Кадры для сельского хозяйства Чечено-Ингушской АССР в годы Великой Отечественной войны

Накануне Великой Отечественной войны сельское хозяйство Чечено-Ингушской АССР достигло довольно высокого уровня механизации. По состоянию на 1 января 1941 г. в респу- блике насчитывалось 437 колхозов, 13 совхозов, 21 машинно-тракторная станция (МТС). Посевные площади составляли 402,3 тыс. га, в том числе под зерновыми культурами было занято 292,8 тыс. га [10, с. 6]. Кроме того, в республике имелось 1519 тракторов и 485 зерноуборочных комбайнов [1, с. 41]. При этом большая часть этой техники оказалась сосредоточенной в МТС – 898 тракторов и 330 комбайнов [2, с. 72].

Содержание и эксплуатация столь значительного количества техники требовали наличия соответствующего числа специалистов, подготовке которых советское государство уделяло большое внимание. Только в 1939 г. для подготовки кадров рабочих массовых квалификаций для сельского хозяйства ЧеченоИнгушской АССР было израсходовано 1 млн 754 тыс. руб. [Там же, с. 14].

С конца 1938 г. по начало 1940 г. на работу в колхозы было направлено 104 специалиста сельского хозяйства: агрономы, ветеринарные фельдшеры и зоотехники. В аппараты районных земельных отделов подобрано 32 специалиста, в том числе 18 агрономов. На постоянную работу в МТС мобилизовано из Грозного 200 квалифицированных рабочих, техников и механиков. Функционировавшая в республике школа механизаторов ежегодно выпускала 80 бригадиров тракторных бригад, 130 комбайнеров, 60 шоферов, 27 механиков, причем контингент учащихся на 90% состоял из чеченцев и ингушей. На краткосрочных курсах в 1939 г. было подготовлено 5 490 специалистов массовых профессий, в том числе 120 колхозных счетоводов, 400 председателей колхозов и бригадиров полеводческих бригад [7, с. 470].

До начала Великой Отечественной войны общая численность трудоспособных колхозников (без подростков) в республике составляла до 150 тыс. чел. [4. Ед. хр. 552. Л. 153]. Однако массовые мобилизации в Красную армию и на оборонительные работы привели к тому, что уже к концу 1941 г. в сельском хозяйстве республики не хватало агрономов, ветеринарных врачей, зоотехников, трактористов, комбайнеров, опытных бригадиров, заведующих фермами и др. [2, с. 27].

10 октября 1941 г. Чечено-Ингушский обком ВКП(б) обратился в СНК СССР и ЦК ВКП(б) с просьбой разрешить привлекать в порядке трудовой повинности для уборки урожая все трудоспособное сельское население, а

также население городов и поселков городского типа. Мобилизованные для уборки урожая рабочие, служащие и домохозяйки, учащиеся и учителя работали на колхозных полях до середины декабря 1941 г. [2, с. 73].

В октябре же 1941 г. в ЦК ВКП(б) была направлена просьба разрешить производить повышенную оплату труда на уборке кукурузы и хлопка. Однако в Москве эту меру посчитали излишней [4. Ед. хр. 552. Л. 153–154].

В ноябре 1941 г. вышло совместное постановление бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) и СНК Чечено-Ингушской АССР «О введении обучения сельхозработам студентов», которое предписывало ввести его для учащихся старших классов (8–10) всех средних учебных заведений, а также в техникумах и вузах [7, с. 564]. Обучение сельхозработам было введено также для государственных служащих. На учебу должны были поступить в первую очередь служащие органов Наркомата земледелия, всех наркоматов и управлений СНК, аппаратов СНК и Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР, горсовета и его отделов, трестов, райсоветов депутатов трудящихся, промартелей. Занятия начинались 10 декабря 1941 г. [2, с. 74].

Необходимо отметить, что нехватка квалифицированных рабочих в сельском хозяйстве отмечалась по всей стране. Соответственно, советское руководство предпринимало меры по ускоренной подготовке специалистов. Например, только Народный комиссариат совхозов в течение 1941–1942 гг. планировал подготовить 40 тыс. трактористов, 12 тыс. комбайнеров, 5 тыс. шоферов и 8 тыс. слесарей [4. Ед. хр. 139. Л. 182].

