Интерьерное пространство в портретах мастеров французской россики конца XVIII - начала XIX вв.

Важную роль в создании социального пространства в светском портрете играет интерьер. Образ жизни русской аристократии конца XVIII – начала XIX вв. был отмечен высоким эстетическим вкусом. К концу столетия на смену рокайльного изящества криволинейных форм пришел классицистический стиль. Представители знати стремились к одухотворению быта, отражению идеалов эпохи в светском окружении. Русская знать была восприимчива к тенденциям французской моды. Из Франции приходило влияние не только модных торжеств, праздников и затей, но и всего того, что являлось украшением придворной жизни. Нарядные интерьеры с многообразием мотивов, тем и выразительным декором становились отражением дворцового церемониала. Универсальные черты классицистического стиля наполнили современное пространство истории образами возвышенных мифов античности. В связи с этим интерьер становится не только средством передачи высокого статуса, качества жизни, но и символом светской жизни в целом, общества и государства. Неоклассицизм стал всеобщем стилем, в контексте общей стилистической системы которого оформлялись как парадные интерьеры дворцов, провинциальных усадеб, частных помещений, так и величественный образ правительственных зданий.

Особенность интерьера конца XVIII – начала XIX вв. заключалась в том, что он был включен в историческое пространство. В тенденциях интерьерного портрета россики следует отметить изображение модели на фоне архитектурного пейзажа. Так, в портрете Елизаветы Алексеевны кисти Монье (1795, Х., м. 262.5х200, ГЭ) портретируемая представлена на фоне стрелки Васильевского острова. Величественное здание Биржи знаменует развитие и процветание государственного института. Композиция портрета строится на тонкой взаимосвязи интерьера и экстерьера. Само изображение императрицы напоминает монументальную колонну, словно вторит архитектурному ритму, в то время как размеренный ритм балюстрады вторит портику здания Биржи. Художник лаконично изображает основные атрибуты дворцового убранства: позолоченный трон с искусно смоделированными фигуративными ножками и величе- ственное основание дорической колонны, драпированное нарядным занавесом. В портрете Мо-нье отразил цельный облик государства, представив гармоничную согласованность архитектурного пейзажа, интерьера и образа модели.

Дворцовый интерьер участвовал в раскрытии культурного окружения, создавал атмосферу торжества. Так, блистательные залы с большими зеркалами, лепниной, позолоченным декором, мраморными статуями, картинами и рядами колонн были наполнены сияющим светом люстр, восхищая эстетическим вкусом светской жизни, создавая гармоничную атмосферу. Не случайно интерьер становится знаком парадного изображения, в то время как камерные портреты, как правило, представляют личность на нейтральном фоне. Интерьер в портрете Великой княгини Натальи Алексеевны (1774, 261,8х204, ГТГ) кисти Фальконе отмечен репрезентативным тоном. Индивидуальность модели и прочтение различных граней личности отходит на второй план перед торжественностью образа. Монументальная аркада с большими сдвоенными колоннами на фоне облачного неба создает возвышенную атмосферу. Художник подчеркивает созвучие антуража с портретируемой. Ритму колон вторят складки платья модели, создавая общую размеренность композиции, в то время как цветовая гамма наряда, в котором преобладает белый тон, повторяет рисунок мраморного пола. На высоком столе Фальконе подробно изображает атрибуты науки и образования: стеклянная чернильница, пышная мраморная ваза на элегантной подставке, ворох бумаг. Так величественный образ античного мира, как универсальный образ мирового культурного наследия, встречается с идеями прогресса просветительской эпохи, отражая преемственность культурных традиций.

Рис. 1. М.-Л.-Э. Виже-Лебрен. Портрет Елизаветы Алексеевны (1795, Х., м. 262.5х200, ГЭ).

Fig. 1. M.-L.-E. Vigee-Lebrun. Portrait of Elizabeth Alexeevna (1795 H., m. 262.5h200, ET).

