К проблеме достоверности заимствованных русским языком бурятских слов в словаре Л. Е. Элиасова

В статье исследуется проблема достоверности толкования заимствованных русскими говорами Забайкалья бурятских слов в «Словаре русских говоров Забайкалья» Л. Е. Элиасова. Произведена выборка заимствованных слов из словаря и их сверка по «Этимологическому словарю русских диалектов Сибири: Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков» А. Е. Аникина и «Бурятско-русскому словарю» Л. Д. Шагдарова, К. М. Черемисова, а также по другим источникам (статьи В. М. Егодуровой, С.М. Бабушкина и др.), что подтверждает достоверность заимствования слов из бурятского языка.

Анализ позволил обнаружить неточности и неверные толкования рассмотренных заимствованных бурятских слов в «Словаре русских говоров Забайкалья» Л. Е. Элиасо-ва. Таким образом, поставленная А. Е. Аникиным проблема — достоверности толкования значений слов в словаре Л. Е. Элиасова — является актуальной, находится в русле новых задач, стоящих перед лексикографией, и требует дальнейшего изучения.

Ключевые  слова :  русский язык; заимствования; проблема достоверности;

толкование значений слов; бурятские заимствованные слова; неверные толкования.

Известно, что одним из основных требований, предъявляемых к любой научной работе, является требование достоверности. В 2015 г. появилась статья А. Е. Аникина «Критико-этимологические этюды: примеры недоразумений, неточностей и фальсификации в русской диалектной этимологии и лексикологии» [1], в которой автор как ученый выражает тревогу, что недостоверные языковые факты в некоторых словарях становятся базой для научных исследований. Особое внимание уделяется «Словарю русских говоров Забайкалья» Л. Е. Элиасова [7], в котором содержится, по мнению А. Е. Аникина, ряд фальсифицированных данных.

Ранее в предисловии к «Этимологическому словарю русских диалектов Сибири: заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков», вышедшем в 2000 г. (2-е издание), А. Е. Аникин отмечал, что «по объему заимствованной лексики словарь Л. Е. Элиасова превосходит словари, описывающие лексику русских диалектов смежных регионов Сибири … пласт потенциальных бурятских заимствований выглядит относительно правдоподобно, хотя и здесь возникает множество сомнений…». Он пишет, что «полный отказ от данных Л. Е. Элиасова представляется все же неправомерным решением» [2, с. 24, 25].

Наше обращение к теме имеет цель: 1) выявить в словаре Л. Е. Элиасова [7] заимствованную русскими говорами Забайкалья бурятскую лексику; 2) сверить их по этимологическому словарю А. Е. Аникина [2], бурятско-русскому словарю Л. Д. Шагдарова, К. М. Черемисова [5, 6], другим источникам, указанным в списке литературы в статье В. М. Егодуровой, С. М. Бабушкина [См. 3], чтобы рассмотреть их с точки зрения достоверности заимствования из бурятского языка.

Наше исследование находится в русле новых задач, стоящих перед лексикографией. Они названы в статьях А. Е. Аникина, А. И. Федорова и др. ученых. Так, А. Е. Аникин при составлении «Этимологического словаря русских диалектов Сибири: Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков» (2000г.) отмечает, что «остается только пожалеть, что сравнительный / этимологический словарь не создан для монгольских языков или хотя бы для одних бурятских диалектов, наиболее существенных из всего монгольского материала для этимологизации русской сибирской лексики» [2, с. 15].

А. И. Федоров предлагает обратить внимание на необходимость изучения заимствованных слов в составе лексики русских говоров Сибири. Он аргументирует актуальность исследования тем, что сложный состав этой лексики, обусловлен вторичностью русских говоров Сибири, отсутствием единообразия в разных говорах этого региона: семантическими изменениями в заимствованных словах, системными отношениями слов в структуре говоров, возникающими в процессе освоения носителями говоров сибирской географической среды. Все это подводит автора к постановке новых задач по изучению заимствованных слов в составе лексики русских говоров Сибири [4].

