Исламское возрождение и современное дагестанское общество: векторы развития

Введение. Советская власть провозгласила новые принципы государственного устройства и идеологию, соответствующую новому социалистическому строю, в котором не было места религии, вернее, во-первых, церковь была отделена от государства, во-вторых, религиозное сословие было лишено былого статуса и права в прежних рамках осуществлять свою деятельность, в-третьих, в обществе господствующими стали атеизм и атеистическое воспитание нового советского человека, коммуниста. Если на первых этапах в отношении духовенства в целом осуществлялась осторожная политика, чтобы не допускать волнений среди верующего населения, то в последующем обозначение атеистической идеологии как важнейшего принципа в политике Советского государства сопровождалось постепенным уменьшением влияния духовенства на сознание население. Укрепление позиций новой власти позволило вести более активную политику в отношении духовного сословия – религиозные деятели, которые имели огромный вес и уважение среди паствы, были репрессированы, происходила масштабная антирелигиозная агитация. Эти и ряд других мер способствовали ослаблению позиций религии в массовом сознании: если старшее поколение соблюдало религиозные ритуалы в повседневной жизни (семейно-брачной, похоронной), то советская молодежь практически отошла от религиозного мировоззрения. Причем в городе данные процессы шли интенсивнее, в сравнении с сельской местностью. Однако ошибочным является точка зрения о полном уничтожении в Советском Союзе религии и религиозной идеологии, новая власть существенно ограничила ее возможности и сузила пространство, многие религиозные учреждения (храмы, мечети) были полностью разрушены, оставшиеся переданы под нужды государственных учреждений, представлявшие историческую ценность религиозные реликвии были переданы в музеи.

Мусульманское возрождение, как известно, сопровождалось дискуссиями внутри самого религиозного сообщества, в части определения содержания исламского вероучения. Речь не о том, что последователи ислама не знают о самом вероисповедании: в постсоветский период предоставление большей свободы для конфессий выразилось в проникновении на территорию Российского государства миссионеров из арабского мира, которые внедряли в общественное сознание собственное видение и понимание мусульманского учения. Кроме того, молодое поколение дагестанцев, получившее исламское образование, повышало свою квалификацию в исламских науках, много читало, начало вступать в дискуссию и призывать не допускать внесения новшеств в ислам. Так как этот вопрос очень сложный и выходит за рамки данной статьи, нет необходимости на нем подробно останавливаться, тем более есть фундаментальные исследования, раскрывающие все аспекты радикализации сознания, участия дагестанцев в рядах ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России), последствий проникновения исламского компонента в светское образование и т.д. [1].

С полной уверенностью можно утверждать, что в современном дагестанском обществе ислам стал регулятором общественных взаимоотношений, причем он стал активно участвовать в политическом процессе, образовательной сфере, более того, религиозные, в данном контексте, исламские институты претендуют на доминирование в социальной сфере. Среди двух «мощных религиозных всплесков» П. Бергер выделяет «возрождающийся ислам…» [2, с. 9], и далее он выделяет типы секуляризации: «во-первых признание тех последствий для религии, которые имеет институциональная дифференциация, являющаяся ключевой характеристикой современности… второй тип секуляризма характеризуется именно враждебным отношением к религии, по крайней мере, когда это касается ее публичной роли… третий тип секуляризма – религия изымается из публичной жизни и заключается в приватное пространство» [2, с. 11]. Можно согласиться с мнением С.В. Рыжовой, что «в условиях российской многокуль-турности религиозность становится маркером этнического самоопределения и вовлекается в формирование межнациональных отношений [3, с. 261]. При изучении религиозности актуализируется изучение степени воздействия конфессионального компонента на национальную сферу. Данный аспект че- рез призму проявления национализма активно обсуждается в научном сообществе: А.А. Алиев [4], Т. Асад [5], Д. Исхаков [6], М.М. Мчедловой [7], Ю.М. Почта [8], Хобсбаум [9] и др.

Результаты исследования . На основе авторского исследования установлены позитивное восприятие дагестанской молодежью религиозного возрождения, характерной им активной культовой практики, желание жить в согласии с исламскими постулатами, толерантность в отношении прозелитской деятельности. Автор последний фактор рассматривает как причину возможного противостояния: вряд ли носители иных религиозных убеждений, а также духовные организации не будут реагировать на политику привлечения в свои ряды последователей другого вероисповедания.

Дагестан не только многонациональное, но и полирелигиозное образование, в котором исторически проживают последователи разных вероисповеданий, но большая часть населения является мусульманами. Как выстраиваются взаимоотношения между носителями немусульманского учения и каким видят респонденты статус ислама в современном дагестанском обществе – данный аспект был затронут в авторском исследовании религиозности молодого поколения дагестанцев. Аналитика на вопрос «Вы согласны с мнением, что "ислам должен обладать определенными привилегиями в Дагестане"?» показывает превалирование в установках опрошенных позиции о необходимости наделения ислама преимуществом с доводом о численном преобладании мусульманского населения (44,1%); об обеспечении равноправия заявляют 28,2% опрошенных и 20,0% затруднились выразить свою позицию. Анализ по национальной принадлежности респондентов показывает, что 49,6% аварского, 49,1% кумыкского, 44,3% даргинского подмассивов подчеркивают необходимость обеспечения привилегированного положения мусульманства, против 40,0% чеченцев, 41,9% лезгин, 58,3% лакцев.

