Гуманитарная составляющая диалога как основа цивилизационного облика современного общества

Сегодняшний мир характеризуется гуманитарным кризисом цивилизации, выражающимся в его всеохватывающем характере, масштабности, взаимном интенсивном воздействии процессов, протекающих в различ- ных сферах жизнедеятельности общества. Под влиянием глобальных угроз и вызовов он движется к глобальной гуманитарной катастрофе. Очевидно, что первоочередной задачей мирового сообщества является преду- преждение конфликтов и поддержание мира. В связи с этим проблема гуманитаризации современного общества становится более чем актуальной. В первую очередь возникает вопрос: основывается ли гуманитарность сегодня на идее гуманизма?

Социальный гуманизм и общественная практика

Современная ситуация в мире характеризуется ускорением интернационализации многих процессов и сопровождается одновременным усилением черт своеобразия в позициях к гуманитарности и гуманизму в развитии различных регионов планеты. Не секрет, что отношение как к гуманитарности, так и к гуманизму в наше время весьма неоднозначное. Их либо отвергают, либо возводят в высокую степень абстрактности. В содержании гуманитарности Г. Л. Тульчинский отмечает несколько уровней: социологический, культурологический, антропологический, персонологический и метафизический [1].

Сложность определения соотношения каждого из отмеченных уровней гумани-тарности с понятием «гуманизм» состоит в подвижности вкладываемого в них смысла, содержания. Они выстраиваются заново в каждую новую историческую эпоху, и в зависимости от того, что вкладывается в содержание сущности человека, понимание гуманизма оказывается различным. Например, в России идеи гуманизма испытывают определенный кризис. В русской культуре ценности гуманизма (добро, справедливость, поиск правды и т. п.) традиционно занимали важное место, однако, мы приходим к выводу, что на сегодняшний момент гуманизму противопоставляются идеи собственничества, индивидуализма, самодостаточности (культ денег).

Суть этого противоречия можно рассматривать как внутреннее противоречие человека между социальными организационными отношениями и культурой общества. Социокультурное противоречие возникает в результате освоения человеком противоречий между его воспроизводственной деятельностью и энтропийными процессами, кризисами во всех формах. Эти кризисы постоянно дезорганизуют общественного субъекта, его социальные отношения и культуру, создают раскол между ними, формируют дискомфортное состояние. Механизм возникновения этого противоречия заключается в том, что человек пытается преодолеть дезорганизацию, противоречия всех видов, опираясь на накопленный культурный потенциал, знания, конструкцию планов, проектов, решений. Однако все это содержание культуры человека может оказаться неадекватным, недостаточным, опасным, приводящим к обратным результатам¸ т. е. усилению социокультурного противоречия, опасности кризиса. Здесь скрыта важнейшая проблема, пронизывающая каждую клеточку человеческого существования, - достижение меры соотношения между культурными и организационными отношениями, которое могло бы обеспечить необходимые условия для формирования достаточно эффективных решений.

Показательно, что понятие «гуманизм» нередко презентуется как ценностная база всякой здоровой политики. Однако гуманитарная сфера деятельности многих правительственных организаций сводится к ограничению негативных последствий уже произошедших конфликтов.

Угроза гуманизму возникла не сегодня. Эту угрозу принесли с собой сначала промышленная, а затем научно-техническая революции. Развернутый анализ этих процессов содержится в работах многих ученых (Н. Бердяев, Б. Вышеславцев, М. Вебер, X. Ортега-и-Гассет, Т. Адорно, М. Хоркхай-мер и другие известные мыслители XX столетия), в связи с чем мы не будем останавливаться на данном аспекте. В центре нашего внимания находится современный гуманизм как гуманизм планетарный, включающий понимание человеческой жизни в качестве высшей ценности.

Практический характер современного гуманизма иллюстрируется работой различных общественных организаций. В частности, деятельность неправительственных гуманитарных организаций и частных лиц, организующих фонды по сбору средств нуждающимся, можно с уверенностью назвать одним из маркеров современной цивилизации, так как именно подобная работа, проводимая в обществах и странах первого, второго и третьего мира, напоминает нам, что основной ценностью современной жиз- ни является человек, и уже просто необходимо осуществить переход от информационной к антропогенной цивилизации с новыми аксиологическими составляющими. На наш взгляд, исходные предпосылки приоритетных компонентов гуманистических тенденций современности кроются в жизнеутверждающем социальном диалоге как характеристике бытия человека.

