Филологическая рефлексия над книгой «Поэзия в цифровую эпоху. Энтелехия культуры (очерки о любви)»: онтологическая самость поэта XXI века

EDN: RZNQUQ

Введение. Концепт «XXI век» ассоциируется с такими дискурсивными характеристиками, как клиповое мышление, информационная избыточность, нелинейность времени, центонность, глобальная цифровизация и господство экранной культуры. Новый онтологический модус экрана (само слово ecran с французского переводится как «ширма») [8] создает барьер между бумагой и самой жизнью, ее традиционными восприятием и аксиологией. В связи с тем, что сегодня поэтом может назвать себя кто угодно, вне традиций преемственности, нередко выхолащивается корневое, аполлоническое понимание собственно поэзии. Аристотелевская энтелехия и беньяминов-ская аура поэтического слова тускнеют и блекнут перед роем вирулентных текстов, свободно распространяющимися по самопровозглашенным поэтическим площадкам онлайн- и оффлайн. По В.В. Калмыковой, «критерии оценки произведений сегодня если не отсутствуют, то находятся на периферии интеллектуальной деятельности» [7, с. 5]. Массовый, неискушённый читатель охотно и слепо верит громкому, «раскрученному» имени, количеству «лайков», «репостов» и подписчиков — атрибутикам сетевой успешности как гарантам качества.

Однако подобно тому, как в советское подцензурное время набирало силу контркультурное диссидентское творчество, на фоне тотального захвата рынка и господства поэтического симулякра незаметно крепнут позиции онтологически цельной поэзии, не отрицающей традицию, но реактуализирующей таковую.

История вопроса. Объектом нашего исследования стала еще не получившая пристального внимания в науке коллективная монография 2024 г. М.А. Дударевой, Д.А. Ариповой, В.В. Никитиной, Е.Л. Черкашиной «Поэзия в цифровую эпоху. Энтелехия культуры (Очерки о любви)» [10], посвященная космо-психо-логосу сообщества литературного альманаха «День поэзии — XXI век», са- мим названием отстаивающего право современности на звание хранителя национальной идеи в русском слове.

Методы исследования: метод включённого наблюдения, поскольку сам автор является участником литературного процесса; герменевтикоинтерпретационный и компаративный методы. В центре герменевтического анализа главы о творчестве В. Дударева, А. Орлова, Н. Гранцевой.

Результаты исследования. Экранная культура выводит на первый план (не стоит путать с поэтами первого ряда) поп-поэтов, продуцирующих эмоциональный фастфуд: Анну Егоян («я держу тебя за запястье // и вдыхаю нашу любовь»), Ах Астахову («я вытрясла душу в унынии кресел»), Яну Мкр («просто стой и свети»), Владимира Понкина («в миг, когда тебе трудно // я смогу выслушать и обнять»), Шахназ Сайн («такая простая и одновременно сложная // девочка-океан, душой тревожная») и т.п. Эти поэты — голоса поколения миллениалов и зумеров, а их популярность сравнима с той, что была у шестидесятников, только вместо стадионов и многомиллионных тиражей в «Юности» — полные залы домов культуры и сетевые паблики. Их строки больше похожи на арт-терапию, запись в личном блоге или позитивную установку от модного коуча. По бескомпромиссному замечанию поэта М.В. Кудимовой, «попса спрямляет и омертвляет смыслы, примитивизирует даже самое по сути примитвное, ибо ее главный страх — остаться непонятой, а следовательно, потерять аудиторию» [9, с. 36]. Вышеприведённые отрывки, если оценивать их с точки зрения художественной ценности, создают стойкое ощущение рекурсивной тре-тичности и эхолаличной центонности: это где-то уже было, вероятно, у поэтов минувших дней, только там еще была некая сила, стоящая за словами, а здесь ее нет. По В. Беньямину, главное отличие произведения ауратического (такого, за которым стоит эта некая сила) от лишенной ауры копии в том, что подлинник с его аурой укоренён в традиции, в то время как копия лишена места в ней, «поэтому любое оригинальное произведение обладает уникальным ощущением дали, как бы близок при этом предмет ни был» [2, с 24]. По словам Р. Ханукаевой, редактора сайта ЭКСМО — лидера книжного рынка России, «стихи Шахназ покорили десятки тысяч пользователей социальных сетей <...> они — образец современной женской поэзии» [12]. Слово «образец» печально свидетельствует о том, что номинативность, вторич-ность-третичность и плоскость мышления, пре- тендующего на художественное — и есть характерные черты поэзии XXI века. К таким выводам можно прийти, лишь поддавшись соблазну поверхностного подхода и скороспелым результатам выдачи поисковых систем. Но что, если прибегнуть к возможностям поисковой системы мира академического?

