Идея Достоевского: усиленное познание России как задача образования

О том, как Достоевский редактировал журналы «Время» и «Эпоха», известно из переписки, мемуарных свидетельств [7] и специальных исследований [5], [6], [8], [2], [3], [4]. Он помогал брату издавать «Время», потом «Эпоху»: редактировал статьи, вел критику, публицистику, полемику, обеспечивал журнал беллетристикой, руководил его направлением. Сотрудники и авторы участвовали в редакционной жизни изданий: предлагали братьям свои статьи, выслушивали их советы, приходили на журфиксы Михаила Михайловича, участвовали в обсуждении своих и чужих статей, дискутировали о злободневных вопросах общественной жизни, вели журнальную полемику — так в результате обсуждений появлялись статьи. Большинство из них были редакционными, печатались без авторской подписи, иногда автора скрывал псевдоним, известные авторы печатали «именные» статьи, но не более одной в номере. Достоевский стремился представить журнал как новое политическое и художественное направление в русском обществе [4].

Закрытие журнала «Время» в мае 1863 года, его неподготовленное возобновление под другим названием — «Эпоха» — в конце января 1864 года, издание нового журнала в экстремальных условиях изменили работу редакции. В «Эпохе» почти нет редакционных статей, преобладают подписанные статьи, авторство других публикаций угадывается по известным читателю псевдонимам и понятным криптонимам, во втором полугодии появились журнальные рубрики «Наши домашние дела» и «Политическое обозрение». Редакционные возможности нового издания были ограничены: то, что раньше братья делали вдвоем, после смерти Михаила, последовавшей 10 июля 1864 года, Федору пришлось делать одному — и самое сложное: выпустить семь номеров за пять месяцев.

Сохранилось немного свидетельств, как работал Достоевский с авторами «Эпохи». Одно из них — внешне ничем не примечательный автограф, три листка, вырванные из записной книжки формата 10,5×6,5 см. На пяти страницах, исписанных карандашом, развиты две темы: первая — «По поводу споровъ о классическомъ и реальномъ образованіи», вторая — «Отчего у насъ вяло образованіе?».

Илл. 1

Илл. 2

Илл. 3

Без комментариев этот автограф был частично (без второй части) опубликован в 11-м номере журнала «Северный Вестник» за 1891 год1, полностью — в 8-м номере за 1907 год журнала «Былое»2, включен в тридцатитомное собрание сочинений [1, 151].

В Пушкинский Дом автограф поступил летом 1919 года в составе собрания рукописей коллекционера и мецената П. Я. Дашкова (28 января 1849 — 6 февраля 1910). Когда и у кого он приобрел заметки Достоевского, не известно. Можно лишь предположить, что этот автограф был в его коллекции уже к началу 1890-х годов и именно Дашков был инициатором публикаций в «Северном Вестнике» и «Былом»3.

В. С. Нечаева справедливо отнесла заметки Достоевского к истории журнала «Эпоха» и связала их с отношениями редактора Ф. М. Дос- тоевского и его сотрудника А. А. Головачева, который летом 1864 года получил предложение написать статью о классическом и реальном образовании [5, 75].

Алексей Адрианович Головачев (7 марта 1819 — 12 февраля 1903) — общественный деятель, публицист, автор статей по экономическим вопросам, книг по крестьянскому вопросу и государственным реформам 1860–1870-х годов4.

Еще во время редакторства М. М. Достоевского в третьем номере «Эпохи» за 1864 год была опубликована статья А. А. Головачева «О средствах к отвращению затруднений нашего денежного рынка»; датой окончания работы над статьей автор поставил 21 марта 1864 года.

С 11 ноября 1863 по 25 апреля 1864 года Достоевский постоянно жил в Москве, заботясь об умирающей жене; после ее смерти он дважды — во второй половине июня и в середине августа — приезжал в Москву по личным и журнальным делам.

На первых страницах записной книжки Достоевского (крайние даты 25 ноября 1863 года — августа 1864 года) есть его адрес:

Въ Москвѣ на Живодеркѣ домъ Глаголевой.

Алексѣю Андреяновичу

Головачову.5

Достоевский и Головачев были знакомы, общались не только по переписке, но и лично, об этих беседах публицист напоминал писателю в письмах.

Когда в августе 1864 года Достоевский принял на себя обязанности неофициального редактора «Эпохи», у него были основания, чтобы предложить А. А. Головачеву активное сотрудничество с журналом.

