Контрастивная характеристика инструктивных конструкций финского языка и их эрзянских аналогов

Из истории падежных форм

В падежную систему финского языка в подгруппу маргинальных, или периферийных, падежей включен падеж инструк-тив, выражающий способ совершения действия, с показателем - in , состоящим из суффикса множественного числа -i и собственного суффикса инструктива - n , например: kaksin kasin ‘двумя руками’. Ин-структив функционирует в форме множественного числа и практически лишен оппозиции числовых форм, за исключением отдельных фраз, в которых форма единственного числа уже выступает как застывший формант, например: kahden ‘вдвоем’, j'alan ‘ногами, пешком’. При этом в падежной парадигме некоторых местоимений форма инструктива отсутствует.

По мнению исследователей, инструктив имеет общее происхождение с генитивом и восходит к финно-угорскому языку-основе [7, 239–241 ; 11, 46 ; 15, 267 ; 16, 16 ; 17, 27 , 222 ; 19, 167-168 ; 21, 31 , 67] . Теорию общего происхождения названных падежей выдвинул П. Равила, который считал, что генитив возник от словообразовательного притяжательного форманта прилагательного [7, 241 ; 23, 82-83 ]. Разделение падежей, как он указывает, произошло в связи с постепенным разграничением имени и глагола: генитив формировался как приименная категория, а инструктив - как приглагольная [7, 241 ; 23, 80 , 83 ]. В результате употребления притяжательных форм на *- n в различных синтаксических позициях и образовались два падежа [8, 59 ].

Несколько иной взгляд на происхождение генитива-инструктива приведен в работах Й. Буденца, Д. В. Бубри-ха, Л. Кеттунена, которые возводили его к финно-угорскому локативу на *- na /- na , аргументируя свою позицию тем, что во многих языках семантика инструктива выражается формантами пространственного значения [7, 241 ; 18, 298 ]. Этой точки зрения придерживается современный отечественный исследователь А. П. Юдакин. Он отмечает, что локатив на *- na /- na расщепился, дав начало лативу и генитиву, а сам был оттеснен на периферию новообразованием на *- ta /- ta [11, 22 ]. Напомним также, что Д. В. Бубрих связывал возникновение локатива на *- na /- na с именами на - inen [3, 17 ].

Современные финские ученые М. Корхонен, П. Лейно, Т. Хуумо, Н. Инаба, М. Яакола соотносят происхождение генитива-инструктива с финно-угорским лативом на *- n , считая, что такие характерные признаки генитива, как одушевленность и определенность, первоначально были присущи дативу, который и восходит к финно-угорскому лативу на *- n , имевшему признаки одушевленности [13, 2 7-48 ; 14; 17, 24 , 222 ; 19, 167-168 ; 20, 495-505 ]. Они подчеркивают, что разграничение форм генитива и инструктива осуществлялось на основе не только критерия приглагольной (адвербиальной) и приименной (адноминальной) категории, но и способности указывать на одушевленность (генитив) и неодушевленность (инструктив) [17, 222 ]. О связи генити- © Борисова О. Г., 2016

ва и инструктива в финском языке писали П. Лейно, Ю. Лескинен [20; 22], а ин-структиву в прибалтийско-финских языках посвящена диссертация К. Росс [24].

Сегодня в финно-угристике в историческом контексте по-прежнему используется термин «генитив-инструктив» [17, 24 ; 21, 123 ].

Финские исследователи, в частности Т. Лехтинен, полагают, что в отдельный падеж в современном его виде, т. е. с суффиксом - in , финский инструктив оформился в период прибалтийско-финского праязыка (keskikantasuomi) и это было связано с обновлением формы множественного числа инструктива. Т. Лехтинен утверждает, что в период прибалтийско-финско-саамского праязыка (v a rhaiskanta-suomi) генитив-инструктив в ед. ч. имел форму на *- n : *jalka-n , а во мн. ч. - на *- j с показателем мн. ч., но без *- n : *jalka-j . Далее инструктив мн. ч. обновил свою форму, присоединив по аналогии с формой ед. ч. показатель *- n : *jalka-n (ед. ч.); *jalka-j-e-n (мн. ч.) (где «е» соед и нительная гласная), и стал отличен от формы генитива мн. ч. (ср. с *jalkaden ). Несколько позднее в прибалтийско-финском праязыке (myohaiskantasuomi) из них развились формы *jalYan (ед. ч. на - n ) и *jalYoin (мн. ч. на - in ), из которых уже в современном финском языке появились следующие формы инструктива: j'alan (ед. ч.); j'aloin (мн. ч.) [21, 123–124 ].

