Концептуальный и языковой аспекты метафоризации военной лексики (на материале немецкого языка)

Метафоризация военной лексики в немецком языке представляет собой очень интересное в исследовательском плане явление. С одной стороны, война как существенная область человеческой деятельности имеет в немецкой лингвокультуре совершенно особую значимость, которая отражается в специфике процессов метафоризации. С другой стороны, в рамках когнитивного подхода началось активное изучение концептуальных основ метафоры, причем создатели теории когнитивной метафоры обратили особое внимание именно на концептуальную область «война» как яркий пример сферы-источника концептуальной метафоры (ВМ) [5]. Очевидно, что устойчивое метафорическое переосмысление определенной сферы – показатель важной роли соответствующего концепта в лингвокультуре. Анализ работ, выполненных в данном русле [3; 6; 7; 10], позволяет говорить об изученности определенных моделей концептуальной ВМ, реализуемых в массмедийном пространстве. Однако многие аспекты ВМ еще недостаточно исследованы. В частности, детального изучения требуют закономерности функционирования военной лексики в составе метафор разного типа, поскольку вопрос об их «сложных речепорождающих отношениях» до сих пор остается открытым [9, с. 155].

Единицы семантического поля «война» (Kanone, Schußlinie и др.) в переносном значении активно употребляются в качестве самостоятельных единиц, участвуют в словосложении и входят в состав фразеологизмов. В исследовании, проведенном нами ранее на материале словарей [4], было описано более 150 лексических единиц указанного поля, получающих метафорическое переосмысление. Целью данной статьи является анализ концептуального и системно-языкового уровней метафорического употребления военной лексики немецкого языка и выявление закономерностей, касающихся соотношения языкового и концептуального уровней метафоризации. Источником языкового материала послужили немецкоязычные СМИ; в качестве единицы анализа рассматривались лексические единицы семантического поля «Krieg» в переносном значении. Анализ проводился путем выявления концептуальной метафоры (КМ), лежащей в основе метафорического употребления военной лексики, метафорического моделирования и определения способа реализации КМ на языковом уровне.

Определяя концептуальные основы метафорического употребления военной лексики, мы не противопоставляем концептуальную и языковую метафору (ЯМ), а рассматриваем их как взаимосвязанные аспекты и применяем термин «языковая метафора» к случаям метафорического словоупотребления, закрепленным в лексико-семантической системе. За основу берется общепринятое мнение о том, что «концептуальные метафоры обладают высокой степенью абстрактности, реализуясь в конкретных языковых и образных метафорах, т. е. концептуальные метафоры умопостигаемы и вычленяются из культурно-языкового пространства в исследовательских целях, конкретные метафорические образы существуют естественно» [9, с. 156]. При разграничении языковой и художественной метафоры (ХМ), путем которых реализуется КМ, мы исходим из мнения Г.Н. Скляревской о том, что ЯМ устойчива, системна и воспроизводима, поскольку представляет собой вторичную номинацию на основе очевидного признака, в то время как ХМ внесистемна и уникальна [8, с. 40–41].

Концептуальный аспект метафоризации военной лексики представлен в первую очередь рядом метафорических моделей, выявленных на основе регулярных взаимодействий сфе- ры-источника и сферы-цели ВМ. Описываемые нами устойчивые модели включают сферы-цели, традиционно выделяемые в исследованиях ВМ («политика», «спорт», «экономика»), а также не столь часто выделяемые сферы «экология», «болезнь» и «карьера» и такие абстрактные сферы, как «значительность» и «решительность». В отношении сферы-источника считаем целесообразным учитывать подход к метафорическому моделированию, который предлагает исследователь немецкого публичного дискурса Й. Цинкен. Он выделяет три основные модели – Персонификации, Пространства и Объекта, которые применительно к ВМ представляют собой соответственно метафору воина, боя и оружия [3, c. 42]. Таким образом, выявленные нами примеры и модели ВМ разделены по сфере-источнику на три КМ – метафору боя, метафору воина и метафору оружия, в рамках которых переосмысливается лексика соответствующей тематической группы. Применяя фреймовый подход, каждую область опыта, которая является источником или целью КМ, следует понимать как фрейм. На языковом уровне фрейму соответствует семантическое поле.

