Классификационные схемы аргументации в дискурсе гуманитарных наук (на материале русских и белорусских текстов)

DOI:

Существенным фактором, влияющим на эффективность аргументации как убеждающего интеллектуально-речевого воздействия, является тип аргументативной схемы (АС), то есть «внутренней структуры» [Eemeren et al., 1996, p. 18], или «внутренней организации» [Eemeren, 2014, p. 19], аргументирующего рассуждения. АС, отражая связи между структурными элементами аргументации – посылками (аргументами / доводами) и тезисом (точкой зрения), позволяет установить, «какие принципы, стандарты, критерии или общепризнанные факты были применены в той или иной попытке обосновать или опровергнуть тезис» [Eemeren, 2001, р. 21].

Исследователи отмечают «жизненно важную роль» аргументативных схем «в создании теоретических инструментов для анализа и оценки аргументативного дискурса», которые носят прагматический характер и «должны дополнить, если не заместить», формально-логические критерии [Eemeren, 2014, р. 19]. В связи с этим подчеркивается, что «теоретическое определение и категоризация аргументативных схем, способы их распознавания... являются в теории аргументации важнейшими темами исследования» [Eemeren, 2014, р. 19–20].

Систематическое изучение АС восходит к античным топическим традициям, заложенным Аристотелем и Цицероном (подробно об этом см. в: [Braet, 2004; Zompetti, 2006]). Результат неизменного интереса к АС – многочисленные их классификации, являющиеся, по мнению специалистов, адаптированными вариантами таксономических моделей, созданных в рамках античных топических систем [Braet, 2004, p. 127–129; Zompetti, 2006, p. 15–19].

На сегодняшний день единой общепризнанной классификации АС не существует. Объясняется это, очевидно, сложностью задачи, различием исследовательских целей и подходов, а также многообразием дискурсивных практик.

Изучение аргументации в дискурсе гуманитарных наук 1 позволило создать авторскую типологию АС, фрагмент которой представлен в рамках данной статьи.

Функцией гуманитарного научного познания является выработка «объективных, системно организованных и обоснованных знаний» [Степин, 1999, с. 457] о социальной действительности. Если учитывать, что любые знания – это выраженная в словесной форме система понятий [Савчук, 2012, с. 3], то вполне естественным, а потому предсказуемым оказывается широкое использование в научно-гуманитарном дискурсе аргументации, основанной на оперировании понятиями. Принципы осуществления разного рода ментальных операций с понятиями лежат в основе аргументативных схем, которые мы назвали классификационными (КС).

Применение КС базируется на универсальном для АС механизме воздействия: если реципиент принимает аргументы, он должен согласиться с пропонируемым тезисом, учитывая конвенциональную связь между структурными элементами аргументации [Garssen, 2001, p. 81]. (Эта связь, на наш взгляд, имеет формально-логические и прагматические свойства.) Конкретизация общего механизма аргументации применительно к классификационным схемам происходит с учетом прагматической специфики их разновидностей.

В нашей концепции к классификационным относятся пять типов схем: дефинитивные схемы (ДС); характеризующие схемы (ХС); схемы, основанные на отношении «род – вид» (РВС); схемы, основанные на отношении «целое – часть» (ЦЧС); реляционные схемы (РС).

Каждая схема представлена двумя разновидностями и предполагает множество ва- риантов содержательного наполнения. Для различных типов КС характерны особые способы идентификации. Для проверки КС формулируются специальные «оценочные», или «критические», вопросы [Eemeren, 2014, p. 19].

Дефинитивные схемы основаны на использовании в аргументирующем рассуждении логического определения (дефиниции).

A) Если Х обладает существенными признаками х₁,..., х_n, то, вероятно, Х проявляет х₁,..., х_n в ситуации Р (в отношении Y). Ход аргументации направлен от утверждения сущности предмета мысли, которая фиксируется дефиницией, к утверждению закономерных проявлений этой сущности ²: Предметом статьи является дискурс, понимаемый как особая форма «социального знания», позволяющая рассматривать отдельный текст в качестве выражения определенной исторической и идеологической практики (ФН4, с. 68). Убеждение реципиента в функциональной специфике дискурс-анализа предполагает опору на дефиницию концепта «дискурс».

