Из истории кубанской археологии (о деятельности первых исследователей меотских городищ Прикубанья)

История исследований памятников археологии раннего железного века Прикубанья насчитывает уже без малого два столетия, но именно послереволюционные десятилетия явились важнейшей вехой в меотской археологии, когда памятники (и, прежде всего, поселенческого типа) стали интерпретироваться исследователями как меотские.

Революционные изменения в стране затронули и археологическую науку. Происходит реорганизация археологических учреждений, меняется регламентация и методика полевых работ. В послеоктябрьский период наблюдается тенденция к изучению бытовых памятников (городищ, поселений, селищ, стоянок), раскопки начинают вестись большими площадями, применяется вертикальная и горизонтальная фиксация, на городищах и поселениях всесторонне изучаются жилые и производственные комплексы. И Кубань в этом плане не была исключением.

Начало изучения памятников Прикубанья после 1917 г. принято связывать с работами Северо-Кавказской экспедиции ГАИМК под руководством А.А. Миллера. В 1923 г. экспедиция осмотрела городище в Краснодаре, а в 1925 г. провела разведки по Кубани от Усть-Лабинска до Краснодара. Основными задачами экспедиции было комплексное изучение культур в тесной увязке археологических, этнографических и иных источников, что было характерно для палеоэтнологической школы [1, с. 162]. Экспедиции А.А. Миллера также сыграли большую роль в активизации исследований древнего прошлого края со стороны местных сил.

Интерес к исследованию древних поселений прослеживается и у местных ученых, живших и работавших на Кубани в 1920-е годы. В те годы археологией здесь занимались единицы: директор Краснодарского музея А.Ф. Лещенко, профессор Кубанского университета, создатель кафедры археологии В.А. Пархоменко, директор Темрюкского краеведческого музея С.Ф. Войцеховский, профессор Краснодарского пединститута Н.А. Захаров, выпускник пединститута, школьный учитель М.В. Покровский, заведующий Новороссийским музеем Г.Ф. Чайковский. Среди работ этих ученых были как эпизодические экспедиции (зачастую это были краеведческие поездки, осмотры или экскурсии), так и систематические исследования.

Из когорты пионеров кубанской археологии следует особо выделить профессора Н.А. Захарова (1883-1938). Археологией он начал заниматься вскоре после образования в 1924 г. при Кубанском педагогическом институте литературно-исторического и этнологического общества (ЛИЭТО), где в археолого-этнографической секции также состояли А.Ф. Лещенко и М.В. Покровский [2, с. 68]. Первые исследования секции относятся к 1925 г. и связаны с изучением кубанских городищ. Первыми памятниками, осмотренными членами ЛИЭТО, стали городища: у переправы через р. Кубань, на р. Карасун, «близ тюрьмы», Панский Кут, близ станиц Пашковской и Старокорсунской, в станице Усть-Лабинской, городища близ станиц Тбилисской, Некрасовской и Ново-Джерелиевской [3, с. 115].

В 1927 г. в Краснодаре Н.А. Захаров провел работы на территории крупного меотского памятника, получившего, в связи со строительством на его месте электростанции, название «Городище КРЭС». Археологические работы, по сути, проходили в условиях уже начатых земляных работ во время выборки грунта под котлован электростанции. Находки состояли в основном из многочисленных фрагментов керамики, среди которых особый интерес представляла лощеная темно-серая с тонкими стенками. На городище было также собрано свыше 100 глиняных плиток с вдавленными или процарапанными изображениями. Общее же количество собранных предметов, переданных в Кубано-Черноморский музей, составило около 1 800 экземпляров [4, с. 7].

Анализируя процесс исследования памятников Кубани, Н.А. Захаров отмечает, что до революции основное внимание ученых привлекали курганы, а городища, за редким исключением, не изучались. Историю же местного населения невозможно познать без раскопок городищ [5, с. 57]. Первейшие задачи в деле их изучения он видел в составлении археологической карты, организации надзора, классификации находок и их культурной интерпретации. Здесь определенную роль сыграли те же установки и задачи Северо-Кавказской экспедиции ГАИМК, когда в первые годы работы экспедиции был составлен первоначальный план изучения Северного Кавказа с упором на такие памятники, которые дали бы материал для социально-экономической характеристики прошлого региона. Прежде всего, было намечено изучение древних поселений, то есть поставлена задача совершенно новая по сравнению с целями и задачами дореволюционной археологии.

Профессор Н.А. Захаров - активный участник археологических конференций 1920-х годов. Он принимал участие в работе первой научной конференции археологов СССР, состоявшейся в 1926 г. в Керчи [6, с. 122]. В сообщении, сделанном на Второй конференции археологов СССР в Херсонесе, проходившей 11-13 сентября 1927 г., Н.А. Захаров говорит уже о более чем десяти обследованных к тому времени городищ [5, с. 56].

Экспедицией Н.А. Захарова в течение трех полевых сезонов, 1928, 1929 и 1935 гг., исследовался еще один известный ныне памятник - Краснобатарейное городище. В результате раскопок удалось проследить оборонительные сооружения. На городище были найдены монеты, черепицы, а также плита со знаком боспорского правителя Тиберия Евпатора, датируемая 154-173 гг. н.э. Эти работы позволили впервые обосновать восточную границу Боспорского царства и наметить границу расселения меотских племен [7, с. 229].

