К вопросу о создании образа главного героя в жанре классического детектива (на материале произведений А. Кристи и А. Конан Дойла)

Жанр классического детектива предполагает главного героя, распутывающего хитроумные головоломки. Он интересен захватывающим сюжетом с неожиданными поворотами, бросающими вызов читателю – сможет ли он оказаться на высоте и разрешить загадку также мастерски, как это делает созданный писателем персонаж. Этот персонаж должен обязательно полюбиться. Если читатель останется к нему равнодушным, то задача писателя не выполнена.

История литературы знает примеры героев, которые остаются с читателем не то что не одно поколение, а не одно столетие. И хотя жанр детектива считается легким и развлекательным, не предусматривающим ни философских изысканий на смысловом уровне, ни особенно ярких, неповторимых красок на уровне стилистики текста, тем не менее интересно проследить, с одной стороны, из чего складывается образ, с которым читатель не захочет расставаться, и с другой – какие выразительные средства и стилистические приемы будут использованы автором при создании этого образа, как поведут себя языковые средства при реализации идеи автора.

В центре нашего внимания прошедшие проверку временем и завораживающие читателей всех стран герои английских писателей Агаты Кристи и ее великого предшественника, сэра Артура Конан Дойла. Мы выделили несколько направлений категоризации, из которых складывается образ главного героя-сыщика в произведениях этих авторов.

На что обращает внимание читателя королева детектива при создании таких непохожих образов Эркюля Пуаро и Мисс Марпл? Безусловно, знакомство с персонажем начинается с описания внешности. Оно обязательно связывается с характером. У Эркюля Пуаро – через оппозицию маленького роста и большого чувства собственного достоинства: “ Poirot was an extraordinary looking little man. He was hardly more than five feet, four inches, but carried himself with great dignity ” [6, с. 40].

В случае Мисс Марпл – через противопоставление внешней хрупкости, которую в русском переводе мы находим в метафоре «одуванчик: дунь, и нет его» и отточенного, четкого работающего ума, который все замечает и никогда не дает себя провести.

Также еще через оппозицию той истинной сущности персонажей – пользы, которую они приносят в осуществлении правосудия и защиты невинных, и первого обманчивого впечатления, которое они неизменно производят на окружающих: их не воспринимают всерьез.

Отмечается важность и описания традиционной для них обстановки, их жилища. Агата Кристи дает очень четкую параллель: образ напрямую отражается в обстановке и характеризуется ею.

Категоризация происходит и через речь. У Мисс Марпл она полна обиняков, отвлечений, она всегда извиняется за то, как излагает мысли. А также наблюдаются, когда нужно, краткие и очень точные ремарки, которые подобно Парфянской стреле попадают точно в цель. У Пуаро как иностранца эта составляющая более сложная и выстроена с особой тщательностью. Также как и следующая черта – вкусы и привычки в повседневной жизни, которые непременно отражаются на страницах романов и рассказов. Как садоводство для Мисс Марпл, которое служит «дымовой завесой» для наблюдения за окружающим миром, как значится в первом романе с ее участием «Убийстве в доме викария», так и необычные пристрастия в еде и напитках у Пуаро, его нелюбовь к английскому чаепитию и сельской жизни.

Рассмотрим создание каждого образа детально.

Как преподносится читателю образ Мисс Марпл? В предисловии к сборнику рассказов с участием этой героини писательница говорит о том, как привязана к этому образу, называя ее my fluffy old lady . Созвучное описание она дает и в романе «В 16.45 из Паддингтона»: “ Miss Marple was looking particularly wooly and fluffy – a picture of a sweet old lady ” [1, с. 249].

Миролюбивая, совершенно безоружная внешность героини передается эпитетами в авторской речи: “ Her faded blue eyes, benignant and kindly, surveyed her nephew and her nephew’s guests with gentle pleasure ” [8, с. 7]. Мы находим три эмотива положительной окраски в этом простом предложении с использованием обособленной конструкции для эпитетов.

