Керамические и каменные просфорные штампы Таврики. К вопросу о выделении стилистических групп

DOI:

Цитирование. Майко В. В. Керамические и каменные просфорные штампы Таврики. К вопросу о выделении стилистических групп // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведе-ние. Международные отношения. – 2021. – Т. 26, № 6. – С. 19–30. – DOI:

Введение. Среди литургических византийских предметов особую категорию составляют просфорные штампы. Несмотря на то что они получили распространение на территории Империи еще с позднеантичного и раннесредневекового времени, для средневековой Таврики эти изделия остаются редкой находкой. Практически все крымские штампы неоднократно опубликованы, а большая часть херсонесских находок [7; 8; 23], изделий восточного [11, с. 181–182], юго-западного [1, с. 428–429; 2, с. 8; 3] и южного Крыма [4] проанализированы. За некоторым исключением каждый артефакт носит несомненные индивидуальные черты. Тем не менее попытка систематизации всего материала, предпринимаемая в этой работе впервые, наверное, имеет смысл. Именно она, с максимально полным привлечением опубликованных аналогий с других территорий, позволит, на наш взгляд, выделить стилистические группы штампов, зафиксированных на полуострове.

Источниковую базу работы на сегодняшний день составляют 33 изделия. 18 предметов найдено в Херсонесе. 4 известны благодаря дореволюционным исследованиям. Штампы 1896 и 1898 гг. из раскопок К.К. Косцюшко-Валюжинича в юго-восточном районе датированы VI в., археологический контекст до конца не ясен [9, с. 242, № 591; 16, с. 602, № 370, с. 604, № 372]. Археологический контекст находки, сделанной этим же ученым в 1905 г. у Карантинной бухты [9, с. 242–243, № 592], вообще неизвестен. Не просто реконструировать и контекст находки штампа 1909 г., происходящего из раскопок Р.Х. Лёпера помещения XXXI на монастырском огороде [18, с. 96, рис. 1, 2]. Штамп, найденный П.П. Ефименко и переданный Г.Д. Белову [7, с. 206, рис. 8], является подъемным материалом, датированным X–XII веками. Контекст остальных находок известен. 2 штампа происходят из раскопок 1960 г. Н.В. Пятышевой общественного здания на участке водохранилища в слое, датированном VIII в. [18, с. 96, рис. 1, 3, с. 98, рис. 2, 4]. Три штампа найдены в 1963, 1969 и 1989 гг. экспедициями Л.Г. Колесниковой и А.И. Романчук в портовом районе в кладках и заполнениях жилых усадеб и площади перед «Храмом с аркосолиями». Два изделия с изображениями Святых традиционно датируются VI в. [16, с. 603, 605, № 371, 373], с крестообразной монограммой – XII в. [18, с. 96, рис. 1, 1]. Наибольшая коллекция разнообразных штампов, состоящая из 8 экземпляров, зафиксирована при раскопках Л.В. Седиковой городского водохранилища в Южном районе, окончательная засыпь которого датируется по сопутствующему археологическому материалу первой половиной IX века. 3 экземпляра опубликовано [24, с. 511, рис. 1; 22, с. 239, рис. 134; 17, рис. 39], четыре [19, рис. 15, 2] только упомянуты в литературе [20, с. 239; 23], фрагмент еще одного, с сюжетным изображением из этого же археологического объекта [21, рис. 33, 2] не введен пока в научный оборот.

В Керчи хлебных штампов обнаружено 2, к сожалению, оба вне археологического контекста [9, с. 243–244, № 593, 594]. Еще 2 изделия найдены в 2017 г. в объекте № 31, расположенном на участке квадрата П-26 участка № 209 салтово-маяцкого поселения Биели в пос. Октябрьский близ Керчи [14, с. 85, рис. 1, 4] и в 2015 г. в слое золистой супеси на участке раскопа «Восточный» синхронного поселения Белинское на территории Ленинского района [15, с. 321, рис. 1, 8]. В первом случае, в связи с отсутствием на исследованной территории памятника стратифицированных культурных напластований позднеантичного времени, штамп может датироваться в рамках VIII – рубежа IX/X веков. Предположительно этим же временем датируется и второй предмет. На террито- рии Восточного Крыма находки просфорных штампов единичны. Один, синхронный двум вышеуказанным, зафиксирован в комплексе гончарных печей салтово-маяцкого времени близ с. Лесное Судакского района [13, с. 190, рис. 1, 2], второй – в заполнении сооружения 7 раскопа XXII поселения Бакаташ II второй половины XIII – первой половины XIV в. [5, с. 348, ил. 18], третий является случайной находкой на территории Феодосии [6, с. 116, рис. 1, 4], археологический контекст которой неизвестен.