Отечественные исследователи подчеркивают взаимозависимость, следовательно, и взаимовлияние национальной и религиозной сфер: исторически сложилось восприятие жителей определенного государства, региона как последователей вероисповедания, которое имеет распространение на этих территориях. Иными словами, часто религия выступает как фактор этнической принадлежности и базой для такого восприятия является огромная роль историко-культурных традиций. Если мировые религии не принимают во внимание фактор этнической принадлежности, несмотря на то что национальная принадлежность стремится «дать каждой надэтнической религии национально-особенное содержание» [10, с. 275], то, например, русскими православие рассматривается как «своя» религия и составная часть национальной культуры своего народа. Совершенно правомерно мнение Г. Косач: «самоотождествление, фактически ставшее элементом этнической идентификации ("я русский, значит, я – православный", "я – мусульманин"), мало что говорит о реальном содержании сознания и может быть совершенно формальным», т.е.

представители тех или иных этнических общностей «могут отождествлять себя с православием или исламом, вообще не веря в Бога. Сознание "неверующих мусульман" и "неверующих православных", несмотря на их самоидентификацию, предельно близко друг к другу. Религиозные различия должны влиять лишь на сознание подлинных верующих, или хотя бы "колеблющихся"» [11, с. 67]. Таким образом, совершенно закономерным является постановка вопроса о последствиях исламского возрождения для нашей республик (см. табл. 1).

Таблица 1. Распределение ответов на вопрос «Как Вы считаете, какое влияние оказало возрождение религии на развитие дагестанского общества?» (%)

Table 1. Distribution of answers to the question "What do you think the revival of religion had on the development of Dagestan society?" (%)

Источник : составлено автором научной статьи.

Source : compiled by the author of the scientific article.

По всему массиву в общественном сознании молодого поколения дагестанцев с заметной разницей превалирует позитивная оценка религиозного, в данном контексте исламского, возрождения для дагестанского общества с доводом об улучшении межнациональных взаимоотношений, ибо «важна не национальная принадлежность, а религиозная – единый народ "умма"» (больше половины опрошенных). Анализ по социально-демографическим параметрам свидетельствует об увеличении доли таковых с возрастом; образовательный разрез констатирует обратную картину – уменьшение, хотя и не очень заметное, с 63,4% имеющих базовое среднее образование до 60,7% с высшим образованием. Разумеется, образовательный статус и возраст респондентов позволяют критически переосмыслить происходящие в современном дагестанском обществе процессы, реальный потенциал ислама и религиозных институтов в решении проблем, которые выходят за рамки вероучения. Когорта самоидентифицирующихся как убежденно верующие и верующие, как правило, наделяют вероучение большей возможностью в решении целого комплекса проблем, поэтому вполне закономерным является позитивная оценка ими исламского возрождения для Дагестана. Результаты в этническом срезе показывают, что среди всех подгрупп доминирует положительное восприятие религиозного ренессанса, сопоставление показывает: таковых меньше среди лезгинской молодежи. Второе ранговое место занимает также положительная характеристика конфессионального фактора в нашем обществе с аргументом повышения у населения нравственного поведения, распространения и роста помощи социально незащищенным слоям (каждый второй по всему массиву). Обращает на себя внимание, что этой точки зрения наряду с подгруппами верующих придерживается одна вторая часть неверующих. Такая позиция объясняется тем, что именно подмассив неверующих и убежденно неверующих на вопрос «Кого Вы считаете истинно верующим человеком?» акцентировали внимание именно на моральном факторе – «истинно верующим человеком может быть только нравственный человек» и «нравственным человеком может быть только верующий человек» – 33,3% и 33,4% соответственно. Укрепление позиций нравственности подчеркивается подавляющей частью опрошенных лезгин и лакцев, а также каждым вторым респондентом в аварской, даргинской, кумыкской подгруппах. Далее, одна десятая часть по всему массиву положительным результатом исламского возрождения считает отсутствие межрелигиозного противостояния. Роль исламского фактора в формировании веротерпимости подчеркнута одной четвертой частью неверующих, каждым пятым из подгруппы колеблющихся; по образовательному параметру таковых меньше среди имеющих базовое среднее и высшее образование. Отрицательные варианты ответов «религиозные учреждения и духовные лица (имамы) пытаются участвовать в образовательном процессе (светские школы, вузы)», «религиозные учреждения и духовные лица (имамы) пытаются участвовать в политических процессах, избирательной кампании и навязывают свои кандидатов», «появилось противостояние внутри ислама», «нравственность людей снизилась», «в республике появилось множество религиозных (исламских) учебных заведений, в которых противопоставляется светское и религиозное» отмечены у менее 5% по всему массиву. Таким образом, опрошенная молодежь усматривает исключительно позитивные векторы в исламском возрождении для дагестанского общества и на такую оценку не влияют уровень образования и возраст. Среди указывавших на отрицательные результаты убежденно неверующие, которые подчеркивают увеличение числа религиозных учебных заведений и утрату позиций нравственности в поведении людей.