Как отдельный падеж инструктив в пра-мордовском языке-основе рассматривал Б. А. Серебренников. Он писал: «Первоначально родительный падеж в мордовских языках имел значение инструкти-ва или совместного падежа...»; «Инструктив на - n ’ превратился, по всей видимости, еще в эпоху финно-волжской языковой общности в родительный падеж (генитив. - О. Б.). Скудные его остатки сохраняются в некоторых наречиях типа эрз. kavtonʼ–kavtonʼ ʻпо дваʼ» [9, 14, 36]. Эти формы, так называемые «распределительные наречия, напоминающие показатели падежных или падежеобразных форм», в самостоятельную группу выделял и Д. В. Бубрих [2, 42-43]. Точки зре- ния Б. А. Серебренникова относительно периода функционирования инструктива в эрзянском языке придерживается в своих работах и Г. И. Ермушкин [6, 162]. О финно-угорском инструктиве в современных мордовских языках мало что известно. Контрастивные исследования финского и мордовских языков позволяют увидеть следы финно-угорского инструктива в современном эрзянском языке.

Семантика и функционирование финского инструктива

Инструктив в финском языке несет ограниченную семантическую нагрузку, встречается в основном в устойчивых именных выражениях и глагольных конструкциях [27, 1208 ]. В современном языке его некоторые семы подвержены тенденции все чаще выражаться формантами пространственных падежей, имеющих инструментальное значение, например адес-сивом или адессивной формой - mA инфинитива: Kaivoin hiekkaa paljain kasin (инструктив) ‘Я рыл песок голыми руками’, ср. Kaivoin hiekkaa hienosti kasillani (адессив) ‘Я прекрасно рыл песок руками’; Asiat selviävät eläen ʻНекоторые вещи проясняются в течение жизни (букв. проживая жизнь)’; Tosin tiesin, että on asioita jotka selviävät vain elämällä ʻТак, я знал(а), что некоторые вещи проясняются только в течение жизни (букв. проживая жизнь)’ [27, 512 ].

Семантическая структура современного финского инструктива представлена следующими значениями.

• 1.    Базовая семантика – это выражение, обозначение образа, способа совершения действия, или орудийная, инструментальная семантика. Очень важно для нас отметить, что в этом значении при ин-структиве существительного находится препозитивное согласованное определение, выраженное прилагательным, местоимением или числительным: Astui palja in jalo in huoneeseen ‘Босыми ногами вошла в комнату’; Kuivasin ihon hankaamalla pyyhkeella kaks in kas in ‘Высушил тело, вытираясь полотенцем обеими рука-

• ми’; Suomikin lähti tämän vuosikymmenen kisoihin suurin toivein ‘Финляндия тоже отправляется на эти игры десятилетия с большими надеждами’; Pidä vasarasta molemmin kasin ‘Держись за молоток обеими руками’.

• 2.    Указание и обозначение места действия: paikka paikko in ‘местами’, mon in

• 3.    Выражение темпоральных отношений: aamu in ‘по утрам’, illo in ‘по вечерам’, päiv in ‘днями’; Saavuin Ivaloon puo-l ilta päiv in ‘Прибыл в Ивало к полудню’; Aamulla hyv issa ajo in seisoin tehtaan kont-torin edustalla ‘Утром заранее пришел и стоял у конторы завода’.

• 4.    Указание на меру, объем в количественных выражениях, так называемый дистрибутивный инструктив [5, 91 ]: viis in litro in ‘по пять литров’, puol in lase in ‘по полстакана’, väh in er in ‘малыми дозами’, yks in kappale in ‘по одной части’, miel in määr in ‘вдоволь’, mon in verro in ‘во много раз’, kaks in kerro in ‘два раза’, tuhatmäär in ‘тысячами’, yks in ‘один’ (ср. с эрзянскими распределительными наречиями: кав-то нь –кавто нь ‘по два’).