Пад этналінгвістычнай атракцыяй прапануецца разумець адмысловы выпадак народнай этымалогіі, а менавіта ўзаемнае суаднясенне некаторых найменняў, част-ка якіх у выніку такога суаднясення можа пераходзіць у сферу вербальнага кода тра-дыцыйнай народнай культуры таго ці іншага этнасу (БЛ1, с. 3). Аргументируемый вариативный потенциал этнолингвистической аттракции невозможно понять (и принять) без экспликации сущности этой категории.

Используемое в аргументе определение может быть как реальным, так и номинальным. Первое, как известно, дает отличительную характеристику предмета, второе раскрывает, уточняет, формирует смысл одних языковых выражений с помощью других [Савчук, 2012, с. 7]. Если применение реальных определений нацелено на прагматику убеждения, то номинальные определения реализуют значимый в гуманитаристике объяснительный потенциал аргументации: Как следует из самого термина, объединившего в себе два базовых компонента – «медиа» (массме- диа) и «лингвистика», – предметом этой новой дисциплины является изучение функционирования языка в сфере массовой коммуникации. Иначе говоря, медиалингвистика занимается исследованием определенной сферы речеупотребления – языка массмедиа (ВМУ, с. 9). В обосновании концепции медиалингвистики задействован объясняющий аргумент – определение ключевого термина, что делает аргументацию более убедительной.

Звернемся да дэфініцыі слова «культура»... Само слова «культура» бярэ па-чатак з лацінскага, якое першапачаткова азначала – апрацоўка, дагляданне, шана-ванне, паляпшэнне (ВНАНБ, с. 68).

Б) Если Х регулярно реализует свойства х₁,..., х_n, в ситуации Р (в отношении Y), то, вероятно, х₁,..., х_n являются существенными признаками Х . Как видим, эта разновидность ДС предполагает противоположный ход аргументации – от утверждения закономерных проявлений категориальных свойств / отношений предмета мысли в посылке к установлению его сущности (дефиниции) в тезисе. Указания на такой вариант схемы можно обнаружить в заголовках статей, в аннотациях. Например: В статье предлагается трактовка фонемы как двусторонней языковой единицы, включающей означающее и означаемое, внешнюю оболочку и содержание (ВЯ2, с. 92); Адна з асноўных задач – выпрацоўка лінгвістычнага разумення феномена лек-січнай катэгорыі (БЛ, с. 12).

Помимо стандартных дефинитивных связок (русск. это, представляет собой; бело-русск. гэта, уяўляе), в качестве репрезентан-тантов ДС выступают следующие речевые конструкции: русск. понимается как; определяется как; предлагается трактовка... как; существенная особенность... заключается в том, что; специфическими свойствами... являются; сущность... раскрывается как; представляется целесообразным введение термина..., под которым мы понимаем; в самом общем смысле под... понимается; белорусск. тэрмін... мае наступ-нае значэнне; тэрмін... разумеецца як; пад... прапануецца разумець; найбольш апты-мальным будзе наступнае разуменне; най- больш дакладным уяўляецца разуменне... як; ...разглядаецца як и др.

Критические вопросы: Действительно ли признаки х₁, ..., х_n свойственны предмету Х ? Являются ли признаки х₁, ..., х_n существенными для Х ?

Характеризующие схемы базируются на применении в аргументации характеристики предмета мысли, связанной с его оценкой. Соответственно, в отличие от ДС, структурирующих дескриптивные рассуждения, ХС используются для обоснования оценочных суждений.