Открыв оглавление « Поэзии в цифровой эпохе… » , читатель Астаховой и Понкина вряд ли встретит знакомые имена. Однако эти персоналии в литературном процессе являются онтологически знаковыми: главный редактор журнала « Юность » Валерий Дударев, главный редактор альманаха « День поэзии — XXI век » Андрей Шац-ков, главный редактор журнала « Север » Елена Пиетиляйнен, заведущая отделом поэзии журнала « Наш современник » Карина Сейдаметова, главный редактор журнала « Нева » Наталья Гран-цева, главный редактор « Литературной газеты » Максим Замшев… Перед нами монография о поэтах-подвижниках литературного процесса, которые создают оный, руководя его фундирующими институциями. Поскольку поэзия — не бизнес, не профессия, не ремесло, а нечто, не подлежащее огранке определением, чтобы развивать её, мало возглавлять журнал, альманах или союз. Нужно создавать сам язык, не играть в поэта, а быть им, не просто жить в языке как в хайдегге-ровском « доме Бытия » , но и выходить из этого дома на дорогу и возвращаться не с пустыми руками, свидетельствуя язык в его причудливой синхронии. А дорога, ширь, путь, огромное пространство, тянущееся в бесконечность — константа, первооснова космо-психо-логоса человека русского, согласно учению Г.Д. Гачева.

Здесь раскрывает себя второе имя исследуемой книги — «Очерки о любви», так как, по Г.Д. Гачеву же, «русские пути-дороги — словно маршруты любвей» [4]. Монография начинается с эйдологии любви поистине гачевского человека, русского поэта Валерия Дударева, чьи путь-дорога, трагическая судьба до последних дней была неразделима и с поэзией, и с любовью, и удивительно параллельна судьбе корневого русского художника Бориса Кустодиева: за обоими, прикованными к постели на малой родине, беззаветно ухаживали супруги, «идеальные возлюбленные» из русской поэзии. Подобен их историям и союз сердец легендарного поэта-шестидесятника Андрея Дементьева и его жены Анны Пугач-Демен-тьевой, продолжающей дело мужа с 2018 года. К удивительным выводам можно прийти, сравнивая истории космо-психо-логических союзов Ку- стодиевых, Дударевых и Дементьевых с множащимися ризомой поэтических пабликов современные кейсы человеческих взаимоотношений, овеянные губительным либеральным дыханием Запада, где мимолётное очарование называется «любовью всей жизни», а бытовая ссора — «личным адом». Примечательно, что и Марианна Андреевна Дударева, и Анна Давыдовна Пугач-Дементьева шествуют по жизни в метафизической одежде Ксении Петербургской, «ставшей» своим мужем Андреем и несущей его сквозь время и расстояние по дорогам жизни, смерти и бессмертия. Таких спутниц жизни онтологически неверно было бы назвать вдовами, так как своими действиями по сохранению культурного наследия и преумножению памяти супругов-творцов они стирают границы между этим и тем мирами, ведь, согласно В. Дудареву, «для истинно верующего и любящего человека смерти нет» [10, с. 13].

Нет смерти и для поэтов-классиков, чьи голоса звучат эхом в онтологических потомках. Cовре-менная поэтическая культура центонна: за поэтом вытягивается длинная линия традиции, генетическая цепь преемственности — его поэтических « праотцев » , восходящая к праматери-Ан-тичности. Однако центонность может быть как прямой, неуклюже бьющей читателя « в лоб » , так и косвенной, аккуратной, дополняющей новым смыслом подземный источник древней поэтической традиции. Согласно пословице, корни которого берут начало в разных языковых картинах мира, глубокие реки неслышно текут . По чуткому замечанию вице-президента Русского ПЕН-цен-тра Б.Т. Евсеева, « зеркальные воды русской письменной мысли — нежны и бездонны. Живая вода русской речи — тайно отражает будущее. Глядя в зеркальные воды, часто себя не узнаём: их бездонность делает глубже каждого из нас » [6, с. 8]. В том и задача учёных, авторов монографии — расслышать это течение самим и дать другим причаститься.