Гуманистические процессы цивилизованного общества протекают в сфере между модальностями, между самосознанием и сознанием, личностью и (со)обществом, между участниками диалога, между потенциальным и реальным и т. д. до бесконечности. Это наглядно проявляется сегодня в направленности гуманистических движений и в решении других глобальных проблем современности. Гуманитарная работа проводится на территориях, подвергшихся стихийным бедствиям (Гаити, январь 2010; Пакистан, июль 2010; Россия, июль-август 2010), голоду и эпидемиям (Монголия, февраль 2010; Пакистан, июль 2010; Нигер, август 2010), вынужденной миграции (Кыргызстан – Узбекистан, июнь 2010), вооруженным конфликтам (Кыргызстан, июнь 2010), угрозе психическому, психологическому и интеллектуальному здоровью. К гуманитарной работе также относится организация фондов для сбора средств людям, страдающим тяжелыми заболеваниями, требующими дорогостоящего лечения, на поддержку развития талантов и дарований, на сохранение культурного наследия, на помощь малому и агробизнесу, на развитие образования (особенно в странах третьего мира). Как показывает опыт, наиболее точное представление о реальном облике цивилизации дает образовательная политика.

Гуманитаризация образования как цивилизационный диалог

В 1996 г. американский филантроп Грег Мортенсон основал Институт Центральной Азии, миссия которого заключается в содействии и поддержке местного образования, повышении уровня грамотности, подготовке учителей, предоставлении стипендий, особенно женщинам, в отдаленных районах Афганистана и Пакистана. По состоянию на 2010 г.

институт успешно создал 145 школ в этих районах, где получают (или уже получили) образование более 64 тыс. студентов. На сегодняшний день Институт Центральной Азии продолжает оставаться пионером в развитии образования в регионах, где мало или совсем нет возможностей для получения образования.

Каждый из проектов Института Центральной Азии является инициированным на местном уровне и предполагает обязательное участие местных жителей. Комитет старейшин, выбранный за их преданность делу, инициативность и ответственность, руководит каждым утвержденным проектом, что обеспечивает его жизнеспособность и долгосрочный успех.

Как известно, регион Центральной Азии отличается политической нестабильностью и одновременно сильной религиозной традицией, поэтому не последняя роль в успешной реализации проектов также отводится необходимости установления диалоговых отношений между институтом и различными государственными, политическими и религиозными группами этого сложного региона. Причем трудность заключается в том, чтобы подобное сотрудничество не оборачивалось переходом на сторону какой-либо конкретной группы. «Для того чтобы наши проекты были реализованы, нам часто приходилось иметь дело со многими сомнительными людьми, – говорит Мортенсон. – «Нам приходилось пить чай с талибами, коррумпированными чиновниками, американскими военными, имамами, а также с деспотичными муллами, противившимися образованию»* [2, р. 32].

Основываясь на собственном опыте, Грег Мортенсон опубликовал две книги, которые получили статус бестселлеров в США. «Три чашки чая, или Миссия одного человека по обеспечению мира... Одна школа – одна ступень к миру» рассказывает о том, как автор, пытаясь покорить вторую по высоте вершину в мире – K 2 (Чогори) в Пакистане, погибал от изнеможения. Его подобрали и выходили жители близлежащей деревушки Каракорам. Увидев однажды группу местных детей, сидящих в грязи и рисующих что-то палками на песке, Мортенсон пообещал себе, что однажды он вернется и построит для них школы.

Открытие школ, особенно для девочек, автор считает лучшим способом борьбы с терроризмом. По его словам, образованные девочки превратятся в образованных женщин – матерей, которые вряд ли позволят сыновьям вступить в ряды экстремистов. Поэтому лидеры исламского движения талибан выступают за запрет женского образования, объектами их нападения часто становятся школы. Во второй книге «Превратим камни в школы, или Пусть книги, а не бомбы станут орудием в борьбе за мир» Мортенсон продолжает рассказывать о том, с какими трудностями ему и его коллегам пришлось столкнуться на пути организации школ в Афганистане и Пакистане; о том, какая большая работа была проведена ими в Азад Кашмире и Пакистане после массивного землетрясения в 2005 г.; какими уникальными способами он построил отношения с исламскими священнослужителями, военными командирами и племенными лидерами; о том, как он провел восемь дней в плену у талибов, выжил и не потерял веру в свое дело.