Наиболее частотной является метафора боя, сфера-цель которой так или иначе связана с борьбой. Ряд моделей, выделяемых по сфере-цели в рамках данной КМ, можно проиллюстрировать следующими примерами: 1) Falschmeldungen und Propaganda breiten sich in Windeseile im Netz aus. … Vor der Bundes-tagswahl ist das besonders gefährlich. Wie gut ist Deutschland für diese Angriffe gerüstet? [14]; 2) Im Kampf gegen vermeintlich illegale Steu-erdeals multinationaler Konzerne muss die EU-Kommission erneut eine Niederlage hinnehmen: nach Apple jubelt nun Amazon [12]; 3) In Hamburg wird im Kampf gegen eine weitere Ausbrei-tung des Coronavirus in bestimmten Stadtgebie-ten der Verkauf von Glühwein und anderen alko-holischen Heißgetränken bis Anfang Januar ein-geschränkt [19]; 4) Fangfragen setzen HR-Ver-antwortliche ein, um unangenehmen Sachverhal-ten auf den Grund zu gehen. Behalten Sie die Ner-ven! Gehen Sie nicht in die Defensive, sondern liefern Sie sachliche Argumente inklusive Begrün-dung [Ibid.]; 5) Nach aktueller Leistung schaffen die Türken aber kaum einen deutlichen Sieg ge-gen die Schweiz, wirkt unwahrscheinlich. Die in der Quali bärenstarke Abwehr baut etliche Feh-ler [18]. Конкретизируя участки фреймо-слотовых струтур, задействованных в КМ, можно обозначить данные модели следующим образом: 1) «бой – предвыборная борьба»; 2) «бой – финансовая борьба»; 3) «бой – борьба с пандемией»; 4) «бой – собеседование»; 5) «бой – футбольный матч». Cледует добавить, что количество моделей со сферой-источником «бой» потенциально безгранично, подобным образом может быть метафорически осмыслена и борьба за успех, за экологическую чистоту, борьба за выживание и т. д., например: Erst verlor sie ihren Job, dann versiegten die Staats-hilfen, seitdem musste sie täglich entscheiden, wo-für sie ihr Geld ausgibt – Miete, Strom oder Le-bensmittel. „Ich kämpfe eine Schlacht, die ich nie habe kommen sehen,“ – berichtete Long [19].

Как можно заметить, во всех приведенных примерах образ боя как цельное смысловое пространство представлен лексикой соответствующего семантического поля, функционирующей в виде самостоятельных единиц, которые могут образовывать свободные сочетания (für die Angriffe rüsten) или моделированные образования (in die Defensive gehen) . Переносные значения данных единиц закреплены в системе языка и представляют несколько разновидностей ЯМ. В соответствии с функциональными типами ЯМ по Н.Д. Арутюновой [1, с. 340], единицы наиболее абстрактной семантики (Kampf, Niederlage, Sieg) можно определить как когнитивную ЯМ; единицы, обозначающие более конкретные признаки боя (für die Angriffe rüsten, in die Defensive gehen, eine Schlacht kämpfen) , – как образную ЯМ. Номинативная метафора представлена существительным Abwehr , используемым в футболе в качестве термина.

Метафоризация лексики семантического поля «бой» происходит и посредством фразеологизмов. ЯМ, представленная фразеологизмами, относится к образному типу, но степень образности при этом может быть различной. Стилистически маркированные фразеологизмы, относящиеся к высокому стилю, реализуют живую метафору, которая не теряет своей яркости, даже будучи закрепленной в системе языка. Это обусловлено использованием наглядно-чувственного образа, например: Die Umweltbewegung hat Konsumverzicht, Ver-zicht auf grenzenloses Wachstum, auf ungebrem-sten Verbrauch fossiler Brennstoffe auf ihre Fah-nen geschrieben [19]; Rechnen Sie mal nach, wie lange es bei gegebenen ITS-Kapazitäten dau-ern würde, 60–70% Immunität ohne Impfungen zu erreichen – und wie hoch der Blutzoll bei einer Lethalität von 0,5% wäre [18]. Фразеологическое единство etw. Auf seine Fahnen schrei-ben как языковая ВМ используется для образного представления цели какой-либо борьбы.

Композит Blutzoll в системе языка закреплен изначально как экономическая метафора, служащая для осмысления сферы-цели «война». Однако в данном случае наблюдается явление поэтапной метафоризации: ЯМ, реализующая КМ «экономика – война», используется в дискурсе в качестве ВМ со сферой-целью «борьба с пандемией» и таким образом обнаруживает второй этап метафоризации. Примером стертой метафоры может служить фразеологическое сочетание außer Gefecht setzten: Anhalten-de Knieprobleme setzten Andersson mehr als die Hälfte der Spielzeit außer Gefecht [19].