На рубеже веков складывается определенный тип светского портрета. Классицистический интерьер отображал идеи гуманизма и Просвещения. Простота и ясность по-европейски разумной организации пространственной среды сочетались величественным духом античной гармонии. Влияние россики на русский портрет проявилось в развитии жанра кабинетного портрета. Блестящим примером является портрет М.Н.Муравьева (1808, X., м. 127x95. Государ- ственный музей-заповедник «Павловск», Павловск) кисти Монье. Художник изображает сочетание архитектурного и природного пейзажа на фоне. Парные основания колонн дорического ордера, установленные на протяженном постаменте, представляют собой часть открытой аркадной галереи. Их величественные силуэты сочетаются со светлым облачным пейзажем, отражая идею естества и цивилизации как двух основ просветительской эпохи. Монументальный стол с бархатной тканью в ансамбле с креслами составляют торжественную обстановку рабочего кабинета. Открытые письма на столе, шпага и свитки говорят о сословии и роде занятий дворянина. Таким образом художник через интерьер раскрывает глубину пространства, представляя разные грани жизни общества - от образа жизни светской персоны до возвышенных идеалов общества.

Интерьерный портрет отличался информативностью. Изображение антуража придает светскому образу диалогичность и выразительность. Важную роль в раскрытии замысла произведения играет композиция. Примером может служить кабинетный портрет А.С. Строганова (1804, Х., м. 128,5x99, НимРахСПб). Парадный оттенок изображения раскрывается не только в интерьерном окружении здания института, но и в представительном костюме вельможи. В легком полуобороте портретируемый представлен сидящим на кресле в элегантной позе, сложив ногу на ногу. Очертания большого, прямоугольного в основании кресла с красной обивкой на переднем плане создает устойчивую композицию. Обобщенная монументальность мебели в интерьере напоминает архитектурное сооружение, перекликаясь по смыслу с изображением чертежей плана Казанского собора. Лаконичность и выразительность декора, смягченная тональность фона акцентируют внимание на обращенности модели к государственной и общественной деятельности, которая становится не только занятием, но стилем жизни светской особы.

Изображение модели в рабочем пространстве отвечало идеям просветительской эпохи, отмечающим роль личности в развитии общественных дел и законов. Великолепным примером кабинетного портрета является изображение И.П. Елагина работы Вуаля (1789, Х., м. 131х97.5, ГРМ). Мастер представляет деятеля культуры за столом, в процессе работы. Кабинет озарен мягкой дымкой, в которой лицо модели подчеркнуто ореолом света. Изысканный стол для письма свидетельствует об утонченных вкусах аристократа. Торжественная позолоченная столешница исполнена в рокайльном духе, в сочетании с темной лакированной основой, включающей выдвижной шкаф. Шкаф украшен нарядным резным орнаментом в виде декорированной рамы. Солидное кресло, обтянутое зеленым бархатом, оформлено двойным ободом с позолотой. Элегантный интерьер кабинета не только отмечает образ жизни знатного вельможи, но и передает высокую ценность просветительской деятельности, подчеркивает занятие личности интеллектуальным трудом. Не случайно благоприятный тон изысканного декора представлен на фоне просветительских атрибутов в глубине пространства помещения. В то время как Елагин в этой торжественной обстановке изображен в простом домашнем халате, свободной, слегка расстегнутой рубашке и без парика. Утонченная моделировка света и тени, внимание к элементам интерьера в портрете раскрывают взаимосвязь между домашней атмосферой, проникнутой повседневностью, и возвышенной парадностью образа.

Виже-Лебрен создает великолепные образы русских домов, внося в интерьер сентимен-талистские тенденции. В своих мемуарах художник отмечает теплые впечатления о Санкт-Петербурге, где было много домов «с открытым столом и везде принимали с гостеприимством» [1, с. 53]. В портрете Елизаветы Алексеевны (1795, Х., м. 262.5х200, ГЭ) модель представлена у вазона с цветами в открытом пространстве торжественного зала. Элегантный литой вазон на изящных высоких ножках украшен розами и ромашками, что отражает сентименталистскую направленность образа. Художник словно вступает в диалог между идеальным античным миром и естественным образом модели. Так, монументальные силуэты колонн, возвышающийся на постаменте мраморный бюст сочетаются с легким декором резной мебели, деликатными тканями обивки и причудливым цветочном узором ковра. Дым от арготической лампы, наполняет фон мягкой мифической аурой, словно сливая границы светской жизни и античной истории. Виже-Лебрен стремится передать идею целостного гармоничного интерьерного пространства, создавая неповторимую атмосферу мира аристократии. Ю. Демиденко в своем труде отмечает, что в классицистических тенденциях дворец «превращался в некое подобие храма, его внутреннее убранство наделялось патетическими чертами, а представления об уюте или комфорте» [2, с. 104] сочетались с репрезентативным образом личности императора.