«Работая (над «Творцами речей недосказанных». — С.К.), я удивлялась, как много знаний требуется, чтобы добросовестно разобрать один катрен. Поэзия — надежный источник познания, только приходит оно иначе, чем в других случаях», — утверждает В.В. Калмыкова, автор монографии о другом, не менее любопытном срезе поэтов рубежа XX-XXI века [7, c. 13]. Обратимся к главе «Эйдология пути в творчестве Александра Орлова», базирующейся на сборнике поэта «Ожившее солнце», в котором филигранная, при- стальная и глубокая центонность является, по выражению авторов монографии, «энергообразующей, стержнеобразующей» [10, c. 58]. Стоит отметить «говорящесть» названия, отражающего природную цикличность солнца: оно умирает с каждым закатом и оживает с каждым рассветом. Это символ рассвета культуры, развивающейся по спирали, наворачивающей за кругом круг, от упадка к возрождению и обратно. Лирический герой А. Орлова в поисках «иного царства», в пути «за предел» отчетливо осознаёт: «исчезну на рассвете вековом», но не боится этого исхода: ведь он растворится в солнечном свете. Этот герой — не что иное, как онтологическая самость поэта, служителя и жителя Логоса как Дома Бытия, не настоящего, а вневременного (мы помним, что современность в синхронии гетерогенна, и еще не прошла пекло этого Солнца, обжиг временем). Ризома может сколь угодно множить симулякры и «стихоиды» астаховых и понкиных, создавать рейтинги и возводить на их вершины — но «священные яви», «звездные сны» и «слова преподобных» [10, с. 59] отнюдь не там. Лирический герой «Ожившего солнца» противостоит холодной зиме, это его инициация, к которой он готов «без торговли, грызни, вопросов»: «ты теперь — лишь моя зима, // от снежинок и до торосов» [10, c. 61]. Русская зима архетипично белого цвета, и это практически свадебная клятва — «в радости и горести, в здравии и болезни, и даже смерть не разлучит нас», потому что за смертью снова воспоследует солнечный свет.

Однако «солнца луч» может быть и «мертворожден»: никто не обещал хэппи-энда, ведь в цифровую эпоху свет экрана порой затмевает свет солнца, и «движенье новых рас», как броуновское движение, нарезает новые и новые круги… впрочем, солнце непременно взойдет, переродившись в архетип Желающего сберечь. В самом слове «сберечь» таится «речь», река, течение новой жизни, чьё торжество неизбежно, как весна. Сам «Желающий сберечь» — апофатически подразумевающийся Бог, Творец, автор и читатель всей мировой поэзии, в начале поставивший Слово. Лирический герой А. Орлова может быть как самим русским словом, претерпевающим темные времена, так и его носителем, у которого неколебимое знание соседствует с иррациональной верой в то, что его бесконечный путь сквозь льды и снеги непременно озарится солнцем. И свет этого солнца — непременно рассветный, невечерний, Божественный [10, с. 92]; а значит, самое время исследовать третий столп «Поэзии в цифровую эпоху»: апофатику.

В современной гуманитарной среде апофа-тика понимается как отрицание любого определения Бога как ложное или частично ложное, в то время как истинное определение, по Н.В. Брагинской и А.И. Шмаиной-Великановой, «можно постичь лишь “внутренним оком”» [3, с. 73-92]. Еще Н.А. Померанцева в эссе «Похвала пустыне», посвященном Пушкину, говорит почти идентичное: «присутствие невидимого открыто лишь внутреннему оку…» [11, с. 427]. Поэзия истинная исполнена апофатики, растворяющей в себе любую назывность: Бог не именуется Богом, любовь — любовью, холод — холодом, всё передано через литературные тропы, по неведомым тропам, о которых писал и которыми ходил ещё А.С. Пушкин.

Авторы монографии задаются вопросом, ключевым для исследователя поэзии в цифровую эпоху: «не потерялись ли пушкинские нити в мире цифровой, сетевой поэзии сегодня»? [10, с. 93]. Вопрос этот — лишь кажимость риторического. Ещё В.Ф. Одоевский метко именовал А.С. Пушкина «солнцем русской поэзии», которое закатилось. Лучи пушкинского слова и есть пресловутые нити, тянущиеся сквозь кромешную диахроническую тьму; их великое множество, следовательно, померкнуть всем явно не суждено, и даже затмения преходящи. По В.В. Калмыковой, «во всех случаях от искусства люди ждут просвещения от слова “свет” — просветления» [7, с. 20]. Обратим внимание на стихотворение Натальи Гранцевой, не приведённое в монографии, однако раскрывающее уверенный взгляд на положение дел поэта сегодня:

Весенний, ночной, на копытцах стеклянных, Как фавн обнажённый, как маленький бес, Как в детском этюде пассаж фортепьянный, Промчался по городу дождь — и исчез.

