Экспликация мотива в пропозициональной, лексической и синтаксической структурах текста

Кругосвет: энциклопедия [Электронный ресурс]. Режим доступа: file://dict/krugosvet). krugosvet).

Е.М. ВИНОГРАДОВА (Москва)

ЭКСПЛИКАЦИЯ МОТИВА В ПРОПОЗИЦИОНАЛЬНОЙ,

ЛЕКСИЧЕСКОЙ

И СИНТАКСИЧЕСКОЙ СТРУКТУРАХ ТЕКСТА

На примере анализа языковой экспликации одного из мотивов рассказа М.А. Булгакова «Пропавший глаз» рассматривается проблема взаимодействия глубинной семантической и поверхностной текстовой структур. Демонстрируется связь между структурой мотива и макропропозициями художественного высказывания.

Анализ лингвистической экспликации мотива бритья в рассказе М.А. Булгакова «Пропавший глаз» из цикла «Записки юного врача», представленный в настоящей статье, – результат исследования взаимодействия глубинной семантической структуры художественного текста и выражающей ее системы лингвистических знаков. Это один из возможных вариантов работы с базой данных, полученных на основе фронтального пропозиционального анализа художественного текста. В.П. Руднев (1990) называет мотивный анализ художественного произведения «одним из эффективнейших и эффектных подходов к художественному тексту и любому семиотическому объекту». Такой анализ позволяет представить художественный мир произведения в виде системы связанных между собой положений вещей (событий, ситуаций), между которыми обнаруживаются метафорические (подобие) или метонимические (смежность, синтагматическое развертывание) отношения. Несмотря на популярность мотивных исследований, их лингвистические основы выявлены далеко не в полной мере. Целью проведенной работы было доказать, что представление текстовой информации в такой форме, которая делает сопоставимыми все элементарные пропозиции, объединенные в тексте в макропропозициональную структуру, дает возможность для объективного исследования глубинной семантической структуры. По отношению к художественному тексту на этой основе может быть представлен обоснованный переход от лингвистических знаков поверхностной текстовой структуры к мотивной структуре художественного произведения как способу организации образной информации.

По аналогии с синтаксическим анализом высказывания, пропозициональный анализ предполагает представление поли-пропозициональных и макропропозицио-нальных структур как систем взаимодействующих элементарных пропозиций. Диалектические отношения между инвариантным логическим значением компонентов пропозициональных структур и способами грамматического и особенно лексического выражения являются базой как для выявления однотипных в логическом отношении или логически связанных фрагментов текста, так и для демонстрации спектра образного варьирования одного мотива. Изучение закономерностей моти-вообразования в художественном тексте потребовало представить содержащуюся в нем информацию первоначально в виде списка синтагм с элементарной пропозициональной структурой. По замечанию О.И. Москальской, «вопрос об аранжировке предложений в тексте далеко не сводится к вопросу о взаимном расположении в тексте поверхностных структур предложений, а включает в себя более сложный вопрос об аранжировке лежащих в их основе пропозиций, число которых чаще всего превышает число предложений в тексте и может быть выявлено лишь путем канонизации текста, т. е. путем приведения всех встречающихся в тексте синтаксических структур к элементарным пропозициям » (Москальская 1981: 50). Для этого была разработана методика пропозиционального анализа текста, обосновывающая закономерности канонизации лексико-синтаксической информации в составляющих текст предложениях и выявления системы заключенных в них элементарных пропозиций (Виноградова 2004). Применение этой методики, с учетом возможных погрешностей (прежде всего объективно обусловленных асимметричностью языкового знака и невозможностью в ряде случаев однозначно представить его логическое содержание), позволило сопоставить компоненты денотативного содержания всех элементарных образных ситуаций произведения – предикаты, актанты и сирконстанты.

