Гендерные архетипы профессионально успешных мужчин ранней и средней взрослости

Введение . Исследование особенностей профессиональной успешности обусловлено усилением конкуренции и сложной неоднозначной ситуацией, складывающейся на отечественном рынке труда, что требует от субъекта профессиональной деятельности не только принципиально новых деловых качеств и умений, но и конкретного психологического склада личности.

Личностные свойства являются значимыми факторами профессиональной успешности, так как придают профессиональной деятельности новые смыслы. Переживание себя как представителя

определенного гендера, принятие или отвержение предлагаемых ролей и моделей поведения накладывают отпечаток на успешность человека в целом и профессиональную деятельность в частности. В этом плане становятся актуальными изучение особенностей гендерных архетипов, гендерной кон-цептосферы, жизненных ориентаций, а также обоснование значимости этих составляющих для профессиональной успешности мужчин, особенно с учетом разных возрастных периодов.

Изученность проблематики и постановка вопроса . Различные подходы к исследованию архетипов представлены психологическими (Э. Дюркгейм, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс, Э. Нойманн, Дж. Хиллман, З. Фрейд, К.Г. Юнг, В.В. Козлов, В.В. Зеленский и др.) и философскими (И. Кант, Э. Кассирер, А.Ф. Лосев, Ф. Шеллинг, М. Элиаде и др.) концепциями.

Греческое слово «архетип» в переводе означает первообраз. Проблема отсутствия универсального определения архетипа создает существенные трудности в его понимании. Большинство исследователей рассматривают архетипы в качестве мифологических сюжетов, культурных первообразов, идей, символов, моделей. По мнению К.Г. Юнга, «бессознательное как совокупность архетипов является осадком всего, что было пережито человечеством» (1994: 131). Архетипы у К.Г. Юнга предстают как универсальные, типические проявления, архетип - некая форма, которая канализирует содержание. С одной стороны, архетип - это детище коллективного бессознательного, он изначально находится в нашей психической жизни, и работа с его содержимым может осуществляться личностью более или менее эффективно; с другой - наполнение бессознательного может реализовываться на основе опыта - как индивидуального, так и коллективного, всеобщего (Кучина, 2017: 20). Архетипические образы, по мысли К.Г. Юнга, также имеют моральную и этическую направленность в отличие от архетипа как такового.

К. Леви-Стросс не употреблял понятие «архетип» в том контексте, как его использовал К.Г. Юнг, но зато ввел термин «модель», который можно соотнести с архетипом. Модель определяет поведение современного человека в ситуации его неизбежного слияния с коллективным бессознательным. В качестве категории коллективного бессознательного К. Леви-Стросс применял выражение «внечувственные нормы» (Мазилов, Злотникова, 2017).

Изучая мифологию и религиозное сознание, М. Элиаде выделил в качестве архетипа Бога-Творца: «Космогония представляет собой образцовую модель для любой ситуации, ведущей к творческому акту: все, что человек делает, повторяет в каком-то смысле “деяние” как таковое, архетипический сюжет Бога-Творца: Сотворение Мира» (Элиаде, 2014: 23).

Продолжая взгляды К.Г. Юнга, Дж. Кэмпбелл берет за основу своей работы «Тысячеликий герой» наиболее часто встречающийся в традициях разных народов архетипический сюжет истории Героя (о его рождении, подвигах, женитьбе, мудром правлении, загадочной смерти и воскрешении). По его мнению, этот героический миф сложен из двух важнейших событий, которые представлены символическими формами выражения коллективного и индивидуального в человеческой истории, - сотворения мира и становления личности (Кэмпбелл, 2022).

Э. Нойманн, являющийся последователем К.Г. Юнга, также отмечает связь между архетипами и психическим становлением личности (Нойманн, 2022).

Как известно, формирование гендерной идентичности определено социокультурными элементами (Берн, 2007). Тем не менее особенности личности обусловлены и архетипами. Архетипы Анимы и Анимуса, которые представляют собой ментальные фемининные и маскулинные основания, предусматривают целостность, гармоничность и дают возможность лучшего понимания противоположного пола (Чуркина, 2013).

