Экфрасис фрески Константина Брумиди "Апофеоз Джорджа Вашингтона" в романе Дэна Брауна "Утраченный символ"

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научноисследовательского проекта «Экфрастические жанры в классической и современной литературе», проект № 12-34-01012а1

С одной стороны, экфрасис рассматривается как фигура речи, разновидность дескрипции, состоящая в словесном описании произведения искусства [Москвин 2007: 880]. С другой стороны, экфрасисом называют образы реальных или вымышленных произведений визуальных искусств в литературе, выполняющие в произведении сюжетную, композиционную, хронотопическую и другие функции (Бочкарева 1996, 2009).

Рассмотрим использование экфрасиса в романе Дэна Брауна «Утраченный символ» (“The Lost Symbol”) на примере образа фрески Константина Брумиди «Апофеоз Джорджа Вашингтона». Эта фреска, украшаю-

щая изнутри купол Ротонды Капитолия, упоминается в романе дважды: в главах 21 и 133.

В начале 21 главы указаны конкретные факты: название фрески (The Apotheosis of Washington / Апофеоз Джорджа Вашингтона), её площадь (4,664-square-foot / 4,664 квадратных фута), время создания (1865) и имя автора (Constantino Brumidi / Константин Брумиди).

В этой же главе содержится и описание фрески. В нем упоминаются четыре античных божества: Минерва, Вулкан, Нептун и Церера. Минерва - богиня-покровительница ремёсел и искусств, богиня мудрости, войны и городов. На фреске она изображена говорящей с Бенджамином Франклином, Самюэлем Морзе и Робертом Фултоном. Вулкан - бог огня, покровитель кузнечного ремесла, защитник от пожаров. На фреске он наблюдает за созданием парового двигателя. Нептун - бог воды и моря - изображен помогающим прокладывать Атлантический кабель. Церера - богиня земледелия и плодородия - изображена сидящей на жатвенной машине. В описании не названы еще два божества: Меркурий - бог торговли, покровитель искусств и ремесел, а также тайного знания, и Свобода, побеждающая Тиранию.

Мы видим, что из пантеона античных богов Брумиди выбрал покровителей ремёсел и двух из четырёх стихий - огня и воды. Не сумев приручить стихии огня, невозможно было бы заниматься ремеслами, не покорив водной стихии - торговлей. Успехи в этих сферах человеческой деятельности сделали США одним из мировых экономических лидеров.

Рядом с Минервой на фреске увековечены выдающиеся ученые и изобретатели США: Роберт Фултон (1765-1815) - создатель первого в мире колесного парохода, естествоиспытатель Бенджамин Франклин (1706-90), Самюэль Финли Бриз Морзе (1791-1872) - изобретатель электромеханического телеграфного аппарата и телеграфного кода (азбука Морзе).

Шесть сцен с изображением богов композиционно формируют круг, внутри него и выше - круг меньшего диаметра. Его создают портрет Джорджа Вашингтона, поднимающегося на облаке в небеса в сопровождении Свободы и Победы, и 13 женских фигур, символизирующие 13 штатов, первоначально входивших в США. Джорджа Вашингтона (173299) называют «отцом нации». Он был главнокомандующим армией колонистов в Войне за независимость (1775-1783), председателем Конвента 1787 г. по выработке Конституции США и первым президентом этого государства (1789-97).

Фреска «Апофеоз Джорджа Вашингтона» была создана после окончания Гражданской войны, которая началась в 1861 г. и завершилась в 1865 г. уничтожением рабства. Однако единое государство едва не распалось на два отдельных. После окончания военных действий и определения победившей стороны народу всё ещё требовалось укрепиться в сознании своего единства. Этой потребностью мог быть определен выбор фигуры Вашингтона как центрального образа фрески.

В своём последнем обращении к американцам, которое вошло в историю под названием «Завещание», Вашингтон ратовал за сохранение единого государства и упрочение новой нации, в огромный потенциал которой, безусловно, верил. Словно подчеркивая правоту Вашингтона, Бруми-ди располагает вокруг его изображения шесть групп фигур, в каждой из которых присутствуют величайшие представители молодой нации. Таким образом, выбор системы образов фрески «Апофеоз Джорджа Вашингтона» был определён потребностями послевоенной эпохи в укреплении национального самосознания народа и скорейшем установлении прочного мира в США.

В 21 главе романа «Утраченный символ» мы видим фреску «Апофеоз Джорджа Вашингтона» глазами Роберта Лэнгдона. Комментируя фреску, он перечисляет изображенные на ней фигуры и заключает, что она «запечатлевает момент получения их великими предками божественной мудрости» (The painting quite overtly portrays our forefathers receiving great wisdom from the gods') [Brown 2009: 85-86]. Этот монолог завершается главным тезисом романа: «Знание - сила, и истинное знание позволяет человеку совершать чудесные, почти богоподобные дела» (Knowledge is power, and the right knowledge lets man perform miraculous, almost godlike tasks') [Brown 2009: 86].