На территории крымского Южнобережья коллекцию хлебных штампов составляют всего две находки, зафиксированные при проведении подводных исследований в бухте пос. Карасан [4, с. 186, рис. 1, 2 ] и при раскопках средневекового Алустона [10, рис. 6]. В первом случае основная масса сопутствующего материала датировалась второй половиной Х в., во втором – изделие было обнаружено в переотложенных слоях XIII–XV вв., заполнявших помещение 69 внутрикрепостной застройки Алустона.

Более многочисленны штампы в Югозападном Крыму. По одному экземпляру найдено на Эски-Кермене в слоях гибели второй половины XIII в. усадьбы 1 на территории городища [1, с. 457, рис. 25], Мангупе в синхронных материалах раскопок 1976 г. Мангупской базилики [3, с. 54, ил. 1] и с. Гончарное Бахчисарайского района с территории некрополя [12, с. 135, рис. 1, 1 ] второй половины VIII – первой половины IX века. Три известняковых изделия зафиксировано при проведении раскопок на городище Бакла в 2003 г. при зачистке апсиды и наоса христианского храма второй половины VIII – первой половины IX в. [25, с. 283–284, рис. 6, 1–3 ].

Имея описанную выше источниковую базу, в качестве критериев для выделения стилистических групп сложно использовать хронологический и, вероятно, бесполезно морфологический. Время появления различных категорий хлебных штампов, в том числе и глиняных, и время их бытования, исходя из «раритетности» изделий, установить всегда не просто, что неоднократно подчеркивалось специалистами [30, p. 594]. Формы этих артефактов самые разнообразные, от использования фрагментов керамики до технологически сложных составных изделий с разнообразными вариантами ручек. Исследователями была сделана попытка выделить изделия, безусловно, предназначенные для евхаристических целей. К решающим аргументам причисляют наличие формулы ΙΣ ΧΣ ΝΙ ΚΑ, в различных вариантах написания и изображения [29, S. 1–46; 33], присутствие в тексте легенды EYЛОГIА, декорации в виде так называемого триумфального креста [34]. К сожалению, далеко не все штампы, в том числе и крымские, содержат легенды. На наш взгляд, логичнее всего применить не просто подобие изображений на предметах, а принцип сочетания христианских элементов на каждом конкретном изделии.

Методы. Для решения поставленных задач в работе используются методы, привлекаемые в исследовании археологических материалов. А именно: стратиграфический метод для определения относительной хронологии контекстов находок, типологический метод и стилистический анализ для группирования материала в соответствии с его морфологическими и стилистическими признаками, сравнительный метод для определения круга аналогий и культурной принадлежности артефактов.

Анализ. В первую стилистическую группу логично объединить хлебные штампы с изображениями Святых. Это два идентичных изделия с образом Святого Фоки, штампы с изображениями двух Святых, Святого Лонгина и фрагмент штампа с сюжетным изображением, реконструировать которое сложно (рис. 1, 1–5 ). Важно отметить, что все они содержали круговую легенду и обнаружены исключительно в центральном городе византийского Крыма – Херсонесе. Не исключено, что они относятся к ранним произведениям подобного рода, датируемым VI в., но встречены и в контекстах более позднего времени. Аналогии им многочисленны.

Выделение остальных стилистических групп условно и по мере накопления материала может быть скорректировано. Во вторую группу можно отнести четыре изделия, происходящие из заполнения цистерны в Херсонесе. Композиция проста и состоит из разделенного на клетки поля с заполнением каждой рельефным крестом со слегка расширяющимися концами (рис. 1, 6 ). Аналогии подобным штампам за пределами полуострова многочисленны. Прежде всего, вспомним штампы из Иерусалима, Афин и Аттики [31, p. 90–91, fig. 43–45], а также широко известный штамп 60-х гг. XIII в.

