Именно в такое время расцвета музыкальной культуры России внезапно уходит из жизни Пётр Ильич Чайковский. Это событие К. Р. воспринял как личную трагедию. Утром 28 октября 1893 года великий князь Константин Романов выехал из Стрельни по направлению к Казанскому собору, где должна была состояться литургия по усопшему. Александр III выделил деньги на траурные приготовления, а дирекция Императорских театров взяла на себя заботы о погребении. В переполненном людьми помещении было много слёз и музыки. Хор Русской Императорской оперы исполнял «Вторую» и «Тебе поём» из сочинений самого виновника скорбного торжества…

В этот же Казанский собор К. Р. прибыл и 26 мая 1899 года на богослужение в честь другого гения земли русской — Александра Сергеевича Пушкина. Для великого князя Пушкин был поистине «наше всё», как и Чайковский «наше всё в музыке». Он знал цену этим двум сынам Отечества! А потому, на правах Президента Российской Академии наук, он загодя провозгласил «устроить по всей России истинное всенародное торжество, в котором приняли бы участие все возрасты и сословия». Сам К. Р. к 100-летию со дня рождения А. С. Пушкина написал слова к кантате А. К. Глазунова («Мы мно го люд -ною тол пою со шли ся здесь на тор же ст во / Единодушною семьёю сегодня чествовать того…»), которая была исполнена на публичном заседании Императорской Академии наук артистами Императорской оперы Н. И. Горленко-Долиной и И.В. Ершовым с аккомпанементом Придворного музыкального оркестра и хора Русской оперы [14, д. 427]. Не где-нибудь, а в Большом зале Петербургской консерватории(!) К. Р. выступил с торжественной речью, посвящённой пушкинскому гению. В целом, эти празднества прошли пышно и широкомасштабно. Ими, по сути, Россия прощалась с веком XIX-м.

Тремя годами ранее, в ноябре 1896-го, сам Государь Император Николай Второй посетил торжественное открытие нового здания Петербургской консерватории, подчёркивая тем самым значение этого очага музыкального образования и просвещения. На торжестве не смогла быть Августейшая покровительница ИРМО Александра Иосифовна, но делегированный ею вице-председатель ИРМО — великий князь Константин Константинович — присутствовал.

В 1898 году, находясь в Москве, К. Р. посетил и строительство Большого зала Московской консерватории. Великий князь последовал примеру своей матушки, Александры Иосифовны, правда, не ограничился только осмотром. 18 августа с.г. с целью «лично убедиться» в успешности хода дела и в сопровождении Председателя Московского отделения ИРМО С. П. Яковлева, он встретился с членами строительной комиссии, производителями работ и консерваторскими «хозяйственниками». Со свойственной ему основательностью он осмотрел «во всех подробностях» строящееся здание и остался «вполне удовлетворён увиденным». Тем не менее, предстояло ещё много работы, а денег, как всегда, не хватало. Поэтому не случайно министр финансов С.Ю. Витте (между прочим, «Почётный член ИРМО»!) направил на имя Николая II ходатайство о выделении средств на завершение строительства (об этом в своё время его просил К. Р.). В результате — Государственное Казначейство выделило 100 тысяч рублей «на окончание расчётов по сооружению нового здания» и Торжественное его открытие 7 (20) апреля 1901 года, где после освящения и молебна, К. Р. открыл праздничное заседание Дирекции ИРМО приветственной речью. В честь великого князя Константина Константиновича, бывшего командира Преображенского полка, военный оркестр исполнил тут же «Преображенский марш». Сенатор А. А. Герке огласил список Высочайших наград, которые были тут же и вручены, директорКонсерваторииВ. И. Сафонов тоже выступил с речью, и Музыке было «предложено» навсегда поселиться в новом великолепном зале.

