Этническая идентичность как элемент формирования этнического сознания

В целом этническое сознание можно характеризовать как относительно устойчивую систему осознанных представлений и оценок реально существующих этнодифференцирующих и этноинтегрирующих признаков жизнедеятельности этноса. В результате формирования данной системы человек осознает себя в качестве представителя определенной этнической общности.

Опираясь на принцип системного подхода к исследованию самосознания личности, предложенный В.С. Мерлиным [14], выделяют следующие проявления этнического самосознания:

• 1)    осознание общностей этнической культуры этнической общности;

• 2)    осознание психологических особенностей этнической общности;

• 3)    осознание собственных этнопсихологических особенностей;

• 4)    осознание тождественности с этнической общностью;

• 5)    осознание себя в качестве субъекта этнической общности;

• 6)    социально-нравственная самооценка этничности.

Этническая идентичность — составная часть социальной идентичности личности, психологическая категория, которая относится к осознанию своей принадлежности к определенной этнической общности. При этом, во-первых, необходимо разводить понятия этнической идентичности и этничности — со- циологической категории, относящейся к определению этнической принадлежности по ряду объективных признаков: этнической принадлежности родителей, месту рождения, языку, культуре, и иметь в виду, что в реальной жизни этническая идентичность далеко не всегда совпадает с официальной этничностью. Во-вторых, следует помнить, что этническая идентичность не сводится и может не совпадать с декларируемой идентичностью (причислением себя к этнической общности), которая проявляется в самоназвании.

Этническая идентичность — это, в первую очередь, результат когнитивноэмоционального процесса осознания себя представителем этноса, определенная степень отождествления себя с ним и обособления от других этносов. Представляется, что смысл данного понятия хорошо отражает термин, предложенный Г.Г. Шпетом (1996), рассмотревшим этническую идентичность как переживание своего тождества с одной идентической общностью отделения от других [15].

В структуре этнической идентичности обычно выделяют два основных компонента — когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы и осознание себя ее членом на основе этнодифференцируемых признаков) и аффективный (чувство принадлежности к группе, оценка ее качеств,

отношение к членству в ней). Некоторые авторы, излишне расширяя понятие этнической идентичности, выделяют еще и ее поведенческий компонент, понимая его как реальный механизм не только осознания, но и проявления себя членом определенной группы, «построения системы отношений и действий в различных этно-контактных ситуациях» [7].

В моделях, предложенных разными исследователями, используются самые разные термины для обозначения составных частей когнитивного компонента этнической идентичности — этнические ориентации, групповые концепции и др. Но самыми важными признаются, во-первых, этническая осведомленность, которая включает знания об этнических группах, — своей и чужих, — их истории, обычаях, особенностях культуры, и, во-вторых, этническое самоназвание.

На основе знаний о своей и чужих этнических группах формируется комплекс представлений, образующих систему этнодифференцирующих, могут выступать самые разные признаки: язык, ценности и нормы, историческая память, религия, представления о родной земле, миф об общих предках, национальный характер, народное и профессиональное искусство. Среди них могут оказаться сущие, на взгляд стороннего наблюдателя, мелочи, например, некоторые элементы материальной культуры, которые считают значимыми для своей идентификации корейцы, проживающие в Средней Азии: особая терка для резки овощей, национальный маленький столик, удлиненные подушки, машинка для резки лапши. Значение и роль признаков в восприятии членов этноса меняются вне зависимости от стадии консолидации этноса, от особенностей исторической ситуации, от специфики этнического окружения.

Первой формой этнической идентичности, возникшей у охотников и собирателей «предэтнических общин», историки первобытного общества считают «сознание родства по крови и по браку». Эти два вида родства в ту эпоху не различа- лись, фактическое родство не обособлялось от фиктивного, широко распространен был обычай адопции — не только детей, но и взрослых. Превалировали представления о единстве людей в настоящем времени, то есть представления о горизонтальном родстве. Этническая идентичность была диффузной, этнические самоназвания не имели большого значения и могли время от времени меняться.

С переходом к оседлости и производящему хозяйству проявлением такой формы недвижимой собственности, как обработанная земля, общины стали все больше отличаться по образу жизни и уровню социально-экономического развития, что привело к их обособлению. В процессе межгруппового сравнения у некоторых племен просыпалась более четкая этническая идентичность. На смену представлений о горизонтальном родстве пришла вторая форма идентичности — осознание общности происхождения. Иными словами, формируется идея вертикального родства, которая проявляется: а) в мифах о происхождении народа в мифические времена от прародителей — культурных героев; б) в культе предков — поклонение духам умерших в реальные времена представителей племени.

