Интересы ребенка как один из механизмов эффективной защиты прав и законных интересов ребенка

Челябинский государственный университет, г. Челябинск, Россия,

Ребенок - это особый субъект семейных правоотношений. Законодатель акцентирует внимание, что родители как законные представители должны действовать именно в интересах ребенка (об этом говорит Семейный кодекс Российской Федерации (далее СК РФ), в частности ст. 65), содействовать реализации его прав. Обеспечение интересов ребенка - основной принцип, на котором базируется исполнение обязанностей родителей, деятельность государственных органов.

Однако понятие «интересы ребенка» законодательно не определено. Как следствие, это порождает дискуссию не только в научном сообществе. В январе 2024 г. был представлен законопроект, направленный на устранение этого пробела в СК РФ. По мнению авторов законопроекта, неопределенность в вопросе конструкции интересов детей приводит к проблемам на практике, неразберихе, нарушению прав и законных интересов детей, в том числе судебными органами (решения принимаются судьями на основании собственных убеждений по каждому конкретному случаю). Судам предоставлена слишком большая свобода, приводящая к противоречивым и противоположным результатам в зависимости от конкретного председательствующего в суде.

Материалы и методы исследования

В ходе исследования были использованы такие методы, как: общенаучные методы (диалектика, анализ и синтез) с использованием специальных и частнонаучных

(юридических) методов (сравнительного правоведения, формально-юридического, толкования права).

Материалом исследования послужили тексты действующих нормативно-правовых актов, регулирующих соответствующую сферу, судебная практика.

Результаты исследования и их обсуждение

Понятие «интересы ребенка» в семейном законодательстве отсутствует.

В Федеральном законе от 12 июня 2002 г. №67-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» определены цели государственной политики в интересах детей:

«Осуществление прав детей, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, недопущение их дискриминации, упрочение основных гарантий прав и законных интересов детей, а также восстановление их прав в случаях нарушений; формирование правовых основ гарантий прав ребенка; содействие физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей, воспитанию в них патриотизма и гражданственности, а также реализации личности ребенка в интересах общества, достижениями российской и мировой культуры; защита детей от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие»1.

Н.В. Кравчук указывает, что отсутствие фактов, которые должны приниматься во внимание для установления и оценки интересов ребенка, не случайно. Это указы- вает на необходимость их установления применительно к каждому ребенку, а также на нежелание как-либо ограничивать толкование этого понятия. Суд как орган, уполномоченный защищать детей, основывает свое решение на формальном соответствии действий закону субъектов, не может быть гарантом соблюдения интересов ребенка. Внесение положения, закрепляющего «необходимость учета наилучших интересов ребенка» в число основ семейного законодательства, позволит учитывать его при толковании и применении всех положений закона, касающихся изъятия ребенка из семьи (в том числе приемной), лишения и ограничения родительских прав, что будет способствовать сокращению количества необдуманных изъятий детей из семейного окружения [5, с. 98].

Некоторые авторы считают удачной конструкцию интересов ребенка, предложенную Е.М. Ворожейкиным:

• -    объективный критерий (личные интересы ребенка и способы их реализации не должны носить антисоциального характера);

• -    субъективный критерий (учет родителями и другими попечителями индивидуальных качеств ребенка); общесемейный (учет интересов ребенка, других членов семьи и семьи в целом) [6, с. 128].

О.Ю. Ильина считает, что анализ ст. 7 СК РФ позволяет сделать вывод о том, что приоритет частных интересов отдельных членов семьи исключен. Цель государственного регулирования отношений между членами семьи - обеспечение интересов семьи как единого организма. При этом интересы семьи представляют собой совокупность интересов всех ее членов, специфика интересов семьи обусловлена индивидуальностью интересов каждого из членов семьи. Она, говоря о возможности противоречий интересов членов семьи, одновременно делает вывод, что приоритет имеют интересы семьи в целом, а субъекты семейных правоотношений должны соотносить с ними свои интересы [5, с. 98].