Быть может, он прыгнул в Неву иль Фонтанку, Быть может, он в небо взбежал, испарясь, Но прежде он вывернул тьму наизнанку, Чтоб солнечный луч дотянулся до нас. Чтоб вновь сквозняки поиграли с геранью, С твоим завитком молодым у виска, Чтоб в дом залетел холодок мирозданья, По тихому сердцу прошли облака.

Чтоб вновь зазвучал в геометрии света, Как страсть, возвращённый на круги своя, Подобный душе Афанасия Фета, Забытый сиреневый сад бытия [5].

Дождь — это падающая с неба, наполняющая обезвоженные реки речь (вспомним, что Н.А. Гранцева возглавляла журнал «Нева» — а это имя реки поэтической столицы России), символ обновления поэзии со-временностью. Только дождю, этой нитевидной вертикальной воде-благословению свыше, суждено вывернуть тьму наизнанку, проредить собой её, служащую пресловутым экраном, не пропускающим солнечные лучи, свет Просвещения. «Сквозняки» — новые веяния, ветерки, пробирающие, согласно восторженным комментаторам сетевой поэзии, «до мурашек», но эфемерные и конечные. Им далеко до могучих смерчей русской классики, но, может статься, и к кому-то из «сквозняков» однажды можно будет применить пушкинское: «ветер, ветер, ты могуч!» «Холодок мирозданья» — отсылка к зиме, конфликт солнца с которой не может быть исчерпан, ибо он смыслопорождающ для всего мирового искусства; «по тихому сердцу прошли облака» — постоянное спокойствие выхолащивает душу, ей необходимы хотя бы легкие волнения, и здесь поэзия в помощь. «Геометрия света» подчеркивает структурированную, не хаотичную сущность ауративной поэзии: в ней есть свои каноны и высший закон, это оксюморон, мистическая наука, сколь богемен бы ни казался ее носитель. «Возвращенный на круги своя» — жизнеутверждающий гимн спиральности истории, развития русла языка через текущие воды-реки-речи, что вернется в русло онтологии, не боясь обмелений и наводнений, ибо жизнь мудрее живущего. И уже прямо называется имя великого русского классика А. Фета, возвращающего к корням хрестоматийными строками: «учись у них — у дуба, у березы…». Наконец онтологическая самость поэта XXI века, освежившись молодыми веяниями, возвращается в Дом Бытия, окружённый цветущей сиренью, воспеваемой С. Есениным, Б. Пастернаком, Н. Гумилёвым, А. Вознесенским, А. Кушнером и многими другими. Это свидетельствует о том, что преемственная, благостная, «цветущая» центонность так же естественна для культуры, как пресловутая сирень, на пяти-листниках которой принято загадывать желания.

Однако не только животворящий оптимизм, похожий на весенний дождь, присущ лирической героине Н. Гранцевой. Так, в стихотворении «Я разлюбила Серебряный век» [10, с. 95] поэтесса говорит о неумолимом разрыве современности с культурой века Серебряного: «Вот и закрыло руками лицо // Вечное слово. // Вот и катится, свернувшись в кольцо, // Тень Гумилева». Нельзя в этой связи не упомянуть вновь ключевой образ главы об «Ожившем солнце» А. Орлова: тень не бывает без источника света. Лицо, закрытое руками — еще не покатившаяся оземь с плеч гипсовая голова, не навсегда смежённые веки, а «катиться» — всё ещё глагол движения, а не остановка. Закольцованная, рекурсивная, ретроспективная «тень Гумилёва» еще здесь, и по её присутствию можно отмерять солнечными часами время русской поэзии, не думающее заканчиваться. Поэтесса умалчивает, какой именно Гумилёв: Николай или Лев, отец или сын, поэт или историк, а значит, поэзия с историей рука об руку идут, катятся, движутся по этой спирали в будущее, попутно стремясь разобраться в уроках прошлого. Поэт Н.А. Гранцева не просто вступает в диалог с «вчерашним днем русского искусства» [10, с. 99], но достигает коммуникативного результата: договаривается с ним, сохраняя верность одним традициям и отпуская отжившие.