Как сказано в большой академической грамматике финского языка, в некоторых случаях стоящее перед инструктивной формой определение может и не согласовываться с инструктивом, а употребляться в местных падежах: Hyvi lla miel in mina palaan eduskuntaan ‘В хорошем настроении я возвращаюсь в парламент’; Sitten asia on myos si lta os in kunnossa ‘Теперь и с этой стороны проблема в порядке’; ...nykyinen verotus puhdistaa ilmaa mone lla tavo in ‘…современное налогообложение разными способами «очищает воздух»’ [27, 1210 ].

Семантика образа и способа совершения действия инструктива обычно проявляется:

а) в устойчивых адвербиальных выражениях, содержащих в своем составе со-матизмы: palja in pa in ‘с непокрытой головой’, palja in jalo in , avojalo in ‘босиком’, kuiv in jalo in ‘с сухими, не намоченными ногами’, om in korv in ‘своими ушами’, om in käs in ‘своими руками’, kuiv in su in ‘с высохшим ртом’, kyns in hampa in ‘изо всех сил’ (букв. когтями, зубами), kyynelsilm in ‘с глазами на мокром месте’, ehj in naho in ‘невредимым (букв . с неповрежденной шкурой)’, su in pa in ‘сломя голову, не подумав’, pitk in hampa in ‘(проглотить) со всеми потрохами’, miel in kiel in ‘подлизываться, льстить’, alla pa in ‘в плохом настроении (букв. с поникшей головой)’, tays in sydäm in ‘от всей души’;

б) в иных устойчивых выражениях: pitk in askel in ‘широкими шагами’, muuta-m in sano in ‘несколькими словами’, suur in ponnistuks in ‘с большим усилием’, ilois in miel in , ilomiel in ‘с хорошим настроением’, suur in toive in ‘с большими надеждами’, avosyl in ‘открыто, сердечно (букв. с открытыми объятиями)’, hajareis in ‘верхом’.

paiko in ‘во многих местах’, nä illä tieno in , nä illä ma in ‘поблизости’, toise lta puol en ‘с другой стороны’; Majakat käyvät mon in paiko in aurinkosähköllä ‘Во многих местах маяки используют солнечную энергию’; Na illa seudu in ei enaa ole kuin yksi mies, joka osaa nuotantekotaidon ‘В этих местах сейчас есть только один человек, который умеет плести невод’; Кysyisin, mi stä kohd in demokratia on kaventunut, missa asioissa ? ‘Хотелось бы спросить, в каких местах и каких делах демократия ослабла?’.

Темпоральное значение инструктива в большей степени представлено в устойчивых адвербиальных словосочетаниях: päiv in ö in ‘днями и ночами’, viikko in –kuu-kaus in ‘неделями–месяцами’, aika ajo in ‘временами’, hyv issa ajo in ‘заранее’ и др.; Viikko in -kuukaus in han ei tule kotiin ‘Неделями–месяцами он не приезжает домой’; Illan tull en , yön pimet en päätyi maahan mättähälle ‘[Когда] вечер пришел, ночь стемнела, оказался [он] на земле, на кочке’ («Калевала», строки 42-43).

Показатель инструктива -in (-n) кроме формообразовательной функции выполняет и словообразовательную, выступая продуктивным деривационным формантом наречий. Содержащие инструктивный суффикс наречия могут быть образованы от прилагательных, местоимений, числительных и существительных, например от прилагательных: harvoin ‘реже’, hyvin ‘хо- рошо’, ensin ‘сначала’, oikein ‘правильно’; от местоимений: usein ‘часто’, niin, nain ‘так’, samoin ‘то же, так же’; от числительных: yksin ‘в одиночку’, kaksin ‘вдвоем’, viisin ‘впятером’; от существительных: kasin ‘руками, вручную’, paikoin ‘местами’. Вне контекста инструктивные формы существительного и наречия дифференцировать очень сложно. Имеющие определение инструктивные формы являются соответственно существительными, а не имеющие – наречиями, например: omin käsin ‘своими руками’, ср. kasin ‘вручную’. Инструктивные наречия могут образовать однокоренные синонимичные пары: kovin ~ kovasti ‘сильно’, pahoin ~ pahasti ‘плохо’, tarkoin ~ tarkasti ‘аккуратно, осторожно’. Показатель инструктива -in также служит словообразовательным формантом некоторых послелогов: pitkin ‘вдоль’, päin ‘в сторону’, vastoin ‘напротив’.

