"Демонический образ" России в публикациях "New York Times"

В период становления Версальско-Вашингтонской системы международных отношений, датируемый 1918-1922 гг., одной из ведущих стран были Соединенные Штаты Америки. Своими основным соперником эта держава считала Великобританию, особенно в плане морского вооружения, однако внимание США было приковано к другим странам: либо только-только прокладывающим себе дорогу на международную арену – каковой являлась Японская империя, либо прекратившим существовать и возродившемся в новом виде – Советская Россия.

Стоит отметить, что понятия «Советская Россия» и «Советское государство» отождест- влялись в американской прессе, служащей нам историческим источником. Понятия «русский» и «большевик», за исключением некоторых случаев, также отождествлялись. С помощью этого пресса имела возможность упрощать образ России в глазах рядового американского читателя. Это, в свою очередь, в дальнейшем могло помочь построению и укреплению образа «красной угрозы» в умах читателей, расцвет которого приходится на 30-е годы XX века.

Первые признаки образа «красной угрозы» появились в прессе США сразу после революционных событий 1917 года, когда ситуация в России характеризовалась как «политический хаос», «угроза стабильности», «господство опасных радикальных идей». Во-первых, были прямые отсылки к жестокости и других «плохих» качествах русских. Во-вторых, они косвенно формировались внутри трёх направлений во взглядах СМИ на Россию, выявленных в ходе нашего исследования через анализирование многочисленных газетных статей.

Зачатки «красной угрозы» в текстах газетных статей можно увидеть под абсолютно разными видами. Одним из таких является сообщение о том, как некий «советский агент» был арестован в Нью-Йорке «по обвинению в краже 136 тыс. долларов» [1, p. 1]. В другом случае указывалось на нечеловеческую жестокость большевиков по отношению к «обвиненным в Петроградском заговоре», шестеро из которых объявили «американскими шпионами». Данная статья вышла в печать под заголовком «Красные казнят 45 мужчин и 16 женщин» [2, p. 2]. В следующей новости о жестокости делается исключение из правила уравнения «советского» и «русского»: сообщается об обвинениях «русского генерала Григория Семенова» в массовом убийстве (в оригинале «manslaughter» – «человеческая скотобойня») [3, p. 1]. Следующая новость, которая скорее сообщала о халатности, нежели о жестокости, сообщала о том, что советский корабль потопил эстонский транспорт, переправляющий грузы для некой стокгольмской компании [4, p. 1]. Эти и подобные им новости, циркулировавшие в СМИ, не могли не повлиять на как минимум скептическое, а как максимум враждебное отношение к России, Советскому государству, большевикам и русским в долговременной перспективе.

Что же касается второго пункта, то выше уже было упомянуто о том, что наше исследование выявило 3 направления взглядов средств массовой информации на Россию за период 19181922 гг.: Демонический образ; Жертвенный образ; Нейтральный образ.

Каждое из вышеупомянутых направлений можно толковать с разных точек зрения, поэтому мы разбили каждый образ на подкатегории, объясняющие его каждую грань. Понятие «демонический образ» (в данном контексте) включает в себя комментирование прессой тех или иных событий в России через жестокость и тиранию большевиков. Они превратили некогда великую Российскую Империю в страну, погрязшую в голоде, гражданской войне и разрухе. Данный образ прослеживается через нижеперечисленные подкатегории. Первая из них: невозможность советской власти своими силами разобраться с Гражданской войной и с другими внутренними территориальными проблемами.

Пресса Соединенных Штатов сообщала о событиях, связанных с Гражданской войной на тер- ритории бывшей Российской Империи. Такие заголовки, как «Восстание против большевиков на Востоке России» [5, p. 1] и «Дезорганизованная армия и восставшие люди» изредка пестрили на страницах газет. Как правило, подобные статьи сообщали о «восстаниях <…> в Сибири, Тамбове и Самаре» и «беспорядках среди рабочих» [6, p. 6]. Здесь же можно отметить, что газеты сообщали о предполагаемом сотрудничестве между Японией и правительствами белых сил: «Като комментирует Сибирскую сделку» [7, p. 1], «Анти-большевики разгромлены; им помогали японцы» [8, p. 1], «Японцы хотят эвакуировать Сибирь» [9, p. 1], «Дипломатические представители Читы обнародовали текст соглашения с японцами» [10, p. 1] и т. п.