Укрупнение общностей, развитие связей между ними приводят к появлению все новых этнодифференцирующих признаков. Например, разделение этносов на «мы» — «они» может быть зафиксировано в границах, отделяющих родину от территории «варваров»: этническая идентичность выражается через идею территориальной общности, «родной земли», «родиноцентризма». Родиноцентризму нередко сопутствует этническая эндогамия – запрещение вступать в брак с представителями «чужого» народа.

К XVIII веку сложилось этнолингвистическое и культурное единство многих европейских общностей, поэтому в Новое время важнейшими этнодифференцирующими признаками стали восприниматься родной язык и культура [7].

Этническая идентичность как элемент формирования этнического сознания

А. Ж. Маканова

Язык является одним из важнейших этнодифференцирующих признаков. Но в последние десятилетия исследователи многих стран все больше внимания уделяют тому неоспоримому факту, что в некоторых исторических ситуациях этническая идентичность связана не столько с реальным использованием языка всеми членами этноса, сколько с его символической ролью в процессах формирования чувства родственности с общностью и межгрупповой дифференциации [16].

В ситуации этнической мобилизации подобные тенденции были выявлены, например, у нас в Казахстане, где в начале 90-х гг. наступил новый период языкового развития — был принят Закон о языке и созданы условия для приоритетного положения и развития казахского языка как государственного. Привязанность студентов-казахов к этническому языку как символу единства народа наглядно проявилась в том, что 98,1 % респондентов считают его родным, хотя у 25 % опрошенных доминантным является русский язык, а 8 % практически не владеют казахским. В ответах на многие вопросы русскоязычные казахи продемонстрировали не реальное использование этнического языка, а желаемое языковое поведение. Так, почти половина из них уверяла, что общается в семье преимущественно по-казахски, хотя это не соответствует их языковой компетентности. Можно предположить высокую степень предпочтения этнического языка у этих респондентов: обычно именно дома люди говорят на том языке, на котором хотят, ведь выбор «семейного» языка регулируется самостоятельно, а не определяется социальными правилами и нормами [7].

Этническая идентичность — это осознание своей тождественности с этнической общностью, но и ее оценка, значимость членства в ней, разделяемые этнические чувства [10].

Аффективный компонент этнической идентичности, отражающей отношение к собственной этнической общности, проявляется в этических аттитюдах.

Позитивные аттитюды включают удовлетворенность членством в этнической общности, желание принадлежать ей, гордость за достижения своего народа.

Наличие негативных аттитюдов к своей этнической общности включает отрицание собственной этнической идентичности, чувство униженности, предпочтение других групп в качестве референтных.

Этническая идентичность проходит ряд этапов, соотносимых с этапами психического развития ребенка. Одним из первых концепцию развития у ребенка осознания принадлежности к национальной группе предложил Ж. Пиаже (1896 – 1980). В исследовании 1951 года он проанализировал как две стороны одного процесса формирование понятия «родина», образов «других стран» и «иностранцев». Развитие этнической идентичности швейцарский ученый рассматривает как создание когнитивных моделей, связанных с понятием «родина», а этнические чувства, по его мнению, являются своего рода ответом на знания об этических явлениях. Ж. Пиаже выделяет три этапа в формировании этнической идентичности:

• 1)    ребенок шести – семи лет приобретает первые — фрагментарные и несистематичные — знания о своей этнической принадлежности. В этом возрасте наиболее значимыми для него являются семья и непосредственное социальное окружение, а не страна и этническая группа;

• 2)    восьми – девятилетний ребенок уже четко идентифицирует себя со своей этническойгруппой, выдвигаетоснования идентификации — национальность родителей, место проживания, родной язык; просыпаются национальные чувства;

• 3)    в младшем подростковом возрасте (10–11 лет) этническая идентичность формируется в полном объеме, в качестве особенностей разных народов ребенок отмечает уникальность истории, специфику традиционной бытовой культуры [8].