Е.Е. Сапогова, рассматривая внутренние переживания относительно маскулинности/фе-мининности, находит их отражение в гендерных концептах. Концепт, в ее понимании, - это единица ментальности субъекта, которая является совокупностью представлений об объекте в рамках воспитания (обучения) и личного опыта субъекта, приобретенного им в процессе взросления, профессиональной деятельности и личного исследования окружающей действительности (Сапогова, 2013). Концепты, обычно не осознаваемые человеком, состоят из наборов «живых знаний», которые он применяет, используя приобретенный опыт. По мнению Е.Е. Сапоговой, гендерная концептосфера - это подвижная структура социокультурных представлений и установок, касающихся атрибутов и норм поведения, символически отраженных в языковой культуре (2013).

Исследуя мужскую субкультуру, Е.Е. Сапогова акцентирует внимание на нескольких очевидных признаковых зонах маскулинных концептов, на так называемой «ядерной» мужской архетипической тройке: отцовство (архетип Отца), сила (архетип Воина), власть (архетип Вождя) (2013).

В свою очередь, последователи К.Г. Юнга (Р. Мур, Д. Жиллетт, В.В. Козлов) структурировали архетипические модели Анимуса и выделили четыре основных аспекта: Король (Царь), Воин, Маг, Любовник (Возлюбленный). Р. Мур и Д. Жиллетт более подробно рассматривают не только архетипы Анимуса Мужчины (зрелая маскулинность), но и Анимуса Мальчика (незрелая маскулинность) (2014). Каждая из архетипических конструкций в мужской психике имеет тройственное построение. Авторы представляют ее в виде треугольника, где на вершине расположен наиболее проявленный архетип, а в основании архетип актуализируется в двойственно-противоположной форме, или теневой.

По мере взросления, как предполагают Р. Мур и Д. Жиллетт, детские архетипы никуда не исчезают. Зрелый мужчина преобразует детские мальчишеские силы, развивая их, а не разрушая. Так, Божественный ребенок в результате столкновения с жизненными обстоятельствами, преодолевая их, становится Королем, аналогично Одаренный ребенок превращается в Мага, Герой – в Воина, а Эдипов сын, личностно созревая, становится Любовником (Мур, Жиллетт, 2014).

Опираясь на труды К.Г. Юнга, В.В. Козлов вводит собственное понятие «интерперсональное бессознательное» (групповое бессознательное). Как подчеркивает ученый, интерперсональное бессознательное обнаруживается в виде архетипов во всех народных сказках и мифах. Кроме архетипов Анимы, он выделяет четыре архетипа Анимуса, которые можно соотнести с гендерной идентичностью мужчин: Маг, Воин, Возлюбленный и Правитель1. На данную классификацию гендерных архетипов мы опираемся в исследовании.

На наш взгляд, следует отдельно остановиться на проблеме профессиональной успешности, которая активно изучается в отечественной психологии. Данная проблема является центральной в исследованиях А.А. Деркача, Е.А. Климова, Л.М. Митиной, О.Н. Родиной и др. На сегодняшний день имеется большое количество работ, посвященных анализу профессиональной успешности (Д.С. Бакуняева, О.И. Игнатова, В.И. Реутова, М.С. Севостьянова и др.).

В.И. Реутова сущность профессиональной успешности описывает с помощью набора личностных и индивидуально-психологических характеристик, связанных с объективными уровнями профессионализма и совокупностью качеств, обеспечивающих наибольшее раскрытие личностью и индивидуальностью своих свойств. Модель профессиональной успешности, по мнению данного автора, включает объективные (стаж, наличие поощрений/взысканий, экспертную оценку, степень авторитетности) и субъективные (интеллектуальную эффективность, самоконтроль, ценностную направленность, коммуникативные свойства, личностные и деловые характеристики) признаки2.

Профессиональная успешность в исследовании О.И. Игнатовой – особое субъектно-личностное состояние, которое является следствием динамичности, гибкости, готовности к изменениям, максимального использования своих профессиональных ресурсов в целях саморазвития. Данный автор предлагает поэтапную модель, благодаря которой происходит развитие профессиональной успешности3.

В диссертации Д.С. Бакуняевой изложены тезисы о том, что профессиональная успешность, удовлетворенность процессом труда, успешность саморазвития и самореализации в профессиональной сфере зависят от совпадения жизненных и профессиональных смыслов4.

Профессиональная успешность женщин в одном из наших предыдущих исследований тесно связана с типом гендерной идентичности и ведущими гендерными архетипами (Кучина, 2017).

На наш взгляд, профессиональная успешность выражается в устойчивом достижении существенных социальных и личностных результатов специалиста на профессиональном поприще и наряду с профессиональной компетентностью предполагает готовность к профессиональному росту, необходимым личностным изменениям.

