Интерьер жилища бурят во второй половине XIX – начале XX века

На организацию внутреннего пространства традиционного жилища накладывали печать сложившиеся социальные и семейные отношения, господствующий хозяйственный уклад и религиозные (шире мировоззренческие) взгляды. Внутренняя обстановка жилища не оставалась чем-то статичным и в результате исторического развития трансформировалась, приобретая новые черты и заимствуя инокультурные элементы. Внутренний интерьер бурятского жилища не был исключением из общего правила, он также постепенно менял свой облик.

Теме бурятского жилища посвящен ряд трудов отечественных исследователей, начиная с дореволюционных авторов, тем не менее изучение внутреннего интерьера жилища в исторической динамике ранее никем не осуществлялось. В связи с этим целью нашего исследования выбрано выявление трансформационных процессов в данном компоненте культуры жизнеобеспечения бурят в период второй половины XIX – начала XX в.

Источниками для нашего исследования послужили архивные и литературные материалы изучаемого времени. Особо следует выделить архивные источники из фондов Национального архива Республики Бурятия, проливающие дополнительный свет на изменения, которые протекали в интерьере жилища у разных этнографических групп бурят.

Во второй половине XIX – начале XX в. на развитие внутреннего интерьера бурятского жилища продолжали оказывать влия- ние такие факторы, как религиозная принадлежность бурят (буддизм стал к этому времени господствующей религиозной системой у большинства забайкальских, части присаянских и предбайкальских бурят, а православие – предбайкальских, части прибайкальских и присаянских бурят), развитие торговли (приграничная торговля с Китаем, в том числе с Монголией, и внутренняя торговля, главным образом, региональная в ярмарочной и мелочной формах), расширение натурального обмена с русским селом, развитие традиционных ремесел (по изготовлению национальной мебели, утвари, конских принадлежностей, металлических изделий и др.). На изменение внутреннего интерьера жилища влияло также такое обстоятельство, как близость или отдаленность мест проживания бурят к городам (Иркутску, Верхне-удинску, Чите, Кяхте и др.); определенное значение имела хозяйственная деятельность.

Деление жилого пространства у бурят, как и прежде, зависело от типа жилища. В войлочных и бревенчатых юртах условно выделяли три функциональные зоны: почетная, северная сторона, где размещалась божница; восточная (мужская) и западная (женская). В домах, как можно почерпнуть из источников, такое деление сохранялось приверженцами буддизма и шаманизма. Люди, полностью признавшие христианское учение, а ими оказывались, как правило, оседлые буряты, в особенности, те из них, кто поселился среди русских сельчан, воспринимали во многом обстановку русского дома.

Внутренний интерьер дома у большинства предбайкальских и прибайкальских бурят продолжал носить преимущественно традиционный характер, в нем были представлены: деревянная мебель собственного изготовления и покупная (бурятские сундуки на подставке ухэг, обитые жестью русские сундуки, столы, лавки, стулья, посудные полки, кровати и др.); кожаные сумы и мешки, декорированный раковинами и серебряными монетками тканый полог хушэгэ, настенные занавески тэг, подбитые сукном настенные мозаичные коврики из конских камусов, овчинные одеяла [Молодых, Кулаков, 1896. С. 189], различные виды напольных ковриков и постельных войлоков. Например, в одном из источников упоминаются «два войлока одинъ общитый конскими камыса-ми, а другой большой, называемой по- братски ехъ-дыпхыръ, обшитъ краснымъ и желтымъ сукнами» 1. Посуда в основном была из дерева и бересты (кадушки, ведра, чашки, ступки, корытца, туески и др.), а также из металла (котлы, ножи, кувшины и т. д.). Находились в доме и хозяйственные орудия, охотничье снаряжение (ружья и др.) и снаряжение всадника и коня (седла, топоры, молотки, подковы и пр.). Сохранялись локальные особенности в предметах интерьера предбайкальских бурят (наличие неизвестных в других районах этнической Бурятии видов деревянной и берестяной посуды (например, кадушек с носиком (ижбаан), чашек (тузрага), крынок для молока (таб-хансаг) и др.), меховых ковриков (хубсар) [Бадмаев, 2005], гобеленов из конского волоса (таар) и т. д.).

Судя по документам, отдельные предметы русского быта попадали в интерьер жилища рядовых бурят, в частности посуда [Там же. C. 126] (глиняные чашки, солонки, чайные пары, «муравленые» чашки) ². В домах состоятельных бурят имелись более ценные предметы, приобретенные в городских магазинах. Это видно на примере инородца Восьмого Хонходоровского рода Дал-гей Бальшхоева, среди вещей которого значились: «…два фарфоровых полоскательных чашек цветных с позолотою по краям, стоющие 2 руб., две конфектные тарелки цветных и с позолотой 1 руб. 26 коп., три чайных чашек парных с блюдцами, фарфоровых цветных и с позолотою по краям 1 руб. 30 коп., хрустальных два стакана – шлифованных и один простой 80 коп., рюмка хрустальная – шлифованная небольшого размера 25 коп., одна бутылка зеленого стекла и графин 55 коп.» ³. В конце XIX в. пользовались популярностью у предбай-кальских бурят, кроме покупной русской мебели, изделия бурятских столяров, освоивших производство резных диванов сапа , кроватей и других предметов меблировки.