Первым заданием проживавшему в Москве литератору стало написать статью о классическом и реальном образовании в России.

Заметки Достоевского ошибочно иденцифицированы Т. И. Орнат-ской как «замечания на статью А. А. Головачева» [1, 345]. На деле же в них нет ни замечаний, ни разбора присланной статьи. Это не критика, не анализ, а заказ, который содержит краткий конспект, изложение идеи и концепции статьи. Они настолько продуманы, что сами по себе являются законченным и совершенным высказыванием.

Достоевский исходит из того, что у нас, в России, реальное образование будет развиваться и усиливаться, прежнее классическое образование во многом обратилось в схоластику, вместо него должно развивать « познаніе Россіи (усиленное) <—> ея исторіи, языковъ, народностей, обыча-евъ, всѣхъ славянскихъ исторій и нарѣчій и даже отчасти Византизма »⁶.

К этой идее Достоевский снова вернулся в записной тетради 1880 года в рассуждениях, которые он озаглавил «Россiи учиться»:

У насъ дошло до того что Россiи надо учиться, обучаться какъ наукѣ, потому что непосредственное пониманiе ея въ насъ утрачено. Не во всѣхъ конечно и блаженъ тотъ который не утратилъ непосредственнаго пониманiя ея7. Но такихъ не много.8 <…> Всякiй такой уже не Западникъ и уже не партiя9.

Проблема современного состояния России, с точки зрения Достоевского, заключается в том, что русскому юношеству « нельзя быть <…> на дѣлѣ Русскимъ », — пусть будет им оно в таком случае « хоть по наукѣ ». Нужно « во что бы то ни стало преодолѣть и сознать законы Русской мысли и Рус-скаго развитія и ихъ особенности, индивидуальности въ отличіе отъ все-поглотившей Римско-Германской мысли ». Ситуация почти безнадежна: эта « русская мысль и ея законы почти и ¹⁰ не подозрѣвается русскими даже въ томъ что она должна быть на свѣтѣ, есть дѣйствительно »;

а между тем — « съ условіями ея развитія слита можетъ быть вся русская будущность »¹¹.

Причиной наших неудач и ошибок в образовании является то, что ставятся не те цели: нужны « не просвѣщеніе, не промышленность, не счастье, а централизація государства въ самодержавіи, а слѣд<овательно> чиновники »; самодержавие « утратило мысль о древнерусскомъ отношеніи своемъ къ народу », завело « дружину для самосохраненія, т. е. чиновниковъ, прежде-же оно свободно относилось къ народу и Земскаго Собора не боялось »¹².

Илл. 4                                Илл. 5

Такова программа заказанной статьи. Редактор дал автору идею и концепцию, осталось лишь развить и написать.

Можно только посочувствовать сотруднику, который не смог или не захотел стать Достоевским. Скорее всего и не мог, и не захотел.

Идеи Достоевского были слишком смелы, критика образования и власти взыскательна и радикальна. Государство и при самодержавной, и при советской и постсоветской власти никогда не ставило в образовании тех задач, решать которые призывал Достоевский: усиленное « познаніе Россіи », быть Русскими если не на деле, так « хоть по наукѣ », преодолеть « Римско-Германское » влияние, не бояться народа и Земского Собора.

Головачев не справился с заданием.

Вскоре обнаружились новые расхождения взглядов редактора и сотрудника — на свободную торговлю, на внутреннюю политику Англии. Достоевский не разделял экономические пристрастия автора, упрекал его в «западничестве», позитивизме, либерализме. Головачев оправдывался — и неудачно, лишь усугубляя расхождения. Этот аспект их отношений подробно рассмотрен в монографии В. С. Нечаевой [5, 75–79].

Заметки Достоевского наглядно показывают, как редактор работал с авторами и сотрудниками журнала, насколько продуманно он давал им задания, каким образом формировал направление журнала.

Эту информацию дополняет переписка и другие редакционные материалы.

Письма Достоевского Головачеву не известны, но в архиве писателя сохранились ответные письма сотрудника журнала. Их сберегла Анна Григорьевна Достоевская.

Из этих писем можно составить представление, что хотел редактор и на что готов был пойти автор.

Достоевский давал темы, формулировал тезисы, обращал внимание автора на ключевые моменты в статье.

