К вопросу о понятии «криминологический рецидив несовершеннолетних преступников» и учете его характеристик

В криминологической науке обоснованно указывается на то, что социальная сущность рецидива преступлений свидетельствует о большой общественной опасности личности преступника, устойчивых антисоциальных установках и о сформировавшемся преступном профессионализме [1]. Не вызывает сомнения тот факт, что для рецидивиста обычно требуются более серьезные социально-психологические и правовые средства воздействия в целях разрушения его антиобщественной жизненной позиции, изменения взглядов и привычек, а также более длительное время для возмещения причиненного им материального и морального вреда [1].

Согласно статистическим данным ФСИН России (Основные показатели деятельности

УИС : информационно-аналитический сборник. Тверь, 2016-2020) среднесписочная численность осужденных в воспитательных колониях демонстрирует неуклонную тенденцию к снижению. Так, в 2015-2016 гг. она составляла 1743, в 2017 г. – 1511, в 2018 г. – 1384, в 2019 г. – 1251 человек. Данная тенденция является отражением гуманизации российского уголовного законодательства в отношении несовершеннолетних преступников, которые попадают в воспитательные колонии после третьей и четвертой судимости. Например, из 1384 осужденных в 2018 г. 1368 отбывали наказание в воспитательной колонии впервые (98,8%), 564 осужденных ранее осуждались к наказаниям в виде обязательных, исправительных работ и другим наказаниям, не связанным с лишением свободы (40,8%). При этом удельный вес осужденных, отбывающих наказание в воспитательной колонии и состоящих на учете в подразделениях по делам несовершеннолетних и защите их прав, составил 62,6-54,0%.

Соответственно, не вызывает удивления тот факт, что, по оценкам практических работников, такие несовершеннолетние часто демонстрируют социально-психологическую запущенность и наличие стойких антиобщественных установок, когда любое профилактическое воздействие на них наталкивается на серьезное противодействие с их стороны.

При этом на учете в уголовно-исполнительных инспекциях состоят гораздо большее количество несовершеннолетних. Так, численность несовершеннолетних, состоявших на учете в УИИ в период с 2015 г. по 2019 г. колебалась в пределах 19988 (максимальный показатель периода за 2016 г.) – 15518 (минимальный показатель периода за 2019 г.). Примечательно, что даже их «официальные» характеристики не отличались оптимизмом. Так, удельный вес состоявших на учете несовершеннолетних, допускавших нарушения порядка и условий отбывания наказания, в рамках периода колебался в пределах 34,331,0%. Следовательно, фактически треть рассматриваемых несовершеннолетних на путь исправления не встали. При этом удельный вес несовершеннолетних, которым был продлен испытательный срок по представлению УИИ либо в отношении которых вынесено постановление УИИ о незачете в срок наказания определенного времени, в период с 2015 г. по 2019 г. составил 10,3-13,3%.

Однако очевидно, что представленные статистические данные составляют лишь «вершину айсберга». Имеющийся в настоящее время статистический учет не позволяет сформировать целостное представление о допускаемом несовершеннолетними преступниками рецидиве. Например, размещаемые на портале правовой статистики Генеральной прокуратуры России (URL: www.crimestat. ru) статистические данные применительно к несовершеннолетним преступникам содержат лишь сведения о количестве выявленных преступников данной возрастной группы в разделе «Характеристика лиц, совершивших преступления» и количестве преступлений, совершенных ими и при их соучастии, в разделе «Социально-криминологическая характеристика преступности». Признаем, что только количественные данные по выявленным преступникам нельзя признать полноценной социально-криминологической характеристикой преступности. Для того чтобы получить некоторое представление об имеющимся рецидиве несовершеннолетних, необходимо обращаться к разрозненным сведениям ФСИН России, Судебного департамента при Верховном Суде РФ. Еще хуже обстоят дела со сбором региональной статистической информации.

Итак, чтобы иметь представление о целостной статической «картине» рецидивной преступности несовершеннолетних, необходимо, в первую очередь, признать, что в настоящее время отсутствует единый подход в оценке рецидива преступлений несовершеннолетних и, следовательно, в данной ситуации необходимо обратиться к анализу «краеугольного камня» этого понятия – рецидива. Проведенный нами анализ криминологической литературы показывает, что при определении этого понятия имеет место некоторая терминологическая несогласованность.

Действующее российское уголовное законодательство позволяет выделить следующие виды множественности преступлений:

• 1)    совокупность преступлений, которая подразделяется на реальную и идеальную;

• 2)    рецидив преступлений, который делится на простой, опасный и особо опасный.

В криминологической науке можно встретить деление рецидива на допенальный, пе-нальный и постпенальный [4, с.134].

По нашему мнению, первостепенное значение играет «устоявшееся» в российской криминологии деление рецидива на четыре вида: уголовно-правовой (легальный), криминологический (фактический), пенитенциарный и постпенитенциарный.

Уголовно-правовое, или легальное, определение рецидива сформулировано в ст. 18 УК РФ: рецидивом преступлений признается совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление.

Из законодательного определения рецидива преступлений следует, что основанием для признания рецидива является судимость, причем осуждение должно быть только к реальному лишению свободы и только за совершение умышленных преступлений средней тяжести, тяжких, особо тяжких.