По мнению О.Ю. Косовой, законодатель не учитывает баланс интересов ребенка и других членов семьи, опирается на идею приоритетности интересов ребенка, что превращает семью в «питательную среду» для развития детского эгоизма [6, с. 128].

Большинство авторов главную проблему регулирования интересов детей видят в отсутствии должной правовой базы, регулирующей данные правоотношения: нет механизмов определения интересов детей, а также механизмов их эффективной защиты. Поэтому необходимо принятие соответствующих нормативно-правовых актов [1, с. 158].

Интересы ребенка - это ключевая конструкция семейного законодательства. Она многослойна и неочевидна по содержанию. Требуется содержательное обновление актов толкования, посвященных судебной практике по семейным делам «с детским элементом» [10, с. 68].

Дети как полноценные субъекты права обладают и могут реализовывать свои права, при этом реализация данных прав может не всегда совпадать с интересами родителей по реализации прав несовершеннолетними. В большинстве случаев удовлетворение потребностей детей в значительной мере поставлено в зависимость от воли и действий родителей. Указанная зависимость актуализирует проблему соотношения интересов детей и интересов родителей (лиц, их заменяющих) при осуществлении родительских прав, когда собственные интересы родителей могут выдаваться за интересы детей. Но интересы ребенка многообразны. Их реализация может сопровождаться одновременным проявлением интересов различных членов семьи, содержание которых, их направленность часто противоречат между собой и интересам ребенка. Выделяет особенности законных интересов детей:

• -    зависимость реализации прав и законных интересов несовершеннолетнего от совершеннолетних лиц;

• -    приоритетная роль семьи, в частности родителей, в реализации законных интересов;

• -    неспособность либо способность, но в меньшем объеме определять самим несовершеннолетним свои интересы и последствия своего выбора;

• -    воспитание как приоритетный интерес несовершеннолетнего;

• -    нуждаемость в защите интересов несовершеннолетнего;

• -    взаимосвязь интересов несовершеннолетнего с жизнью общества [1, с. 155].

Аналогичной точки зрения придерживается О.А. Бондаренко. Она подчеркивает, что «интересы ребенка» - понятие, которое имеет различное наполнение в теории права и практике его применения. Содержание интересов детей постоянно меняется. Оно объективно зависит от возраста, состояния развития ребенка. Между тем ребенок в силу присущих ему объективных и субъективных особенностей не всегда осознает свои интересы, поэтому содержание интересов ребенка определяется через характеристику действий его законных представителей, органа опеки и попечительства.

Определение наилучших интересов детей должно основываться на анализе таких факторов, как: взаимоотношения ребенка с лицами, осуществляющими за ним уход; стабильность обстановки в доме; приспособленность родителей к воспитанию детей [2, с. 97].

Определение содержания понятия «интересы ребенка» осложняется тем, что это межотраслевое понятие. К его толкованию и применению имеют отношение специалисты из разных сфер жизни. Разноотраслевой подход к исследованию того или иного вопроса обусловливает и различное смысловое наполнение рассматриваемого понятия [5, с. 97].

Права ребенка имеют приоритет над правами родителей, если между этими правами возникает конфликт. Так, родители имеют право наказывать ребенка (если наказание не является физическим или психическим насилием), потому что это приносит пользу обществу. Если же в результате телесного наказания у ребенка остаются раны и синяки, право ребенка на телесную целостность перевешивает право родителей на поддержание дисциплины. Если разведенные родители выбирают разные методы воспитания, суд не имеет права отдавать предпочтение кому-либо из них на этом основании. Определение наилучших интересов детей должно основываться на анализе таких факторов, как: взаимоотношения ребенка с лицами, осуществляющими за ним уход; стабильность обстановки в доме; приспособленность родителей к воспитанию детей. Произошедшие в обществе перемены, такие как рост разводов, количества внебрачных детей, а также семей, в которых дети происходят от разных браков, требуют гендерно-нейтрального подхода при решении судом вопросов опеки над детьми, исходя из их наилучших интересов [8, с. 125].

