К вопросу о принципе добросовестности во взаимосвязи с эстоппелем

Российское законодательство содержит ряд норм, направленных на запрет противоречивого, недобросовестного поведения участников гражданского оборота.

В частности, п.3 ст.432 ГК РФ не позволяет стороне требовать признания договора незаключенным, если ее предыдущие действия свидетельствовали о признании договора действительным.

Помимо этого, запрет на противоречивое поведение вытекает из общих принципов гражданского права - добросовестности (ст.1 ГК РФ) и недопустимости злоупотребления правом (ст.10 ГК РФ).

Таким образом, отечественное право содержит правовую основу для применения принципа эстоппель, хотя прямо этот термин и не используется.

Применение правила запрета противоречивого поведения в российском праве имеет три основные позиции.

Во-первых, некоторые суды называют его «эстоппелем» и частным проявлением принципа добросовестности. Однако эстоппель - это доктрина англо-саксонского права, механически ее переносить в российскую правовую систему некорректно.

Во-вторых, другие считают запрет противоречивого поведения межотраслевым принципом права. Однако принципы закрепляются нормативно, а прямого закрепления этого запрета в российском законодательстве нет.

В-третьих, наиболее обоснованной представляется позиция использования для описания последствий противоречивого поведения древнеримского принципа «venire contra factum proprium». Это правило носит межотраслевой характер и затрагивает как материальное, так и процессуальное право [1].

Когда сторона недобросовестно заявляет о незаключенности договора, она может преследовать разные цели, например, уклониться от уплаты цены по договору. Признание договора незаключенным означает, что он не породил никаких правовых последствий. Значит, оснований для взаимных предоставлений сторон не было. К отношениям сторон применяются нормы о неосновательном обогащении. Это дает возможность недобросовестной стороне извлечь выгоду, если невозможен возврат полученного в натуре. Стоимость неосновательного обогащения определяется по рыночной цене. Таким образом, признание договора незаключенным может быть ис- пользовано в корыстных целях недобросовестной стороной [2].

Рыночная цена за неосновательное обогащение может оказаться ниже договорной. Еще одна цель недобросовестной стороны – избежать договорной ответственности в случае нарушения обязательств. Вместо этого контрагент может предъявить лишь деликтный иск. Также отпадают обеспечения исполнения обязательств. Сторона может заявить о незаключенности, чтобы прекратить договор без соблюдения процедуры расторжения.

Эта идея не нова для российского права. Раньше суды сталкивались с аналогичными проблемами, например, при признании незаключенными договоров подряда из-за несогласованности сроков, которые сложно определить заранее.

Помимо срока, проблемным условием договора подряда являлся и его предмет. Однако если в отношении предмета позиция ВАС РФ, изложенная в информационном письме № 51, смягчила ситуацию, то отсутствие срока рассматривалось судами как безусловное основание для вывода о незаключенности договора, вне зависимости от того, был ли этот договор фактически исполнен обеими сторонами [3].

Вопрос о правовой природе «незаключенных» договоров давно обсуждается юристами. Недобросовестные должники часто используют иск о признании договора незаключенным, чтобы уклониться от обязательств. Однако если стороны фактически исполнили обязанности по такому договору, устранив неопределенность, то нет нужды во вмешательстве суда. Стороны своим поведением подтвердили заключение соглашения, и их отношения следует считать договорными. Таким образом, новая норма предотвращает злоупотребления и укрепляет стабильность гражданского оборота.

Судебная практика строго следует новой норме применительно к исполненным договорам. Если сторона, ссылаясь на незаключенность, ранее подписывала акты приемки, накладные, доверенности, вносила плату и иным образом восполняла недостаток конкретизации условий, суд отказывает в иске.

Например, в одном деле суд установил, что участок фактически передан и используется ответчиком, он внес арендную плату и возвел на участке строение. Таким образом, стороны уже приступили к исполнению договора, хотя изначально его условия и не были четко согласованы. Поэтому требование о признании договора незаключенным было отклонено [4].

В пункте 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» разъяснено, что «если сторона приняла от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердила действие договора, она не вправе недобросовестно ссылаться на то, что договор является незаключенным (пункт 3 статьи 432 ГК РФ)» [5].

Новая норма призвана отойти от формализма в пользу оценки фактических обстоятельств отношений сторон. Правило действует не только применительно к договору в целом, но и к отдельным его условиям.

Например, незарегистрированный договор аренды земли после согласования существенных условий уже влечёт правовые последствия для сторон. Речь идёт не об эстоппеле, а о подтверждении договора конклюдентными действиями. В итоге сторона теряет право требовать признания договора незаключённым. Таким образом законодатель стимулирует стороны к надлежащему исполнению сделок [6].