Также, встречаются статьи, указывающие на недовольство большевиками со стороны составных, неотъемлемых частей Советской России. Так докладывалось о том, что «Кавказские республики просят Лигу Наций о помощи против большевиков» [11, p. 1].

В другой статье говорится о турецких националистах, возглавляемых Мустафой Кемаль Пашой, которые «могут стать угрозой для Советов» и об их влиянии «в таких регионах, как Кавказ, Туркестан, Персия и Армения». Газета штата Аризона «Prescott Evening Courier», ссылаясь на человека, которого в статье назвали «мусульманином»(к сожалению, выяснить гражданином какой страны он являлся на тот момент, не представляется возможным), пишет о том, что «[люди] восточные <…> ненавидят и терпеть не могут русских»и «15 миллионов мусульман не в восторге от нынешнего российского режима» [12, p. 2]. В других статьях, основное внимание которых фокусировалось на голоде 1921-1922 гг., мы наблюдаем упоминание беспорядков в Иркутске, где было «много жертв» [13, p. 2], «вооруженные группы у Верхнеудинска [Улан-Удэ]» и мигрирующие массы голодающего населения, которые «на пути в Москву <…> захватили Тамбов, Пензу, Воронеж» [14, p. 7]. Из-за последнего, сообщается, в Москве были вынуждены ввести военное положение. В выпуске газеты «NewYorkTimes» от 18 октября 1921 года были напечатаны впечатления У. Хаскеля (руководитель миссии Американской администрации помощи по борьбе с голодом в России) от визита в голодающее Поволжье и выводы, сделанные им. Одними из причин голода Хаскель назвал революцию и противостояние красных и белых сил. Он же объявил, что «советское правительство не способно своими силами справиться с катастрофой» [15, p. 3].

Второй элемент демонического образа: Некомпетентность в предотвращении голода 1921-1922 гг. и помощи пострадавшим.C сере- дины 1921 года американские газеты начали сообщать о голоде, охватившим Россию и о его последствиях: «засуха практически полностью уничтожила урожай в Уфе, Царицыне, Саратове, Самаре, Симбирске, Вятке, Перми, Казани, а также на Северном Кавказе <…> 25 миллионам русских грозит голод» [16, p. 2]; «дороги <…> кишат людьми с телегами <…>, с ними – дети и старики» [17, p. 1]; «городское население сократилось в два раза»; «продовольствия для городов стало мало» [18, p. 1]; «беспорядки в Москве, <…> [где] введено военное положение» [19, p. 1]; «ситуация катастрофическая из-за уничтожения средств путей сообщения и <…> сокращения участков возделывания» [20, p. 2] и т. д.

Статьи с подобным содержанием продолжали появляться вплоть до второй половины 1923 года и в основном сообщали о неудачах Советского правительства в предотвращении последствий голода (включавшие в себя уничтожение урожая, распространение тифа и холеры, миграция населения в менее пострадавшие регионы или эмиграция, каннибализм и т. п.) и также прогнозировали ухудшение положения в ближайшем будущем [21, p. 4].

Третья составляющая демонического образа Советской России: Попытки впечатлить мировое сообщество и внутреннее общественное мнение. Статья «NewYorkTimes» от 17 июля 1921 года под заголовком «Советы ни о чем не просили Америку» сообщает об отрицании Чичериным информации о том, что сенатора [Джозефа И.] Франса просили организовать мероприятие по борьбе с голодом. По словам Чичерина, если кто-то за помощью обращался, то «это делали через <…> радио Максима Горького и его высокопреосвященство патриарха российского Тихона» [22, p. 9]. Заголовок указывает на то, что Россия видит себя независимой и сильной страной, которая может сама решить свои проблемы. И уже в статье от 5 августа 1921 года мы читаем следующее: «Советы зовут на помощь голодающим [весь] мир. <…> Чичерин рад помощи от кого угодно» [23, p. 5]. Это – прямое указание на слабость Советского правительства и его предыдущие попытки казаться лучше и сильнее, чем оно было. Cтатья от 18 августа 1921 года осведомляет читателя о том, что «Литвинов <…> отвечает Гуверу: американская помощь должна быть ограничена». По мнению Литвинова, американцы движимы не только «чисто гуманитарными мотивами» и за их действиями могут быть «зловещие замыслы [в помощи голодающим в России]» [24, p. 7]. То есть, по мнению газеты, Россия вновь пытается убедить мир и, возможно, свой народ в том, что у Советского правительства все под контролем.