А) Если Х имеет позитивную / негативную / нейтральную ценность, то, вероятно, Х реализует позитивные / негативные / нейтральные признаки х₁,..., х_n в ситуации Р (в отношении Y). Мысль в данном случае развивается от сущности к явлению: Праздник двойственен по своему характеру . С одной стороны, он связан с идеей смены и вечного обновления, с другой... он связан с идеей неподвижности и возврата к тому, что уже было. Поэтому праздник используется и как механизм продвижения новых идей, и как механизм тормоза общественного развития (НИК1, с. 21); Будучы спецыфічным сродкам перап-рацоўкі і захавання інфармацыі, а такса-ма важнейшай крыніцай яе атрымання, слоўнік як самы старажытны від лінгвістычнай прадукцыі з’яўляецца адной з найбольш складаных і істотных форм моўнага апісання... (БЛ3, с. 9) – аргументом в обосновании значимости проблем составления двуязычных словарей является экспликация важности (позитивной ценности) подобных лексикографических источников. Рэабілітацыя нацызму – надзвычай небяс-печны шлях. Нацызм... – таталітарная ідэалогія ,... звязаная з рэпрэсіўнымі, экст-рэмісцкімі метадамі ўлады, крайнім нацы-яналізмам ..., што суправаджалася зла-чынствамі супраць чалавечнасці, генацы-дам.... (ВБДУ, с. 62) – негативная характеристика-оценка нацизма призвана сформировать негативное отношение к реабилитации этой идеологии.

Как видно из примеров, маркерами ХС являются разного рода акцентуаторы, а также коннотированные языковые единицы.

Б) Если Х реализует позитивные / негативные / нейтральные признаки х₁, ..., х_n в ситуации Р (в отношении Y), то, вероятно, Х имеет позитивную / негативную / нейтральную ценность. В этой модели аргументирующее рассуждение направлено от явления к сущности: Все эти особенности составляют действительную уникальность сетевого текста, который и в прямом, и в переносном смысле оказывается «живым» : и как процесс мышления, разворачивающийся «здесь и теперь», и как саморегулирующаяся самодостаточная система, обладающая собственным метаболизмом (ВМУ-Ж, с. 80); Ацэнка як найважней-шы аспект актыўнай камунікатыўна-паз-навальнай дзейнасці чалавека, як асноўны паказчык суб’ектыўнага фактару з’яўля-ецца адным з галоўных класіфікатараў катэгорыі моўнай мадальнасці (БЛ4, с. 12).

Наличие в характеризующе-оценочных суждениях аксиологических квалификаторов, метафоричность позволяют идентифицировать ХС. Этому способствует также употребление соответствующих лексических индикаторов, представленных лишь в русских текстах: Культурная компетентность личности может быть охарактеризована как соответствующего рода воспитанность, утонченность параметров ее социальной адекватности, как идеальная форма составляющих ее духовного мира... (НИК4, с. 93).

Однако нередко в естественно-языковой коммуникации лексическое значение аргумен-тативных маркеров не совпадает с их прагматическим значением: одни и те же дискурсивные клише (дискурсивные клише, включающие одинаковые лексемы) могут маркировать разные схемы. Такое явление мы называем прагматической многозначностью вер-бализаторов (подробно см.: [Савчук, 2016, с. 467]). Возможно и обратное: дискурсивные клише, включающие разные лексемы, могут маркировать одинаковые схемы. Например: В статье сделана попытка охарактеризовать морфему с позиций интегративной лингвистики и уточнить ее статус как язы- ковой единицы (ФН1, с. 37) и Психологическую культуру можно определить как психологические знания, оплодотворенные общечеловеческими ценностями... (НПЖ1, с. 20). Аргументация в первом из приведенных примеров предполагает выявление дескриптивных признаков анализируемой категории, а значит, использование ДС. Во втором случае в структуру рассуждения вводится образная характеристика предмета мысли, значит, применяется ХС. Вместе с тем вербальные указатели нацеливают на иную трактовку, то есть направляют реципиента «по ложному пути». Языковые единицы в подобных ситуациях квалифицируются нами как «“ложные друзья” интерпретатора» [Савчук, 2016, с. 467].

Критические вопросы: Действительно ли позитивные / негативные / нейтральные признаки х₁, ..., х_n свойственны Х ? Является ли характеристика / оценка Х адекватной? (Действительно ли Х имеет позитивную / негативную / нейтральную ценность?)

Схемы, основанные на отношении «род – вид», направлены на упорядочение предметов мысли путем выявления иерархических связей между ними.