Действия сторон по исполнению неоформленного должным образом договора могут рассматриваться как его изменение в части формы.

Например, Верховный Суд отменил апелляционное определение и направил дело на новое рассмотрение. Ранее суд не учел, что конклюдентные действия сторон по исполнению договора без соблюдения установленной формы фактически означали отказ от этого требования к форме. Таким образом, форма договора была изменена соглашением сторон [7].

В Обзоре судебной практики ВС РФ № 3-2020, согласно п. 7, заказчик, принявший результаты работ, выполненных подрядчиком, не вправе недобросовестно уклоняться от их оплаты, ссылаясь на незаключенность договора подряда [8].

К. обратился в суд с иском к компании о взыскании денежных средств по договору подряда и компенсации морального вреда. Компания не согласилась с иском и подала встречный иск о признании договора незаключенным.

Суды первой и апелляционной инстанций отказали К. в иске, решив, что договор подряда не был заключен из-за отсутствия соглашения по существенным условиям. Однако Верховный Суд отменил эти решения, указав, что, если стороны фактически исполнили договор, даже при отсутствии согласования всех условий, они не могут ссылаться на его незаключенность.

Также суд не учел доводы К. о том, что работы по договору им были выполнены до заключения аналогичных договоров компанией с другими организациями. Дело направлено на новое рассмотрение для установления факта выполнения К. работ по договору.

Таким образом, Верховный Суд разъяснил важные принципы признания фактически исполненного договора заключенным и обязал нижестоящие суды полно исследовать обстоятельства выполнения работ истцом.

То есть в судебной практике сформировался подход, позволяющий преодолевать недобросовестные ссылки на незаключенность договора. Если стороны фактически исполнили договор, не согласовав какие-либо существенные условия, считается, что таким поведением они эти условия определили и договор заключен.

Однако формулировка п.3 ст.432 ГК РФ шире: достаточно, чтобы сторона приняла любое исполнение по договору. Это может привести к необоснованному признанию договора заключенным. Поэтому следует толковать норму в контексте сложившейся практики: для признания договора заключенным необходимы действия сторон, устраняющие неопределенность существенных условий.

Такое понимание подтверждается и судебной практикой. Для признания договора заключенным недостаточно отдельных действий сторон, нужны доказательства подтверждения действительности самого соглашения. Это позволяет соблюсти баланс интересов сторон и принцип свободы договора [9].

Статья 432 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) внесла существенные изменения в регулирование заключения договоров, расширив традиционный подход судов, которые ранее ориентировались исключительно на исполнение сторонами договора в качестве основания для его заключения.

Эта норма предоставляет возможность подтверждения заключения договора и другими действиями, выходящими за пределы чистого исполнения, включая не только принятие исполнения, но и передача, а также письменное взаимодействие сторон.

Важно подчеркнуть, что такие действия должны явно свидетельствовать о достижении консенсуса между сторонами относительно существенных условий, не уточненных в тексте договора. Здесь же отметим дополнительно, что статья 432 ГК РФ в третьем пункте выделяет подтверждение заключения договора частичным исполнением.

В данном контексте следует отметить, что судебные органы должны проявлять осторожность при использовании данного положения, поскольку частичное исполнение не всегда может однозначно свидетельствовать о согласии по существенным условиям.

Кроме того, как уже отмечалось, не все положения договора с неуточненными существенными условиями могут быть применены к частичному исполнению, так как они могли быть предусмотрены лишь для полного выполнения.

В итоге, можно сделать выводы о том, что пункт 3 статьи 432 ГК РФ направлен на пресечение недобросовестной практики предъявления требований о признании договора незаключенным, когда сторона своим поведением демонстрировала, что рассматривает его с участием юридиче- ских последствий, что предотвращает злоупотребления со стороны тех, кто пытается избежать исполнения договорных обязательств, и призвано обеспечить честное и справедливое регулирование договорных отношений.

Исследуемая норма в контексте российского правопорядка не представляет собой абсолютно новой идеи. Проблема недобросовестных требований о признании договора незаключенным из-за несогласованности существенных условий давно привлекала внимание судебной практики, которая выработала своеобразное решение данной проблемы.

Однако следует отметить, что данное решение несколько отличается от бук- рассматриваемом пункте. Оно представляет собой результат эволюции и адаптации нормы к конкретным условиям применения в практике.

Таким образом, в части недобросовестных требований о признании договора незаключенным в связи с нарушением формы, стоит отметить, что отклонение от формальных требований может быть допущено исключительно в особых случаях, путем взвешивания целей формы и интересов добросовестной стороны. Это подчеркивает важность сохранения баланса между формой, как основой правовой структуры, и необходимостью учитывать честные и обоснованные интересы сторон в конкретных ситуациях.

вального толкования, предусмотренного в