Находясь в активной контактной зоне с иноэтничным населением, прежде всего с русскими переселенцами, предбайкальские буряты, наверное, больше, чем другие буряты, были подвержены инокультурному влиянию, проявлявшемуся, в том числе, в обновлении интерьера дома.

Имевшийся в доме хозяйственный инвентарь свидетельствовал о занятиях бурят луговодством и земледелием. Например, по документам Аларской степной думы инородец Пятого рода Мунко Кулокшанов владел сельскохозяйственными инструментами, включавшими: «…шесть литовок по 1 руб., шесть серпов по 20 коп., пару сошников по 1 руб. 50 коп.... один одбойной молоток и две бабки» 4.

Как уже было сказано, в конфессиональном отношении буряты Предбайкалья принадлежали в основном к православному населению, для которого, тем не менее, было характерно двоеверие и даже троеверие, поэтому неудивительно, что в домах, кроме иконы в ризе, висели онгоны, а у аларских бурят были еще и буддийские киоты.

Внутренний интерьер жилищ присаян-ских бурят отражал хозяйственную деятельность населения (скотоводство, охота, земледелие, луговодство). В частности, в домах охотников на стенах обычно висели связки шкурок диких животных, кремневые ружья и другое охотничье снаряжение. Набор предметов домашнего обихода у более или менее состоятельных бурят был традиционен, но в него включались такие покупные вещи, как китайские обеденные столики, покрытые искусной росписью и резьбой, обитые жестью и железом сундуки, перины, перьевые подушки, предметы буддийского или православного культа (буддийские танки, статуэтки, барельефы божеств и др.), китайские чайные чашки, русские самовары, чайники и др. Типичный бурятский набор мебели иногда дополняли покупные деревянные диваны и столы.

Жилище бедняков почти не обставлялось мебелью. Постелью им служили грубо сколоченные нары, покрытые войлоком, скромно оформленная божница и пара сундуков дополняли меблировку. Берестяная, деревянная и кожаная посуда собственного производства помещалась на полки или просто складывалась на земляной пол. Основной утварью были котел, маслобойка и самогонный аппарат. Как и ранее, в предметах обихода большое место занимали кожаные изделия (различные мешки, парные дорожные сумы, сумочки для провизии, коврики для сидения).

Специфику интерьера определяли не распространенные у других бурят предметы – кожаные мешки туенсэг , дорожные фляги, мешалки для котла пилуур и т. п. Объединяло с предбайкальскими бурятами бытование у бурят Восточного Присаянья переметных сум богсо уута , напольных меховых ковриков, корыт для просеивания муки сээлинсэ , лукошек бортого и др. [Бадмаев, 2005. С. 118]. Некоторые этнолокальные особенности имела обстановка жилища оль-хонских бурят, одним из основных занятий которых было рыболовство (это, кстати, относимо и к родственным им кударинским бурятам).

Подобно предбайкальским бурятам, при-саянские разделялись по вероисповеданию на православных христиан, буддистов и шаманистов; многие, принявшие крещение, на деле оставались последователями буддизма и шаманизма. Такое расколотое сознание бурят проявлялось в присутствии в интерьере жилья одновременно культовой атрибутики разных верований.

Некоторые состоятельные и, как правило, получившие русское образование тун-кинские буряты создавали в доме обстановку, приближенную к жилищу европейски цивилизованного человека: «Письменный стол с бумагами, принадлежностями для письма, компасом и термометром, стеклянный шкаф с книгами и знакомыми обертками ежемесячных журналов; пружинный сафьяновый диван, венская мебель, барометр-анероид на стене; тут же несколько олеографий и фотографических карточек в рамках, два-три ружья, в углу – несколько образов в блестящих ризах, с горящей перед ними лампадкой; две свечи с абажуром на письменном столе и стенная лампа приятно освещали комнату; медвежья шкура у стола и персидский ковер на стене довершали впечатление» [Астырев, 1891. С. 223–224].

У подавляющей части селенгинских и хоринских бурят, являвшихся последователями буддизма, почетное место в жилище занимали красочные божницы, обставленные различными предметами культа. Кроме того, в юртах и домах имелись: домашняя мебель (сундуки на подставке абдар-ухэг для одежды и меха, шкатулки для хранения украшений и других семейных ценностей, низкие кровати, вместо которых иногда сооружались обыкновенные нары, закрепленные к стене, буфеты, колыбели, небольшие обеденные столики); утварь (железные и чугунные котлы, маслобойки, кадушки, подойники и ведра бочарной работы, деревянные чайники, ступки, чайные чашки, кожаные сосуды хyхyyр и архат, известные также у агинских бурят, и т. д.); постельные и напольные войлоки, а также необходимый хозяйственный инвентарь. Так, в юрте ясачного Дансорона Букуева, согласно документам Селенгинской степной думы, находились предметы хозяйственного назначения (бочка, топоры с «широким и узким лезвием», лопаты, веревки, седло, конская сбруя) и утварь (металлические чаши и кувшины, чугунные кувшины для самогоноварения танха, чайные чашки) 5. Естественно, внутренний интерьер жилища мог разительно отличаться в зависимости от благосостояния семьи – у улусной бедноты обстановка в юрте была более чем скромной.