В финском языке инструктив функционирует не только в системе имени, наречий и послелогов, но и присоединяется к Е-инфинитиву, или ко II инфинитиву, обозначая образ добавочного действия, например: Hän kulki ontu en ‘Он хромал (букв. шел, хромая)’; Tuli j'uost en ‘Прибежал (букв. пришел бегом)’; Soi seist en ‘Ел стоя’; Puhui huuta en ‘Говорил громко (букв. крича)’; Tuli korppi koikotell en ‘Прилетел, каркая, ворон’.

Инструктив получил широкое распространение в структуре модальных конструкций, грамматическим центром которых и оказывается инструктивная форма Е-инфинитива: Han palautti laitteen vaitta en sen olevan rikki ‘Он возвратил инструмент, утверждая, что тот сломан’; Kat-selimme Villea ihaill en ‘Мы рассматривали Вилли, восхищаясь им’; Han kertoi tapauk-sesta itki en ja naura en yhtaikaa ‘Он рассказывал о п роисше с тв и и, плача и смея с ь одновременно’.

Статус-конструкции – это выражения и конструкции, также обозначающие образ и способ совершения действия. По структуре они состоят из номинативного или партитивного субъекта и предикативной части, которая может быть представлена в том числе инструктивным ин- финитивом, например: Poika odotti sydän pamppaillen ‘Мальчик ждал с клокочущим сердцем (букв. сердце колотилось)’; Voit-taja saapui maaliinpurje hulmuten ‘Победитель прибыл к финишу с развевающимися парусами’.

Инструктивный инфинитив широ к о используется в языке поговорок, пословиц и народной поэзии, например: kierta en kaarta en ‘вокруг да около, двусмысленно, скрывая что-то’; menn en tull en ‘туда и обратно, по пути’; tiet en tahto en ‘умышленно, специально’; Ei kukko kaski en laula ‘Петух по указке не поет’; Ei korpi pest en valkene ‘Ворон от мытья не побелеет’; Kaunis kak-ku paalta nahd en ‘Красив пирог снаружи’ [1, 59 ]. В некоторых случаях глагольноименные формы с инстру к тивом адверби-ализуются, переходя в разряд наречий и послелогов, например: na in oll en ‘таким образом’, suoraan sano en ‘прямо говоря’ , tois in sano en ‘иначе говоря’, totta puhu- en ‘откровенно говоря’ , kaikesta paatell en ‘подводя итоги’, pienesta pita en ‘с малых лет’, alunpita en ‘с самого начала’.

Инструктивные функции эрзянских генитивных форм

Проанализировав финский материал и сопоставив его с эрзянским, мы находим инструктивную семантику у некоторых генитивных форм последнего. Основные функции эрзянского генитива - атрибутивная и посессивная - подробно описаны в грамматиках эрзянского языка, работах Д. Рютера [4; 25; 26]. На обстоятельственную функцию эрзянского генитива обратила внимание Р. Бартенс, показав это на примере из фольклорного материала: Аразель пиле нь сонзо маризе, ара-зель сельме нь сонзо неизе ‘Был ли кто, кто слышал его ушами, был ли кто, кто видел его глазами’. При этом Р. Бартенс отметила, что такое употребление генитива является единичным [12, 92 ]. Также в работах Д. Рютера приводятся интересные примеры с этой функцией, которые мы используем ниже [26]. Здесь мы попытаемся показать, останавливаясь на обстоятельственных значениях и соответственно ад-

Q J Финно_-угорский мир. 2016. № 3 вербиальных функциях генитивной формы на - нь , следы инструктива в эрзянском языке.