А) Если Х (Х1, ..., Хn) принадлежит / не принадлежит роду Y, то, вероятно, Х (Х1, ..., Хn) обладает / не обладает родовым признаком y. Внимание реципиента привлекается к интегральным признакам, имеющим, с точки зрения аргументатора, более важное значение, чем признаки специфические, следовательно, имеет место логическая операция обобщения (подробно см.: [Савчук, 2012; Яскевич, 1993; Braet, 2004]), например: Терроризм, как одна из форм агрессивного поведения, выражается в преднамеренном причинении вреда, приводящего к ущемлению или блокаде основных человеческих потребностей, в крайней форме – к смерти. Являясь разновидностью инструментальной агрессии, террористический акт преследует своей целью выражение протеста со стороны объекта (личность, группа) по отношению к определенным общественным нормам (НПЖ2, с. 28); Ад- розненні ў магчымасцях валодання падоб-нымі тэхналогіямі вызначаюцца сёння па-няццем інфармацыйнай, або лічбавай, ня-роўнасці, якая разумеецца як новы від са-цыяльнай дыферэнцыяцыі (ВНАНБ1, с. 8).

Если Х (Х₁, ..., Х_n) является видом рода Y, то, вероятно, Х (Х₁, ..., Х_n) обладает не только родовым признаком y, а также видовыми признаками х₁, ..., х_n. Применение логической процедуры ограничения (подробно см.: [Савчук, 2012; Яскевич, 1993; Braet, 2004]) позволяет сфокусироваться на обосновании специфики предмета, определяемой его дистинктивными признаками: Этническая толерантность рассматривается исследователями как проявление общей толерантности личности в сфере этнических отношений (СА1, с. 246); Лексічныя вары-янты – гэта агульнамоўныя, агульнаўжы-вальныя слоўнакампанентныя разнавід-насці фразеалагізма. Гэта найбольш па-шыраны тып фразеалагічнай варыянт-насці (БЛ5, с. 32).

Б) Если Х (Х₁, ..., Х_n) обладает / не обладает родовым признаком y, то, вероятно, Х (Х₁, ..., Х_n ) принадлежит / не принадлежит роду Y. Наглядной иллюстрацией этой модели является следующая аргументация: Но именно потому, что наука является сферой духовной жизни людей, сферой духа, она включена в культуру социума и в широком понимании термина «культура» (совокупность материальных и духовных ценностей), и тем более в узком его понимании (сфера духовной жизни социума) (ФН2, с. 4).

Вербальными индикаторами РВС служат разнообразные дискурсивные формулы типа: русск. к числу средств... относят... ; среди разнообразных видов... наибольшей продуктивностью отличаются ; к... следует относить... ; ...могут иметь как... так и... природу ; ...могут быть беспредельно разнообразны ; белорусск.... у межах ...паўстае як ; ...як і (ўсякі / кожны)... гэта ; ...як самы распаўсюджаны тып... увасабляе ; асобнай групай вылучаюцца... ; асобна вылучаецца група... адметнасць... утвараецца... и т. п.

Критические вопросы: Действительно ли Х принадлежит Y ? Обладает ли Х родовым признаком у ?

Схемы, основанные на отношении «целое – часть» , регламентируют аналитическое деление, позволяют глубже понять класс предметов мысли и каждый предмет этого класса.

• А) Если Х (Х₁, ..., Х_n) составляет часть целого Y, то без Х невозможно понимание Y (для целостного понимания Y необходим анализ Х (Х₁, ..., Х_n)). Прямое указание на этот вариант ЦЧС нередко дается автором научной статьи: ...для четкого представления о том, в чем заключается своеобразие креативного управления, существенное значение имеет выяснение смысла понятия «креативность» (СА, с. 13).

Такая схема обеспечивает мысленный переход от части к целому: Однако психологическое образование включает не только психологические знания, но и психологическую культуру, которая является существенной частью общей культуры (НПЖ1, с. 19). Пример показателен в том смысле, что ЦЧС используется на макро- и микроуровнях: обоснование значимости психологического образования опирается на характеристику различных аспектов этого феномена, каждый из которых, в свою очередь, складывается из более мелких составляющих. В результате аргументация приобретает устойчивые основания.