Основанием для выделения в рассказе «Пропавший глаз» мотива бритья является не просто наличие в тексте лексем, связанных на основе фрейма бритья (бритый, «Жиллет», кисточка и др.), а возможность на их основе выстроить семантическую структуру, представленную как контактными, так и дистантными фрагментами текста. Основной предикат, определяющий имя мотива, играет роль стержня этой семантической структуры. В тексте рассказа он выражен единицами двух типов, определяющими направление пропозиционального развертывания. Это глагольный предикат «брить / бриться» (и его дериваты), представляющий бритье как процесс, и адъективный предикат «бритый», моделирующий результат этого процесса в качестве перцептивного признака. Соответственно, базовая мотивная пропозиция выступает в двух вариантах: 1) акциональ-ном «X брить Y», развернутом в фабулах и связанном с другими акциональными предикатами; 2) характерологическом «X быть бритым», определяющем ценность приобретаемого признака в художественном мире за счет сопряженности с другими характерологическими предикатами. В первой из этих мотивных пропозиций предикат связывает группу актантов в следующих функциях: субъект действия, прямой объект действия – лицо или голова (с идентифицирующим предикатом), объекты с орудийным и вспомогательно-орудийным значением (косвенный субъект действия). Если действие имеет автона-правленный характер, то сферы субъекта и объекта действия частично совпадают. Вторая пропозиция, помимо предиката, включает только субъектный актант. Обе пропозиции, представляя актуальное положение дел, допускают включение в их структуру сирконстантов с темпоральной и локативной семантикой. Предикаты обеих пропозиций могут быть представлены в двух модальных вариантах – утвердительном (бриться, быть бритым) и отрицательном (не бриться, быть небритым). Стадиальный характер действия обусловливает также допустимость неполного проявления признака (бритый наполовину). Ядро языковых единиц, выражающих мотивное поле, составляют синтагмы с пропозициональной семантикой, содержащие лексемы, непосредственно называющие мотив-ный предикат и / или связанные с ним актанты: бритое лицо; то же и относительно бритья [= бритьем никого не прельстишь в тридцати верстах от железного пути]; [плохо] бриться не три раза в неделю, а только один раз; он [англичанин ] был выбрит; [англичанин] брился каждый день на необитаемом острове; в чемодане у меня лежала и (безопасная) «Жиллет», а к ней дюжина клинков, и опасная, и кисточка; буду бриться через день; [я] отделал до глянца правую щеку; я полотенцем вытер левую щеку; нужно идти добриться; [я] (шел) через двор добриваться; добрился я в девять вечера; потом лень было бриться; я, скорбно морщась, добрился; (зубчатый) «Жиллет» пролежал позабытым в мыльной воде; на нем навеки осталась ржавень-кая полосочка; бриться два раза в неделю было ни к чему; [я] вяло брился; [я] вынул бритву; Аксинья принесла в кабинет выщербленную кружку с кипятком; бритва лежала на столе; рядом стояла кружка с простывшим кипятком; я с презрением швырнул бритву в ящик; очень, очень мне нужно бриться. Помимо пропозиций с инвариантным значением мотива, сюда входят пропозиции, прямо и косвенно отражающие отношение к процессу и возможность его осуществления (экзистенциальные и косвенно-экзистенциальные пропозиции).

Периферия мотивного поля представлена фрагментами текста, реализующими основную пропозицию мотива или метонимические связанные с ней пропозиции с помощью лексем с перифрастической семантикой: над верхней губой прочно утвердилась полоска ; щеки стали как терка ; я разложил все эти английские прелести в косом золотистом луче; на правой щеке дегенерата можно было плясать, как на паркете; на левой [щеке] тянулась густая рыжеватая поросль; английские замашки не потухли вовсе на мурьевском необитаемом острове; время от времени я вынимал из черного футлярчика блестящую игрушку ; [я] выходил гладкий и чистый, как гордый островитянин; человек с прокуренной бороденкой. В этой группе оказались такие текстовые фрагменты, которые, метафорически обозначая результат мотивного действия, косвенно характеризуют отношение к этому действию со стороны героя-рассказчика, определяя оценочную составляющую семантики мотива. Функцию косвенного мотивного знака выполняет также синтагма, связанная с лексемами мо-тивного ядра паронимическими отношениями ( громаднейшее уважение вызвал во мне этот гордый сын Британии = «страна бритых»). Все синтагмы, эксплицирующие мотив, образуют сверхлинейное единство, инкорпорированное в текст рассказа «Пропавший глаз» и синтагматически – с средствами языковой экспликации других мотивов.

Изменение денотативного содержания субъектного компонента мотивной пропозиции сигнализирует о наличии нескольких параллельных фабул в рамках мотива бритья: история бритья «гордого сына Британии» (персонажа некогда прочитанной юным врачом книги); история бритья героя-рассказчика – юного врача; истории каторжников, чьи портреты включены в книгу с надписью «Сахалин» (которую помнит юный врач); история опытного врача уездной больницы, знаком которой является его «прокуренная бороденка». Вто- рая фабула получает наиболее богатое синтаксическое развертывание, тогда как остальные по отношению к ней играют роль корреляторов семантики мотива. История англичанина отражает исходное идеальное представление (юный врач решил, что он будет регулярно бриться, потому что регулярно брившийся на необитаемом острове «гордый сын Британии» вызывал в нем «громаднейшее уважение»). С видом полуобритых каторжан для юного врача связано представление об отрицательном социально-нравственном полюсе. А облик опытного врача становится камертоном реального положения вещей, под влиянием которого меняются представления юного врача о должном и подлинно ценном в его профессиональном поведении. Кроме того, связь с другими рассказами цикла «Записки юного врача» дает право на включение в число мотивных вариантов еще одного: в рассказе «Полотенце с петухом» «настоящий» доктор («профессор» или его ассистент в роли субъектного актанта) в представлении юного врача должен иметь «аккуратную бородку».