Античные мотивы применялись не только в общем декоре, но и в предметах мебели, таких как столики, стилизованные под античные жертвенники, ложе с высокими спинками с одной стороны, кровати-ладьи, различные кушетки, курительницы и вазы, покрытые орнаментами. В - 67 - начале XIX столетия среди предметов мебели нередко встречаются копии с античных образцов. Все это составляло особенную благоприятную атмосферу светского общества, отмеченную торжественным тоном.

Наряду с демонстративной пышностью антуража, представляющей открытость русских домов светскому образу жизни, сложился образ камерного интерьера. В таком типе портрета обстановка не отражает торжество, статус или деятельность модели. Как правило, камерный портрет раскрывает сентименталистские тенденции, передавая теплоту и лиризм светских образов, внимание к частным аспектам жизни личности. В портрете княгини А.П. Голицыной с сыном (1794, Х., м. 137х101, ГМИИ им. А.С. Пушкина) Виже-Лебрен изображает характерную для обстановки русских помещений диванную, придавая ей оттенок античного стиля. В это время получают активное распространение новые виды мягкой мебели, среди которых французские кушетки-рекамье, канапе, меридьенн и козетки. Диван с высокой спинкой из мягкого темнозеленого бархата, декорированного золотым шитьем, отражает изысканный вкус и светский блеск образа жизни придворной особы. Тонкий рельеф из парных настенных пилястр придает интерьеру спокойное классицистическое звучание. В целом Виже-Лебрен воссоздает светлую и мирную атмосферу русского знатного дома. В своих воспоминаниях Виже-Лебрен отмечает теплоту и уют русских усадеб и дворцов. Так она пишет, что «апартаменты освещаются с величайшей роскошью. Кроме того, комнаты опрыскивают мятой, настоянной на уксусе...во всех покоях поставлены длинные и широкие диваны, к коим я так привыкла, что уже не могла сидеть на стульях» [1, с. 52].

Интересен своим антуражем портрет Натальи Николаевны Колычевой (1799, Частное собрание). Портретируемая элегантно облокачивается на бархатную подушку для книги. Линии рисунка интерьерного убранства повторяют линии силуэта, что создает эффект гармоничного сочетания образа жизни модели с ее индивидуальностью. Так, дуга резного обрамления кресла повторяет изящный прогиб спины Колычевой. Художник представляет не парадный ракурс портрета. Так, интерьер отвечает идее простых занятий чтением просвещенной аристократки, добавляя в композицию не атмосферу торжества, а ноту домашнего уюта.

Французская россика повлияла на развитие художественной интерпретации интерьерного пространства в портрете, расширяя рамки изобразительного языка. Интерьер отразил сферу взаимодействия двух культур в различных планах социальной жизни. От создания идеалов, символической трактовки пространства в идеях стиля до передачи традиций и образа жизни, уюта и теплой атмосферы русских домов, нравов и вкусов аристократии. Такая взаимосвязь отмечена влиянием окружающей среды на художника, пребывающего в другой стране. В то же время россика остается явлением светским. Прежде всего внимание иностранного художника обращено к личности модели и ее социальному образу, в то время как окружение, как правило, стилизуется в общих тенденциях универсального классицистического языка. Н. Масалин отмечает, что развитие русского романтизма отражается в европейском, устремляясь в своих идеалах «не к интерьерности, а к пространственности» [3, с. 213]. В связи с этим следует подчеркнуть особое восприятие пространственной среды в портретах россики, в которых интерьер развивается на фоне русского романтизма, тяготеющего к обобщенности образа в художественной перспективе. В то же время произведения россики сохраняют тяготение к выразительности окружающей обстановки, характерной для французской школы. В диалоге двух культур французские мастера создают классицистический миф, выраженный в лаконичном сбалансированном композиционном пространстве, передающем очертания мира русской аристократии.

Своеобразие России состоит в том, что русская культура подтверждает перспективность сознательной установки диалога между народами, сложившись в процессе европеизации общества, и отражает его социальные взаимосвязи. На протяжении XVIII–XIX вв. сложился неповторимый стиль столичной жизни, повлиявший на развитие идеалов и традиций русской культуры. В интерьерном пространстве, на портретах россики, переданы особенности русской социальной среды в ее сочетании с общеевропейскими идеалами, модными тенденциями и эстетическими представлениями эпохи. Высокий уровень классицистического языка французских мастеров, созданный в контексте диалога двух стран, отразил культурную преемственность социальной среды России со всем цивилизованным миром.