В ответных письмах Головачев постоянно подчеркивал, что в своих статьях он реализует установки редактора. Он советуется с Достоевским, задает ему вопросы, ждет ответы и замечания, упрекает редактора в том, что его решения противоречат прежним договоренностям, ссылается на беседы и разговоры, выражает готовность выполнить новые поручения, но чем дальше развивается переписка, тем очевиднее, что сотрудник стремится отстоять свои убеждения и взгляды, не считаясь с редакторскими замечаниями.

Оправдываясь, он упрекает редактора:

Вы говорите о внѣшности взгляда, но въ этомъ случаѣ я нехотѣлъ именно обратить вниманiе на внутреннюю разницу потому что въ статьѣ моей о класическомъ образованiи была приведена мысль о разности нашей цивилизацiи ¹³ отъ Западно Европейской но вы забраковали ее и потому я избѣгалъ этого ¹⁴ .

Автор предоставляет редактору право делать выборки из своей статьи и « распорядиться съ нею какъ вамъ угодно », жалеет, что они не сходятся во мнениях о свободной торговле, он убежден, что если бы они лично потолковали об этом вопросе, то Достоевский согласился бы с ним¹⁵; он призывает Гладстона в свои союзники; уверен, что « истина на сторонѣ свободы торговли »¹⁶; возражает на упрек, что он « закоренѣлый западникъ »¹⁷, он против навязывания народу «идеалов», считает « правильное развитiе эко-номическихъ отношенiй » решением всех проблем¹⁸.

Среди писем Головачева есть одно без даты. В этом письме он благодарит редактора за присылку 112 руб., ждет ответа на свой вопрос о Гладстоне, обещает доставить следующую статью к 10-му числу:

Милостивый Государь Ѳедоръ Михайловичь

Письмо ваше и деньги 112 руб. получилъ и очень вамъ благодаренъ за вашу акуратность а то мнѣ приходило очень плохо. —

Пожалуста потрудитесь меня увѣдомить къ которому числу вамъ нужна слѣдующая статья<.> Въ ожиданiи вашего отвѣта на мой вопросъ о Гладстонѣ я дѣлалъ только выборки и отдѣльныя замѣтки. Поэтому если можно, то лучше бы было доставить ее къ 10 ^му ну а если же нельзя то могу и скорѣе. Потрудитесь отвѣчать мнѣ на это поскорѣе. —

P. S. Какой я закоренѣлый западникъ? ¹⁹ Напротивъ я всегда считаю учрежденiя запада довольно гнилыми; для меня на западѣ существуетъ только одна наука, которая добывая общечеловѣческiя истины, не мо-жетъ быть ни западною, ни восточною. — ²⁰

Выплату 112 руб. гонорара Достоевский внес в приходно-расходную книгу по журналу 23 сентября21, Головачев обещал новое «Политическое обозрение» до 10-го числа следующего месяца. Учитывая работу почты и необходимое для написания статьи время, датой отправления этого письма можно считать конец сентября 1864 года.

Из писем Головачева следует, что в августе-декабре он представил в редакцию пять статей22. Статья о классическом и реальном образовании была отклонена. В. С. Нечаева атрибутирует Головачеву лишь два «Политических обозрения» (8 и 9 номера «Эпохи») [5, 257–258], отмечая, впрочем, редактирование обеих статей и соавторство Достоевского в сентябрьском «Обозрении» [5; 76, 270].

За это время редактор трижды выплачивал автору гонорар: 4 сентября — 63 руб., 23 сентября — 112 руб., 27 ноября — 81 руб. 25 коп.23 Из этих выплат точно соответствует объему статьи лишь последняя сумма. В отличие от выплат 4 и 23 сентября ее объем был известен на момент расчета гонорара: сентябрьский номер вышел 28 ноября 1864 года (ценз. разр. — 22 ноября). 23 сентября была произведена выплата 112 руб. за августовское «Политическое обозрение», журнал вышел 27 октября 1864 года (ценз. разр. — 22 октября). Окончательный объем опубликованной статьи — 30 стр., переплата гонорара составляет почти десять рублей. Очевидно, что редактор платил не за опубликованную, а представленную автором статью, набранную за месяц до выхода августовской книжки «Эпохи».

Была еще одна оплаченная публикация, но какая? За какую статью выплачен гонорар в 63 руб.? В составе отредактированных Достоевским книжек «Эпохи» мало неподписанных статей: это менее 8-ми страниц рецензии «Нѣсколько словъ по поводу книги Г. Лохвицкаго “Губернiя, ея земскiя и правительственныя учрежденiя”» и «Наши домашнiя дѣла». Не была ли третьей оплаченной статьей отвергнутая статья о классическом и реальном образовании? Почему редактор оплатил ее? Не пытался ли он опубликовать ее?