В 1928 г. Н.А. Захаров по открытому листу исследует городище в станице Елизаветинской. Здесь впервые провел работы еще в 1917 г. Н.И. Веселовский во время раскопок Елизаветинских курганов. Однако, вскрыв четвертую часть укрепленного холма и убедившись, что это не курган, Н.И. Веселовский раскопки прекратил, а их результаты остались неопубликованными [8, с. 172]. В 1928 и 1929 гг. на городище были проведены небольшие разведки и шурфовки. В экспедиции Захарова работала студентка Кубанского пединститута Ю.С. Крушкол [9, с. 8].

Одновременно с Н.А. Захаровым исследования на памятниках Прикубанья проводил М.В. Покровский (1897-1959), создавший в 1926 г. археологический кружок в краснодарской школе № 2. В этом кружке начинали свой путь в археологии Н.В. Анфимов и П.А. Дитлер. Вместе с кружковцами в течение 1927-1936 гг. М.В. Покровским были обследованы городище «Сад Тротнера» и могильник на Почтовой улице в Краснодаре, городища по нижнему течению р. Кирпили, могильник № 2 ст. Усть-Лабинской, Пашковские могильники № 1 и 2, городище и могильник станицы Елизаветинской.

К середине 1930-х годов было зарегистрировано уже более 80 городищ и могильников по среднему течению Кубани, что нашло отражение в первых обобщающих работах [10, с. 6].

В работах первых исследователей многое было созвучно взглядам палеоэтноло-гической школы тех лет. Наиболее заметно это прослеживается в публикациях Н.А. Захарова:

• -    археологические данные сопоставляются им с данными географии, рассматривается соотношение культуры и природной среды. Именно Н.А. Захаров впервые попытался увязать городища Прикубанья эпохи раннего железа с меотами. Анализируя сведения античных авторов о расселении меотских племен и результаты обследований, он сделал вывод, что городища по берегам Кубани относятся к «эпохе сармато-меотийских поселений». Городища, по его мнению, населяли земледельцы-меоты. Древнейшим наименованием Кубани (до прихода греков) является иранское Уардан (Вардан по Птолемею) [11, с. 70];

• -    Захаров также, как и палеоэтнологи, считал керамику важным источником изучения древнего прошлого Кубани. Указывая на оригинальность местной керамики (серого цвета, «слабого обжига»), он указывал на необходимость составления «Corpus’a» типов керамики для Северного Кавказа, аналогичного уже изданным по крупнейшим античным центрам;

• -    именно Н.А. Захаров вместе с другими местными исследователями (А.Ф. Лещенко и М.В. Покровским) первым в послереволюционной кубанской археологии занялся изучением меотских древностей: стал проводить систематические разведки и раскопки памятников поселенческого типа. Во время работ на городище КРЭС в 1927 г. выполнялись не только наблюдения и сбор материала, но также обмеры, съемки, зарисовки, фотографирование и систематизация собранного материала. По вопросам, связанным с почвоведением, анатомией животных, обращались за консультациями к научным работникам местных вузов. Захаровым было сделано описание стратиграфии и культурного слоя городища, достигавшего 2,5 м и состоявшего из золы с изредка встречающимися кусочками углей и фрагментами керамики.

Центральные экспедиции получали всяческую поддержку со стороны местных сил. Сотрудниками экспедиций А.А. Миллера (А.А. Иессен, С.Н. Замятнин, студенты ЛГУ) проводились работы по классификации древностей в местных музеях, в том числе Краснодарском, на места раскопок организовывались экскурсии. Местные археологи (Н.А. Захаров, А.Ф. Лещенко, А.Г. Остроумов, С.Ф. Войцеховский) участвовали в экспедициях профессора А.С. Башкирова по изучению Таманского полуострова в 1926 и 1927 гг. [2, с. 60]. А.А. Миллер вместе с А.С. Башкировым оказывали помощь Краснодарскому музею в проведении различных выставок, подбирали экспонаты с раскопок. Общение кубанских археологов в 20-е годы с ленинградскими и московскими коллегами в плане научного обмена и изучения методики представляется весьма плодотворным.

Разгром палеоэтнологической школы пришелся на начало 1930-х годов. К сожалению, сходная ситуация происходит и на Кубани: в 1931 г. репрессирован А.Ф. Лещенко, в 1937 г. по обвинению к причастности к белогвардейской казачьей организации арестован и расстрелян в 1938 г. Н.А. Захаров; вскоре после раскопок Усть-Лабинского могильника № 2 в 1937 г., происходит смена научных интересов М.В. Покровского.

Вторую половину 1920-х - начало 1930-х годов можно назвать поворотным этапом в меотской археологии, когда началось систематическое изучение бытовых памятников, а сами они стали отождествляться с меотами. К сожалению, никто из первых исследователей городищ не продолжил свои работы: Н.А. Захаров и А.Ф. Лещенко были репрессированы, а М.В. Покровский после 1937 г. переключился на изучение новейшей истории Северного Кавказа. Дальнейшие пути развития отечественной науки пошли уже в русле новых идеологических установок, когда археология становится марксистской наукой. В кубанской археологии тоже начинается новый период, а дальнейшие работы по изучению меотской культуры уже были продолжены Н.В. Анфимовым и П.А. Дитлером - учениками первых исследователей кубанских городищ.