«Национализация блокирует конференцию» – статья с таким названием сообщает о заявле- нии Чичерина о том, что «неприятие Союзниками принципа национализации тормозит работу экономической конференции [в Генуе]» [25, p. 1]. Очевидно, что автор статьи хотел подчеркнуть вину Советского правительства в «блокировке» конференции, а не факт того, что «принцип национализации» не совпадал с теми или иными капиталистическими ценностями «Союзников». Prescott Evening Courier 19 января 1922 года сообщает о том, что «Ленин требует телохранителя на время поездки» [26, p. 2] и уточняет, что глава советского правительства согласен на представление интересов Советов на Генуэзской конференции только при условии предоставления ему и ЧК возможности организовать «собственную систему защиты». Это может указывать на попытки СМИ выставить советских высокопоставленных лиц как излишне подозрительных, в то время как они пытаются убедить весь мир в том, что они действительно способны устроить «собственную систему защиты».

Четвёртый элемент демонического образа: информация о количестве пострадавших и погибших из-за голода 1921-1922 гг. Американским читателям сообщалось, ссылаясь на официальные советские источники, страдающие от голода регионы также страдали и от кишечных заболеваний, так как люди, в попытках выжить, делали хлеб из различных «заменителей» муки (например, кора деревьев), которые были вовсе непригодны для употребления в пищу. При этом упор делался на том, что официальные источники уверяли: «именно от голода никто не умирает». Это средства массовой информации США рассматривали как замалчивание фактов, которое было «созвучно с тем, что говорили в Царской России в 1891 году». Однако, СМИ отдавали должное Советскому правительству, упоминая о том, что Комиссариат здравоохранения признался американским Квакерам о «страдающих от голода 9 миллионах детей», что «New York Times» назвала «первым официальным подтверждением советским правительством» подобных сведений [27, p. 1].

Показательным примером в средствах массовой информации Америки выступила статья «New York Times», в которой опубликовали обращение Калинина к крестьянам из Вязового Гая (села в Самарской области). Крестьяне упрекали большевиков в том, что их «правительство смогло отобрать, а дать - не может». На это Калинин ответил следующее: «Правительства всегда забирают [всё]. Правительству нужно содержать армию. Сейчас же - мы берем у других и отдаем вам. <...> Считаете, вы бы не голодали, не забери мы у вас [провизию] в 1919?” <...> Думайте о будущем, а не только о нынешнем моменте» [28, p. 2]. Подобное отношение к простому люду газета назвала «безнадежной картиной», упомя- нув при этом крестьянское происхождение Калинина, что, очевидно, являлось маркером того, что он должен был бы понимать трудности крестьянской жизни.

Помимо этого, пресса предоставляла «беспокойные сообщения» [29, p. 4], связанные с армией. Во-первых, докладывалось о 5-й советской армии, которая из-за отсрочки выплат «идет пешим ходом по Сибири, грабя населенные пункты и <...> набирается сил» [30, p. 4]. Во-вторых, советскую армию в целом называют «дезорганизованной» [31, p. 3] в связи с разразившимся на территории страны голодом. В-третьих, газеты сообщали о плачевном состоянии Красной Армии, так как «в Карелии замерзло насмерть 257 бойцов [Красной Армии], тогда как [именно] в бою пало 145» [32, p. 2].