В ст. 54 СК РФ закреплено право ребенка жить и воспитываться в семье, право на общение с обоими родителями. Развод родителей не должен быть препятствием для реализации этих прав ребенка. Об этом говорит и ст. 66 СК. В любом случае ребенок должен иметь возможность на регулярной основе поддерживать личные отношения и прямые контакты с обоими родителями, в том числе биологическим отцом, даже если он не имеет права опеки [7, с. 120].

В судебной практике тоже все неоднозначно. Если взяться за исследование судебной практики по спорам, связанным с воспитанием детей, то здесь разная трактовка категории интересы детей.

Верховный Суд РФ не раз говорил, что по требованиям родителей об определении места жительства ребенка юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством является выяснение вопроса о том, проживание с кем из родителей (ма- терью или отцом) наиболее полно будет соответствовать интересам ребенка.

Например, Верховный Суд оставил в силе решения нижестоящих судов, установив, что из материалов дела не следует, что между Афанасьевым А.Н. и Афанасьевой Ю.А. есть спор относительно места жительства их дочери, судом ее место жительства не определялось. Несовершеннолетняя А. проживает совместно с матерью, бабушкой и дедушкой (в том числе на момент возникновения обстоятельств, послуживших основанием для возбуждения дела об административном правонарушении).

Административный орган и судебные инстанции сделали обоснованный вывод о том, что, не вернув ребенка 23 августа 2022 г. до 20.00 часов по месту его жительства, Афанасьев А.Н. допустил нарушение его прав и интересов, выразившееся в несоблюдении установленного решением суда порядка осуществления родительских прав2.

Такие юридически значимые обстоятельства, как режим дня малолетнего ребенка, удаленность места жительства отца от места жительства ребенка, режим работы ответчика, его возможность оставаться с малолетним ребенком на указанное время, а также круг близких родственников, ни судом первой, ни судом апелляционной инстанций установлены не были. Более того, при рассмотрении требования об определении порядка общения ребенка с отцом мнение органов опеки и попечительства по данному вопросу судом первой инстанции не выяснялось.

При рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции отделом по вопросам семьи и детства администрации муниципального образования Тимашевского района было представлено заключение от 26 ян- варя 2018 г., в соответствии с которым график общения с несовершеннолетним Вере-тельниковым И., предложенный его отцом Веретельниковым М.С., а именно: любые четыре дня по выбору каждую неделю с 9 часов до 21 часов с правом посещения места жительства отца, общественных мест в отсутствие матери Новожиловой О.Н. по своей сути уже является графиком проживания несовершеннолетнего и недопустимым форматом опеки, поскольку ведет к формированию амбивалентного (двойственного) восприятия ребенком реальности, к двойным стандартам, к формированию навыков манипулирования у детей, лишает ребенка чувства «настоящего дома». Ребенок вынужден жить на два дома и приспосабливаться к двум разным бытовым укладам, разным требованиям, что создает неврозогенную ситуацию для ребенка. В указанном заключении отмечено, что предложенный Новожиловой О.Н. график общения Веретельникова М.С. с малолетним Ве-ретельниковым И. не противоречит интересам ребенка, а предложенный отцом вариант общения с ребенком является графиком проживания несовершеннолетнего и недопустимым форматом опеки.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что порядок общения Веретельнико-ва М.С. с малолетним Веретельниковым И. отвечает интересам ребенка, нельзя признать правильным. Допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального и процессуального права, повлиявшем на исход дела, без устранения которого невозможна защита нарушенных прав заявителя и несовершеннолетнего Веретельникова И. Решения нижестоящих судов были признаны Верховным Судом незаконными3.

По другому делу Верховный Суд подчер- кнул, при разрешении вопроса об определении места жительства ребенка необходимость наилучшего обеспечения его интересов не была принята во внимание. Судами не было учтено, что определение места жительства ребенка с одним из родителей не исключает возможности другого родителя полноценно общаться с ребенком, а также принимать участие в его воспитании без каких-либо ограничений.