К настоящему времени во всем мире проведено большое количество исследований, в которых уточняются и конкретизируются возрастные границы этапов развития этнической идентичности. Первые «проблески» диффузной идентификации с этнической группой большинство авторов обнаруживает у детей трех – четырех лет, есть даже данные о первичном восприятии ярких внешних различий — цвета кожи, волос — детьми до трех лет. Но практически все психологи согласны с Ж. Пиаже в том, что «реализованной» этнической идентичности ребенок достигает в младшем подростковом возрасте, когда рефлексия себя имеет для человека первостепенное значение.

На последовательных этапах развития этнической идентичности формируется как этническая осведомленность, включающая в себя знания о своей и чужой группах, так и этническое самоназвание. Этническая осведомленность возрастает с опытом, получением новой информации и развитием когнитивных способностей. Первоначально она основывается на очевидных показателях — цвете кожи, внешности, языке, элементах материальной культуры, еде, обычаях. Постепенно повышается способность ребенка воспринимать, описывать, интерпретировать этнические признаки. Он включает в их комплекс все новые элементы — общность предков, общность исторической судьбы, религию. В исследовании развития этнической идентичности, проведенном О.Л. Романовой в Беларуси, высказывания дошкольников о различиях между этническими группами были достаточно аморфны: «Люди там живут по-другому, не так как мы». Разные понятия — житель города, гражданин республики, член этнической общности — оказались для них равнозначными. И только в младшем школьном возрасте наблюдался значительный рост этнических знаний, не простое повторение, а систематизация информации, полученной от взрослых. А подростки де- лали еще более четкие и конкретные замечания о существующих между народами различиях культуры, исторических судеб, политического устройства и тому подобное [17].

Рост этнической осведомленности о групповых различиях неизбежно связан с восприятием своего сходства с членами одной из этнических групп и своего отличия от других групп, со способностью стабильно давать себе правильное этническое самоназвание. В том же исследовании О.Л. Романовой пяти – шестилетние, и даже более старшие дети, не всегда правильно называли собственную национальность, национальность родителей, не могли установить логическую связь между такими фактами как национальность родителей, страна проживания, язык общения, собственная национальность. И только подростки, у которых сформировалась система представлений об этнических явлениях, четко идентифицировали себя с этнической общностью на основе значительного набора этнодифференцирующих признаков [17].

Когнитивный компонент этнической идентичности отвечает за способность ребенка структурировать информацию об этнических характеристиках. Но дети пытаются оценивать этнические группы. Среди современных исследователей нет единства в вопросе о последовательности возникновения когнитивного и аффективного компонентов идентичности. Одни авторы считают, что этнические предпочтения формируются лишь к девяти-десяти годам на основе достаточно значительных этнических знаний. Но в других исследованиях было обнаружено, что детские предпочтения этнических групп не всегда коррелируют с информированностью о них, предубеждения могут предшествовать какому-либо знанию, хотя и в этом случае они становятся более дифференцированными и интегрированными с возрастом.

В процессе развития у ребенка этнической идентичности она проходит ряд этапов от диффузной до реализованной,

Этническая идентичность как элемент формирования этнического сознания

А. Ж. Маканова

а результатом этого процесса является формирование в подростковом возрасте эмоционально-оценочного сознания принадлежности к этнической общности.

Этнический статус чаще всего остается неизменным на протяжении всей жизни человека. И все-таки этническая идентичность не статичное, а динамичное образование. Во-первых, процесс ее становления не заканчивается в подростковом возрасте. Внешние обстоятельства могут толкать человека любого возраста на переосмысление роли этнической принадлежности в его жизни, приводить к трансформации этнической идентичности. После накопления факторов рыхлое этническое сознание часто становится более устойчивым и даже может меняться. Кроме того, на трансформацию этнической идентичности влияют не только бесчисленные обстоятельства индивидуальной человеческой жизни, но и факторы, обусловленные изменениями в жизни общества, о чем уже говорилось. Во-вторых даже у детей последовательность стадий развития этнической идентичности и их временные границы не являются универсальными для всех народов и социальных ситуаций. В зависимости от социального контекста они могут ускорятся или замедляться [7].

На осознание людьми своей этнической принадлежности значительное влияние оказывает тот факт, живут ли они в полиэтнической или моноэтнической среде. Ситуация межэтнического общения дает индивиду больше возможностей для приобретения знаний об особенностях своей и других этнических групп, способствует развитию межэтнического понимания и формированию коммуникативных навыков. Отсутствие опыта межэтнического общения обусловливает, с одной стороны, меньшую предрасположенность к подобным контактам, а с другой, — меньший интерес к собственной этничности.

