"Есенин был убит дважды...": версии гибели поэта

Юбилейный год в жизни любого выдающегося литератора – это всегда повод вспомнить прежде всего о его личностных и творческих заслугах, созидательных усилиях, вкладе в мировую культуру, открытиях. В подавляющем большинстве случаев это своего рода «парадные воспоминания». Однако когда речь заходит о людях необыкновенно талантливых и мощных, страстных, противоречивых, по-настоящему знаковых для своей эпохи, то нередко внимание исследователей и просто поклонников сосредоточивается не только на творчестве, но и на ярких, ключевых или, скажем, тайных событиях биографии автора. Так произошло и с Сергеем Александровичем Есениным, нынешний юбилей которого вновь всколыхнул интерес не только к его потрясающей поэзии, но и к так называемым биографическим загадкам, в частности – ухода из жизни великого поэта.

Как известно, сразу после гибели Сергея Есенина стали появляться самые разные версии его смерти. Интерес к её обстоятельствам не ослабевал никогда, но в советское время, по понятным причинам, о многом нельзя было говорить открыто. Поэтому и проблема эта практически не обсуждалась.

Однако примерно тридцать лет назад, в конце 1980-х – начале 1990-х годов, когда ситуация в стране и власти принципиально изменилась, вопрос о смерти поэта вновь стал актуальным. И опять посыпались как из рога изобилия публикации и телепередачи с различными версиями...

По большому счёту, версий гибели Есенина было две: официальное заключение о самоубийстве и неофициальное предположение об убийстве. А вот как произошло это убийство – выдвигались самые разные гипотезы. Вокруг них бушевали страсти и научные дискуссии, их оценивали и критиковали профессионалы и любители. Впрочем, обо всём по порядку.

Одним из первых в прессе мысль об убийстве поэта высказал известный русский писатель-«деревенщик» Василий Иванович Белов: в интервью газете «Люберецкая правда» он заявил, что Есенин был убит, о чём «можно судить даже по тем фотографиям, которые опубликованы» [1]. Белов и ранее неоднократно говорил об этом, но никаких доказательств не приводил. Возможно, это было интуитивным ощущением русского классика, а может быть, и следствием анализа существовавших воспоминаний, поэтических откликов, статей, в которых было много нестыковок.

Позже, в начале 1990-х годов, появилось несколько новых версий. Так, автором нескольких публикаций, посвящённых смерти Есенина, стал известный патофизиолог, доктор медицинских наук, профессор Ф. А. Морохов. Он утверждал, что поэт был убит, опираясь сначала на его посмертные фотографии и акт судебно-медицинской экспертизы А. Гиляревского, а позже и на другие документы и различные публикации. Кроме того, Морохов неоднократно обращался к выяснению причин «политического террора», уничтожившего Есенина. По мнению профессора, поэта намеренно психологически травили и дискредитировали, создавали провокационные ситуации и конфликты, устраивали скандалы в общественных местах с приводом в милицию и составлением обвинительных протоколов. Думается, даже основываясь на современных законодательных нормах, это можно было бы легко квалифицировать, минимум, как «доведение до самоубийства» [7].

Сторонником версии убийства является следователь Эдуард Александрович Хлысталов, работы которого «Тайна гостиницы “Англетер” (История одного частного расследования)» (1989), «Как убили Сергея Есенина» (1991), «Тайна убийства Сергея Есенина» (1991), а позже книга «Тайна гибели Есенина. Записки следователя из “Англетера”» (2005) вызвали особенно большой резонанс.

Совершенно правомерно следователь обращается к изучению обстоятельств жизни и творчества поэта последних лет, а также, опираясь на самые разные материалы и проведя собственное расследование, пытается воспроизвести картину смерти Есенина и оценить документы, касающиеся этой смерти. Хлысталов пришёл к выводу, что в ней напрямую замешаны поэт В. Эрлих и управляющий «Англетера» В. Назаров, поскольку, судя по их собственным воспоминаниям и воспоминаниям других современников, вели они себя странно и нелогично. Расследование же смерти Есенина было проведено из рук вон плохо, со множеством нарушений и недоработок: «… не опрошены важные свидетели, не составлены некоторые протоколы, не прояснены существенные обстоятельства (например, почему номер поэта находился после его гибели в страшном беспорядке)» [12, с. 123]. Поэтому в результате своего частного расследования автор выдвигает версию об убийстве поэта с последующей инсценировкой самоубийства, для чего были сфабрикованы ложные документы, фальсифицированы или уничтожены улики, осуществлено давление на экспертов, запугивание окружения поэта, а также запущен слух о пьянстве, дебоширстве и психической болезни Есенина, что якобы и послужило причиной самоубийства [13].

Знаменитый художник Илья Глазунов вспоминает, как стал свидетелем рассказа Леонида Георгиевича Ананьева. Он был первым, кто публично на вечере «Огонька» в Центральном Доме литератора заявил об убийстве, а не самоубийстве Сергея Есенина. Об этом ему рассказал отсидевший в советских лагерях около тридцати лет Казимир Маркович Дубровский – тот человек, который одним из первых увидел мёртвого поэта в номере «Англетера» [2, с. 248].

