К вопросу о необходимости криминализации самооговора

Сообщения о совершенных, готовящихся и поступают из различных источников. Одним из таких является добровольное сообщение лицом, совершившим антиобщественное противоправное деяние, всей информации о содеянном в правоохранительные органы. Однако на практике возникают часто случаи, когда невиновное лицо сообщает ложные сведения о том, что именно оно совершило конкретное преступление (при этом оно может быть как реальным, так и выдуманным). Феномен самооговора является предметом исследования разных наук: психологии, философии, криминалистики и т.д. Не может быть не рассмотрена данная проблема и уголовно-правовой наукой.

Следует сразу отметить, что вопрос об уголовной ответственности за самооговор является дискуссионным. Большое количество точек зрения по данному поводу является следствием отсутствия самостоятельного состава, предусматривающего наступление ответственности за заведомо ложное сообщение о совершении преступлении самим заявителем. При этом авторы пытаются дать оценку самооговору, как преступному деянию, используя уже существующие составы преступлений, входящие в главу 31 «Преступления против правосудия».

Одной из самых популярных позиций является квалификация самооговора по статье 306 УК РФ «Заведомо ложный донос». Как считает В.В. Намнясева, ничем принципиально самооговор от заведомо ложного доноса не отличается, а потому логичным будет квалифицировать его именно по ст.306 УК РФ в том случае, если лицо сообщило данную информацию до принятия решения органами предварительного расследования о возбуждении уголовного дела. В случае, если лжедоно-ситель сообщит такую информацию на одном из следственных действий, его действия следует расценивать как заведомо ложные показания свидетеля, потерпевшего и т.д., ответственность за которые предусмотрена ст. 307 УК РФ [1].

Е.В. Пономаренко предлагает подходить к уголовно-правовой оценке самооговора следующим образом: необходимо установить процессуальный статус заявителя на момент сообщения им заведомо недостоверной информации, движимые им мотивы, а также необходимо установить наличие или отсутствие до совершения преступления заранее обещанного исполнителю преступления обязательства. В этой связи, по мнению автора, если заявитель сообщил о совершении им преступления до возбуждения дела, при этом отсутствовал заранее обещанный самооговор, то его деяние следует квалифицировать по ст.316 УК РФ, как заранее не обещанное укрывательство. В случае, если все же имел место предварительный сговор о самооговоре, то такие действия лжедоно-сителя следует оценивать как пособничество в совершении преступления. Само- оговор, совершенный свидетелем на следственном действии, необходимо квалифицировать по ст.307 УК РФ [2].

Интересно мнение по вопросу квалификации самооговора, предложенное А.С. Гореликом. Как утверждает автор, правоприменителю следует решать вопрос дифференцированно, исходя из фактических обстоятельств. Так, если заявитель сообщил заведомо недостоверную информацию о совершении им преступления, события которого в действительности не было, он не будет подлежать уголовной ответственности, поскольку в его действиях отсутствует общественная опасность. Автор полагает, что от данного лица можно потребовать лишь возмещения материальных затрат, понесенных сотрудниками правоохранительных органов в связи с проверкой его заявления. В остальных случаях действия самооговорщика требуется квалифицировать по ст.316 УК РФ как укрывательство [3].

Об отсутствии уголовной ответственности за «чистый» самооговор (т.е без укрывательства истинного преступника) писала еще в 1989 году С.С. Кузьмина. По ее мнению, не следует отождествлять заведомо ложный донос и самооговор, ибо первый совершается в отношении других лиц, в то время как самооговор характеризуется сообщением недостоверной информации о совершении преступления самим заявителем [4].

Таким образом, представленные позиции предлагают квалифицировать самооговор, исходя из положений действующего УК РФ, по уже существующим составам преступления. Вместе с тем следует отметить, что ни один из подходов не обладает совершенством.

Критикуя точку зрения о том, что самооговор следует квалифицировать по ст.306 УК РФ, необходимо указать на то, что данная статья предусматривает уголовную ответственность за сообщение заведомо ложной информации о совершении преступления другим лицом, а не самим заявителем. Даже само лексическое значение слова «донос» предполагает, что доноситель тайно сообщает властям какую-то информацию, касающуюся другого чело- века. Более того, в уголовнопроцессуальном плане два данных явления отличаются: сообщение заявителем информации о деяниях других лиц оформляется в виде заявления, а информация о совершении преступления самим заявителем – в виде явки с повинной.

Точка зрения А.С. Горелика о том, что самооговор не влечет уголовной ответственности, если преступление, в совершении которого сознался гражданин, в действительности не происходило. Данное решение кажется нам неверным, потому что и в этом случае страдают интересы правосудия, нарушается нормальная деятельность правоохранительных органов, трата материальных ресурсов на проведение следственных и иных процессуальных действий. Кроме того, заведомо ложное сообщение о преступлении, совершенное другим лицом и предусмотренное ст. 306 УК РФ, ничем не отличается от самооговора, ведь в том и ином случае наступают те же самые общественно опасные последствия, нарушаются общественные отношения, гарантирующие нормальное функционирование органов предварительного расследования.

Квалификация самооговора по ст. 316 УК РФ как заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного другим человеком, не всегда имеет место быть, ведь гражданин может оговорить себя в совершении действительного преступления, при этом не зная преступника и не имея цели выгородить его. Кроме того, самооговорщики часто сообщают в правоохранительные органы информацию о совершении преступных деяний ими, при этом самого события преступления не существует на самом деле. В случае же, если лицо действительно сообщает ложную информацию о совершении им преступления с целью укрывательства истинного виновного, то в данном случае его деяние действительно требуется квалифицировать по ст.316 УК РФ, ибо этот состав является специальным по отношению к общему самооговору ввиду наличия специальной цели. Нужно также учитывать, что действующая редакция ст.316 УК РФ предусматривает ответственность только за укрыва- тельство особо тяжких преступлений, что по нашему мнению, является неправильным, ибо самооговор может быть совершен в отношении всех преступлений с любой категорией тяжести.

Таким образом, самооговор имеет ряд особенностей, которые не позволяют в полной мере квалифицировать по составам преступлений, включенных в главу 31 УК РФ. В связи с этим требуется криминализация данного деяния и образование нового состава преступления, предусматрива- самооговор, тем более что некоторые европейские страны пошли по этому пути. Так, ст.457 Уголовного кодекса Испании предусматривает уголовную ответственность для тех, кто сообщит заведомо ложную информацию о себе, как о виновном уголовного нарушения. Криминализация самооговора как преступного деяния разрешит проблемы, сложившиеся на практике и в науке, будет способствовать предупреждению данного вида преступления, что облегчит деятельность правоохрани- ющего ответственность исключительно за тельных органов.