Этническая идентичность более четко осознается, а знания о различиях между группами раньше приобретаются, если социализация ребенка проходит в полиэтнической среде. Но не только временные границы формирования этнической идентичности, но и точность знаний о своей принадлежности к определенной этнической общности во многом зависит от того, к какой группе ребенок принадлежит — группе большинства или группе меньшинства [18].

Выявленная тенденция отражает раннюю осведомленность детей о существовании определенной социальной структуры, о том, что в обществе одни группы оцениваются выше, чем другие. Но остается не до конца ясным, проявляют ли в выборе кукол маленькие дети с еще не сформировавшейся идентичностью желание принадлежать к группу с более высоким статусом, либо действительно воспринимают себя ее членами, т. е. выбирают ложную идентичность.

С возрастом и развитием этнической идентичности у членов этнических меньшинств обычно происходит сдвиг к «внутригрупповой ориентации». В процессе социализации, когда новому поколению передаются нормы и ценности социокультурной среды, ребенок приобретает все новые знания о межэтнических различиях и более четко определяет свою принадлежность к определенной группе. В результате каждый новый член общества оказывается «приписанным» к тому или иному этносу.

Несмотря на это, «социально желательная» высокостатусная группа большинства может оставаться для ребенка референтной (эталонной). А «приписывание» вовсе не обязательно оказывается пожизненным. Если первоначально дети учатся у других, к какой группе они принадлежат, и приобретают предписанный обществом этнический статус, то уже в подростковом возрасте к человеку приходит осознание того, что у него есть весьма существенная, по словам Э. Эриксона, «свобода активного выбора», идентифицировать ли себя с группой, членом которой его воспринимают другие, или с группой доминантного большинства.

Таким образом, «этническая идентичность» и «этническое сознание» понятия довольно новые, вошедшие в научный обиход лишь в середине ХХ века. Этническая идентичность понимается как часть социальной идентичности — представление человека о себе как о представителе определенной этнической группе.

Этническое сознание представляет собой систему взглядов, идей, представлений этнической группы, возникающие на основе взаимодействия с другими этническими группами, и отражающих ее знание о них, отношения к ним, а также состояния и формы самовыделения своей этнической группы.

В современную эпоху большое значение для формирования этнического самосознания играет исторический факт. Распространение грамотности в широких слоях населения и деятельность средств массовой информации делают доступными для широких масс населения эти исторические факты, и они начинают играть роль этнических символов. Ю.В. Бромлей назвал это явление «этническим парадоксом», так как этническое самосознание укрепляется, несмотря на ослабление этнических свойств такого главного объективного носителя самосознания, как культура, которая в наши дни имеет тенденции к унификации [19].

Помимо идентификации и системы этнодифференцирующих символов и представлений, к сфере этнического самосознания относятся этнические автостереотипы и этнические чувства.

В этническом самосознании отражаются не только особенности материальной культуры этноса и специфика его социального бытия. Важным компонентом этнического самосознания является осознание группой своего морального и психологического единства [18]. Источником формирования психологической общности этноса наряду с другими элементами духовной культуры могут выступать обычаи и ритуалы. К обычаям относятся исторически сложившиеся, стерео- типные формы массового поведения, которые представляют собой стандартные действия, воспроизводимые в неизменном виде в течение длительного исторического времени. Формой проявления обычаев является ритуал (обряд), характерной особенностью которого является то, что в нем «способ исполнения действия лишен непосредственной целесообразности и служат лишь обозначением (символов) определенного социального отношения (существующего социального порядка, признание каких-либо ценностей или авторитетов и так далее)» [20]. В обычае действия подобного рода сочетаются с действиями непосредственно целесообразными, направленными на практическое преобразование и использование какого-либо объекта.

Обычаи и ритуалы как отмечают этнографы и социологи, обладают способностью к укреплению к групповой интеграции. Большое внимание анализу этой функции обычая и ритуала уделял Э. Дюркгейм. В поддержании «солидарности» он видел главный смысл, оправдания и объяснения всех форм социальной жизни, в том числе и обычая. «Без сомнения, — писал он, — рассуждая отвлеченно, можно отлично доказать, что нет никакого основания обществу запрещать употребление такой-то и такой-то самой по себе безобидной пищи. Но раз отвращение к этой пище стало интегрирующей частью общего сознания, то оно не может исчезнуть, не ослабив общественной связи». Наказание, следующее за нарушением обычая, представляет собой охранительное средство, способствующее поддержанию единства группы и укрепления его самосознания [21].

