Историческая школа «Анналов» о ментальности

1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ

6 (44) ноябрь-декабрь 2011 44-47

Большой вклад в разработку ментальности в социально-историческом ракурсе рассмотрения этого понятия внесли представители французской исторической школы – основатели журнала «Анналы», выходящего с 1929 года, такие как великие французские историки Марк Блок и Люсьен Февр. С 30-х годов XX века именно они начали скрупулезную разработку истории понятий, формирующих жизнь людей в обществе, и доказали, что их изменчивое содержание составляет неотделимую часть культуры.

Согласно видению перспектив воссоздания ушедших столетий «новой исторической наукой», один из ее основателей Л. Февр полагал, что историку по силам не столько реконструкция объективного мира, сколько воссоздание миропредставления и умонастроений (ментальностей) людей изучаемой им эпохи, то есть их субъективных оценок мира со всеми важными для них реальностями, включая богов, демонов и прочее. Л. Февр усматривал в коллективных ментальностях не столько биологические, сколько социальные основания и детерминанты. Видя в них процессы «вторичной перекодировки» картины мира с помощью знаковых систем, Л. Февр и М. Блок первыми показали возможности расшифровки этих семиотических воплощений. Историк, по мнению Февра, должен постичь всё многообразие оттенков и вариаций исторического процесса, чтобы обнаружить мыслительные механизмы, способы мировосприятия, которые были присущи людям изучаемой эпохи. Л. Февр полагал, что каждая эпоха создает свое представление об историческом прошлом. У нее свои Рим и свои Афины, свое Средневековье и свой Ренессанс. История для него это прежде всего наука о человеке, поэтому Февр успешно использовал в своих работах данные и подходы других наук: психологию, религиоведение, филологию, лингвистику. Он проводил комплексные исследования исторических документов и приходил к целостному видению истории, «тотальной истории». Февр полагал, что изначально предстоит заняться изучением того, что обусловлено в человеке общественной средой. Затем влияние на человека его собственного организма, то есть разработать специальную психологию, или психофизиологию. Впоследствии надлежит заняться проблемой политической и человеческой географии. Заслуга исследователя состоит в том, что он воспринял те подходы в изучении человеческой психики, которые разрабатывали психологи и этнологи, используя их в изучении истории. Таким образом, французские историки стояли у истоков изучения «истории ментальностей» как самостоятельного направление. Л. Февр, как историк идей, стремился к продуманному синтезу исторических и психологических наук. В работах Л. Февра прослеживается методика психологического подхода к истории. Л. Февр окончательно разрушил традиционные представления в исторической науке относительно двух типов сознания – средневекового и ренессансного – как о неких четко очерченных структурах; он стремился показать неповторимость и уникальность менталитета каждого исторического периода. Л. Февр утверждает, что художник начала XVI века не был человеком Нового времени. В его сознании и в его образе жизни причудливо сплелись черты Средневековья и Нового времени. Но человек конца XVI века обладал особым менталитетом. Менталитет «переходного периода» – чрезвычайно сложное явление, в XX веке ученые в разных странах начали серьезно его изучать.

В сфере внимания М. Блока прежде всего находились общественные связи, социальные структуры. Даже в специальных трудах, посвященных истории сельского хозяйства, он уделяет достаточно много места психологии крестьянина, а в своих капитальных работах М. Блок достиг больших успехов в области разработки истории менталитета.

Заслуга Л. Февра и М. Блока заключалась также в том, что они заложили основы теории ментальности. Работы этих историков позволили осознать, что оценка поступков исторических персонажей с точки зрения современных стереотипов есть искажение истории. Люди прошлых веков отличались от нас, прежде всего, своим менталитетом, то есть образом мышления, поведения, реакцией на окружающую среду. Как ни развита была индивидуальность у отдельного человека, «психологическая матрица» его века накладывала на его сознание особый отпечаток. Найти зыбкую границу между индивидуальностью и ментальностью – трудная, но увлекательная задача для историка. Существуют многообразные формы ментальности, в частности, социальная, религиозная, культурная, национальная. Ментальность нельзя полностью приравнивать к таким явлениям, как «сознание» или «сфера бессознательного», хотя между этими тремя явлениями существует глубокая связь.

Вслед за Л. Февром и М. Блоком, их продолжатели, сгруппировавшиеся вокруг журнала «Анналы, выдвинули на первый план потаённые мыслительные структуры, присущие всем или большинству членов общества, анализ идей, верований, чувств, не контролируемых их носителями и действующих помимо их воли и намерений.

Увидев в реконструкции «ментального» элемент воссоздания истории в ее целостности, младший современник Л. Февра и М. Блока Ф. Бродель предложил анализировать два уровня «структур» в жизни любого общества: структуры жизни материальной и нематериальной, охватывающей человеческую психологию и каждодневные практики. Второй уровень был назван им «структурами повседневности». Именно в них, полагал Ф. Бродель, формировались ценности и символы веры человека определенной эпохи, поэтому понять мотивы поведения людей, семиотические воплощения их картины мира (образы, представления, привычки, ощущения, предугадывания и т.д.) – значит понять саму эпоху, само время, разобраться во взаимодействии разных сторон жизни общества, от бытовых деталей до политических пристрастий, от первейших материальных интересов до аналитической работы человеческого ума. Ментальность выступает как одна из центральных категорий Блока, а предмет истории «в точном и последнем смысле – сознание людей. Отношения, завязывающиеся между людьми, взаимовлияния и даже путаница, воз- никающая в их сознании, – они-то и составляют для истории подлинную реальность» (3, p. 103).