Жилище Мисс Марпл также во многом служит ее характеристике: “ He looked round him with satisfaction. The room was an old one with broad black beams across the ceiling and it was furnished with good old furniture that belonged to it. His Aunt Jane’s house always pleased him as the right setting for her personality ” [9, с. 6]. С первых строк рассказа читатель погружается именно в обстановку, от нее плавно переходя к самой героине. Она сидит очень прямо на особом стуле с высокой спинкой, в старомодных кружевах и с вязанием в руках: что-то очень мягкое, светлое, пушистое выходит из под ее рук. Помимо эпитетов и возможной аллюзии образа в черном к портретам королевы Виктории, автор в описании использует полисиндетон: “ She had on black lace mittens, and a black lace cap surmounted the piled-up masses of her snowy hair. She was knitting – something white and soft and fleecy ” [Там же]. Эту отсылку к ушедшей эпохе в другом рассказе озвучит и сама героиня: “ I don’t want to seem vain in any way – of course I know that in comparison with you young people I’m not clever at all <…> but as Raymond always says (only quite kindly, because he is the kindest of nephews) I am hopelessly Victorian” [7, с. 167].

Ее старомодность обнаруживается наиболее явно в противопоставлении ультрасовременному племяннику, но всегда с мягкой иронией – характерной чертой авторского стиля А. Кристи. С такой же мягкой иронией, например, Гастингс, обращаясь к Пуаро, говорит: “ Isee, Holmes” [9, с. 202].

Мисс Марпл настолько деликатно держится в тени, что незнакомому человеку очень легко не принять ее всерьез. Так поступает и ее гостья, предлагающая рассказывать истории нераскрытых преступлений, каким-то естественным путем исключая из участников «Клуба вторника» хозяйку дома. Каждый раз это оборачивается обезоруживающей проницательностью, знанием жизни и человеческой натуры старой леди.

О том, что Джейн Марпл – истинная леди, всегда говорят сталкивающиеся с ней полицейские чины или сама Агата Кристи, комментируя ее воспитание, внешний вид, обстановку ее дома. Даже рассуждая о большом количестве нераскрытых преступлений, леди говорит «тоном абсолютного спокойствия»: “ The charming old lady, with her 160

old-world unruffled air, made her statement in a tone of the utmost placidity ” [Там же, с. 9]. Как мы видим, для создания подобного контраста автор использует большое количество эпитетов, выделительную конструкцию, превосходную степень прилагательного.

Сама деревушка Сент-Мэри-Мид описывается через гиперболу устами представителя Скотланд-Ярда, друга Мисс Марпл: “ I always understood from our friend here that St Mary Mead is a positive hotbed of crime and vice ” [7, с. 160]. Безусловно, такой зловещей характеристикой применительно к мирной маленькой деревне, особенно в устах отставного полицейского чина, автор опять обнажает ироничный подход. Однако мысль выражена очень четко, и подобная гиперболизация звучит в нескольких произведениях, весьма оживляя описание.

Племянник вторит этой мысли, делая это через эмоциональное восклицание God forbid , противопоставление эпитетов “horrible” – “mild and peaceful” и гротескное художественное сравнение: “God forbid that I should ever regard village life as peaceful and uneventful,” said Raymond with fervour. “Not after the horrible revelations we have heard from you! The cosmopolitan world seems amild and peaceful place compared with St. Mary Mead” [Там же].

Возвращаясь к образу героини, отметим, что в жанре романа «Убийство в доме викария» знакомство с Джейн Марпл начинается с метафоры и краткого, красочного, мастерски использованного приема anticlimax: “ Miss Marple is a white-haired old lady with a gentle, appealing manner – Miss Wetherby is a mixture of vinegar and gush. Of the two Miss Marple is much more dangerous ” [4, с. 15].