В 1942 г. на курсах и школах механизации сельского хозяйства по Чечено-Ингушской АССР планировалась подготовка следующего количества специалистов: трактористов – 600 чел., комбайнеров – 110, механиков – 30, бригадиров – 30, шоферов – 80, помощников комбайнеров – 50, ремонтных кадров – 30 [Там же. Л. 221].

Кроме того, в школах механизации, на курсах и путем индивидуального обучения намечалось подготовить 1 392 полеводов (бригадиров, звеньевых, тутоводов), 1 889 животноводов (заведующих молочно-товарными фермами и др.), 1 282 механизаторов (комбайнеров, помощников комбайнеров, механиков, трактористов и шоферов) [2, с. 74].

Выполнение этих планов в полном объеме оказалось под вопросом вследствие общей не- хватки рабочих рук в сельском хозяйстве. Так, в январе 1942 г. проходили обучение: трактористы – 383 чел., бригадиры – 30, механики – 16, комбайнеры – 44 [4. Ед. хр. 553. Л. 70].

В какой-то мере нехватка квалифицированных рабочих в сельском хозяйстве Чечено-Ингушетии усугублялась переходом на работу в сферу промышленности. Так, только в нефтяную отрасль республики за годы войны дополнительно было вовлечено 2 244 вайнаха [2, с. 53].

В условиях, когда значительное число мужчин ушло на фронт или перешло на работу в промышленную сферу, на работу в колхозах и совхозах широко привлекались женщины, подростки, пенсионеры, а также лица, признанные нетрудоспособными по состоянию здоровья. Так, в весеннем севе 1942 г. участвовало более 100 девушек-трактористов [Там же, с. 80].

Однако для указанных категорий характерен относительно низкий уровень образования, что затрудняло освоение ими руководящих должностей, а также рабочих профессий, связанных с обслуживанием и эксплуатацией техники. Например, в 1942 г. из 428 председателей колхозов женщин-горянок было всего 4 [Там же, с. 78].

Подготовке специалистов для сельского хозяйства в 1942 г. помешали приближение фронта к границам Чечено-Ингушской АССР и связанная с этим массовая эвакуация сельскохозяйственной техники и соответствующих специалистов. Всего было эвакуировано 568 тракторов, в том числе более 100 переданы частям Красной армии. С остальных тракторов, а также комбайнов сняты, вывезены или спрятаны моторы. Вывезенным оказался и станочный парк ремонтных мастерских МТС [Там же, с. 85].

В начале 1943 г. только в освобожденных и прифронтовых районах Чечено-Ингушетии не хватало 10 агрономов районных земельных отделов, 4 агрономов МТС, 3 агрономов-энтомологов, 2 инженеров-механиков, 4 директоров МТС. Наркомат земледелия СССР был вынужден направить в Чечено-Ингушскую АССР на постоянную работу 13 специалистов сельского хозяйства [4. Ед. хр. 557. Л. 54].

Летом 1943 г. руководство Чечено-Ингушской АССР обратилось в ЦК ВКП(б) с докладной запиской, в которой перечислялся ряд мер, необходимых для поддержания сельского хозяйства республики и подготовки необходимых кадров. В частности, предлагалось органи- зовать 6-месячную школу для председателей колхозов на 100 чел. со стипендией 600 руб. и перевести партийно-советских работников Га-ланчожского, Итум-Калинского, Шаройского, Чеберлоевского, Ножай-Юртовского, Саяса-новского, Галашкинского, Веденского и Ша-тойского районов со второй и третьей группы по зарплате в первую группу [4. Ед. хр. 600. Л. 19]. Указанные вопросы были разрешены положительно [Там же. Ед. хр. 601. Л. 21].

Кроме того, были созданы месячные курсы для председателей колхозов. Так, в конце ноября 1943 г. 59 председателей равнинных колхозов поступили на эти курсы, на которых прослушали курс агротехники, организации и планирования сельского хозяйства, изучили устав сельскохозяйственной артели, основы животноводства и т. д. 10 человек закончили курсы на отлично, 8 – удовлетворительно, остальные – хорошо. 27 декабря к занятиям приступили еще 70 председателей колхозов из других районов [8, с. 4].