Можно предположить, что Головачев все-таки представил «Политическое обозрение» и для октябрьского номера, прислал еще одну статью, но Достоевский отказался их печатать.

Головачев упрекал Достоевского, что поскольку он писал на заданные им темы, для него потеря рабочего времени означает лишение семьи насущного хлеба, претендовал на то, что редактор обязан оплачивать не только опубликованные, но и отклоненные статьи24.

Разрыв был неизбежен, но это частный эпизод из журналистской и редакторской деятельности Достоевского, его самоотверженной, но безуспешной попытки спасения «Эпохи», которая неумолимо приближалась к финансовому краху.

Головачев не оправдал надежд редактора «Эпохи», но благодаря заметкам Достоевского мы имеем актуальную в своей злобедневности концепцию образования в России. Впрочем, идея Достоевского об усиленном познании России как задаче отечественного образования не востребована до сих пор.

ПРИМЕЧАНИЯ

* Исследование выполнено по гранту Министерства образования и науки России «Новые источниковедческие и текстологические исследования русской словесности XIX–XX вв.» (№ 34.1126).

• ¹    Сѣверный Вѣстникъ. 1891. № 11. С. 31–32.

• ²    Изъ записной книжки Ѳ. М. Достоевскаго. (Неизданные отрывки) // Былое. 1907. № 8. С. 124.

• ³    На другой рукописи Достоевского — «Объ игрѣ Васильева» — в альбоме Дашкова имеется помета, где она была опубликована: «Сѣв<ерный> Вѣст<никъ> 1891, № 11, с. 33–34», т. е. опубликована в той же подборке, что и письма Достоевского М. Д. Исаевой, Д. С. Константу, В. Д. Констант, П. А. Исаеву, первая часть заметки «По поводу споровъ о классическомъ и реальномъ образованіи». Отсутствие в этой публикации второй части заметки с критикой образовательной политики самодержавия могло быть вызвано цензурным запретом или продиктовано политической осторожностью редакции.

• ⁴    На его книгу «Гражданин» дал две рецензии, краткую и подробную: 1) Десять лѣтъ реформъ 1861–1871 г. А. А. Головачева. С.–Петербургъ 1872 г. // Гражданинъ. 1873. № 1. С. 24–25; 2) Десять лѣтъ реформъ. 1861–1871. А. А. Головачева. Отдѣлъ первый: финансовая реформа. Отдѣлъ второй: административная реформа. Отдѣлъ третiй: судебная реформа. Изд. «Вѣстника Европы». С.–Петербургъ 1872 // Гражданинъ. 1873. № 4. С. 118–123. Автором первой рецензии в гонорарной росписи указан В. Ф. Пуцыкович (РГАЛИ. Ф. 212.1.9. С. 120).

• ⁵    НИОР РГБ. Ф. 93.I.2.7. С. 4.

• ⁶    РО ИРЛИ. Ф. 93. Оп. 2. № 81. Л. 182–182 об.

ея вписано .

• ⁸    Но такихъ не много. вписано .

• ⁹    РГАЛИ. 212.1.17. С. 21 (25).

• ¹⁰    и вписано .

• ¹¹    РО ИРЛИ. Ф. 93. Оп. 2. № 81. Л. 182 об.–183.

• ¹²    Там же. Л. 183 об.–184.

• ¹³    Было ошибочно : цивилизацiй ( ред. испр .)

• ¹⁴    НИОР РГБ. Ф. 93.II.2.98. Л. 1–1 об.

• ¹⁵    Там же. Л. 1 об.–2.

• ¹⁶    Там же. Л. 5.

• ¹⁷    Там же. Л. 7.

• ¹⁸    РО ИРЛИ. Р. I. Оп. 6. № 133. Лист без номера.

• ¹⁹    Была запятая – исправлено автором на вопросительный знак .

• ²⁰    НИОР РГБ. Ф. 93.II.2.98. Л. 7.

• ²¹    НИОР РГБ. Ф. 93.I.3.2. С. 121.

• ²²    РО ИРЛИ. Р. I. Оп. 6. № 133.

• ²³    НИОР РГБ. Ф. 93.I.3.2. С. 121, 126.

• ²⁴    РО ИРЛИ. Р. I. Оп. 6. № 133.