Для решения названной цели мы произвели выборку заимствованной лексики из словаря Л. Е. Элиасова, обращаясь к этимологическому словарю А. Е. Аникина, в котором заимствования из бурятского языка даны с пометой из бур . Одновременно мы рассмотрели описание заимствованных слов по бурятско-русскому словарю Л. Д. Шагдарова, К. М. Черемисова [5, 6] в целях верификации. Кроме того, для определения проверки их включенности в научный оборот и толкования их значений в качестве заимствованных русским языком бурятских слов мы проверили их по другим источникам, указанным в списке литературы в статье В. М. Егодуровой, С. М. Бабушкина [см. 3]. Такой анализ позволил обнаружить некоторые неточности и неверные толкования в описании заимствованной бурятской лексики в «Словаре русских говоров Забайкалья» Л. Е. Элиасова, в том числе искажения, упоминаемые в статье А. Е. Аникина.

Так, вызывает сомнение толкование слова хадак в словаре Л. Е. Элиасова. По мнению Л. Е. Элиасова, слово имеет два значения: 1) подарок, который получают русские от бурят; 2) прошлогодняя трава, ветошь. В словаре А. Е. Аникина слово отмечено пометой к бур . хадак «сложенное вдвое шелковое полотенце, которое подносилось в качестве дара почетным гостям», монг. хадаг то же.

В словаре Л. Д. Шагдарова, К. М. Черемисова хадак представлено в двух значениях: 1) сложенное вдвое шелковое полотенце, которое подносилось в качестве дара почетным гостям; 2) полотнище, знамя [6, с. 375]. Наши наблюдения и анализ толкования значения слова не только в указанных словарях, но и по другим источникам [3] показывает, что слово хадак не имеет значения прошлогодняя трава, ветошь , такое толкование слова в словаре Л. Е. Элиасова неверно.

Вызывают сомнения и толкование следующих слов в словаре Л. Е. Элиасова. Так, по его мнению, слово аргал многозначное слово, оно обозначает: 1) сухой навоз, 2) самец нерпы. Для уточнения значения слова мы провели сверку по «Бурятско-русскому словарю» Л. Д. Шагдарова, К. М. Черемисова. Аргал трактуется как сухой помет, кизяк [5, с.78]. То же значение отмечено в словаре А. Е. Аникина из бур. аргал навоз, сухой помет скота, кизяк. Наши наблюдения и анализ толкования значения слова по другим источникам [3] не подтверждают наличие у слова аргал значения «самец нерпы». В словаре Л. Е. Элиасова неверно дано толкование слова аргал в значении «самец нерпы».

Лексему хохир Л. Е. Элиасов поясняет как сухой помет, которым можно топить. В словаре Л. Д. Шагдарова, К. М. Черемисова хохир — 1) лит. и вост. сухой навоз для подстилки скоту; 2) зап. овечий помет [5, c. 454]. В словаре А. Е. Аникина слово отмечено пометой от бур . хохир — (сухой навоз) для подстилки скоту, зап. овечий помет. Наши наблюдения и анализ толкования значения слова по другим источникам [3] не подтверждают наличие у слова хохир значения помет, которым можно топить . Трактовка слова хохир в словаре Л. Е. Элиасова дается неточно: хохир в хозяйстве использовали только в качестве подстилки для скота, но не употребляли в качестве топлива.

Слово бурун в словаре Л. Е. Элиасова представлено в следующих значениях: 1) в знач. нареч. много. Ягод уродилось бурун. Грибов тоже бурун, хоть лопатой греби, да в короб клади. Бадулин А. Зап. Забайк . 2) однолетний теленок. Бурун, что твоя корова, породистый. Большое Колесово. 3) буран, пурга, метель, вьюга. Не переживал я еще такой бурун. Страсти одни, а не бурун. Асламов Д. Ко второму значению слова бурун зафиксирован фонемно-графический вариант бу-рунчик , -а, м. уменьш.ласк. к бурун. Бурунчика только худой хозяин забывает. Нарын. Забайкалье .