В романе «Утраченный символ» похититель Питера Соломона - друга Роберта Лэнгдона - в обмен на его жизнь требует у профессора найти ключ к источнику сокрытой мудрости веков (the secret wisdom of all the ages). Лишь в самом конце романа спасший своего друга Лэнгдон узнает правду об источнике этой мудрости и об утраченном символе - ключе к ее открытию. В концепции романа источник мудрости веков - Библия. Отправная точка в поиске истинного знания - вера в то, что человек создан по образу и подобию Божьему. Сохранение и передача этой истины и всего того невероятного знания, которое может открыться постигшему эту истину - одна из главных целей масонства.

В основе масонской метафизики лежит положение о сотворенности мира. Его нельзя мыслить вне Бога. Поиск в себе как в человеке Божественного начала возможен только в процессе самопознания. Браун цитирует знаменитое изречение Пифагора: Know thyself («Познай самого себя»). Познавая себя, человек, будучи существом тварным, реализует способность уподобляться Богу - в этом его дар и его предназначение. Таким образом, апофеоз, т.е. обожествление, превращение в Бога - это предназначение человека.

В 133 главе, когда Роберт Лэнгдон, уже будучи посвящен в масонскую тайну об источнике мудрости, вновь оказывается в Капитолии, фреска «Апофеоз Джорджа Вашингтона» интерпретируется им следующим образом: «Джордж Вашингтон, возносящийся на облаке в небеса. Великое обещание того, что человек может стать Богом» (George Washington ascending to heaven on a cloud. The great promise of man becoming God) [Brown 2009: 498].

Если сравнить эту интерпретацию с той, которая представлена в 21 главе, можно увидеть, что логика восприятия изменилась. В 21 главе профессор размышлял об истинном знании, приобретение которого позволяет человеку совершать деяния, достойные скорее богов, нежели смертных. Обладание передовым знанием ассоциировалось с особого рода богоизбранностью. Отсюда в структуре большинства предложений первого описания агентами выступают имена классических богов: ancient gods presenting, Minerva giving inspiration, Vulcan helping, Neptune demonstrating. В описании, представленном в 133 главе, акцент смещается на человека: Franklin, Fulton, and Morse with their technological inventions, George Washington ascending to heaven on a cloud, man becoming God. Апофеоз здесь трактуется как предназначение человека: не боги снисходят к избранным, а люди поднимаются к богам. Происходит своего рода смена перспективы, которая непосредственно выражена в тексте романа: «Мы вглядываемся в небеса в ожидании Бога, не ведая, что это Он ожидает нас» (We are gazing skyward, waiting for God ... never realizing that God is waiting for us) [Brown 2009: 501].

Символично, что Джордж Вашингтон на фреске напоминает Юпитера - верховного бога по отношению к Минерве, Вулкану, Нептуну, Меркурию и Церере. В 21 главе взгляд Лэнгдона, комментирующего фреску, двигается от изображения Вашингтона к изображениям античных богов и только после этого к изображениям людей, т.е. от верховного бога к избранным смертным. Иными словами, интерпретатор мысленно опускается с небес на землю. В 133 главе, когда само мировоззрение Роберта Лэнгдона оказывается на грани переворота, он видит фреску по-другому: сначала он смотрит на ученых и их изобретения, затем - на взлетающего на облаке Вашингтона, видя в этом путь от земли к небесам, который, по убеждению масонов, может и должен совершить каждый человек, который хочет исполнить свое предназначение. Дважды включая в текст романа образ фрески «Апофеоз Джорджа Вашингтона», Браун отмечает начало и конец пути, проделанного Робертом Лэнгдоном, подчеркивая различия, свершающиеся в его мировоззрении. Экфрасис в данном случае выполняет психологическую функцию, а также функцию композиционную, завершая кольцевую композицию. Однако это не единственная функция этого примера экфрасиса.

В 133 главе романа формулируется та интерпретация фрески, к которой автор вел читателя на протяжении всего произведения: «Это стремящееся ввысь изображение - отец нации, возносящийся в небеса - есть дерзкое напоминание, карта, указывающая дорогу в будущее, предсказание поры, когда человек будет готов достичь полной духовной зрелости» (This soaring icon - the father of our country ascending to heaven -<...> a bold remainder, a map to the future, a promise of a time when man would evolve to complete spiritual maturity) (Brown 2009: 498). Слово icon можно перевести и как ‘изображение’, и как ‘икона’; the father ассоциируется с Отцом Небесным, а положение Вашингтона на фреске близко положению Христа на «Тайной Вечере» Леонардо и других художников. Можно также проследить сходство фигуры Вашингтона на фреске с изображениями Зевса/Юпитера в античной традиции и Бога-Отца - в традиции христианской. И всё же Джордж Вашингтон - это отец нации, человек. Такова идея романа - если человек поверит в свое высокое предназначение, он найдет способы его исполнить, и тогда начнется новая эра в человеческой истории; эра, в которой возможности человечества превзойдут то, что на современном этапе считается способностью творить чудеса. По сути, основная идея романа оказывается запечатленной на фреске, поэтому мы можем говорить об идейной функции экфрасиса.

Таким образом, через экфрасис фрески «Апофеоз Джорджа Вашингтона» выражается многозначность утраченного символа - объединение не только нации, но и всего человечества, его движение от античности к христианству, вере в единого Богочеловека и далее - в безграничные возможности человека, равного Богу.