из Монастыря Святой Екатерины на Синае [31, p. 88, fig. 42]. Близок и штамп из ближневосточных ранневизантийских материалов Иордании, вырезанный из известняка [32, р. 28, fig. 25]. Важно отметить, что клетки в данном случае заполнены крупными мальтийскими крестиками с лучами в виде треугольников. Исходя исключительно из нескольких аналогий и палеографических особенностей текста, штамп датируется VI в. [32, р. 28], но очевидно его использование и в более позднее время.

Третья группа, наиболее многочисленная и разнообразная, характеризуется наличием центрального креста, и дополнительными крестиками в одном случае треугольниками, расположенными между лучами и олицетворявшими формулу ΙΣ ΧΣ ΝΙ ΚΑ. В настоящий момент можно говорить о следующих условных вариантах.

Вариант 1, близкий группе 2, пока отсутствующий в Крыму, составляют изделия из восточно-фракийского Галлиполи [27, s. 89, çiz. 1] и Итальянского Солето [26, р. 528, fig. 3], где центральный крест, разделенный на четыре сектора, заполнен дополнительными крестиками. На штампе из Солето между лучами креста – треугольники. Изделие из Галлиполи, исходя из археологического материала, датируется второй половиной Х – XI веком.

Вариант 2 представлен только тремя крымскими штампами, происходящими из Херсонеса, Керчи и Эски-Кермена (рис. 1, 7, 10, 13). Изделия из Керчи и Херсонеса полностью идентичны и различаются только наличием легенды у Херсонесского экземпляра. В центре композиции у них расположен крест с расширяющимися концами, заполненными двумя рядами крестиков в квадратах. Между рукавами креста – четыре медальона с крестиками, в каковых В.Н. Залесская видит благопожелание – χριστὸς χριστιανοῖς χαρίζεται χάριν (Христос дарует христианам благодать) [7, с. 206]. Не исключено, однако, что они все же символизируют формулу ΙΣ ΧΣ ΝΙ ΚΑ. Эски-Керменский штамп отличается тем, что центральный крест с почти прямыми лучами занимает большее пространство, разбит на меньшее число ячеек, а сами крестики имеют лучи в виде треугольников. Помимо этого в центральном средокрестии два наложенных один на другой креста, образующие подобие вось- милепестковой розетки. Аналогии этому варианту за пределами Крыма автору неизвестны.

Вариант 3 представлен на полуострове пока двумя экземплярами, один из которых зафиксирован при раскопках гончарных печей близ с. Лесное Судакского региона, второй, каменный – из раскопок некрополя у с. Гончарное Бахчисарайского района (рис. 1, 8, 11 ).

В центре медальона Судакского изделия помещен круг диаметром 7 см, в который вписан крест с заметно расширяющимися сильно вогнутыми лучами, на краях которых помещены крупные точки – «слёзки». У «Бахчисарайского» – в двойной круг, украшенный зигзагом, помещен центральный крест с раздвоенными концами лучей.

Между лучами крестов обоих предметов диагонально расположены четыре мальтийских крестика с лучами в виде треугольников. На Судакском штампе композицию дополняют аналогичные, но меньшие по размеру кресты, повернутые на 90○ друг к другу, находящиеся в поле между вогнутыми лучами и обрамляющим кругом. На «Бахчисарайском» – крестики из пересекающихся линий с четырьмя точками между лучами, находящиеся по сторонам от «мальтийского» крестика. По технике нанесения все элементы Судакского штампа – литые, «Бахчисарайского» – выполнены врезной линией.

Среди ближневосточных штампов этой стилистической группы следует, прежде всего, вспомнить типологически наиболее близкую нашим мраморную находку примерно одинаковых размеров из частной американской коллекции [13, с. 190, рис. 1, 3 ]. Типологически близок и восточно-средиземноморский штамп из коллекции Государственного Эрмитажа [9, с. 244, № 597]. Не исключено, что прообразом данного варианта просфор являются ближневосточные каменные и глиняные экземпляры с так называемым Несторианским крестом, прочерченным простыми пересекающимися линиями, с развернутыми в другой плоскости крестиками между лучами [31, р. 98, fig. 51].