Выводы. Монография «Поэзия в цифровую эпоху. Энтелехия культуры» — фундаментальный коммуникативный мост (термин О.А. Валиковой [1]) между вдумчивым читателем и поэтами XXI века, находящимися чем дальше от первых строчек выдачи поисковых систем, тем ближе к чистой онтологии. Название альманаха «День поэзии — XXI век» предлагает взглянуть глубже и дальше темпоральных маркеров эпохи. Поэты-подвижники, создающие литературу как внешне (через руководство журналами и союзами), так и внутренне (через сам язык), не просто бросают перчатку-вызов экранной культуре, цифровизации и клиповому мышлению, но и мужественно длят эту бескрайнюю битву за онтологическую самость, молитву о новом солнце, ловитву верного слова и клятву верности оному, чтобы жатва случилась не только из хлеба и зрелищ. В процессе этой битвы исследуемые поэты могут как проигрывать (лирическая героиня Н. Гранце-вой, разлюбившая Серебряный век) [10, c. 95], так и выигрывать («уцелел на свете // бьющийся человек» Е. Пиетиляйнен) [10, c. 80], и даже брать реванш — так «после смерти будет дождь», как у М. Замшева [10, c. 109], и это очередное доказательство, что смерть — не финал, а новое предна-чалье, а красивый проигрыш лучше случайной или нечестной победы. Неслучайно греческое слово «троп» (оборот) и русское «тропа» так созвучны: только неноминативное и притом мео-нальное, апофатическое, многослойное творчество может вести читателя per aspera ad astra: пушкинскими неведомыми дорожками, апофати-ческим, Космо-Психо-Логосовым, традиционным русским путем сквозь цифровые дебри XXI века к звездам: путеводной, Вифлеемской, и той, что по имени Солнце.

• 1.    Бахтикиреева, У. М., Валикова, О. А., Кинг, Ж. Транслингвизм: коммуникативный мост или “культурная бомба”? // Полилингвиальность и транскультурные практики. — 2017. — Т. 14. — №1. — C. 116-121.

• 2.    Беньямин, В. Избранные эссе / Немецкий культурный центр им. Гёте. — М.: Медиум, 1996. — 240 с.

• 3.    Брагинская, Н. В., Шмаина-Великанова, А. И. Свет вечерний и свет невечерний // Два венка: Посвящение Ольге Седаковой. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2013. — С. 73–92.

• 4.    Гачев, Г. Д. Русский эрос [Электронный ресурс]. — URL: https://philologos.narod.ru/texts/gachev-eros.htm (дата обращения: 23.12.2024).

• 5.    Гранцева, Н. А. Подборка в журнале “Глагол” 2018 г. на сайте “Читальный зал” [Электронный ресурс]. — URL: https://reading-hall.ru/publication.php?id=22169 (дата обращения: 23.12.2024).

• 6.    Евсеев, Б. Т. Письмена на коже: Опыты и раздумья. — М.: Русский ПЕН-центр, 2024. — 384 с.

• 7.    Калмыкова, В. В. Творцы речей недосказанных. О поэтах рубежа XX-XXI веков. — М.: Русский импульс, 2021. — 240 с.

• 8.    Козьякова, М. И. [Электронный ресурс] Эволюция экрана: мифы современной культуры // Культура культуры. 2018. №1 (17). — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-ekrana-mify-sovremennoy-kultury (дата обращения: 23.12.2024).

• 9.    Кудимова, М. В. Фобия длинных слов: Записи 2013-2020 гг. — М.: Русский ПЕН-центр, Библио ТВ, 2023. — 573 с.

• 10.    Поэзия в цифровую эпоху. Энтелехия культуры (Очерки о любви): монография / М. А. Дударева, Д. А. Арипова, В. В. Никитина, Е. Л. Черкашина / под общ. ред. профессора, доктора культурологии М. А. Дударевой. — М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2024. — 122 с.

• 11.    Пушкин в XXI веке. Сборник в честь Валентина Семёновича Непомнящего. — М.: Русский мiръ, 2006. — 640 с.