В современном эрзянском языке соответствие финскому инструктиву, на наш взгляд, можно обнаружить в следующих генитивных выражениях и конструкциях, обозначающих образ действия и отвечающих на вопрос «каким образом, каким способом?».

• 1.    Во фразеологических выражениях с соматизмами, имеющих структуру: прилагательное в форме на - нь + соматизм в номинативе мн. ч. или в инессиве (ср. с финскими инструктивными конструкциями, в том числе с несогласованными определениями): Пургазнэнь савсь туемс Ор-дат велестэ чаво-нь кед-ть ‘Пургазу пришлось уйти из села Ордат с пустыми руками’; Якась ушова кепе-нь пильг-ть ‘Ходил по улице босыми ногами’; Вансь вачо-нь сельм-ть ‘Смотрел голодными глазами’; Вачо-нь пек-ть сэват товзюронь серой кшиде цела килограмма ‘Голодным съешь целый килограмм серого пшеничного хлеба’; Кошксетнень мон зярдо-бути анок-стакшнынь ки лангс, аламодо мик кув-штасть, но вачо-нь пек-сэ нетькак ва-дрят ‘Сухари я когда-то приготовила на дорогу, они малость заплесневели, но с голоду и они будут хороши’; Роботавтсть пильге лангсто прамс, кирдсть вачо-нь пешксе-ть ‘Заставляли работать до упадка сил, держали голодными (букв. голодом наполненными)’; Тусть в ачо-нь седей-ть ‘Отправились голодными (букв. с голодным сердцем)’; Максим вечксь улемс кудо-со. Сон свал мезеяк тейсь: стяко-нь кед-ть эзь аштекшне зярдояк ‘Максим любил быть дома. Он всегда чем-то занимался, просто так (букв. бесполезными, пустыми руками) не сидел’. Отдельные примеры взяты из фразеологического словаря эрзянского языка Р. Ширманкиной [10].

• 2.    Во фразеологических выражениях, обозначающих образ действия, со структурой:

• а)    существительное на - нь + деепричастие: Сон чийсь пря нь -полда нь синдезь ‘Он бежал сломя голову’; Наста сельме-нь сявадозь ваны, кода киштить од ломант-не ‘Наста с завистью смотрит, как танцуют молодые люди’; Таня кадовсь аштеме прянь нолдазь ‘Таня осталась стоять с опущенной головой’; Покшнек-вишкиненек сельме-нь цитнезь ванкшность те апак содань ярсавксонть лангс ‘С сияющими глазами (букв. блестя глазами) и большие, и маленькие рассматривали эту незнакомую еду’; Сон кеже-нь сазь комась теве-зэнзэ ды эзь бажа ваномо пейдицянть ёнов ‘Он со злости принялся за свое дело и старался не смотреть в сторону смеющегося’ . Данные конструкции эрзянского языка функционально соответствуют финским статус-конструкциям, имеющим в своем составе инструктивный инфинитив;

• б)    существительное / местоимение на - нь + вспомогательный, неполнозначный глагол: Те сельге-нь прамс тееви ‘Это делается быстро (букв. за то время, пока падает плевок)’; Инжесь сельге-нь прамс оршась ‘Гость быстро оделся’; Татю тевтеме сельге-нь прамс а ашти: викшни руцят-пацят, сюворды пракстат ды лият ‘Татю ни минутки не сидит без дела: вышивает полотенца, ткет портянки и другое’; Чись пидезь пиди, мик лексемс а мейсэ – секе-нь вант , лепият ‘Солнце палило так, что дышать нечем, того гляди задохнешься’;

• в)    существительное на -нь + послелог: Сон комавтызе прянзо ды мерсь пее-нь пачк : «Сеземаль прянзо, кие ёвтась вое-водантень» ‘Он опустил голову и со злостью (букв. сквозь зубы) сказал: «Надо

было оторвать тому голову, кто воеводе рассказал»’; Вана попось, келя, кеже-нь пачк кайсесь Григорнень ‘Говорят, что батюшка со злости побил Григора’;

• г)    местоимение / числительное на - нь + послелог: Саик кавто-нь кирда ‘Возьми в два слоя’; Или тее мо-нь кондя ‘Не поступай, как я’.