Широко применялись также меры по материальному и моральному поощрению специалистов сельского хозяйства. Так, постановлением ГКО СССР № 4732 от 6 декабря 1943 г. «О плане и сроках проведения осенне-зимнего ремонта тракторов, материально-техническом его обеспечении и мерах поощрения работников МТС и совхозов за своевременное выполнение плана ремонта» устанавливались премии руководящим и инженерно-техническим работникам в размере от одного до трех месячных окладов. Отличившихся рабочих предполагалось премировать в размере месячного оклада. Кроме того, было утверждено пять переходящих Красных знамен ГКО СССР для республик, краев и областей за лучшее выполнение месячных заданий с вручением вместе со знаменем премии в размере 300 тыс. руб. ВЦСПС, Наркомзем СССР и Наркомсовхо-зов СССР учредили десять собственных переходящих Красных знамен для МТС, совхозов, МТМ, ремзаводов, занявших первое место в выполнении месячных планов с вручением вместе со знаменем премии в размере 20 тыс. руб. Госплану СССР было поручено выделить для продажи рабочим и инженерно-техническим работникам МТС, совхозов, МТМ и ремонтных заводов, выполнивших и перевыполнивших месячные планы, следующие товары: хлопчатобумажные ткани, кожаные изделия, платки, кожаную и валяную обувь, часы карманные, табачные изделия, шерсть. Предусматривалось также улучшение снабжения директоров, старших механиков, старших агрономов МТС и совхозов, директоров и технологов МТМ [4. Ед. хр. 731. Л. 2, 6–8, 10].

В случае с Чечено-Ингушской АССР перечисленные меры не принесли должного эффекта – 23 февраля 1944 г. чеченцы и ингуши поголовно были депортированы, а сама республика ликвидирована. Согласно опубликованным данным Всесоюзной переписи 1939 г. (которые затем частично пересматривались), общая численность населения Чечено-Ингушской АССР составляла 697 009 чел., в том числе 368 446 чеченцев, 83 798 ингушей. При этом численность сельского населения составляла 498 374 чел., в том числе 341 255 чеченцев, 81 996 ингушей [5]. Таким образом, в сельской местности чеченцы и ингуши вместе составляли 423 251 чел., или 84,92% всего сельского населения республики.

По оценкам властей, к ноябрю 1943 г. численность населения Чечено-Ингушской АССР составляла 705 814 чел, в том числе около 450 тыс. чеченцев и ингушей [3, с. 250], или 63,75% от всего населения. При этом основная масса коренного населения продолжала концентрироваться в сельской местности.

Депортация такого количества населения привела к частичному запустению некоторых районов. При этом прибытие новых переселенцев на территорию бывшей Чечено-Ингушетии началось по большей части уже после завершения весенних сельскохозяйственных работ. Да и общая численность вновь прибывших не могла быстро компенсировать количество выбывшего населения. Например, в восточную часть Чечни, отошедшую к Республике Дагестан, весной 1944 г. прибыло только 5 тыс. хозяйств дагестанских горцев [6, с. 140]. Во вновь созданную Грозненскую область на начало мая переселилось 10 658 семей [4. Ед. хр. 602. Л. 14].

Новых поселенцев было так мало, что в 1944 г. из-за нехватки трактористов (827 чел.) простаивала часть имевшихся в наличии тракторов [Там же. Л. 14, 16] и значительная часть сельскохозяйственных земель осталась не обработанной. Власти Грозненской области настаивали на необходимости к осени 1944 г. – весне 1945 г. дополнительно переселить еще до 10 тыс. семей [Там же. Ед. хр. 603. Л. 19]. А власти Грузинской ССР так и не смогли включить в хозяйственный оборот переданные им земли бывшего Итум-Калинского района [Там же. Ед. хр. 389. Л. 94–97].

Таким образом, нехватка квалифицированной рабочей силы в сельском хозяйстве Чечено-Ингушской АССР возникла буквально с первых дней Великой Отечественной войны и сохранялась на всем ее протяжении. Тем не менее сельское хозяйство республики успешно выполняло обязательные поставки сельскохозяйственной продукции государству вплоть до депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 г. После осуществления этой акции дефицит рабочих рук настолько обострился, что значительная часть сельскохозяйственных земель временно вышла из хозяйственного оборота.