• 12.    Ханукаева, Р. [Электронный ресурс] Пять причин прочитать стихи Шахназ Сайн // ЭКСМО. — URL: https://eksmo.ru/articles/pyat-prichin-prochitat-stikhi-shakhnaz-sayn-05-24-ID15679884/      (дата     обращения:

23.12.2024).

PHILOLOGICAL REFLECTION ON THE BOOK “POETRY IN THE DIGITAL EPOQUE. ENTELECHY OF CULTURE (ESSAYS ON LOVE)”: ONTOLOGICAL STATUS

OF THE POET OF XX CENTURY

Stefania A. Kon'kova, Candidate for Ph.D. Degree at the Department of Russian Language and Intercultural Communication

EDN: RZNQUQ

• 1.    Bahtikireeva, U. M., Valikova, O. A., King, Zh. Translingvizm: kommunikativnyj most ili “kul'turnaja bomba”? (Translinguality: The Communicative Bridge or ‘Cultural Bomb’?) // Polilingvial'nost' i transkul'turnye praktiki. — 2017. — T. 14. — №1. — C. 116-121.

• 2.    Ben'jamin, V. Izbrannye jesse (Selected Essays) / Nemeckij kul'turnyj centr im. Gjote. — M.: Medium, 1996. — 240 s.

• 3.    Braginskaja, N. V., Shmaina-Velikanova, A. I. Svet vechernij i svet nevechernij // Dva venka: Posvjashhenie Ol'ge Sedakovoj. (The Evening Light and Non-Evening Light // Two Wreathes: A Tribute to Olga Sedakova) of M.: Russkij fond sodejstvija obrazovaniju i nauke, 2013. — S. 73–92.

• 4.    Gachev, G. D. Russkij jeros (Russian Eros) [Jelektronnyj resurs]. — URL: https://philologos.narod.ru/texts/gachev- eros.htm (data obrashhenija: 23.12.2024).

• 5.    Granceva, N. A. Podborka v zhurnale “Glagol” 2018 na sajte “Chital'nyj zal” (Poetry Works in the “Glagol” journal on “Reading Hall”) [Digital resource]. — URL: https://reading-hall.ru/publication.php?id=22169 (data obrashhenija:

23.12.2024).

• 6.    Evseev, B. T. Pis'mena na kozhe: Opyty i razdum'ja. (Writing On The Skin: Experiments And Thoughts) — M.: Russkij PEN-centr, 2024. — 384 s.

• 7.    Kalmykova, V. V. Tvorcy rechej nedoskazannyh. O pojetah rubezha XX-XXI vekov. (The Creators of Unspoken Speeches. About the Poets of XX-XXI centuries) — M.: Russkij impul's, 2021. — 240 s.

• 8.    Koz'jakova, M. I. [Digital resource] Jevoljucija jekrana: mify sovremennoj kul'tury (The Evolution of Screen: Myths of Modern Culture) // Kul'tura kul'tury. 2018. №1 (17). — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-ekrana-mify- sovremennoy-kultury (data obrashhenija: 23.12.2024).

• 9.    Kudimova, M. V. Fobija dlinnyh slov: Zapisi 2013-2020 gg. (The Phobia of the Long Words: Notes 2013-2020) — M.: Russkij PEN-centr, Biblio TV, 2023. — 573 s.

• 10.    Pojezija v cifrovuju jepohu. Jentelehija kul'tury (Ocherki o ljubvi): monografija (Poetry of Digital Age. Entelechy of Culture (Essays on Love): monograph / M. A. Dudareva, D. A. Aripova, V. V. Nikitina, E. L. Cherkashina / pod obshh. red. professora, doktora kul'turologii M. A. Dudarevoj. — M.; SPb.: Centr gumanitarnyh iniciativ, 2024. — 122 s.

• 11.    Pushkin v XXI veke. Sbornik v chest' Valentina Semjonovicha Nepomnjashhego. (Pushkin in XXI century. The Collection of Articles in the name of V. S. Nepomnyashchiy) — M.: Russkij mir, 2006. — 640 s.

• 12.    Hanukaeva, R. [Digital resource] Pjat' prichin prochitat' stihi Shahnaz Sajn (Five Reasons to Read the Poems of Shahnaz Sain) // JeKSMO. — URL: https://eksmo.ru/articles/pyat-prichin-prochitat-stikhi-shakhnaz-sayn-05-24- ID15679884/ (data obrashhenija: 23.12.2024).