При реализации метафоры боя через ХМ также обнаруживается поэтапная метафориза-ция как результат развития ЯМ в художественном дискурсе. Так, глагол toben изначально служит для метафорического стилистически возвышенного представления боя и реализует КМ «природа-война». Однако в рамках развернутой метафоры в балладе о футбольном матче, написанной в 1902 г., этот образ переносится на спортивное состязание, реализуя представленную выше метафорическую модель «бой – футбольный матч»: Heiß tobt der Kampf , / in Staub und Dampf [Ibid.]. Весь дальнейший текст (гибель всех «соратников», возвращение домой единственного «оставшегося в живых») построен на композиционной метафоре, которая реализует указанную устойчивую модель.

Метафора оружия обнаруживает свою специфику как в концептуальном, так и в языковом плане. На наш взгляд, это связано с тем, что лексика соответствующей семантической группы отличается наибольшей наглядностью образов и играет огромную роль во фразеологии. Образная функция данной метафоры связана с языковой выразительностью, за которой не столь явно просматриваются связи между концептуальными областями источника и цели. Однако можно выделить такие модели, как «оружие – значительность», «оружие – решительность». Как видим, в сравнении с метафорой боя эти модели отличают более конкретная образность сферы-источника и более абстрактная область цели, зачастую связанная не с понятийной сферой, а с оценочными признаками широкого круга явлений.

Метафора оружия, реализующая признак «значительность», подчеркивает значительное количество, значительную степень чего-либо, например: Eine geballte Ladung Spaß und Aben-teuerer halten Sie mit diesen vier fantastischen Filmen vom preisgekrönten Regisseur Wes Anderson [20]. Этот употребительный в реклам- ном дискурсе фразеологизм, а также устойчивые сравнения voll wie eine Kanone / Haubitze / Granate позволяют говорить о том, что в образовании метафор по модели «оружие – значительность» важную роль играет признак «за-ряженность» как слот фреймовой структуры «оружие». Однако указанная модель выделяется не только благодаря признаку «заряжен-ность», можно выделить в качестве основы для переосмысления также признак «приведение в движение». Образная метафора как результат этого переосмысления использует оружие как символ, чтобы подчеркнуть решающую роль определенного события: Der Oscar für den be-sten Hauptdarsteller gilt in der Schauspielwelt als Ritterschlag* [19]. Существительное Trigger в переносном значении используется в научном дискурсе, например в психологии, в качестве термина со значением «стимул»: Ich hätte mich selbst damals nicht in Gefahr bringen wol-len, denn natürlich kann so ein Projekt auch ein Trigger sein [21].

Реализация модели «оружие – решительность» происходит через фразеологизмы, которые включают обозначения оружия или боеприпасов. Рассмотрим в качестве примера выражение mit Bomben und Granaten , которое имеет свою историю в лексико-фразеологической системе языка. Следует отметить его преце-дентность, подтверждаемую текстом известной песни: Vier noble Generale / Mamita mia! / Hab'n uns verraten / Und die Faschisten-Staaten / Schickten auch prompt Soldaten / Mit Bomben und Granaten [16]. Данное выражение имеет фразеологически связанное переосмысленное значение в сочетании с глаголами durchfal-len, untergehen . В словаре выражение mit Bom-ben und Granaten durchfallen маркировано как устаревшее [2], однако в СМИ оно встречается довольно часто как в полном, так и в частичном варианте. Причем семантика фразеологизма в полном варианте включает признак «с позором», тогда как самостоятельно употребляемая парная форма связана с признаком «решительность»: Schmiercher geht mit Bomben und Granaten [17].

Разговорное выражение`ran an die Geweh-re! (Живо! За дело!), выполняя коммуникативную функцию побуждения, также реализует модель «оружие – решительность». Как ЯМ оно закреплено во фразеологии, а его употребление в дискурсе может, помимо побуждения, служить для создания эффекта языковой игры. Например, в рекламе, где речь идет о биатлоне: Unser vollkommen ungefährlicher Laserge-wehr-Schießstand lässt sich überall aufbauen – egal ob indoor oder outdoor. Also, ab in die Lauf-schuhe und ran an die Gewehre! [11]. Отнесенное к спортивному оружию, данное выражение создает игру слов как результат двусмысленного употребления военной лексики: Ge-wehr в составе фразеологизма полностью де-семантизировано, а в приведенном контексте одновременно с фразеологически связанным значением актуализируется и его прямое основное значение, поскольку в данном случае оружие действительно предполагается как спортивное снаряжение.