Указанием на рассматриваемый вариант ЦЧС служит рубрикация. Так, в белорусскоязычной статье «Гіпертэкст» целостность обозначенного в заговке концепта раскрывается в отдельных аспектах, которые зафиксированы в рубриках: Вызначэнне гіпертэксту. Перадгісторыя гіпертэксту. Апраўданне гіпертэксту. Спосаб існавання гіпертэксту. Гіпертэкставая прастора. Праца з гіпер-тэкстам. Выкарыстанне гіпертэксту (РС, с. 79–83). Аналогичные примеры встречаются и в текстах на русском языке (см., в частности: ВМУ-Ж ).

Такой схемы придерживаются ученые, строящие обоснование своей точки зрения на периодизации, то есть установлении «качественно отличных друг от друга промежутков времени в процессе развития некоторого объекта» [Савчук, 2012, с. 12]; заголовок и аннотация прямо на это указывают: Статья посвящена истории формирования и изучения русского молодежного жаргона в аспекте его терминообозначения на разных этапах развития языка (ВЯ1, с. 108).

Б) Если Х (Х₁, ..., Х_n) составляет часть целого Y, то анализ Х (Х₁, ..., Х_n) должен осуществляться в рамках Y. Такая схема предполагает переход от целого к части. В некоторых случаях целесообразность ее применения объясняется автором научной статьи (подтверждение находим лишь в белорусскоязычном материале): Каб лепей зразумець і асэнсаваць асаблівую актуальнасць і вас-трыню праблемы мастацкіх кіраўнікоў у сённяшнім беларускім тэатры... варта спачатку зірнуць на ўсю панараму сучас-нага тэатральнага працэсу... (БД3, с. 62). В других ситуациях предпочтительность данной модели становится очевидной из контекста: Между тем, психология как наука и как практика является существенным компонентом общей культуры . Культура – понятие сложное, многоаспектное и междисциплинарное (НПЖ1, с. 17); Культура – цэласная сістэма , элементы якой – нормы і каштоўнасці, веды і арыентацыі, трады-цыі і міфы, навука і мастацтва – утвара-юць дынамічную структуру... Вызначаль-ны цэнтр гэтай сістэмы, яе стваральнік, носьбіт і “рухавік” – асоба . Менавіта ў “прасторы асобы”... фарміруюцца, выяў-ляюцца, спрацоўваюць (ці не спрацоўва-юць) усе складнікі культуры, яе працэсы і феномены (БД2, с. 161).

Индикаторами ЦЧС выступают существительные с партитивной семантикой: русск. компонент , элемент , аспект , часть , параметр , составляющая , подсистема , ипостась , грань , сфера , область ; белорусск. ча-стка , складнік , кампанент , элемент , падсі-стэма , а также некоторые глаголы: русск. объединять , включать , составлять , соединять ; белорусск. вылучаць , утвараць , скла-даць и др.

Дискурсивные формулы, маркирующие ЦЧС, нередко распространяются посредством акцентуаторов, регулярное употребление которых приводит к образованию стереотипных выражений, таких как: русск. необходимая составляющая; неотъемлемая часть; выс- тупает важной отраслью; наиболее сложный элемент; белорусск. істотны аспект; адзін з самых значных аспектаў; найваж-нейшы складнік асноўны элемент и т. п.

Распознавание ЦЧС затрудняется при употреблении прагматически многозначных вербализаторов. Так, в названии статьи по культурологии «Народная музыка – неотъемлемая часть народного художественного творчества» и в ее аннотации: В данной статье народное музыкальное творчество рассматривается как синкретичное искусство, часть народного куль-туротворчества... (НИК5, с. 57), употребляется стандартный маркер ЦЧС. Однако логико-дискурсивный анализ показывает, что аргументация строится на основе родо-видовых отношений. Это принципиальный момент для оценки обоснования, поскольку существенное различие схем базируется на логических закономерностях: часть не обладает признаками целого, а вид всегда имеет признаки рода [Савчук, 2012, с. 12].

Критические вопросы: Действительно ли Х является частью Y ? Действительно ли Х не обладает свойством у ?

Реляционные схемы предполагают сопоставление участвующих в аргументирующем рассуждении категорий и установление логических отношений между ними.