Организация и методы исследования . Предметом изучения выступают гендерные архетипы профессионально успешных мужчин периода ранней и средней взрослости. Цель исследования состоит в выявлении гендерных архетипов профессионально успешных мужчин обозначенных возрастных категорий. Гипотеза заключается в том, что ведущими гендерными архетипами профессионально успешных мужчин периода ранней взрослости являются Маг-раджас, Маг-тамас; средней взрослости – Царь-раджас, Царь-сатьва, Царь-тамас. Существует связь между профессиональной успешностью мужчин и трансситуационным локусом контроля.

Характеристика выборки: в исследовании приняли участие две группы профессионально успешных мужчин: 46 человек 25–35 лет (M = 30,5), т. е. периода ранней взрослости; 50 человек 46–58 лет (M = 49,8), т. е. периода средней взрослости, согласно возрастной периодизации Г. Крайг (2000: 651, 745).

Методика исследования базируется на авторском опроснике «Профессиональная успешность», который использовался для подтверждения уровня профессиональной успешности. Он представлен в виде утверждений, касающихся профессиональной деятельности. Факторизация проводилась методом главных компонент, вращение факторов осуществлялось методом варимакс. Факторы, получившие высокую нагрузку: карьерный рост (вес 0,87); профессиональная компетентность (0,81); удовлетворение от достижения поставленных профессиональных целей (0,78); самостоятельность в принятии решений (0,71); ощущение успеха (0,66); возможность наиболее полной самореализации (0,64); ощущение собственной полезности (0,55); уважение со стороны коллег (вес 0,52).

На первом этапе опросник включал 56 утверждений, по 7 на каждую из 8 шкал (факторов). Использовались как прямые формулировки утверждений, так и обратные. В дальнейшем был применен метод компетентных судей (N = 6), количество утверждений было сокращено до 48. Были предложены следующие варианты ответа: да - 2 балла, возможно - 1, нет - 0 баллов. Внутренняя согласованность проверялась посредством коэффициента альфа Кронбаха, не менее 0,672.

Гендерная концептосфера мужчины анализировалась с помощью материалов, предложенных Е.Е. Сапоговой (2013). Так, использовались задания (открытые, закрытые вопросы, незаконченные предложения), направленные на выделение значимых элементов гендерной концептосферы, которые представлены образами «мужских пространств» и характеристиками мужского счастья. Кроме того, применялись тест «Анимус» В.В. Козлова1, Опросник жизненных ориентаций Е.Ю. Коржовой2.

Результаты исследования и их обсуждение . На первом этапе испытуемые отбирались по следующим критериям: наличие малого или среднего успешного бизнеса (в бизнесе от 5 до 16 лет) или работа в государственных, частных компаниях менеджерами среднего звена (изначально оценивали себя как профессионально успешных работников). На втором этапе использовался опросник «Профессиональная успешность», который показал следующее: 61 % мужчин периода ранней взрослости имеют высокий уровень профессиональной успешности, 39 % -средний, близкий к высокому уровень.

Анализ профессиональной успешности мужчин периода средней взрослости показал, что 82 % из них профессионально успешны, 18 % - имеют средний, близкий к высокому уровень успешности. В дальнейшем исследовании участвовали мужчины как с высоким уровнем профессиональной успешности, так и со средним. У респондентов периода средней взрослости показатели профессиональной успешности (М = 96 при р < 0,01) достоверно выше таковых у опрошенных периода ранней взрослости (U-критерий Манна - Уитни).

Полученные результаты, на наш взгляд, связаны с тем, что период ранней взрослости характеризуется профессиональным самоопределением и созданием семьи. По мнению Б.Г. Ананьева, данный период имеет важнейшее значение как завершающий этап образования и момент старта профессиональной деятельности (2010). При этом ведущей становится успешная профессиональная деятельность, человек все свое время в основном тратит на работу.

Рассмотрим гендерные концепты мужчин периода ранней взрослости. Большинство респондентов, завершая незаконченное предложение: «Святая обязанность мужчины...», отвечали «быть опорой своим близким», «сохранять уют в семье», «оберегать свою семью» и т. д. Следует отметить, что для мужчин важен такой концепт, как « эгалитарная семья » (49 %), также значимым является концепт «дом» (31 %). Ведущим оказался и такой концепт, как « заботливость » (27 %). В то же время они склонны защищать свои взгляды (26 %) и строить карьеру (19 %). Можно выделить направленность на защиту других (23 %), помощь слабым (17 %). Опрошенные периода ранней взрослости в качестве важной характеристики счастья указывают помимо семьи свободу (25 %), что входит в противоречие с их нацеленностью на семью.