Суд апелляционной инстанции не принял во внимание мнение самой несовершеннолетней, достигшей десятилетнего возраста на момент разрешения спора судом, выразившей желание проживать с отцом, и пришел к выводу о необходимости определения места жительства ребенка по половому (гендерному) признаку с матерью. При этом судом не было дано надлежащей оценки заключению судебной психологопедагогической экспертизы, из которого следует, что активного психологического давления со стороны каждого из родителей на ребенка не определяется, несовершеннолетняя сохраняет желание проживать с отцом. Суд апелляционной инстанции, определяя место жительства ребенка с матерью, формально сослался на положения Декларации прав ребенка (принята Генеральной Ассамблеи ООН 20 ноября 1959 г.), указав на отсутствие каких-либо исключительных обстоятельств для разлучения матери с малолетней дочерью. Однако данное суждение не учитывает такие юридически значимые обстоятельства, как отношение ребенка к каждому из родителей, другим родственникам, которых ребенок считает своей семьей. Интересы ребенка и его пси- хологическое состояние являются этими исключительными обстоятельствами4.

Еще одна ситуация, уже связанная с соблюдением интересов детей при решении имущественных вопросов. Судом первой инстанции было установлено, что площадь дома 1 по улице Инициаторов превышает площадь дома 49 по улице Соколова более чем в два раза, имеет газовое отопление, у детей появилась возможность иметь свои комнаты, многодетная семья не имеет финансовой возможности содержать одновременно два дома, средства от продажи дома 49 по улице Соколова необходимы для улучшения технических характеристик нового дома, в котором семья проживает с мая 2020 года. Судебная коллегия признала верным вывод суда первой инстанции, что “сделка по отчуждению дома не нарушает имущественные права и законные интересы несовершеннолетних детей, необходимость ее заключения вызвана переменой места жительства семьи”5.

Российское законодательство не предусматривает специальных норм, регулирующих перемену места жительства ребенка. Отсутствие правовых последствий нарушения принципа равенства прав родителей при перемещении ребенка одним родителем без согласия другого родителя, сложности с объявлением ребенка в федеральный и международный розыск приводят к тому, что перемещенный ребенок почти всегда теряет связь с оставшимся родителем, что нарушает его право на общение с обоими родителями. В этой ситуации бремя розыска, установления местонахождения ребенка, обращения в суд оказывается воз- ложенным на оставленного родителя, чьи права нарушены недобросовестным поведением другого родителя [11, с. 67]. Авторы считают необходимым пересмотреть нормы внести изменения в действующее законодательство, предусматреть:

• -    дифференцированный подход к регулированию разных случаев перемены места жительства ребенка: в границах одного населенного пункта, внутри государства, за рубеж;

• -    обязательное предварительное уведомление родителя при любой перемене места жительства ребенка с другим из родителей, если она изменяет условия осуществления родительских прав;

• -    установление соответствия переселения наилучшим интересам ребенка как основную задачу при рассмотрении спора о перемене места жительства ребенка;

• -    обязательный учет мнения ребенка, достигшего возраста и степени зрелости, позволяющих ему сформировать и сформулировать свои взгляды;

• -    содействие мирному урегулированию спора между родителями, заключению как медиативных, так и мировых соглашений;

• -    в случае принятия судом решения об удовлетворении иска о переселении ребенка обязательное определение в этом решении нового порядка осуществления родительских прав отдельно проживающим родителем;

• -    в случае принятия судом решения об отказе в удовлетворении иска о переселении ребенка обязательное определение в этом решении, с кем из родителей будет проживать ребенок: отказывается ли проживающий вместе с ребенком родитель от переезда или ребенок должен быть передан для проживания отдельно проживающему родителю;

• -    ускоренный порядок рассмотрения судом данной категории дел;

• -    определение случаев возможного переселения ребенка без согласия отдельно проживающего родителя;

• -    последствия незаконного (без согласия

родителя) перемещения ребенка [11, с. 67].