А) Если между Х и Y имеет место отношение xy, то Х обладают признаками х1, ..., хn, Y обладают признаками y1, ..., yn. Назначение данного варианта РС – выявить специфику предмета мысли путем сопоставления с другими понятиями: Таким образом, диспозиции чиновников по многим показателям противоположны диспозициям интеллигенции, что дает основание нам рассматривать бюрократию как «антиинтеллигенцию» (НИК2, с. 112); Выяў-ленне суадносін іх структурна-граматыч-най, сэнсавай арганізацыі, апісанне каму-нікатыўнага прызначэння пацвярджаюць думку аб тым, што сказ і выказванне нельга разглядаць як адзінкі розных сістэм, гэта адзіны аб’ект, які вывучаец-ца ў розных аспектах (БЛ2, с. 72). Такая интенция нередко эксплицируется аргумента-тором: Исследователи пытаются понять природу и суть этого явления и определить, как мода соотносится с другими, когнитивно связанными с нею феноменами, такими, как вкус, стиль, престиж, одежда... Что касается соотношения понятий мода и вкус, то мода не зависит от вкуса и может ему противоречить (ФН3, с. 86); Слова і ісціна – катэгарыяль-ныя паняцці журналісцкай творчасці. Слова ў ісціне ці ісціна ў слове? І што ёсць ісціна? Пытанні, якія хвалявалі чалавека з далёкай даўніны (ВБДУ1, с. 85).

Б) Если Х обладает признаками х₁, ..., х_n, Y обладает признаками y₁, ..., y _n, то между Х и Y имеет место отношение xy . Применение такой модели позволяет аргумен-татору обосновать определенный тип отношений между категориями (а значит, упорядочить фрагмент описываемой реальности) для лучшего понимания исследуемой проблемы (круга проблем) реципиентом.

Логическая природа отношений между концептами, включенными в структуру научной аргументации, может быть различной: эквивалентность, пересечение, подчинение, противоположность, противоречие, исключение. Многообразные типы эксплицируемых отношений имеют лексическую маркировку: Психосоциальная деформация – понятие более широкое, чем структурная деформация. Ведь психосоциальная деформация может быть присуща как полной, так и неполной семье (НПЖ3, с. 41); Мы видим, что реальный «постиндустриализм» на самом деле означает не доминирование интеллектуального труда над материальным и не только их разделени е в рамках национальных экономик, а их глобальное противостояние ... (НИК3, с. 120); Такім чынам, параўнанне парцыляваных і непар-цыляваных канструкцый... робіць мэтаз-годным разглядаць іх як варыянты адной сінтаксічнай структуры , інтанацыйна падзеленай на часткі (БЛ2, с. 78); У этна-культурнай дынаміцы этнасу традыцыі і навацыі выступаюць як два супрацьлеглых і разам з тым узаемадапаўняючых працэ-сы , якія аднолькава неабходны для функ-цыянавання культуры (ВНАНБ, с. 72).

Указание на данный вид РС может явно присутствовать в прагматически сильных позициях научного текста – в заголовке, в аннотации, а также во вводной или заключительной частях сообщения: Значнасць атрыма-ных рэзультатаў вызначаецца тым, што на ўзроўні тэарэтычнага і эмпірычнага аналізу ўстаноўлены суадносіны паміж двума навуковымі паняццямі : вобраз «Я» разглядаецца ва ўзаемасувязі з працэсам сацыяльна-псіхалагічнай адаптацыі (ВБДПУ, с. 50) – экспликация схемы в первом абзаце текста; И все же, несмотря на различия, бюрократия, интеллигенция и интеллектуалы взаимосвязаны . На практике зачастую сложно провести четкие границы между ними, что и служит источником мифологизации проблемы в массовом сознании (НИК2, с. 113) – проявление схемы в завершающем абзаце.