Сплочение этнической группы, способствующее формированию и укреплению его этнического самосознания, может осуществляться в различных ритуальных действиях. Э. Дюркгейм, анализируя культовую практику тотемизма, включающее самые разнообразные обряды (подражательные, и совершаемые в памяти предков, траурные и так далее),

Этническая идентичность как элемент формирования этнического сознания

показал сплачивающую способность любых ритуалов независимо от видимой цели, на которую они направлены, и от характера чувств, определяющих лицо обряда [2].

Главным моментом в любом обряде является не то, ради чего собираются его участники, а именно фактор общения, приводящий к единству чувства и действия индивидов, укрепляющий моральное единство группы. Различия между видимой целью и подлинным смыслом обряда очень ярко представляется в интерпретации, которую Э. Дюркгейм дает так называемым подражательным обрядам… Для того, чтобы понять сущность этих обрядов их подлинное значение в жизни социальной группы, Э. Дюркгейм рассматривает их с точки зрения морального воздействия на индивидов. Так как тотем — знак объединения, символ клана, то, приобщаясь к нему и уподобляясь ему, австралиец стремился связать себя со священным существом, а следовательно, и с тем коллективным идеалом, который оно символизировало. Посредством подражания своему тотему участники церемоний «убеждают себя, что они члены одной и той же моральной общности, и они осознают родство, которое их объединяет». Таким образом, подражание тотемному животному является той формой, в которой этническая группа осознает свою моральную и психологическую общность. Общность обряда Э. Дюркгейм видел в его способности вызывать у собравшихся одни и те же психические состояния, которые «зависят от того факта, что группа собралась, а не от специфичных причин, из-за которых она собралась». Главным в ритуале является объединение группы одной мыслью и одним действием.

Кроме поддержания социального единства в данный момент времени, обряды являются средством установления связи между прошлым и настоящим, предками и потомками. Этот аспект церемонии особенно ярко раскрыт Дюркгеймом в так называемых представительных об- рядах, воспроизводящих эпизоды жизни мифических предков, которые совершают, «чтобы остаться верным прошлому, сохранить коллективу его моральное лицо». Подлинное значение обряда состоит в мысленном связывании настоящего с мифическим прошлым, в поддержании и увековечивании общих верований и моральных принципов, исходящих от предков и особенно уважаемых. Поэтому обряды, совершаемые в память предков, оживляют самые существенные элементы группового сознания, обладающего особенно большой сплачивающей силой в виду его традиционности, и способствуют осознанию себя группой как единого целого.

Этническое самосознание не только содержит знания об особенностях этнической группы, но и пронизано сложной тканью эмоциональных переживаний, органически включенных в его структуру. Самоотражение этнической группы, сопровождаясь переживанием отражаемых этнодифференцирующих признаков, проявляется в целой гамме чувств, непосредственно связанных с членством в этнической группе. По отношению к своей этнической группе чаще характерны позитивные чувства, выражающиеся, в основном, в любви, восхищении, удовольствии, ликовании и другие. Однако позитивные этнические чувства к собственной этнической группе не исключают критического отношения к устаревшим, изжившим себя, мешающим прогрессу явлениям и сторонам жизни, проявляясь в элементах фольклора (пословицах, поговорках, анекдотах).

Формирование этнического сознания требует постоянных усилий и внимания в любом обществе, независимо от его принадлежности к социальноэкономической формации [2].

Национальные чувства входят составным элементом в структуру национального самосознания и являются одним из главных компонентов национальной психологии. Интенсивность национальных чувств у людей различна, диапазон их широк. Он может колебаться от слабо осознанных и выраженных до глубоко развитого этнического чувства, когда человек готов подчинить свои личные интересы общеэтническим, связать свою судьбу с судьбой родного народа и даже во имя его благополучия пожертвовать своей жизнью. Осознание своей принадлежности к великому сообществу — нации передает ее отдельному представителю или целой этнической группе внутреннюю силу, которая сохраняется даже за пределами родины. Национальное чувство особенно четко проявляет себя в национальной гордости, основанной на «осознании национального достоинства отражение которого не всегда носит объективный характер… Оно возникает в процессе познания ценностей национального прошлого и настоящего [18].