Хоринские и селенгинские буряты строили дома, главным образом, для зимовки и старались соблюсти в их внутренней обстановке традиционное членение пространства, располагая предметы, как в юрте. Г. М. Осокин в этой связи отмечал: «Внутреннее устройство и размещение избы вполне сходно с таковыми же обыкновенной бурятской юрты» [1906. С. 183]. На примере расположения в доме божницы, которая помещалась одними в «красном» углу (как у православных), а другими – посредине стены, лежащей напротив входа (как было принято у шаманистов и буддистов), можно убедиться в стремлении бурят не только механически воссоздавать внутреннее пространство юрты в доме, но и адаптировать его сегменты к новому типу жилища, нередко подстраивая для этого чужую конфессиональную традицию. Переход к полуоседлой жизни перестал ограничивать потребность бурят в деревянной мебели, в условиях проживания в доме они получили возможность разнообразить внутренний интерьер жилища.

Состоятельные буряты были более восприимчивыми к новшествам, в частности, они охотно приобретали мебель, распространенную у русского сельского населения: «…обзаводятся столами, скамьями и стульями, по образцу крестьянских» [Там же. С. 183]. Причем, делалось это почти исключительно для удобства посетителей из числа русских. Как предполагает А. В. По- танина, данная мебель изготавливалась на заказ бурятскими столярами [1912. С. 48]. В планировке домов некоторых представителей правящей элиты сочетались черты европейского и традиционно-бурятского жилищ, половина дома отдавалась под гостиную и кабинет, а в остальной – находились предметы буддийского культа и бурятская мебель [Аксенова, 1880. С. 739].

Буряты Западного Забайкалья, как и буряты Иркутской губернии, стали использовать для хранения посуды деревянные полки и лавки. В обиход богатых людей вошли одетые в ситцевые наволочки перьевые подушки, при этом подголовники дэрэ сохранялись ими скорее как дань прошлому. Помимо элементов русской мебели и постели, в быту бурят нашли распространение покупная посуда и отдельные предметы, свидетельствующие о подражании эстетическим вкусам городского населения (искусственные цветы, стеклянные, фарфоровые, металлические вазочки и др.) [Потанина, 1912. С. 46–47]. В то же время имелись заимствования русскими крестьянами и казаками некоторых видов бурятской посуды (например, кадушек торхо ) [Петерсон, 1901. С. 220].

Агинские буряты аналогично другим бурятам-буддистам придерживались принятого деления жилого пространства на три основные функциональные зоны, в соответствии с этим размещали в жилище бытовые предметы. В сравнении с другими группами бурят у них менее было выражено воздействие русской культуры, в том числе и во внутреннем интерьере жилища. Предметы буддийского культа, наборы деревянной мебели, посуда, другие хозяйственные и бытовые предметы (войлоки, войлочные и кожаные дорожные сумы, снаряжение всадника и коня и т. д.), содержавшиеся в юртах и домах, почти не изменились с первой половины XIX в. Многие вещи были делом рук местных ремесленников и самих бурят [Бадмаев, 1997. С. 68–72], часть покупалась или обменивалась у китайских торговцев. Много общих черт обнаруживалось во внутренней обстановке жилища агинских бурят и родственных им хоринских бурят, а также близких по хозяйственному типу селенгинских бурят.

Рассмотренный нами материал позволяет сделать некоторые выводы. В частности, можно отметить, что заложенные в более ранний период тенденции развития во внутреннем интерьере жилища бурят продолжали действовать во второй половине XIX – начале XX в. Нужно говорить об усилении влияния в рассматриваемое время русской городской и сельской культуры на данную компоненту культуры жизнеобеспечения, в особенности в зонах интенсивных межэтнических контактов – Предбайкалье, Тунке (Восточное Присаянье), в отдельных районах Западного Забайкалья. Торговля с Китаем и входившей в ее состав Внешней Монголией, а также укрепление буддизма в ряде этнографических групп, поддерживали связи бурят с центрально-азиатской культурной общностью, что проявлялось и во внутреннем интерьере жилища. Медиаторами во включении инокультурных предметов в традиционную обстановку бурятского жилища, как и в прошлом, выступали состоятельные люди.

THE INTERIOR OF THE DWELLING OF THE BURYATS IN THE SECOND HALF OF THE XIX – BEGINNING OF XX CENTURY