Способы языковой репрезентации РС многообразны. Индикаторами РС служат реляционные глаголы и их дериваты: русск. соотноситься , сопоставляться , коррелировать , сближать(ся) , различать(ся) ; белорусск. суадносіцца , адпавядаць , карэліраваць , су-падаць , аб’ядноўваць , аб’ядноўвацца , адроз-ніваць , адрознівацца. В роли вербализаторов выступают также речевые формулы с реляционной семантикой (русск. особенности... по отношению к... ; в отличие от... ; как и... ; если ..., то ... ; по сравнению с... ; белорусск. у адрозненне ад... ; у параўнанні з... ; як і... ; калі..., то... ), а также дискурсивные клише, указывающие на различные логические связи: русск. понятия... взаимосвязаны ; понятие... имеет родовой / интегральный статус ; понятие шире по объему, чем... ; характеристики... не совпадают в полной мере ни по объему, ни по содержанию ; не сводится к... ; один из возможных видов... ; белорусск. адзінкі / элементы розных сістэм ; гэта адз-іны аб’ект, які вывучаецца ў розных аспектах ; родавы тэрмін у адносінах да... ; паняц-це больш шырокае, чым... ; ...не супадае не-пасрэдна з... ; разглядаць... як самастойную адзінку ; варыянты адной структуры ; асоб-ныя кампаненты ; адносная самастойнасць ; ... падсістэмы цесна ўзаемазвязаны паміж сабой ; паняцце... мае агульны характар ; феномен... уключае и т. п.

Критические вопросы: Действительно ли между Х и Y имеет место отношение xy ? Действительно ли Х обладает признаками х₁, ..., х_n, Y обладает признаками y₁, ..., y _n ?

Продемонстрируем возможность использования представленной типологии КС для анализа и оценки аргументативного дискурса на одном примере. В заголовке белорусскоязычной статьи по журналистике Не «чацвёр-тая ўлада», а палітычны інстытут грамад-ства! (БД1) репрезентировано мнение о том, что СМИ является политическим институтом общества. Его обоснование предусматривает использование РВС ( Если Х (Х₁,..., Х_n) обладает / не обладает родовым признаком y, то, вероятно, Х (Х₁,..., Х_n ) принадлежит / не принадлежит роду Y. ). Это означает, что в аргументе должно утверждаться наличие у СМИ родового признака политического института, что, в свою очередь, предполагает экспликацию категории «политический институт». Однако такие доводы отсутствуют, что дает основание говорить о некорректности предложенной аргументации и, как следствие, о недоказанности тезиса.

Полученные в результате исследования общие выводы таковы.

В дискурсивной научно-гуманитарной практике различные типы КС и их разновидности, как правило, комбинируются. Особенности их сочетания определяются спецификой гуманитаристики, отражающей многообразную социальную реальность. Очевидно, что «вычленение» аргументативных моделей из дискурса продиктовано исследовательскими задачами их систематизации и описания.

Областью применения КС являются преимущественно теоретические рассуждения (в противоположность практическим), связанные с конструированием новых абстрактных объектов и признаков, с обоснованием отношений научных категорий, с эмпирической и семантической интерпретацией элементов теоретических систем.

КС актуализируют объяснительную составляющую аргументации, важную роль понимания в аргументационном процессе: «понимание научной концепции является предпосылкой ее принятия и вписывания в культуру» [Яскевич, 1993, с. 101]. Взаимосвязь и взаимообусловленность аргументации и понимания подтверждается регулярностью применения КС в научно-гуманитарном обосновании.

Использование КС предполагает учет логического и прагматического измерений аргументации. Из этого следует, что достижение убеждающего воздействия обеспечивается не только выбором уместной в данном прагматическом контексте модели, но также адекватностью ее содержательного наполнения и вербализации. Интерпретация аргументативного дискурса всегда опирается на дискурсивные (конситуативные, социокультурные) параметры.

Ментальные структуры, соответствующие КС, способы их языковой репрезентации, закономерности функционирования являются общими для русского и белорусского гуманитарных дискурсов. Различия касаются лишь частотности употребления тех или иных моделей и дискурсивных клише, а также своеобразия лексического наполнения вербализаторов.

КС представляют собой как способ продуцирования качественного аргументирующего рассуждения, так и эффективный механизм его оценки. Поэтому знание и учет закономерностей КС являются необходимым условием оптимизации аргументативной деятельности в дискурсе гуманитарных наук. Установление, систематизацию и анализ различных типов ар-гументативных схем мы рассматриваем как перспективное направление аргументологических исследований.