Версия убийства поддерживается и в работах известного литературоведа, журналиста, писателя и критика С. С. Куняева («Смерть поэта: Версия. Хроника журналистского расследования» (1989), «Ещё раз о гибели поэта» (1992)). Он тоже анализирует акты Н. Горбова и А. Гиляревского, материалы следствия и дознания, протоколы допросов знакомых Есенина, воспоминания современников, и у него, помимо собственно версии убийства, возникают важные вопросы, на которые до сих пор ответа никто не дал. Почему Есенина разрешили похоронить, когда ещё проводилось дознание? Почему дело долго, вплоть до похорон погибшего, не поступало в руки следователя? Почему оно было закрыто и не возникло никаких вопросов о дополнительных проверках изложенных фактов, хотя это напрашивалось? И т.п. [5].

Обилие появившихся публикаций по поводу смерти Есенина поставило вопрос ребром: необходимо было квалифицированно разобраться в наводнившем периодику потоке версий. Для этого в 1989 году была создана специальная комиссия Есенинского комитета по выяснению обстоятельств смерти Есенина под председательством авторитетного есениноведа, председателя Всесоюзного Есенинского комитета Ю. Л. Прокушева. Комиссия была очень представительной, в неё вошли авторитетные учёные, эксперты в различных областях, писатели, родственники поэта. Она поставила своей задачей разобраться во всех существовавших ранее и вновь появившихся слухах, статьях, выступлениях и воспоминаниях, с опорой на достоверные документы, факты, свидетельства очевидцев и заключения профессионалов.

Понятно, что деятельность комиссии могла основываться только на анализе существующих документов, проверить же все вызывающие вопросы и разногласия обстоятельства комиссия не могла. Тем не менее привлечённые комиссией эксперты подвергли критике все существовавшие версии убийства. Хотя все эти «развенчания» касаются лишь судебно-медицинских подробностей, а ведь было ещё много всего, что не нашло никакого объяснения в официальных версиях и о чём молчат оппоненты (каждый из них разбирает свой маленький профессиональный «кусочек», отвечает на конкретно поставленные комиссией вопросы, не анализируя целостной картины происшествия). Изучение вопросов, связанных с обстоятельствами смерти Есенина, было продолжено колле- гами Прокушева по Институту мировой литературы имени А. М. Горького РАН и нашло отражение в многотомной «Летописи жизни и творчества С. А. Есенина» [6].

Ещё один специалист в области судебной медицины – психиатр Е. Черносвитов написал несколько работ, посвящённых гибели поэта («Ещё раз о смерти Сергея Есенина» (две разные статьи под одним заглавием) и «Оскорбление легендой»). Говоря о смерти Есенина, он резонно отмечает, что для самоубийства должны были быть очень веские причины, связанные либо с внешними обстоятельствами, либо с душевной болезнью. Выдвигает Черносвитов версию и о том, кто же был тем самым «помощником», способствовавшим доведению поэта до гибели. На его взгляд, человеком, впервые связавшим имя Есенина со словами «самоубийство» и «сумасшествие», была Айседора Дункан, которой было выгодно дать такое объяснение семейным ссорам и скандалам [14].

Предлагают свои версии убийства журналисты и литераторы: журналист В. Костылев, опираясь на разговор с художником В. С. Сварогом, винит В. Эрлиха; поэтесса Н. Сидорина считает, что это продуманное убийство, с тщательно спланированной программой внедрения общественности мысли о самоубийстве; писатель И. Лысцов полагает, что убийство Есенина – безоговорочно политическое, поэт «поплатился» за дерзкий поэтический памфлет о Лейбе Троцком («Страну негодяев»), а исполнил приговор Яков Блюмкин при помощи В. Эрлиха [12].

Надо отметить, что в среде есениноведов также не было, да и по сегодняшний день нет единого мнения о смерти Есенина. Некоторые исследователи защищают версию самоубийства, например, литературовед из Баку Г. Шипулина в подтверждение этому приводит некоторые воспоминания и отклики современников и большое количество упоминаний смерти в произведениях Есенина [15, с. 256]. Несостоятельными считает версии убийства и есениновед С. П. Кошечкин, но при этом свою статью «Смерть Есенина: две версии» в далёком 1991 году он заканчивает следующими словами: «Как сторонникам новой версии, как всем почитателям творчества Есенина, мне всей душой хотелось бы отвести от поэта недоброе слово “самоубийство”. Но это возможно только в том случае, если обнаружатся неопровержимые документальные доказательства уголовного преступления в гостинице “Англетер”. К сожалению, сегодня таких доказательств нет» [4, с. 285].

Видимо, в том числе и поэтому заявление о самоубийстве поэта, принятое по результатам работы Комиссии по выяснению обстоятельств смерти С. А. Есенина в начале 1990-х, говорит преимущественно об экспертизах имеющихся документов и вытекающих из этого выводах.