24 октября 1898 года в присутствии Августейшего вице-председателя ИРМО в фойе Большого зала Петербургской консерватории « от кры лась ста туя П. И. Чайков ска го…ра бо ты про фес со ра Бек ле ми ше-ва … Ве че ром то го же дня СПб. Дирекцiей совместно с комиссiей, Высочайше утвержденной для сбора пожертвованiй в память Чайковскaго былъ уст ро ен сим фо ниче ский кон цертъ, подъ управ ле ни емъ проф. Л. С. Ау эра, по свя щен ный произведенiям генiального автора “ Евгения Онегина ”» [11]. Великий князь не мог остаться в стороне и от «внушительного по размерам характера» торжества, коим явилось 14 ноября 1902 года открытие памятника П. И. Чайковскому в Петербурге. Для участия в данном празднестве экстренным поездом в «северную Пальмиру» прибыло 258 учащихся Московской консерватории, которых разместили в помещениях Санкт-петербургской консерватории как дорогих гостей (где они и пробыли три дня). « Не-об хо ди мый для приё ма та ко го ко ли че ст-ва участников хозяйственный инвентарь , — как отмечал редактор «РМГ» Н. Фин-дейзен, — был по лу чен с раз ре ше ния Ав густейшего вице-председателя Общества, из Мра мор но го двор ца » [11]. Из самого Мраморного дворца! Для учащихся!! Это ли не красноречивый штрих, дополняющий и без того удивительный портрет необыкновенного человека, каким был К. Р.

А за полтора месяца до сего события «Русская Музыкальная газета» в № 41 пи- сала: «30 сен тяб ря вел. кн. Кон стан тин Константинович посетил открытие Музыкальных классов местного Отделения общества [музыкального], отнесясь сочувственно к мысли директора Классов г-на Ах ша ру мо ва пре об ра зо вать Клас сы в Музыкальное училище с общеобразовательны ми пред ме та ми в объ ё ме 4 клас сов гимназии. Его высочество изволил также присутствовать в симфоническом собрании Отделения» [стлб. 983]. Здесь же, в разделе «Музыка в провинции», сообщалось о том, что в Саратове увенчалось успехом возведение каменного здания с Концертным залом для Музыкального училища (впоследствии ставшем Консерваторией). На торжественную церемонию его открытия (29 октября 1902 года) собрались представители почти всех правительственных и общественных учреждений. К. Р. по объективным причинам не было, но среди многочисленных поздравительных телеграмм (а их поступило более сорока) подчёркнуто внимательного оглашения заслужил рескрипт, заканчивавшийся следующими словами: «…От имени Матушки и своего приношу всем лицам, потрудившимся в деле постройки, Нашу искреннюю признательность и питаю уверенность, что новое обширное здание послужит к дальнейшему процветанiю саратовского Музыкального училища и всего музыкального дела в Россiи! КОНСТАНТИН» [9]. Вместе с поздравлением великий князь просил передать в дар волжанам свой портрет в изящной тёмно-красной рамке с золотой короной (который на сегодняшний день, конечно, не представлялось возможным отыскать, ибо его засыпало пылью исторических событий, судьбоносных для Российской империи…— Т. З.).

В 1902 году исполнилось ровно 10 лет, как на посту Председательницы Императорского Русского Музыкального общества находилась вел. кн. Александра Иосифовна, а вице-председателем, как уже было сказано выше, был её сын — вел. кн. Константин

Константинович Романов. Он де-факто руководил всеми делами Общества, так как его матушку сильно подводило здоровье. В целом, за этот временной период количество открывшихся провинциальных Отделений ИРМО достигло уже 36-ти. К. Р. был в курсе большинства их проблем и всех достижений, стараясь, как видно, быть лично причастным к тому или иному событию. Его интерес не ослабевал. Августейшая Председательница ИРМО, Александра Иосифовна, напротив полностью отстранилась от активной деятельности, а в 1909 году и вовсе передала правление Императорским Русским Музыкальным обществом принцессе Е. Г. Мекленбург-Стрелицкой, внучке вел. кн. Елены Павловны, основательницы РМО (так круг замкнулся. — Т. З. ). Елена Георгиевна ( 1857—1936 ), в замужестве Саксен-Альтенбургская [8, 10], с 1899 года состояла

Почётным членом ИРМО, а через десять лет его возглавила. Для К. Р. год 1909-й оказался богатым на события (подобно году 1886-му). Однако после этого года отпущенный судьбой непродолжительный период его жизни (до кончины в 1915-м) уже не был столь плотно связан с ИРМО. Вел. кн. Константин Константинович лишь продолжал посещать его концерты, отойдя фактически от дел этого «царского детища».

Творческий багаж великого князя К. Р. составляют два издания сборников стихов, переводы, романсовая музыка на слова В. Гюго, А. К. Толстого, А. Н. Майкова и богатое эпистолярное наследие. И всякий раз, когда звучит «Серенада», написанная П. И. Чайковским на стихи его Императорского Высочества Константина Константиновича Романова, кажется, что крылатая душа К. Р. взмывает над его любимым Отечеством.