К вопросу о понятии и сущности толкования права

Толкование и его природа вызывают достаточно много дискуссий. Попытки охарактеризовать этот процесс с точки зрения его значения, целей, субъектного состава, объекта и сущности в целом неоднократно предпринимались в истории юридической науки. В настоящей статье мы рассмотрим некоторые подходы к пониманию сущности толкования с точки зрения их исторического развития.

Сама суть понятия «толкование» с юридической точки зрения изменялась с течением времени. В качестве наиболее яркого и наглядного примера такого изменения можно привести утверждение исследователя римского права Чезаре Санфилиппо: по его наблюдениям, изменилось не только понимание процесса, но и сам результат толкования, и если на сегодняшний день функция интерпретатора ограничена только выявлением смысла текста закона или договора, то во времена деятельности римских юристов результатом толкования вполне могло стать создание новой нормы [1]. Это утверждение справедливо скорее для толкования норм права, в отношении которых, как известно, ответам и разъяснениям некоторых римских юристов придавалась сила закона.

В словаре С.И. Ожегова толкование определяется как процесс объяснения, определения смысла чего-нибудь / высказывание, содержащее объяснение чего-нибудь, отражающее точку зрения на что-нибудь [2]. И хотя данное определение не относится к толкованию в исключительно юридическом смысле, уже в этой форму- лировке прослеживается некоторая неоднозначность понятия, ставшая в свое время поводом для научной дискуссии. Определение смысла и его объяснение - процессы разного характера и разной направленности: первый происходит в сознании толкователя и направлен на уяснение смысла; второй же подразумевает тот или иной контакт с другим лицом с целью донести до него значение сказанного или написанного. Применительно к толкованию в юридическом смысле это различие не осталось без внимания.

Наиболее распространен в юридической литературе подход разграничения толкования-уяснения и толкования-разъяснения [3]. Под толкованием-уяснением понимается мыслительный процесс по установлению смысла написанного для того, чтоб принять правовое решение; толкование-разъяснение определяется как деятельность лица (как правило, уполномоченного и обладающего соответствующими знаниями) по донесению этого смысла до других лиц в целях правильного понимания и применения правовых норм. В целом эта позиция понятна, однако вы- зывает вопросы относительно того, как соотносятся друг с другом оба процесса.

С позиции советского правоведа Ю.Г. Ткаченко, понятие толкования включает в себя только разъяснение смысла и содержания закона [4]. Аналогичная точка зрения высказывалась ранее С.А. Голунским и М.С. Строговичем [5]. Такой подход объясняется тем, что толкование в понимании советских правоведов, среди прочих характеристик, носило общеобязательный характер. А поскольку наделение мыслительного процесса толкователя императивностью и властностью не представляется возможным хотя бы в силу того, что он не имеет выраженности вовне, уяснение смысла нормы вообще не включается в понятие толкования. Это вовсе не означает, что его значение умаляют, напротив: в трудах Голунского и Строговича подчеркивается важность уяснения смысла нормы для дальнейшего её применения, однако возможность включения этого процесса в понятие толкования категорически отвергается. В некоторой степени можно отметить догматический уклон такого подхода, поскольку авторами подчеркивается классовый характер и ошибочность слияния толкования-уяснения и толкования-разъяснения именно в буржуазной науке: «Вся буржуазная концепция толкования правовых норм является неверной в своей основе. Такое до крайности широкое понимание толкования правовых норм фактически означает, что органы и лица, применяющие правовые нормы, под предлогом их толкования получают возможность придавать этим нормам самое разнообразное значение, истолковывать их в каждом отельном случае так, как это выгодно и угодно тем, в чьих руках находится государственная власть» [6].

В противовес позиции, рассмотренной выше, можно привести точку зрения исследователя вопроса О.С. Иоффе. По его мнению, отделение уяснения смысла и содержания нормы от её толкования как разъяснения является в корне неверным, поскольку мыслительный процесс познания в отрыве от разъяснительно -применительной деятельности не имеет юридического значения, а потому не может рассматриваться как отдельная юридическая категория [7].

Интересное мнение высказывает А.С. Пиголкин. Он не придерживается какого-то определенного подхода, а лишь констатирует справедливость каждого из них с разных позиций. По его словам, различие подходов к определению толкования не означает невозможности прийти к единому мнению, а всего лишь является следствием многозначности самого понятия, неустранимой в силу природы толкования. При этом процессы уяснения и разъяснения являются видовыми понятиями, а толкование в целом - родовым [8].

Также стоит отметить позицию Н.Н. Вопленко, который в целом поддерживает концепцию двуединого процесса толкования, однако считает необходимым разграничение процесса и результата разъяснения (акт толкования). При этом автор обращает внимание на то, что уяснение и разъяснение являются взаимозависимыми и взаимообусловленными процессами. Под толкованием права автор понимает процесс опосредованного познания, осуществляемого в форме понятий, суждений, умозаключений и т. д. Уяснение и разъяснение, с его точки зрения, представляют собой две диалектически взаимосвязанные стороны процесса толкования. Разъяснение смысла правовой нормы не представляется возможным без предшествующего процесса познания, а процесс познания, в свою очередь, невозможен вне деятельности по объяснению, т. е. раскрытию содержания.

Указанная позиция оспаривается в работах С.С. Алексеева [9]. Он считает нецелесообразным выделять акты толкования в качестве этапа толкования, поскольку такие акты являются лишь внешней формой, в которую облечено разъяснение, и не представляют собой отдельного направления толкования. Под толкованием в целом Алексеев понимает в первую очередь деятельность по юридическому анализу на всех его этапах, начиная от установления буквального смысла написанного, изучения юридических особенностей правовых предписаний и заканчивая анализом предпосылок социального, экономического и нравственно-идеологического характера.

Каждый подход к рассмотренному вопросу имеет свою логику и своё обоснование, и нельзя не признать ту или иную степень рациональности рассуждений каждого автора. И всё же, на наш взгляд, уяснение (или восприятие) изложенного в законе или договоре является первичным в общем процессе толкования. Какими бы аргументами ни оперировали представители юридической науки, основные принципы и законо- мерности человеческого мышления всё же останутся неизменными. Традиционно под мышлением понимается процесс отражения существенных свойств объектов, а также связей между ними, что приводит к появлению представлений об объективной реальности [10]. Таким образом, появлению представлений и суждений предшествует процесс восприятия информации. С другой стороны, суждения и представле- ния невозможно выразить вовне до их формирования внутри сознания. Соответ- ственно, применительно к вопросам соотношения толкования-уяснения и толкования-разъяснения представляется обоснованным утверждать, что первое всё же предшествует второму, а не идет параллельно с ним. Это последовательные стадии процесса, причем, вопреки рассуждениям Н.Н. Вопленко, последовательность в данном случае является односторонней. Понимание предмета на основании собственных объяснений представляется довольно неубедительным, поскольку нару- шает общую логику функционирования человеческого мышления. В данном случае речь, скорее, идёт об углублении понимания, взглядов на ситуацию с разных сторон в процессе объяснения. Также хочется отметить, что выражение вовне результатов уяснения вовсе не является непременным атрибутом толкования в широком смысле слова, поскольку процесс толкования не всегда завершается разъяс- нением усвоенного для других лиц, если говорить о толковании в широком смысле слова.

Можно отметить, что сущность процесса толкования неоднократно становилась предметом научной дискуссии, что является показателем важности и фундаментальности данного вопроса в юридической науке. Поскольку вопросы толкования на сегодняшний день не имеют чёткого и всеобъемлющего законодательного урегулирования, данная тема представляется интересной и перспективной для дальнейших исследований.