В каждой из мотивных структур, различающихся семантикой субъектного компонента в рамках основной мотивной пропозиции, выделяются и другие группы оппозиций, которые в поверхностной текстовой структуре обнаруживаются благодаря контрасту 1) способов грамматического представления пропозиции (активное / пассивное значение субъекта); 2) средств ее лексического заполнения, семантики компонентов с временным и пространственным значением; 3) синтагматики с другими пропозициями, выполняющими по отношению к базовой мотивирующую функцию; 4) характера подчиняющей пропозиции нарративного уровня; 5) в том, какие характерологические предикаты приписаны тому же субъекту, который предстает как носитель мотивного признака бритости / небритости. Все различия обусловлены семантической валентностью мо-тивного предиката «брить / бриться». Основные различия в семантике фабульных вариантов мотива следующие:

• 1)    по внешнему признаку, который приобретает субъект в результате бритья или отказа (временного или постоянного) от него – бритый / наполовину обритый / небритый (со щетиной)/с бородой;

• 2)    по признаку активности / пассивности субъекта, которому приписан внешний признак бритости / небритости - бреется сам или его бреют;

• 3)    по признаку заинтересованности субъекта в приобретении признака (желательность / нежелательность бритья) - добровольное бритье / насильственное бритье / безразличие к бритью / желание не быть бритым (носить бороду);

• 4)    по признаку оценки того или иного варианта внешнего вида с позиции нормы: норма для цивилизованного человека с развитым чувством собственного достоинства («гордого сына Британии») - быть бритым / норма для уважаемого врача -носить бороду/норма принадлежности к социуму - быть бритым или с бородой/ знак асоциальности - небритость или обри-тость наполовину;

• 5)    по признаку константности внешнего признака для субъекта - регулярно брившийся англичанин/постоянная бородка уездного врача/нерегулярная бритость и окказиональная полубритость (успел побрить только одну щеку) юного врача/ постоянная полуобритость каторжан;

• 6)    по условиям, в которых обнаруживается внешний признак субъекта - регулярное бритье англичанина, который распространил на необитаемый остров привычку цивилизованного мира (в качестве социального знака в условиях необитаемого острова бритье бессмысленно, но оно сохраняет знаковую функцию при контакте англичанина с представителями цивилизации) / ношение бороды в условиях окультуренного пространства города (докторская борода здесь знак профессиональной респектабельности) / ношение уездным врачом бородки в условиях провинции (в такой же мере знак профессионального статуса, в какой и знак влияния окружающей среды) / в условиях «дикой» среды («у меня здесь ничем не хуже необитаемого острова») юный врач в знак оппозиционности принимает решение регулярно бриться, но под влиянием тех же условий постепенно перестает следовать своему решению;

• 7)    по характерологическим и косвенно-характерологическим признакам (характерологические и акциональные предикаты смежных пропозиций), соответствующим внешнему признаку (предикату основной мотивной пропозиции): регуляр-

• но бритый англичанин = цивилизованный человек, гордый, одичавший и обезумевший на необитаемом острове, встретивший спасительный корабль враждебно (ружейной стрельбой), вызывающий уважение у юного врача / врач с бородой = обладающий профессиональным опытом, мастер, вызывающий уважение у пациентов и коллег, имеющий солидный возраст / небритое и наполовину бритое лицо юного врача = пренебрежение привычками цивилизованного человека, внешнее одичание под влиянием условий бытия, забирающих время и силы на выполнение профессиональных обязанностей, внешние признаки возмужания / полуобритость каторжан = маргинальность, преступность, несвободность;

• 8)    по характеру предиката модальноречевой установки, в аспекте которого дается информация о внешнем признаке и приводящих к нему действиях: история англичанина дана как пример из книги (то ли художественной, то ли документальной) / каторжане представлены в документальной книге / врач уездной больницы - фрагмент личного опыта юного врача (в воспоминании) / облик самого юного врача дан как результат собственного восприятия (визуального и тактильного) - в прошлом (воспоминание) и настоящем (наблюдение в зеркале).

Дальнейшее обогащение семантики мотива происходит за счет пропозиционального развертывания периферии - предикатов, приписанных именным группам, которые выступают в мотивной пропозиции в функции орудий действия. Например, использование номинации «все эти английские прелести» по отношению к бритвенным принадлежностям должно быть интерпретировано как имплицитная пропозиция с характерологическим предикатом. Кроме того, на основе ассоциативных связей прецедентных лексем ( Читал я где-то..., Мне вспомнилась книга в желтом переплете с надписью «Сахалин» и др.) и однотипных пропозициональных структур (человек, бреющийся на необитаемом острове) мотив выводит читателя в интертекстуальное пространство.

Мотив, таким образом, как семантическая подсистема образного содержания представляет собой динамическую макро-пропозициональную структуру, которая реализуется в тексте посредством отбора грамматических и лексических единиц, служащих средством ее синтагматического развертывания и метафорического варьирования. Читатель, в обратном порядке, обнаруживает в тексте связанные на лексико-тематической и синтаксической основе языковые единицы и моделирует макропропозицию, логическое и денотативное содержание которой является способом языковой экспликации мотива. Объединенные таким образом лингвистические знаки текста формируются в сознании читателя в надлинейную непредельную текстовую структуру, содержанием которой является мотив.