Мужчины периода средней взрослости как значимые концепты выделили « общение с собственными детьми » (37 %) и « традиционная семья » (38 %), для них это зона ответственности, что скорее всего является воплощением семейной власти. Респонденты в качестве традиционных мужских пространств выделяют дом (28 %) и работу (26 %), выступающие сферами управления. Значимыми для них оказались концепты « влияние » (39 %) и « ответственность » (18 %). Только 8 % опрошенных периода ранней взрослости выделили концепт « ответственность », что указывает на более взвешенный подход со стороны представителей старшего поколения. Это подтверждает и то, как участники исследования периода ранней взрослости завершали незаконченное предложение: «Жизнь настоящего мужчины - вечная...», наиболее распространенные ответы: «суета», «движуха» и т. д.; среди мужчин периода средней взрослости - «работа над собой», «выбор» и т. д.

Стоит отметить выраженное внимание среди молодых людей к телесным манифестациям силы, которые проявлены в необходимости быть в хорошей внешней форме. Это отражено вы- бором в качестве современных мужских атрибутов и пространств внешнего вида (21 %), спортивных игр (13), тогда как представители периода средней взрослости склонны к проявлениям манифестации власти (значимый концепт «деньги» (25 %)).

Респонденты периода средней взрослости чаще позиционируют себя как мужчину (45 %), воина (33), отца (25), хозяина (25), старейшину (23), защитника (14), тогда как мужчины периода ранней взрослости - как ребенка (52), добытчика (32), путешественника (33 %). Концепт « охотник » выделялся в обоих возрастах - 10 и 8 % соответственно. В качестве мужских атрибутов респонденты ранней взрослости чаще выбирают оружие (21 %) и коня (10), средней взрослости - оружие (22) и трон (17 %).

В связи с традиционной системой ценностей мужчины средней взрослости считают, что наделены особой мудростью в сравнении с женщинами (61 %) чаще, чем респонденты ранней взрослости (23 %).

Сравнительный анализ исследуемых групп при помощи критерия Фишера выявил статистически значимые различия по следующим концептам: «деньги» (при p < 0,05), «отцовство» (0,05), «работа» (0,05), «ответственность» (0,01), «ответственность за семью» (0,001), «мудрость» (0,01), «традиционная семья» (при p < 0,01), которые оказались более значимыми для мужчин периода средней взрослости. У респондентов периода ранней взрослости более высокие показатели по следующим мужским концептам: «помощь своему ребенку» (при p < 0,01), «заботливость» (0,01), «внешний вид» (0,01), «эгалитарная семья» (при p < 0,01). По концепту «карьера» статистически значимых различий получено не было.

В целом представления профессионально успешных мужчин периода ранней и средней взрослости складываются вокруг традиционной гендерной архетипической триады отцовства, силы и власти. Однако анализ концептов показал, что для респондентов периода ранней взрослости характерны андрогинные ценности в отличие от опрошенных периода средней взрослости, которым более свойственна манифестация маскулинности.

Далее с помощью методики «Анимус» В.В. Козлова изучались гендерные архетипы. Ведущими архетипами у мужчин периода ранней взрослости оказались Маг-раджас и Маг-тамас. Так, у 66 % респондентов с высоким уровнем профессиональной успешности ключевой архетип - Маг-раджас; у 27 - Маг-тамас; у 5 - два ведущих архетипа - Маг-раджас и Царь-раджас; у 2 % -Возлюбленный-тамас.

Мужчины с ведущим архетипом Маг-раджас направляют силы на утверждение себя в социуме, на социальную адаптацию. Они заинтересованы в претворении идей в жизнь, в их распространении по установленным правилам, нормам. Для них важна активная деятельность, которая позволяет расширить и закрепить влияние своих достижений, внедрить их, сделать социально значимыми. Представители этого типа стремятся к знанию и истине.

Для мужчин с ведущим архетипом Маг-тамас не так важна истина, как общественное мнение. Такие люди зачастую не имеют собственных идей и довольствуются чужими, хорошо адаптированы в социуме и в основной массе склонны к карьеризму. Для них характерно стремление оказаться среди избранных, которое зачастую реализуется благодаря манипуляциям.