Следующее поколение историков школы «Анналов» – Жак Ле Гофф, Робер Мандру, Эммануель Леруа Ладюри – продолжало работу своих учителей. Ж. Ле Гофф выступает как историк ментальностей, он указывал на трудность изучения этого явления, поскольку оно внутренне противоречиво. Для него ментальность, эмоции, поведение формировались в первую очередь в связи с потребностью в самоуспокоении перед лицом страха в Средние века. Ментальность есть связующее звено между развитием материальной цивилизации и социальной жизни, с одной стороны, и поведением индивидов – с другой. Признавая изучение ментальности ключевым моментом исторического синтеза, Ле Гофф выступает против превращения истории в мир воображения, в котором растворяются все иные реальности. Историк должен постоянно сопоставлять реальность этих представлений с другими реальностями, ему нельзя жить только в мире грез, ибо даже когда общество грезит, его исследователь обязан бодрствовать, – считает он. Иными словами, Ле Гофф далек от какой бы то ни было абсолютизации «мира воображения». С его точки зрения, «Новая историческая наука» тем и своеобразна, что она исходит из существования двух реальностей: реальности «как таковой» и представлений, которые создала эта реальность о себе у людей прошлого. Менталитеты изменяются более медленно, чем что-нибудь другое, и их изучение учит, как медленно шествует история.

Представляется, что основной сдвиг основатели «Анналов» произвели прежде всего в конституировании понятия «ментальность». Именно они могут считаться первооткрывателями ментальностей как не сформулированных четко и не вполне осознаваемых (или вовсе не осознаваемых) манер мыслить, подчас лишенных логики умственных образов, которые присущи данной эпохе или определенной группе. Ментальности – это способы ориентации в социальном и природном мире.

Идеи представляют собой лишь видимую часть «айсберга» духовной жизни общества. Образ мира, заданный языком, традицией, воспитанием, религиозными представлениями, всей общественной практикой людей, – устойчивое образование, меняющееся медленно и исподволь, незаметно для тех, кто им обладает. Определенный образ мира складывается в сознании индивидов и определяет модели их поведения.

Общества характеризуются не одними только экономическими основами, но выработанными представлениями о себе самих, ибо люди ведут себя в соответствии не с действительными условиями жизни, а с тем ее образом, который они составили. На «объективное» изображение истории в понятиях и категориях современной науки накладывается субъективное понимание самих этих людей, их видение мира. Координация этих весьма различных точек зрения делает стереоскопической, более правдивой, ибо дает историкам возможность избежать модернизации, приписывания людям иной эпохи мыслей и чувств, присущих отнюдь не им, а современникам (2, с. 532).

Была преодолена социологическая абстрактность социально-исторического анализа, и его предмет – общественные группы – наполняется человеческим содержанием, ведь люди поступают вовсе не только в соответствии с теми импульсами, которые получают из внешнего мира; эти импульсы перерабатываются в их сознании (в широком смысле, включая и их подсознание), и деяния человеческие – итог этой сложнейшей переработки, о которой историк может судить лишь по результатам.

Постепенно изменилось понятие культуры, хотя это изменение, как и разработка концепции ментальностей, оказалось реализовано лишь в третьем поколении «Анналов» с начала шестидесятых годов XX века, причем на место культуры как совокупности духовных дости- жений индивидуального творчества в области литературы, искусства, музыки, религии, философии пришло понимание культуры как способа человеческого существования, системы мировосприятия, совокупность картин мира, явно или латентно присутствующих в сознании членов общества и определяющих их социальное поведение. Культура в этом понимании, прежде всего, предполагает модели поведения людей.

В результате этих сдвигов, как считает А.Я. Гуревич, и была произведена «коперниканская революция», которую он, вслед за Блоком и Февром, видит в том, что история приблизилась к человеку, стала «наукой о человеке», о человеке в обществе и во времени. Современные представители Школы «Анналов» говорят об антропологическом подходе к изучению истории. То направление исторического исследования, которое развивает Ле Гофф, он именует «исторической антропологией» или «антропологически ориентированной историей». Может быть, точнее было бы именовать его «социально-исторической антропологией».

По мнению А.Я. Гуревича: «Обосновав новые принципы исторического исследования, создатели “Анналов” выдвинули на первый план творческую активность историка. Произведенный ими пересмотр методов исторической науки по праву был впоследствии расценен как “коперниканский переворот”», как «революция в историческом сознании». В основе этого переворота лежит смена идеи, подспудно определявшая исследовательскую практику первых десятилетий XX века, «будто люди всегда, на всем протяжении истории, мыслили и чувствовали одинаково, так же как чувствуем и мыслим мы сами», на новую, эксплицированную в гипотезе «о том, что в историческом источнике запечатлено иное сознание, что перед нами – “Другой”» (1).