А в случае, если вывезли ребенка за границу, игнорируя интересы ребенка и одного из родителей, предлагают для имущественного обеспечения личных прав ребенка использовать опыт Великобритании (внесения на депозит денежных средств тем родителем, к которому временно выезжает ребенок, в размере, достаточном для возмещения вторым родителем возместить издержки, понесенные другим родителем в связи с процедурой возврата (в частности расходы на проезд, юридические услуги). Конкретный размер депозита зависит от стоимости процедур возврата в стране по месту жительства отдельно проживающего родителя). В России можно использовать услуги нотариуса. Как вариант, возможно предоставление отдельно проживающим родителем заверений о возврате ребенка, в котором прописывать гарантии вернуть ребенка в указанный срок. Конкретный перечень заверений может быть определен в зависимости от особенностей каждого случая [12, с. 64].

Так, по делу № 2-7646/2020 Выборгского районного суда Санкт-Петербурга эксперт определила, что между матерью и детьми надежный тип привязанности, дети любят мать и выражают желание проживать совместно с матерью и ее новым мужем в иностранном государстве, а на отца обижены и не хотят с ним общаться: «Во взаимоотношениях несовершеннолетнего К. с матерью М. фиксируются отчетливые признаки надежного типа привязанности, конструктивной, позитивно окрашенной совместной деятельности. К. полностью доверяет матери, с соответствующим отражением и разделением системы ее отношений»; «Действительное психологическое отношение несовершеннолетнего К. к отцу А. негативное, признаки психологической и/или эмоциональной привязанности к нему не выявлены, К. не включает его в состав своей семьи, сообщает о негативном взаимодействии с ним» [9, с. 14].

С целью единообразного понимания категории «интересы ребенка», включающего в себя «наилучшие интересы ребенка» и «законные интересы ребенка», «охраняемый законом интерес» в федеральном законодательстве Российской Федерации 21 января 2024г. в Госдуму внесен был законопроект «О внесении изменений в Семейный кодекс РФ»6.

По мнению авторов, на практике применение положений ст. 57 СК имеет два негативных последствия: правоприменителями данные нормы толкуются таким образом, что мнение малолетнего ребенка является непреодолимым вето на мнение родителя. Во-вторых, в условиях развода, конфликта и раздельного проживания родителей «мнение ребенка» стало целью манипулятивного поведения взрослых, желающих любыми средствами, включая изоляцию ребенка от второго родителя, психологическое и физическое насилие в отношении ребенка, добиваться того, чтобы ребенок поддерживал точку зрения взрослых и активно выражал «нужное» и «правильное» мнение. Отсутствию справедливого баланса в обеспечении родительских прав, прав и интересов ребенка при исполнении решений судов об их воспитании способствуют размытые формулировки, содержащиеся в их резолютивных частях. Концепт обязательного учета мнения ребенка не только противоречит концепту традиционной российской семьи, но и угрожает традиционным российским семейным ценностям, создает объективную угрозу национальной безопасности Российской Федерации (п.п. 14, 15, 16 Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей).

В целях защиты традиционных российских духовно-нравственных ценностей, формирования эффективного механизма защи- ты детей от деструктивных идей, защиты здоровья детей и предотвращения вовлечения их в конфликт родителей законопроектом предлагается исключить положения об обязательном учете мнения ребенка, достигшего возраста десяти лет. Одновременно с этим в соответствии с традиционными российскими семейными ценностями ввести норму об обязательности учета мнения родителей в ходе любого судебного или административного разбирательства по вопросу, затрагивающему интересы ребенка, за исключением случаев, когда это не противоречит интересам ребенка.

В целях устранения правовой неопределенности, вызванной западной концепцией «наилучших интересов ребенка» и комплексной институционализации в семейное право традиционных российских семейных ценностей, предлагается закрепить в Семейном кодексе Российской Федерации следующие положения об интересах ребенка:

«Интересы ребенка заключаются в создании ему условий, необходимых для его жизни и благополучного развития в соответствии с традиционными российскими духовно-нравственными ценностями.

Наивысшими интересами ребенка являются защита его жизни и здоровья и сохранение детско-родительских отношений.