Выявлена статистически значимая связь между профессиональной успешностью и такими гендерными архетипами, как Маг-раджас и Маг-тамас (R = 0,491, p < 0,001; R = 0,425, p < 0,01) (таблица 1). По остальным архетипам значимых корреляций не обнаружено.

Таблица 1 – Показатели взаимосвязи профессиональной успешности с гендерными архетипами мужчин периода ранней взрослости

Гендерный архетип	Профессиональная успешность
Маг-раджас	0,491, p < 0,001
Маг-тамас	0,425, p < 0,01

Ведущими архетипами у мужчин периода средней взрослости оказались Царь-раджас, Царь-сатьва, Царь-тамас. В частности, у 58 % респондентов с высоким уровнем профессиональной успешности основной архетип - Царь-раджас, у 22 - Царь-сатьва, у 19 - Царь-тамас, у 1 % -Маг-раджас. Итак, характерным архетипом для профессионально успешных респондентов периода средней взрослости является архетип Царь. Мужчины с этим архетипом ориентированы на реализацию властного, организаторского начала на всех общественных уровнях, от семейного до управленческого.

Царь-раджас предполагает бессознательные установки стремления к власти, направленные на ее реализацию и усиление. Для мужчин этого типа характерна ответственная жизненная позиция, проявленная в отцовстве и заботе о семье. Они способны организовать и повести за собой, умеют управлять людьми. Представители данного типа занимают руководящие должности, так как обладают навыками влияния на социальные процессы.

Царь-сатьва – безупречная победа, благородство.

Мужчины с архетипом Царь-тамас также ориентированы на власть, но в более деструктивном аспекте. Это выражено в накопительстве, жажде всемогущества. Такие люди нацелены на карьеру, даже не обладая особыми мудростью и силой. Как показало исследование, респонденты этого типа имеют стремление подавлять, решать возникшую проблему любой ценой, все преодолевать, несмотря ни на что1.

Обнаружена статистически значимая связь между профессиональной успешностью и такими гендерными архетипами, как Царь-раджас (R = 0,469, p ≤ 0,001), Царь-сатьва (R = 0,394, p ≤ 0,01), Царь-тамас (R = 0,332, p ≤ 0,01) (таблица 2). По остальным архетипам значимых корреляций выявлено не было.

Таблица 2 – Показатели взаимосвязи профессиональной успешности

с гендерными архетипами мужчин периода с	редней взрослости
Гендерный архетип	Профессиональная успешность
Царь-раджас	0,469, p ≤ 0,001
Царь-сатьва	0,394, p ≤ 0,01
Царь-тамас	0,332, p ≤ 0,01

Обратимся к результатам по методике Е.Ю. Коржовой2. Выявлены статистически значимые различия по шкале «трансситуационный локус контроля», который понимается данным автором как локус субъективного контроля над жизненными ситуациями. Так, в группе профессионально успешных мужчин периода средней взрослости этот показатель достоверно выше такового в группе респондентов периода ранней взрослости (М = 96, при р ≤ 0,05), т. е. они более уверены в своей способности справляться со сложными жизненными ситуациями, контролируют их.

Выявлена статистически значимая связь между профессиональной успешностью и трансситуационным локусом контроля (R = 0,278, p ≤ 0,01); профессиональной успешностью и общим показателем субъект-объектных ориентаций (R = 0,225, p ≤ 0,05) для всей выборки. Данный показатель характеризует личность как активную, готовую преодолевать препятствия, возникающие на жизненном пути.

Выводы . Результаты исследования в целом подтверждают выдвинутую гипотезу. Ведущими гендерными архетипами профессионально успешных мужчин периода ранней взрослости являются Маг-раджас, Маг-тамас; респондентов периода средней взрослости – Царь-раджас, Царь-сатьва, Царь-тамас.

Профессионально успешные мужчины ранней и средней взрослости различаются по значимым для них гендерным концептам. Хотя их представления складываются вокруг традиционной гендерной архетипической триады отцовства, силы и власти, но анализ концептов показал, что для профессионально успешных опрошенных периода ранней взрослости характерны андрогинные ценности в отличие от респондентов средней взрослости, которым более свойственна манифестация маскулинности.

Выявлена статистически значимая связь между профессиональной успешностью мужчин периода ранней и средней взрослости и трансситуационным локусом контроля, что свидетельствует об их умении контролировать жизненные ситуации; а также общим показателем субъект-объектных ориентаций, что характеризует профессионально успешных мужчин как активных, готовых преодолевать жизненные препятствия.