Способность лексики семантического поля «оружие» к участию в языковой игре прослеживается и на примере уже приведенной выше развернутой метафоры, представляющей модель «бой – футбольный матч». В финале «погибают» все, кроме одного игрока: Die anderen all, / bracht um ein Ball [19]. В рамках ХМ два значения существительного der Ball – «футбольный мяч» и «ядро» – актуализируются одновременно, создавая комический эффект.

В рамках метафоры оружия также наблюдается поэтапная метафоризация, которая может осложнять определение ее концептуальной основы и выявление метафорических моделей. Например, в составе выражения Ge-wehr bei Fuß stehen, употребляемого как военный термин в значении «быть готовым к бою», существительное Gewehr приобретает фразеологически связанное значение, которое участвует в интраконцептном переносе. Под интраконцептным понимается метафорический или метонимический перенос в пределах одной концептуальной сферы [4]. В данном случае наглядный образ, связанный с командой Gewehr bei Fuß! («В ружье!»), переосмысливается для более абстрактного представления о боеготовности, поэтому выражение Ge-wehr bei Fuß stehen соотносится с концептуальной сферой-целью «бой». Этот же фразеологизм употребляется и в качестве ВМ, т. е. служит метафорическим обозначением готовности в любой сфере, например в экономике: Ganz langsam soll dann auch der Sprung in west-deutsche Supermärkte klappen. Ob es wirklich so-weit kommt, das hänge ganz allein vom neuen Ei-gentümer ab. Marena Kühnert jedenfalls ist opti-mistisch: „Wir stehen Gewehr bei Fuß“ [22]. Таким образом, в данном случае реализуется ме- тафора боя, о которой шла речь выше (несмотря на обозначение оружия в составе фразеологизма), а способ реализации можно определить как осложненную ЯМ.

Метафора воина в выявленных примерах близка к метафоре боя по сфере-цели, что естественным образом связано с нестрогим разграничением сфер, выделяемых в качестве источников ВМ (бой, оружие, воин). В частности, фразеологически связанное значение существительных в следующих примерах направлено на уже приведенные выше сферы «политика» и «карьера»: In wenigen Tagen feiert die Nato ihr 70-jähriges Bestehen. Doch Deutschland ist fleißig dabei, sich in diesem Pakt der westlichen Staaten die Rolle eines unsicheren Kantonisten zu sichern [13]; Die Landesregierung friert zuge-sagte Gelder ein. Erweist sich der Staat als unsi-cherer Kantonist? [15]; Es ist komplex, uns vom Märchen der grenzenlosen Zeit zu lösen – auch, weil es Vorgesetzte vielfach unterstützen, wenn wir uns ein superheldenhaftes Arbeitspensum auf-laden. Am Ende allerdings, früher, als wir den-ken, wird auch der letzte Held müde [19] (в последнем случае прослеживается связь с фразеологизмом der müde Krieger ). Приведенные примеры дают основание считать, что данная метафора менее распространена и выделяется лишь в силу языковой специфики, в то время как концептуальная основа является общей с метафорой боя.

Обобщая результаты анализа концептуального и языкового аспектов ВМ, можно сделать следующие выводы. Во-первых, концептуальный уровень ВМ с точки зрения сферы-источника представлен главным образом метафорой боя и метафорой оружия. В сравнении с метафорой боя, сферы-цели метафоры оружия более абстрактны. Метафора воина не так частотна и примыкает к метафоре боя, совпадая с ней по сфере-цели. Во-вторых, в зависимости от функции метафоры, концептуальный и языковой аспекты могут проявляться в разной степени. В связи с этим можно выделить простую и осложненную метафору. Простая метафора имеет место в том случае, если ее концептуальная основа прямо соотносится с единицами соответствующего семантического поля и представляет собой определенную понятийную сферу. Простая метафора в большей степени обусловлена темой дискурса, может быть представлена свободными лексическими единицами, метафорическое значение которых закреплено в словаре, и выполнять когнитивную функцию. Примеры простой метафо- ры систематически встречаются в рамках метафоры боя. Осложненная метафора, как правило, реализуется с помощью фразеологизмов и может выполнять функции побуждения, оценки, быть стилистически маркированной. Входящая в состав фразеологизма переосмысленная лексика не так четко соотносится с определенной сферой. Осложненной метафорой также можно считать языковую игру, возникающую в результате сопряженности концептов «война» и «спорт» по признаку «оружие». В-третьих, описана метафора, отражающая поэтапный процесс метафоризации, когда метафора сначала служила для метафорического представления концептуальной области «война», а затем стала использоваться в качестве ВМ. Следует также отметить, что ВМ, закрепленная в системе языка, нередко получает дальнейшее развитие в дискурсе, которое связано со структурным или семантическим преобразованием.