Так мы узнаем о склонности героини всегда предполагать худшее. Эта черта ее характера происходит не от пессимизма, а от знания человеческой натуры:

“ – Miss Marple may be mistaken.

– She never is. That kind of old cat is always right ” [Там же, с. 27].

Такое нелестное высказывание о героине, молодой жене викария, окупится с лихвой той помощью, которую окажет Мисс Марпл, став единственной, кто изобличит хитроумного убийцу: “ Again we stared at her. Miss Marple arranged her lace fichu, pushed back the fleecy shawl that draped her shoulders, and began to deliver a gentle old-maidish lecture comprising the most astounding statements in the most natural way in the world ” [Там же, с. 336]. Парадоксальный эффект, который производит мягкая, выдержанная манера изложения героини и те немыслимые вещи, которые она открывает начальнику полиции в своей «лекции», собран в одном предложение сочетанием несочетаемого, можно сказать, приближающимся к полуотмеченным структурам: “ gentle old-maidish lecture ” – “ most astounding statements” – “most natural way”.

Роман закончится самым теплым высказыванием о героине, сопряженным с многоточием, как будто мы читаем мысли самой Агаты Кристи: “ Really Miss Marple is rather a dear … ” [Там же, с. 379]. Таким образом, мы открываем одну из характерных черт произведений писательницы – они всегда о людях, а не о преступлениях как таковых.

Это подтверждается и откровенным признанием Джейн Маррпл о мотивах, которые ею движут. Агата Кристи доверяет героине самой объяснить их: “You see,” she began at last, “living alone, as I do, in a rather out-of-the-way part of the world one has to have a hobby <…> my hobby is – and always has been – Human Nature. So varied – and so very fascinating. And, of course, in a small village, with nothing to distract one, one has such ample opportunity for becoming what I might call proficient in one’s study” [Там же, с. 300]. Интересно графическое выделение концепта человеческой природы – написание его с большой буквы. Номинативное предложение с использованием приема нарастания, которое следует за ним, – яркое, неординарное продолжение этой мысли. Употребление времен «настоящее простое» – «настоящее перфектноe» в сочетании с тире как сильным интенсификатором в английском письменном тексте придает вес признанию героини.

Таким образом, как в романах, так и в коротких рассказах, помимо таланта к решению головоломок, основными чертами героини Агаты Кристи выступают спокойствие, доброжелательность, невозмутимость.

Переходя к образу Эркуюля Пуаро, отметим, что он выступает умным, думающим, единственным противником, которого боится «большая четверка» в одноименном романе – те четверо, которые устанавливают мировое господство. Сама Агата Кристи писала, что масштаб личности Пуаро требует именно жанра романа для раскрытия всех его талантов. В «Приливе» герой сравнивает себя со своим «великим предшественником», создавая аллюзию к Шерлоку Холмсу [8].

Появившись впервые в книге «Таинственное происшествие в Стайлз», Пуаро двигается к финальному роману «Занавес», к сильнейшей и, наверное, самой глубокой драме с его участием. Агата Кристи делает своего героя иностранцем, а означает, что в Англии к нему не будут относиться как к соплеменнику. Наделяя его очень неординарной внешностью вместе с большим самомнением и самоуверенностью, она обрекает его на своеобразное, иногда даже комичное первое впечатление, которое он производит на окружающих. Как и Мисс Марпл, его часто недооценивают, что всегда грозит расплатой.

Какие приемы использует писательница, создавая образ?

Во-первых, категоризация через речь. Будучи бельгийцем, герой использует в речи слова литературного слоя английского словаря. Мы не найдем в высказываниях Пуаро лексических элементов сниженного тона. Это очень ярко видно в оппозиции с его коллегой, инспектором Джепом, речь которого отрывиста, порой состоит из неполных предложений ради экономии времени, а также характеризуется жаргонизмами и профессионализмами: “Looks a bit fishy to me,» said Japp. «He actually had a blowpipe, and look at his manner. All to pieces”. “That is the severity of your official demeanor, my good Japp” [2, с. 65].