К этому варианту примыкают три совершенно аналогичных штампа из Египта, Афин и Пальмиры, датирующиеся традиционно VI в., где между лучами креста с расширяющимися вогнутыми лучами в нижней части помещены характерные для этого варианта два крестика с лучами в виде треугольников, а в верхней – две стилизованные птицы [31, p. 122, fig. 68, 69; 4, с. 186, рис. 1, 6].

Вариант 4 образуют два идентичных штампа из случайных находок в Херсонесе и из материалов салтовского поселения Бе-линское (рис. 1, 9, 12 ). Совпадает не только изображение, но и круговая легенда. К этому же варианту можно отнести и штамп из водохранилища в Херсонесе, где центральный медальон заполнен крестом с расширяющимися лучами, четырехлепестковой розеткой в центре и крестиками на каждом из лучей, с лучами в виде треугольников. В радиально расходящихся от центра девяти секторах помещены аналогичные крестики (рис. 2, 1 ). И тут присутствует легенда, в которой определенно читаются два слова: «евлогия» и «Бога» [23].

В центре изделий из Белинского и Херсонеса в медальоне расположен крест с расширяющимися лучами, разделенными треугольниками. В радиально расходящихся от центра двенадцати секторах помещены крестики с лучами в виде треугольников. По мнению В.Н. Залесской, эти сектора с крестами могли символизировать двенадцать Апостолов [7]. По мнению исследовательницы, есть основания полагать, что Херсонесский штамп из случайных находок может свидетельствовать о связях Северного Причерноморья с монофиситским Востоком.

Вариант 5, выделение которого не бесспорно, составляют два изделия, происходящие из раскопок Херсонеса (рис. 2, 2, 3 ). На одном из них между лучами центрального креста с расширяющимися концами помещены трилистники, на другом к центральному кресту примыкают составные уголки разных размеров, образующие подобие восьмилепестковой розетки. Среди типологически близких изделий мы можем упомянуть только штамм из Иордании, штампующее поле которого составляет небрежно выполненная подлобными уголками шестилепестковая розетка [32, p. 23, fig. 9].

Четвертую группу, представленную на полуострове тремя находками из Карасанской бухты, поселения Бакаташ и городского водохранилища Херсонеса (рис. 2, 4–6), образуют штампы с центральным крестом с расширяющимися лучами. На Херсонесском предмете концы лучей подчеркнуты точками. Между лучами орнаментация отсутствует и в некоторых случаях заменена вогнутыми или выпуклыми треуголь- никами. Аналогии этой группе многочисленны. Совершенно идентичный Карасанскому штампу артефакт происходит из Египта [31, p. 37, fig. 18]. Типологически близкие известняковые экземпляры второй половины X – XI в., плоскость которых украшена разнообразными концентрическими ломаными линиями, характерными для этой категории изделий, известны в коллекции Британского музея [28, p. 161–163]. Отметим штамп из агоры Аргоса с хорошо выделенными треугольниками между лучами [34, р. 332, fig. 2] и особенно штамп из Египта [4, с. 186, рис. 1, 3], где треугольники между лучами выполнены в форме расширяющихся вогнутых лучей с точками на концах. Вместе с центральным крестом они образуют подобие восьмилепестковой розетки. О широком распространении данных штампов с простейшей системой орнаментации свидетельствуют и находки, сделанные при проведении раскопок 2003 г. христианского храма городища Бакла. Зафиксированные здесь три известняковых изделия с примитивно выполненным орнаментом (рис. 2, 7–9), вероятнее всего, являются местной продукцией.

Пятую группу образует пока единственный экземпляр из поселения Биели возле Керчи, вырезанный на отбитом основании ножки античной амфоры (рис. 2, 10 ). В медальоне было помещено изображение креста с прямыми практически не расширяющимися лучами. По центру креста толстой линией прочерчен еще один крест, делящий лучи на две равные части. Пространство между лучами представляет собой рельефные треугольники, разделенные прочерченной линией на две равные части. Наиболее близкие аналогии происходят из раскопок Северного участка Тмутараканского городища. Это два изделия, так же изготовленные из ножек античных амфор, на поверхности которых помещены изображения нескольких маленьких крестов. Исходя из археологического контекста, штампы были продатированы XI веком ¹.