К числу важнейших также относятся следующие интересы ребенка:

• а)    крепкая семья и сохранение брака родителей;

• б)    формирование и сохранение в глазах ребенка авторитета родителя;

• в)    управление, руководство родителя ребенком и контроль над ним;

• г)    воспитание в родной семье, обоими родителями;

• д)    не разлучаться с обоими родителями вопреки желанию родителей, в том числе при их раздельном проживании;

• е)    сохранение на весь период детства индивидуальности ребенка, включающей в себя семейные связи и общение со всеми членами своей семьи, в том числе с родителем и иными родственниками, проживающими отдельно;

• ж)    обеспечение ребенку реальной возможности перенять жизненный опыт, мировоззрение, религиозные и иные убеждения обоих родителей и всех членов семьи старших поколений (включая дедушек и бабушек), формирование семейной, гражданской, национально-культурной идентичности, любви к своей семье и Отечеству, знание их истории, в том числе при раздельном проживании родителей;

• з)    содействие ребенку со стороны каждого из родителей в сохранении семейных связей ребенка и в воспитании нравственного отношения к другому родителю и членам семьи старших поколений (включая дедушек и бабушек), почитания родителей, уважения старших;

• и)    получение воспитания и образования, основанного на традиционных российских духовно-нравственных ценностях».

Законопроект активно обсуждается, мнения юристов, ученых и т.д. не совпадают: острая критика или поддержка, так как семейное законодательство давно требует обновления в этом направлении.

В настоящее время всесторонней оценки всех сфер жизни ребенка нет, определение интересов ребенка делается чаще всего «на глазок». Поэтому нравится идея, что мы озаботились формулировкой «интересы ребенка», но представленный список является неполным, противоречивым, из-за чего мы можем попасть в тупик, а документ не предлагает никакого выхода [4].

П. Кантор отмечает, что авторы законопроекта указывают на реально существующую проблему, но пока не могут ее решить. Нельзя согласиться ни с самим подходом авторов законопроекта, ни с предлагаемыми формулировками. Неправильно исходить из того, что у всех детей «одинаковые ин- тересы», которые достаточно просто зафиксировать в законе. Права у всех одинаковые, а вот интересы разные. То, что авторы выдают за «интерес», например, «воспитываться в семье», «общаться с родными», это именно права. Защитить интересы в реальности можно, только выявляя их в каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств. Требуется повышение качества подготовки правоприменителей, более тщательной и внимательной работы с семьей. Успех в защите интересов детей, семей и традиционных ценностей лежит именно на этом пути [4].

В целом данная законотворческая инициатива является важным инструментом развития правовой системы и реализации конституционных принципов. Однако на сегодняшний день сформирована обширная судебная практика по непростым эмоциональным судебным спорам о детях, в которых судами успешно решаются вопросы, связанные с воспитанием детей. При этом не допускается причинение несовершеннолетнему каких-либо нравственных страданий, а разрешение дела приносит максимальный результат в аспекте учета прав не только спорящих сторон, но и интересов ребенка. Сформированы тенденции разрешения семейных споров с соблюдением законных прав и интересов обоих родителей и несовершеннолетних детей. Несмотря на отсутствие в Семейном кодексе четкого определения термина «интересы ребенка», Конституция РФ и судебная практика достаточным образом раскрывают его, в связи с чем конкретизация термина «интересы ребенка» может привести к дублированию положений Основного закона и дополнительной нагрузке на судебные органы [3].

Заключение

В Семейном кодексе не раскрывается понятие «интересы ребенка». Попытка авторов изменить ситуацию, устранить правовую неопределенность в понимании данной категории похвальна. Однако, учитывая сложность конструкции, многовариа- тивность понятия, закрепить самодостаточное определение «интересы детей» не представляется возможным. Каждая спорная ситуация с участием ребенка требует индивидуального подхода.

Когда авторы законопроекта пытаются описать в законе конкретные интересы ребенка, они излагают некую концепцию приоритетов, которая никак не будет связана с предметом судебного рассмотрения [4].