Мы видим противопоставление эллиптичной речи инспектора и литературной речи сыщика в одной и той же ситуации.

Книжный язык Пуаро также отмечен идиомами, которые не всегда им верно употребляются. В том же романе он в критической ситуации допроса убийцы совершает ошибку в устойчивом сочетании: “Ah. You wore gloves? I think, monsieur, that little admission cooks your gander” [Там же, с. 261].

Из уст великого сыщика вылетает cooks your gander , в то время как cook your goose является идиомой английского языка.

Еще один пример находим в романе «Смерть лорда Эджвера»: “He – what do you say? – cuts the ground before our feet” . “From under” – I corrected [3, с. 197].

Как человек, для которого родным является французский язык, Пуаро, безусловно, часто использует его в речи: это вводные обороты, эмоциональные восклицания. Они не затрудняют общего понимания повествования, не перегружают его, а иногда даже служат иронии.

Во-вторых, категоризации Пуаро служит аллюзия к мифическому герою. Сборник рассказов «Труды Геракла» открывается мыслью о современном Геракле и его подвигах. Агата Кристи, на наш взгляд, подошла к зачину сборника этих рассказов очень тщательно. Презрение героя к мифическому персонажу после ознакомления с греческой мифологией вполне объяснимо, но вступает в силу нечто большее – миссия: “ There was between this “hero” and himself one point of resemblance. Both of them specialized in ridding the world of pests. Each could be described as a benefactor to society ” [5, с. 3].

“ A modern Hercules – it was quite an idea after all. Why, it was not only amusing, it was artistic.

It was, in fact, spiritual ” [Там же].

Графическое выделение сопровождает прием эмоционального нарастания. Выделение последнего предложения в отдельный абзац усиливает эмоциогенный эффект.

В-третьих, как и в случае с Мисс Марпл, жилище Пуаро полностью соответствует его личности, прекрасно характеризуя его. Как в расследовании преступлений герой полагается на «порядок и метод», так и в окружающей обстановке предпочитает ровные прямоугольные линии, от архитектуры дома и до расстановки книг на полках: “ Hercule Poirot’s flat was essentially modern in its furnishings. It gleamed with chromium. Its easy chairs, though comfortably padded, were square and uncompromising in outline ” [3, с. 6].

Это отличает героя и от Мисс Марпл, и от его «великого предшественника». Порядок, метод, предельная аккуратность, повышенное внимание к своей внешности, «роскошные» усы, неанглийские вкусы во всем – вот его отличительные черты. Сельская местность, традиционные камины вместо центрального отопления не для него. Даже к английскому чаепитию он относится скептически.

Представляется интересным, что Агата Кристи следует за Артуром Конан Дойлем в представлении основных персонажей. Очевидное сходство присутствует в зачине первых романов о Шерлоке Холмсе и Эркюле Пуаро: оба они открываются описанием трудностей, которые встречаются на жизненном пути Доктора Ватсона и Артура Гастингса соответственно. Их глазами мы очень скоро увидим великих сыщиков.

Каким предстает Шерлок Холмс? Эмотив delighted является доминирующим, повторяясь несколько раз в процессе первой встречи с персонажем: “ Had he discovered a gold mine, greater delight could not have shone upon his features ” [10, с. 16]; “Ha! ha!” he cried clapping his hands, and looking as delighted as a child with a new toy ” [Там же]; “ Sherlock Holmes seemed delighted at the idea of sharing his rooms with me ” [Там же, с. 17].