Мортенсон понимает, что развитию женского образования в регионе мешают не только религиозные убеждения. Нехватка рабочих рук, стоимость книг и школьной формы, местонахождение и недостаточная безопасность школ заставляют родителей оставлять девочек дома. Однако инвестиции в женское образование сегодня принесут неоценимую прибыль в будущем и являются залогом обеспечения мира в современной цивилизации. Грег Мортенсон выделяет следующие преимущества развития женского образования в Афганистане и Пакистане: экономические (согласно Всемирному банку увеличение численности женщин со средним образованием на 1 % увеличивает доход на душу населения на 0,3 %; согласно данным Всемирной продовольственной программы фермеры, получившие образование, ведут хозяйство гораздо успешнее необразованных коллег. Это выражается в повышении урожайной способности культур, что в свою очередь сокращает смертность от голода; уровня здравоохранения (как правило, образованные женщины позже создают семьи, имеют меньше детей, гораздо чаще могут постоять за себя; первичные медицинские знания помогают сокращать показатели мате- ринской и детской смертности). Кроме того, образованные женщины склонны настаивать на образовании для собственных детей, особенно девочек, на участии в политических дискуссиях и принятии политических решений; исследования также показывают, что правительство и другие политические институты становятся менее коррумпированными, если в их состав входят женщины [2, р. 34].

Обсуждаемые проблемы занятости, нехватки квалифицированных кадров, неграмотности в регионе можно отнести к глобальным проблемам современности. Для привлечения внимания к этим проблемам, а также для организации сбора средств на поддержку образования (особенно для женщин) под эгидой Института Центральной Азии была организована благотворительная программа «Монетка на благо мира» (Pennies for Peace). Эта программа имеет международный статус и с 1994 г. успешно функционирует в тысячах школ и охватывает десятки тысяч студентов по всему миру.

Программа «Монетка на благо мира» была запущена в начальной школе Ривер Фоллс (штат Висконсин, США), директором которой была мать Мортенсона. Она пригласила сына выступить перед учениками, рассказать и показать слайд-шоу о жизни их сверстников в Пакистане. Главное заключалось в том, чтобы дать детям понять, что у них есть возможность повлиять на ситуацию и изменить ее. Считается, что программа инициирована детьми, которые после выступления Мортенсона предложили отдать карманные деньги, чтобы помочь пакистанским детям. За первый раз им удалось собрать 62 340 монеток в одно пенни, что составило 623 долл. 45 центов, на которые была построена школа в Пакистане. Таким образом, эта программа выполняет две миссии: одну – помочь детям в Пакистане и Афганистане получить доступ к образованию, которого там никогда раньше не было, вторую – расширить и обогатить содержание образования в развитых странах, с тем чтобы студенты получили возможность стать более образованными гражданами современного глобального мира.

«Монетка на благо мира» разработана, чтобы помочь учащимся расширить культурные горизонты и узнать о своих возможностях в качестве благотворительных деятелей.

Она дает представление о мире за пределами их личного опыта и показывает, что они могут оказать положительное воздействие на состояние общества на глобальном уровне, отдав всего одно пенни из карманных денег. В развитых странах пенни практически обесценились, в бедных же странах они открывают двери к грамотности. Таким образом, студенты учатся межкультурной толерантности и диалогу, дающим возможность получения образования детям в Пакистане и Афганистане.

Грег Мортенсон и его коллеги уверены в будущей активности женщин третьего мира, которые, получив образование, в ближайшее десятилетие преодолеют профессиональную и социальную неготовность и изменят мир. Организация школ в Пакистане и Афганистане является средством осуществления цивилизационного диалога, цель которого – воспитание толерантности и формирование культуры мира и ненасилия. Следовательно, можно утверждать, что сегодня повсеместно в мире существует установка на диалог и появляются предпосылки для его совершенствования.