На фоне подобных статей информация о том, что Калинин признал невозможность большевиков «прокормить 25 миллионов голодающих детей, <...> даже не всю 140-тысячную Москву», а также предположение автора статьи о том, что если Советское правительство «сможет прокормить Красную Армию и 20 тысяч рабочих, то сможет погасить любое контрреволюционное восстание»[33, p. 6] служит для дальнейшей демонизации большевиков через их безучастное отношение к народу страны и для указания на нарастающую «красную угрозу».

На примере развития информационной ситуации вокруг голода в Поволжье и формирования образа «красной угрозы» можно заключить, что изучение такого социально-политического явления как «красная угроза» в США – актуальное и перспективное направление современной исторической науки, имеющее не только академическое, но и практико-политическое значение. Анализ истории зарождения этого явления, его развития, процессов его трансформации поможет более полно понять его влияние на американскую политику и общество как в разные исторические периоды, так и в настоящее время. Период голода в этом плане чрезвычайно показателен, т.к. американские журналисты и редакторы использовали для актуализации демонического образа Советской России те же информационные приём, что и в период голода 1891 – 1892 гг. В периодических изданиях США упор делался на неадекватные меры правительства, неграмотность населения и жестокие условия для жизни. Но в случае с голодом 1921 года – данные информационные тенденции пересекались с формированием образа «большевистской опасности» в США.

Следовательно, данная тема важна в практическом отношении - актуализация идеи о «красной угрозе» в СМИ США наряду с целым рядом исторических процессов в СССР (в период 1917 – 1922 гг.) сформировало мощный задел для рождения и развития идеологии негативного отношения к Советскому Союзу и общего неприятия деятельности советского государства. Многие возникшие в XX веке негативные стереотипы оказывали сильное влияние на весь спектр советско-американских отношений и имеют сильное влияние и на современные взаимоотношения двух стран.

• 1.    The Telegraph-Herald. August 1, 1921. P. 1.

• 2.    The Telegraph-Herald. September 8, 1921. P. 2.

• 3.    Prescott Evening Courier. April 11, 1922. P. 1.

• 4.    The Telegraph-Herald. January 1, 1922. P. 1.

• 5.    The Telegraph-Herald. June 2, 1921. P. 1.

• 6.    The New York Times. October 2, 1920. P. 6.

• 7.    Prescott Evening Courier. January 5, 1922. P. 1.

• 8.    The Telegraph-Herald. June 3, 1921. P. 1.

• 9.    The Telegraph-Herald. July 19, 1921. P. 1.

• 10.    Prescott Evening Courier. January 4, 1922. P. 1.

• 11.    The Telegraph-Herald. September 8, 1921. P. 1.

• 12.    Prescott Evening Courier. January 12, 1922. P. 2.

• 13.    The New York Times. August 16, 1921. P. 2.

• 14.    The New York Times. August 2, 1921. P. 7.

• 15.    The New York Times. October 18, 1921. P. 3.

• 16.    The New York Times. June 29, 1921. P. 2.

• 17.    The New York Times. July 20, 1921. P. 1.

• 18.    The New York Times. March 16, 1922. P. 1.

• 19.    Prescott Evening Courier. August 2, 1921. P. 1.

• 20.    The Telegraph-Herald. July 22, 1921. P. 2.

• 21.    The New York Times. August 10, 1921. P. 4.

• 22.    The New York Times. July 17, 1921. P. 9.

• 23.    The New York Times. August 5, 1921. P. 5.

• 24.    The New York Times. August 18, 1921. P. 7.

• 25.    The Telegraph-Herald. April 25, 1922. P. 1.

• 26.    Prescott Evening Courier. January 19, 1922. P. 2.

• 27.    The New York Times. August 18, 1921. P. 1.

• 28.    The New York Times. November 17, 1921. P. 2.

• 29.    The New York Times. August 17, 1921. P. 4.

• 30.    The New York Times. October 6, 1921. P. 3.

• 31.    The Telegraph-Herald. March 30, 1922. P. 2.

• 32.    The New York Times. August 2, 1921. P. 6.

• 33.    Prescott Evening Courier. April 21, P. 1.

THE “DEMONIC IMAGE” OF RUSSIA IN THE «NEW YORK TIMES»