Таким образом, через лексические элементы положительной окраски, художественные сравнения, как стершиеся, так и оригинальные, синтаксическую инверсию создается образ человека восторженного, страстного, открытого новому, радующегося достижению цели. Недаром он сразу «очаровывает» Доктора Ватсона, которого сердечно приветствует, поражая и заражая своим энтузиазмом: “ His eyes fairly glittered as he spoke, and he put his hand over his heart as if to somе applauding crowd <…> “You are to be congratulated”, I remarked, considerably surprised at his enthusiasm ” [Там же].

Внешность великого сыщика неординарна, под стать его характеру. Очень высокий рост и худоба, выдающиеся нос и подбородок. Автор использует три-четыре предложения, как широкие мазки на портрете, устанавливая связь внешнего вида с чертами характера: “ His very person and appearance were such as to strike the attention of the most casual observer. In height he was rather over six feet, and so excessively lean that he seemed to be considerably taller. His eyes were sharp and piercing <…> and his thin, hawklike nose gave his whole expression of alertness and decision. His chin, too, had the prominence and squareness which mark the man of determination ” [Там же, с. 19].

Мы видим, что о неординарности героя автор заявляет сразу, в заглавном предложении этого сверхфразового единства, и в дальнейшем детализирует описание, используя схожие синтаксические конструкции в предложениях о росте, глазах, подбородке, руках, подытоживая отличительной чертой характера героя – решительностью. Необходимо отметить широкую вариативность словаря писателя, мастерское использование синонимии, отчего язык произведений и на лексическом, и на синтаксическом уровне действительно впечатляет и читателя, и исследователя. Тем интереснее такой способ непосредственного описания героя: он своего рода алгоритмизированный, что видно, если выстроить схему данного абзаца. Возможно, это служит четкости картины.

Речь Шерлока Холмса также четкая, яркая, даже метафоричная, хоть и используются порой стершиеся метафоры или гиперболы, которые яснее долгих объяснений отражают суть дела. Наглядным примером послужит его лаконичная характеристика сыщиков из Скотланд Ярда, которая содержит эпитеты, меткие художественные сравнения и устойчивые выражения сниженного тона: “They are both quick and energetic, but conventional – shockingly so. They have their knives into one another, too. They are as jealous as a pair of professional beauties” [Там же, с. 27].

Отметим, что Артур Конан Дойл часто отдает предпочтение конструкциям, которые в отечественной стилистике обозначены как двухступенчатые (two-step epithet) – мы видим их в описании и Лестрейда, и Грегсона: “ There was one little sallow, rat-faced, dark-eyed fellow, who was introduced to me as MrLestrad e” [Там же, с. 21]; “ At the door of the house we were met by a tall, white-faced, flaxen-haired man ” [Там же, с. 28].

Совершенно разные по внешности и первому впечатлению на обывателя оба героя – и Пуаро, и Холмс, – но очень высокого мнения о себе: “No man lives or has ever lived who has brought the same amount of study and of natural talent to the detection of crime which I have done” [Там же, с. 24].

Ставя себя выше любого другого в этой профессии, герой Конан Дойла сетует на отсутствие серьезных преступлений. И тут же, получая приглашение от Скот-ланд Ярда, не спешит ехать на место, также как и приехав, приступать к его изучению, продолжая тем самым удивлять своей логикой Ватсона, а вслед за ним и читателя. Это очень созвучно с тем, что Гастингс не мог предсказать действия Пуаро, и их взгляды на необходимые действия всегда расходились. В случае с Шерлоком Холмсом дело и в тщеславии: “Supposing I unravel the whole matter, you may be sure that Gregson, Lestrade and Co. will pocket all the credit <…> He knows I am his superior, and acknowledges it to me; but he would cut his tongue out before he would own it to any third person” [Там же, с. 26]. Герой использует обороты сниженного стиля, прежде всего, cut his tongue out , тем самым разительно отличаясь в речевой характеристике от персонажа Агаты Кристи.