Однако, несмотря на официальное заключение, показательно другое. Председатель комиссии Прокушев в интервью поэту Ю. Чехонадскому сказал: «Для меня всё более очевидно, что Есенин был убит дважды. Его довели до петли или действительно убили: с каждым разом всё яростней становились критические выпады против поэта в печати, плотнее сжималось кольцо убийственной клеветы, разорвать которое ему становилось всё труднее, а вернее – было почти невозможно ... После смерти Есенина это стало особенно очевидно … Второй раз Есенина убили уже после смерти – убили на десятилетия его поэзию, пытаясь кощунственно оторвать поэта от народа» [3, с. 6].

Поэтому неудивительно, что после обнародования заявления комиссии в 1993 году последовали многочисленные отклики – репортажи, статьи, заметки, интервью в различных изданиях, показавшие, что примирения позиций не произошло, многое осталось непрояснённым. Следовательно, и вопрос о смерти Есенина так и остался … открытым.

Историк и архивист А. С. Прокопенко так оценил работу комиссии: «К сожалению, Прокушев по простоте наивной или по какому-то только ему известному умыслу допустил роковую ошибку. Заключалась она в неверном подходе к решению благого намерения. Это подметил А. И. Толстой, правнук яснополянского затворника. По его мнению, изначально была отброшена презумпция невиновности Есенина в самоубийстве. Давно известно, что содержание ответа очень часто зависит от того, как поставлен вопрос. А прокушевское расследование привычно опиралось исключительно в милицейскую версию 1925 года. И, по сути, было обречено на неудачу» [11].

Подтверждением непреходящего интереса к жизни и гибели поэта является появление всё новых и новых публикаций, посвящённых этой теме (В. Сорокин, Н. Сидорина, В. Кузнецов, А. Панфилов и многие другие). Примечательно, что авторы, чьи версии убийства Есенина подверглись критике экспертов, выпустили обобщающие, ещё более серьёзные работы, подтверждающие их гипотезы.

Очень активно наследие и биографию Сергея Есенина изучают в Польше. Там выдвигают необычные идеи (криминалистический анализ поэтических текстов), проводят следственные эксперименты, которые призваны внести ясность в споры по поводу причины смерти Есенина. Так, польские исследователи Гжегож Ойцевич и Рената Влодарчик прямо назвали убийцами Есенина Василия Назарова и Георгия Устинова и, используя достижения современной криминалистики, решили провести ряд экспериментов, которые призваны были внести ясность в споры по поводу причины смерти Есенина. За исходные данные была взята информация об обстоятельствах смерти поэта и сопровождавшие дело о смерти документы: акт патологоанатомического вскрытия тела Сергея Есенина от 29 декабря 1925 года и акт участкового надзирателя Н. Горбова, составленный им на месте происшествия 28 декабря 1925 года. А потом проведено полноценное расследование. На основании своих «следственных дей- ствий» исследователи пришли к мысли о том, что версия о самоубийстве поэта не соответствует действительности и что результаты экспериментов дают серьёзные основания для построения другой, более правдоподобной версии развития событий в ночь с 27 на 28 декабря 1925 года. И происходили эти события, по мнению учёных, в ленинградской гостинице «Англетер» и в тайной камере пыток ОГПУ, которая могла находиться, например, в подвале гостиницы «Астория» [9].

Важным критерием в споре об обстоятельствах смерти Есенина нам кажется мнение его ближайших родственников. Племянница поэта Светлана Петровна Есенина была твердо убеждена в его насильственной гибели и многое сделала для восстановления исторической справедливости. Начиная с 1997 года она писала в самые разные инстанции с просьбой по-настоящему, непредвзято разобраться в обстоятельствах смерти дяди. Подлинники всех этих документов размещены на сайте Еsenin.ru. Боролась Светлана Петровна и за возможность церковного поминовения поэта.

Известный современный критик и литературовед Ю. М. Павлов не случайно называет отношение к смерти Есенина неким водоразделом между «правыми» и «левыми» авторами. Восприятие в штыки версии об убийстве поэта, как правило, следствие непонимания или неприятия особенностей личности и творчества Есенина, его русского мировосприятия. Исследователь, вслед за Ю. Чехонадским, обращает внимание на нелогичную реакцию власти на смерть Есенина (взятые на свой счёт расходы на похороны, беспрецедентная надпись на полотнище: «Тело великого русского поэта Сергея Есенина покоится здесь» и т.д.) и видит в этом ещё одно доказательство причастности власти к гибели поэта, попытку «заткнуть» рот друзьям и родственникам [10, с. 262].

Вопрос о смерти Есенина всё ещё продолжает оставаться открытым и ждёт своих новых исследователей. Племянница поэта Светлана Петровна верила, что за Есенина ещё есть кому побороться: «За моей спиной родные, молодое есенинское поколение» [8]. Сквозь заросли версий, легенд, разного рода воспоминаний и предположений должна пролечь прямая и светлая просека Правды о гибели гениального, искреннего, человечного русского поэта Сергея Александровича Есенина.