• 3.    В отрицательных деепричастных конструкциях со структурой существительное на -нь + деепричастие с отрицательным словом апак ‘не’: Лиза сельме-нь апак ли-паде/липне вансь мирденть лангс ‘Лиза, не моргая (букв. не мигая глазами), смотрела на мужа’; ... а мельсэ пшкадсь Кандра ды, Ёгань пельде вало-нь апак учо , тусь эсь те-везэнзэ ‘...с нежеланием обратился Кандра и, не ожидая слов от Ёги, ушел по своим делам’; Сюпав се, кона чинек-венек роботы вие-нь апак жаля ! ‘Богат тот, кто днями и ночами работает не покладая рук!’.

• 4.    В формах так называемых распределительных, дистрибутивных наречий, образованных от существительных и числительных редупликативным способом при помощи показателя - нь , который может присоединяться как к обеим частям наречия, так и к одной: Лиятне ярсасть кургонь-кургонь ды шнасть те ярсамопе-ленть ‘Остальные уплетали за обе щеки и хвалили эту еду’; Кармасть симеме пенчень-пенчень ‘Начали пить по ложке’; Явизь весеули-паронть пенчень-пенч ‘Разделили все имущество (букв. по ложке)’; Кувшинэсь сяворсь, кеверсь масторов ды тусь пельксэнь-пелькс ‘Кувшин упал, покатился по земле и рассыпался на части’; Карминдерятано сёвномо эсь юткова, ка-довтано ськамонь-ськамонь ‘Если начнем ругаться друг с другом, то останемся одни’; Истямо ладсо, аламонь-аламонь , Салдин Кандра теевсь велесэнть сюпавдояк сюпа-вокс ‘Таким образом, постепенно Салдин Кандра стал на селе богаче всех’; Тейсть истя вейкень-вейкень лангс ванозь ‘Они поступили так, глядя друг на друга’ . Данные формы в грамматике определены как формы генитива с распределительным значением [4, 163 ].

Как и финский инструктив, эрзянские формы на -нь могут нести темпоральную семантику, например в послеложных выражениях: чи-нь перть ‘в течение дня’, чи-нь чоп ‘целыми днями’, война-нь перть ‘во время войны’, шка-нь ютазь ‘по истечении времени’, кизэ-нь шкава ‘летом’.

Итак, в вышеописанных случаях эрзянская генитивная форма с суффиксом - нь :

• 1)    имеет обстоятельственную, адвербиальную семантику и употребляется в основном в устойчивых выражениях, в составе которых встречаются соматизмы: Совась чаво-нь кед-ть ‘Зашел с пустыми руками’ (ср. с финским материалом);

• 2)    как и финский инструктив, присоединяется к стоящему перед существительным определению-прилагательному, что не типично для эрзянского языка, так как прилагательное в препозиции к существительному не имеет падежных показателей: чаво- нь кед-ть ‘с пустыми руками’;

• 3)    как и финская, в случае с существительным имеет форму мн. ч., но употребляется без показателя - нь : чаво-нь кед-ть ‘с пустыми руками’ (ср. с показателем финского инструктива в прибалтийско-финско-саамский период, когда форма ин-структива существительного во мн. ч. не имела падежного показателя - n [21, 123 , 124 ]);

• 4)    как и финская, употребляется с глагольно-именными формами, а именно в устойчивых выражениях с деепричастиями и неполнозначными, вспомогательными глаголами: кеже-нь сазь ‘со злости’, вие-нь апак жаля ‘не покладая рук, не жалея сил’, секе-нь вант ‘того и гляди’.

Кроме того, формообразовательный аффикс - нь может выступать как словообразовательный формант дистрибутивных наречий (ср. с финскими наречиями): яр-састь кургонь-кургонь ‘уплетали за обе щеки’.

Данные аргументы, выявленные контрастивным путем, говорят в пользу того, что в современном эрзянском языке генитив кроме атрибутивной и посессивной функций выполняет адвербиальную функцию, в которой и сохранились следы исчезнувшего финно-угорского инструктива.