Гуманитарный диалог в воспроизводстве цивилизационного облика общества

Кризис гуманитарности бытия как способа всеобщей и универсальной объективации и осуществления человеческой субъективности с неизбежностью приводит к существованию «одномерного человека», ориентированного на координаты «здесь и теперь», но неспособного видеть в вещах и отношениях их диалогический общественный смысл, внутреннюю логику, целесообразность. Такой кризис порожден практической необходимостью межкультурного диалога. Именно с этим связано разрушение целостных образов отдельных стран и народов, представлений о сущности цивилизации.

Диалог в условиях увеличения объема, усложнения структуры, углубления содержания и расширения разнообразия гуманитарных типов отношений становится решающим средством, обеспечивающим взаимопонимание на разных уровнях общения субъектов. Он выступает как наиболее действенное средство построения сложных систем отношений на разном уровне и в разных пространствах общественной жизни. Гуманитарный диалог ориентирован на вос- производство и динамику социокультурных норм взаимодействия. Диалог как функциональная характеристика общества реализуется как в явной, так и в неявной форме. Это прежде всего диалог гражданского общества и государства. Первое делегирует властные полномочия второму, отчуждаясь от постоянного отправления властных функций. Можно сказать, что мера цивилизованности общественной системы во многом определяется тем, насколько гуманитарный диалог между гражданским обществом и государством является открытым и равноправным. Здесь важно понять роль гуманитарного диалога как социокода, закрепляющего накопленный социально-исторический опыт. Другими словами, общественное воспроизводство предполагает развитость диалоговых отношений, уровень гуманитарной диалогизации общества. Все позитивное в обществе является продуктом энергии гуманитарного диалога, есть его артефакт (произведение). Изучение этого процесса требует особой методологии. Она должна опираться, с одной стороны, на знание современных глобальных процессов, путей интеграции мира, с другой – на исследование внутренних возможностей человека, его реальных и потенциальных способностей включиться в мировой процесс, повышать диалоговые способности, вносить в мировой процесс неповторимый вклад. Необходимо исследовать формирование различий между обществами прежде всего на языке логики, схватывающей суть социокультурной динамики цивилизационного облика общества, логики формирования общего и особенного. Это невозможно сделать, лишь перебирая эмпирические реалии. Достичь этого можно, опираясь на такую концепцию, которая содержала бы в себе методологический потенциал для дальнейшего движения мысли от абстрактного к конкретному, от нерасчле-ненного (синкретического) к расчлененному.

Общество существует лишь в результате способности себя воспроизводить (в противоречивом единстве культуры и гуманитарных отношений людей, части и целого, личности и общества в целом и т. д.). Общество в его социокультурном понимании и есть организованная способность людей себя творчески воспроизводить, превращать себя в предмет собственной деятельности, озабо- ченности вопреки потокам разрушительных опасностей, энтропии, дезорганизации, вызовам истории. Недостаточная способность человека обеспечить эффективность своей воспроизводственной деятельности выше определенного, специфического для каждого общества критического порога, приводит к нарастающему кризису гуманитарного диалога, угрожающего перерасти в необратимое сползание к катастрофе. Опасность кризиса гуманитарного диалога приводит к изменениям в мышлении человека, а изменения в мышлении человека в свою очередь переходят в изменение программ деятельности, решений, что может изменять отношения между людьми как внутри сообщества-субъекта, так и между ними.

Отсюда на первый план в исследовании этой проблемы выходит способность людей поддерживать воспроизводственные способности на уровне выше критического порога. Мера этой способности должна быть выражена на категориальном уровне. Эта способность не задана генетически. Она исторична, рефлективна, многослойна. Интерес к этой проблеме на философском уровне свидетельствует о стремле- нии человека повышать эффективность своего мышления, включать в него аспекты динамики, найти для них обобщающее выражение.

Гуманизм, таким образом, «пропитывает» все нормы, институты и отношения общества, воплощающиеся в различных социальных программах, а потому является решающим условием для сохранения, воспроизводства социальной реальности. Существование гуманитарных программ, базирующихся на идее гуманизма, отвечает сегодняшним требованиям диалогизации общества как ведущего фактора формирования социальных отношений.

***

Путь цивилизационного облика современного общества – путь к гуманитарному диалогу. Выявление закономерностей этого процесса открывает принципиальную возможность прогнозирования динамики гуманитарного диалога, выявления факторов, влияющих на этот процесс. Поэтому сегодня проблема гуманитаризации диалога должна рассматриваться в ее радикально всеобщей форме, как проблема существования человечества, существования цивилизаций.