Тем не менее это один из ранних видов штампов. Широко известны законсервированные хлебцы из раскопок Помпей с близкими по технике исполнения крестами [31, р. 27, fig. 8]. Ранним примером является крупное каменное изделие диаметром около 14 см из церкви Св. Стефана в Иерусалиме [31, р. 73, fig. 36]. Примером является и более поздний экземпляр из Солето, так же, как и наш, вырезанный на ножке амфоры [31, р. 61, fig. 29]. Известны подобные штампы и на ножках красноглиняных позднеантичных светильников. Совершенно очевидно, что этот простой крест использовался на протяжении всего раннего средневековья.

Шестую группу образует так же пока единственный двойной штамп из случайных находок в Керчи (рис. 2, 11 ). На одной его стороне помещен крест с раздвоенными концами лучей. Между двумя верхними расположены две крупные точки, между нижними – две вертикальные слегка изогнутые линии. На другой стороне штампа нанесена шестилепестковая розетка, образованная тремя пересекающимися в центре линиями. Аналогии на территории Таврики нам неизвестны. За ее пределами, в частности, в коллекции музея Спийкенисс в Нидерландах, присутствует двойной глиняный штамп, датирующийся XI–XII вв., с крестом с раздвоенными концами, между которыми с одной из сторон помещены точки [12, с. 135, рис. 1, 2 ]. Обратим внимание и на хорошо известный штамп из Олимпии, датируемый VI в., с изображением между лучами креста, украшенного крестиками, луны, угла, треугольника и аналогичной шестилепестковой розетки [31, р. 57, fig. 26]. Наибольшее количество аналогий с изображением простого креста с двумя верхними точками между лучами [32, p. 23, fig. 8] и в виде шестилепестковой розетки [32, p. 22, fig. 5] известно пока в Иордании.

Седьмая группа также представлена пока одним изделием. Это двусторонний штамп из раскопок Херсонеса (рис. 2, 13 ). На обеих сторонах предмета по хорошо просушенной глине вырезаны монограммы, расшифровывающиеся, как имя святого Феодора, в родительном падеже. Авторами публикации находка была аргументированно связана с христианским храмом и продатирована XII в. [18, с. 95–96]. Штампы с монограммами немногочисленны, но достаточно хорошо известны. Вспомним хотя бы две находки с территории Восточного Средиземноморья, хранящиеся в Государственном Эрмитаже [9, с. 244–245, № 598, 599].

Восьмая группа ввиду малочисленности и уникальности материала выделена условно. Входящие в нее каменные изделия хронологически наиболее поздние, датирующиеся не ранее второй половины XIV в., и, почти на- верняка, местного производства. Во-первых, это штамп, предположительно происходящий из находок при строительстве Феодосийского порта в начале ХХ в. (рис. 2, 14). Это, по мнению автора публикации [6, с. 116], модель храма Святого Димитрия в Феодосии. Основание храма с рельефным простым крестом с треугольниками между лучами использовалось в качестве хлебного штампа. Типологически и функционально в эту группу есть смысл отнести и штамп из Алустона (рис. 2, 15), выполненный в виде октагонального византийского храма так же с вырезанным на основании простым крестом с точками между лучами.

Два штампа из Херсонеса 1909 и 1960 гг. (рис. 2, 12, 16 ), исходя из фрагментарности, отнести к конкретному варианту сложно. Уникальным остается хлебный штамп, использовавшийся при византийском обряде изобличения вора [3, с. 54, ил. 1], найденный в 1976 г. при раскопках Мангупской базилики. Этот штамп так же трудно отнести к какой-либо группе, ибо, исходя из его функционального назначения, была сделана только центральная часть композиции, а вместо остальных элементов помещена надпись.

Результаты. В результате проведенного анализа удалось предварительно выделить восемь групп хлебных штампов, найденных в византийской Таврике. Зависимость между морфологией, системой орнаментации и посвятительными греческими легендами на известных нам экземплярах не прослеживается. Помимо изделий с изображениями Святых, заслуживающих отдельного анализа, в качестве базовых орнаментальных мотивов надо отметить наличие на штампующем поле клеток, заполненных крестиками, центрального креста с дополнительной орнаментацией между лучами, креста с дополнительной орнаментацией в виде радиально расходящихся от центра секторов, креста различных вариантов без орнаментации, монограммы, лепестковой розетки. Все эти мотивы вполне могли иметь особое символическое обрядовое значение.