Однако уголовно-правовое определение рецидива не позволяет говорить о «рецидиве преступлений несовершеннолетних», поскольку согласно действующему российскому уголовному законодательству судимости за совершение преступлений в возрасте до 18 лет не образуют рецидив [5, с. 30-31].

При этом очевидно, что для науки и правоприменительной практики изучение личности несовершеннолетних, совершивших преступления повторно, независимо от наличия или отсутствия у них по разным основаниям судимости, является очень важным направлением деятельности. Изучение детерминант совершения повторных преступлений «несовершеннолетними-рецидивистами» позволяет более эффективно проводить в отношении них профилактическую работу.

В криминологический рецидив криминологи обоснованно включают все преступления, которые совершены лицом, ранее совершавшим преступление, в случае если прежние преступления становились известными правоохранительным органам и с их стороны имело место процессуальное реагирование на них [5, с.31].

В науке можно встретить также упрощенное понимание криминологического рецидива как совершения лицом повторного преступления [7, с. 31].

В целом можно констатировать, что понятие «криминологический рецидив» значительно шире рассмотренного выше уголовно-правового понятия рецидива.

Под пенитенциарным рецидивом в криминологии принято понимать совершение нового преступления лицом во время отбывания наказания, чаще всего этот рецидив связывается с отбыванием наказания в виде лишения свободы [5, с. 33].

В криминологии также принято выделять постпенитенциарный рецидив. Так, В.В. Го-роднянская утверждает, что постпенитенци- арный рецидив как разновидность криминологического рецидива – это совершение лицом, освобожденным из исправительного учреждения, в течение срока судимости всякого нового преступления, независимо от формы его вины [2, с. 145].

Н.В. Ольховик, Л.М. Прозументов отмечают, что для постпенитенциарного рецидива характерно совершение нового преступления после освобождения из мест лишения свободы и наличие судимости [5, с. 32].

Кроме того, некоторые авторы выделяют всего два вида рецидива: легальный и фактический, включая в последний все иные вида рецидива. Так, Н.М. Гуськов выделяет четыре вида фактического рецидива, а именно:

• –    пенитенциарный рецидив;

• –    рецидив лиц, совершивших повторные преступления, за которые они ранее к ответственности не привлекались;

• –    «реабилитированный рецидив», то есть совершение преступления после погашения или снятия судимости;

  – рецидив лиц, к которым за совершенные преступления применялись меры общественного либо иного воздействия взамен уголовного наказания [3].

Данная позиция вызывает некоторые возражения. Во-первых, включение в фактический рецидив лиц, которые совершили преступления, но ранее не привлекались к уголовной ответственности, излишне расширяет понятие «криминологический рецидив» и размывает его границы. Кроме того, отсутствуют процессуальные основания для его фиксации.

Считаем, что под понятие «криминологический рецидив» должны подпадать помимо лиц, в действиях которых имеется уголовноправовой рецидив, лица:

• 1 ) совершившие первое преступление до достижения совершеннолетия и совершившие повторное преступление;

• 2 ) совершившие первое преступление по неосторожности и совершившие повторное преступление.

Это могут быть лица:

• –    судимость которых снята и погашена;

• –    судимость которых не снята и не погашена;

• –    освобожденные от ответственности и наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия;

• –    отбывающие наказание;

• –    совершившие новое преступление в период предварительного расследования или судебного разбирательства уголовного дела о первом преступлении [5, с. 32].

Во-вторых, несмотря на то, что пенитенциарный рецидив является разновидностью криминологического рецидива, последний требует отдельного внимательного изучения и анализа, поскольку является показателем неэффективности исправительного воздействия на осужденного. Этот вид рецидива не следует связывать с отбыванием только одного наказания в виде лишения свободы. Под пенитенциарным рецидивом следует понимать совершение нового преступления лицом во время отбывания любого вида наказания.

В-третьих, при подобной трактовке видов рецидива постпенитециарный рецидив остается совершенно «обделенным вниманием».

При этом под постпенитенциарным рецидивом следует понимать совершение лицом, освобожденным из исправительного учреждения, в течение срока судимости всякого нового преступления, независимо от формы вины в содеянном.

Исходя из этого, полагаем, что под «криминологическим рецидивом несовершеннолетних преступников» следует понимать все разновидности криминологического рецидива, включая пенитенциарный и постпенитенциарный.

Рецидив несовершеннолетних преступников заключается в совершении нового умышленного или неосторожного преступления лицом в возрасте от 14 до 18 лет:

• –    осужденным к различным видам уголовного наказания;

• –    освобожденным от уголовной ответственности или наказания по нереабилитирующим основаниям;

• –    в отношении которого осуществляется расследование уголовного дела или проводится судебное разбирательство в связи с совершением им преступления;

• –    имеющим судимости как снятые и погашенные, так и неснятые и непогашенные.

Полагаем, что целостный статистический учет именно криминологического рецидива несовершеннолетних позволит сформировать более четкое представление о складывающейся в нашей стране криминогенной обстановке, а перечень преступлений, которые могут быть совершены несовершеннолетними при криминологическом рецидиве, следует утвердить указанием Генеральной прокуратуры, МВД России в дополнение к имеющимся перечням.