Несомненно, что в религиозной сфере ситуация не такая благоприятная, как хотелось бы, иными словами, наблюдаются деструктивные явления, которые способны отразиться на характере личностного взаимодействия как с единоверцами, так и носителями другого вероисповедания. Неоднократно было отмечено, что мусульманское возрождение, появление культовых зданий, активность религиозной практики, массива людей с исламским образованием, ориентация родителей воспитывать детей в русле мусульманского мировоззрения и этики сопровождались неприятием деятельности религиозных служителей, скептической оценкой происходящих в конфессиональной сфере явлений. Не является секретом, что очень часто религиозные чувства населения нечистоплотными политиками используются в своих целях, кроме того, почвой межрелигиозного противостояния могут выступить неуважительное отношение к религиозной символике, оскорбление и дискриминация религиозных прав, иными словами, эти и другие факторы способны провоцировать конфессиональную нетерпимость и данный аспект был рассмотрен в рамках опроса (см. табл. № 2).

Таблица 2. Распределение ответов на вопрос «Как Вы думаете, что приводит к возникновению напряженности в межрелигиозных отношениях между дагестанскими верующими?» (%)

Table 2. Distribution of answers to the question "What do you think leads to tension in interreligious relations between Dagestani believers?" (%)

Источник : составлено автором научной статьи.

Source : compiled by the author of the scientific article.

Полученный материал показывает, что подавляющая часть респондентов по всему массиву ухудшение взаимоотношений внутри религиозного сообщества республики связывает с распространением «новых, чуждых традиционному исламу религиозных течений». Доля придерживающихся данной позиции при сопоставлении больше в возрастном интервале 18–25 лет, при этом уровень образования влияет на снижение процентных показателей с 60,7% с базовым средним образованием до 41,1% имеющих высшее образование. Данное суждение преимущественно значимо для убежденно верующих, верующих и колеблющихся (каждый второй), в противовес когорте неверующих (одна шестая часть). По национальной принадлежности меньше отметивших данный вариант ответа среди даргинцев и лезгин (каждый второй), в остальных подгруппах – больше половины. С почти 4-кратной разницей респонденты меж- религиозную напряженность связывают с деятельностью политических партий и лидеров, использующих «религиозные чувства населения в своих узкополитических целях». Заметных отличий по социально-демографическому признаку опрошенных не наблюдается, различия в несколько процентных единиц можно отметить по образованию и в разрезе отношения к религии: подавляющая часть убежденно неверующих виновными в обострении ситуации в межнациональной сфере считают политических деятелей. Далее, каждый одиннадцатый опрошенный по всему массиву напряженность в межконфессиональной области связывает со «стремлением исламских духовных лиц навязывать людям свое видение мироустройства»; доля таковых больше в возрасте 26–35 лет (каждый десятый), среди респондентов с высоким образовательным статусом (одна шестая часть); отношение к религии отражается на формировании критической оценки мусульманского духовенства, и в их деятельности почву обострения взаимоотношений между представителями разных вероисповеданий обнаруживают одна пятая часть колеблющихся и каждый третий из подгруппы неверующих. Варианты ответов «стремление исламских организаций на исключительное положение в дагестанском обществе», «борьба и амбиции духовных лидеров (имамов и т.д.) за сферы влияния», «стремление исламских духовных лиц вмешиваться в политические процессы в дагестанском обществе», «стремление исламских духовных лиц вмешиваться в образовательную систему», «конфликт между суфиями и салафитами», «участие государства в межрелигиозных отношениях» отмечены заметно меньшей частью опрошенной дагестанской молодежи и придерживающихся этих позиций, в сравнении больше в подмассивах неверующих и убежденно неверующих.

Заключение. Прошедший период показывает, что с каждым годом позиции исламского учения в современном дагестанском обществе укрепляются, усиливается его влияние практически на все социальные сферы. Религиоведы подчеркивают противоположные последствия религиозного возрождения. Молодое поколение дагестанцев отмечает исключительно позитивные результаты исламского ренессанса, которые заключаются в улучшении межнациональных взаимоотношений, ибо для мусульманского учения приоритетна религиозная принадлежность, следовательно, возможно избежать этноконфликтов. Укрепление принципов нравственности и поведения, расширение масштаба благотворительности респонденты связывают с исламским возрождением. Насколько данное утверждение соответствует реальности? Распространение в современном дагестанском обществе асоциальных явлений ставит под сомнение данную позицию. Не менее важным является роль мусульманского возрождения в формировании веротерпимости и межрелигиозной толерантности в массовом сознании дагестанского населения, отсутствии дискриминации по конфессиональному признаку. Деструктивными последствиями исламского возрождения являются два фактора: «распространение новых, чуждых традиционному исламу религиозных течений» и «деятельность политических партий и лидеров, использующих религиозные чувства населения в своих узкополитических целях».