Метод – главная характеристика сыщика, и у каждого персонажа он свой. У Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро подходы диаметрально противоположные. То, как Доктор Ватсон поражен профессионализмом своего друга при осмотре потерпевшего и места преступления, видно уже в первом романе. Молниеносность действий сыщика поддерживает синтаксическая организация предложений – краткие лаконичные перечисления: “ As he spoke, his nimble figures were flying here, there and everywhere, feeling, pressing, unbuttoning, examining <…>. So swiftly was the examination madethat one would hardly have guessed the minuteness with witch it was conducted ” [Там же, с. 29]. Автор даже прибегает к инверсии для создания эмоциогенного эффекта, сочетая ее с частичным параллелизмом пассивных конструкций на синтаксическом уровне. Подобное использование инверсии мы видим и в следующем фрагменте, передающем дотошность в осмотре окружающей обстановки с лупой и рулеткой: “ With these two implements he trotted noiselessly about the room, sometimes stopping, occasionally kneeling, and once lying flat upon his face. So engrossed was he with his occupation that he appeared to have forgotten our presence ” [Там же, с. 31].

Герой Агаты Кристи совершенно другого склада, и перечисляя то, что от него ожидается и чего он делать не будет, автор, на наш взгляд, закладывает аллюзию к действиям его «великого предшественника», поскольку многое повторяет только что описанное нами выше: “... you are always urging me on to physical action, Hastings. You wish me to measure footprints, to analyze cigarette ash, to prostrate myself on my stomach for the examination of the detail. You never realize that by lying back in an armchair, with the eyes closed, one can come nearer to the solution of any problem. One sees with the eyes of the mind” [3, с. 9].

Необходимость напряженной умственной деятельности – общая черта великих сыщиков. Пуаро эмфатичен, когда рассказывает о методе: “The mental activity – it is so interesting, so stimulating! The employment of the little grey sells is a mental pleasure. They and they only can be trusted to lead one through fog to the truth” [Там же, с. 10]. Памятуя об иностранном происхождении своего героя, Агата Кристи использует конструкцию с двойным подлежащим, характерную для французского языка. Мы видим и восклица- тельные предложения, и выделительные конструкции. Важность умственной деятельности для главного героя закладывает еще Артур Конан Дойл, посвящая дедуктивному методу Шерлока Холмса отдельную главу – вторую по счету, сразу после знакомства с персонажем.

И с Мисс Марпл, может быть, весьма неожиданно, но метод Шерлока Холмса тоже имеет параллели. Старая леди строит выводы на сходстве людей: “Everybody is very much alike, really. But fortunately, perhaps, they don’t realize it” [7, с. 221]. Но и ее великий предшественник в беседах с Доктором Ватсоном говорит о чем-то очень похожем – повторяемости преступлений и о своем многолетнем опыте в их раскрытии.

Суммируя вышесказанное, отметим, что выделенные направления категоризации очень помогают в детальном рассмотрении образов, созданных Агатой Кристи и Артуром Конан Дойлем. Через четыре обозначенные сферы особенно четко раскрываются образы Мисс Марпл и Эркюля Пуаро. Шерлока Холмса читатель видит через призму восхищения Доктора Ватсона, и именно неординарность во всем, присущая сыщику и так удивляющая его друга, становится залогом успеха.

Мастерское использование выразительных средств и стилистических приемов, та мягкая ирония, которая сквозит в работах Агаты Кристи, как и очень богатая языковая палитра – отличительная черта стиля Артура Конан Дойла. Все это раскрывается при внимательной работе с текстом в рамках лингвостилистического анализа.

Великие сыщики-герои классического детектива, разные по характеру и методу, порой диаметрально противоположные в подходах к делу и, тем более, ежедневных привычках, продолжают свой путь к новым поколениям читателей. Благодаря таланту и мастерству их создателей, авторов детективного жанра, герои выглядят очень «живыми», и мы не видим, в частности, кропотливой лингвистической работы, которая стоит за созданием произведений. А она, безусловно, значительная и заслуживает самого внимательного изучения.