В словаре А. Е. Аникина слово отмечено пометой из бур . буруун — телка-двухлетка. В словаре Л. Д. Шагдарова, К. М. Черемисова бурун — годовалый телёнок [5, c. 155]. По нашему мнению, в словаре Л.Е. Элиасова толкование слова бурун является верным только в значении однолетний теленок . Оформление заимствованного слова бурунчик (в значении теленок) словообразовательными средствами заимствующего языка говорит об адаптации и активном употреблении слова в языке-реципиенте. Толкования слова бурун в значениях: много, буран, пурга, метель, вьюга неверные и не находят подтверждения в других словарях и научных статьях [3].

Весьма сомнительной является трактовка слова дуган, будд. -а, м. Место, где буддисты совершают жертвоприношение . В словаре Л. Д. Шагдарова, К. М. Че-ремисова дуган имеет следующее объяснение: 1) молельня (у ламаистов); небольшой монастырь, храм; 2) храм, большой зал для молитвенных собраний [5, c. 299]. Помета будд. к слову дуган точно объясняет слово как место, предназначенное для буддистов, лам. В словаре А. Е. Аникина слово отмечено пометой из бур. дуган — молельня (у ламаистов).

Наши наблюдения и анализ толкования значения слова по другим источникам [3] не подтверждают наличие у слова дуган значения совершение жертвоприношения. Трактовка слова дуган в словаре Л. Е. Элиасова дается неточно, дуган — это место, помещение для совершения молитв.

В словаре Л. Е. Элиасова имеется особенно много производных слов от бурятских основ: газаристый — темнолицый, возможно, от бур. слова газар — земля, уланистый — румяный, розовощекий, раскрасневшийся, от бур. слова улаан — красный, унтахистый — ленивый, от бур. слова унтаха — спать, куй- тунистый — холодный, от бурятской основы хуйтэн — холод, мороз, стужа. В качестве производящей основы во всех словах использованы бурятские слова + словообразовательный суффикс — ист-. Наличие подобных имен прилагательных, функционирующих в русском языке, у нас вызывает сомнение.

Наши наблюдения и проверка их фиксации по другим источникам [3] позволяет утверждать, что слова газаристый, уланистый, унтахистый, куйтунистый не отмечены в работах исследователей Бурятии и не зафиксированы в толковых, диалектных, этимологических словарях. На наш взгляд, эти слова являются искусственными образованиями, созданными Л. Е. Элиасовым по аналогии. Можно лишь предположить, что названные слова активно употреблялись в русской разговорной речи в начальный период взаимодействия русского населения с бурятским, но с течением времени ушли из употребления.

Произведенный анализ заимствованной русскими говорами Забайкалья бурятской лексики позволил выявить, что действительно значения некоторых заимствованных русским языком бурятских слов в словаре Л. Е. Элиасова толкуются либо неверно, либо при их толковании допускаются искажения и неточности. Так, например, слово дуган толкуется неверно. Бурятские слова хадак, аргал, бурун заимствованы русским языком только в одном значении, отмеченные в словаре другие значения у этих слов являются неверными ( хадак — прошлогодняя трава, ветошь, аргал — самец нерпы, бурун — много, буран, пурга, метель, вьюга ), указанных значений нет у этих слов и в исконном бурятском языке. Трактовка слова хохир — помет, которым можно топить дается неточно. Слова газаристый, уланистый, унтахистый, куйтунистый являются искусственными образованиями, они не употребляются в региональном русском языке.

Таким образом, поставленная А. Е. Аникиным проблема — достоверности толкования значений слов в словаре Л. Е. Элиасова — является актуальной и требует дальнейшего изучения.