Криминологическая характеристика личности киберэкстремиста, деяния которого не связаны с организацией экстремистского сообщества или организации

Актуальность, значимость, сущность проблемы. На сегодняшний день крайне актуальной остается проблема противодействия преступлениям экстремистской направленности. По данным МВД России, за январь–декабрь 2023 г. было зарегистрировано 1340 экстремистских преступлений. Несмотря на незначительное снижение этого показателя относительно аналогичного периода 2022 г., число указанных противоправных деяний все еще остается высоким, при этом существенная часть из них совершается в киберпространстве.

С учетом повсеместного использования преступниками возможностей информационно-телекоммуникационных технологий (далее — ИТТ) значительной трансформации подвергся и способ совершения боль- шинства преступлений экстремистской направленности. Так, в период с 2020 г. по 2023 г. средний удельный вес преступлений экстремистской направленности, совершенных с использованием ИТТ, составил 56,57%. О росте числа киберэкстремистских проявлений свидетельствуют также результаты научных исследований [1–6]. Полагаем, что указанный факт, в частности, обусловливает необходимость рассматривать отдельно категорию киберэкстремистских преступлений, а также криминологическую характеристику лиц, их совершающих [7, c. 73]. Как справедливо отмечают Ю. М. Антонян и Е. М. Тимошина, изучение личности преступника представляет собой одну из ключевых задач на пути к эффективному предупреждению преступных проявлений [8].

Криминологической характеристике личности экстремистов посвящено большое количество научных работ [9–12]. Среди наиболее общих характеристик личности экстремиста принято выделять его стремление к открытому противопоставлению себя другим людям или группам людей, объединенных по определенному признаку, а также к радикальному, часто насильственному достижению своих целей. Как указывает А. В. Пе-трянин, одной из главных отличительных черт личности экстремиста является его склонность противопоставить себя другим людям, которые не разделяют его убеждений [13, c. 221].

Конкретизация объекта исследования. Использование ИТТ значительно трансформировало экстремистскую преступность, поэтому сегодня невозможно обойтись исключительно общей характеристикой личности экстремиста, необходимо применить более дифференцированный подход для рассмотрения личностных характеристик именно киберэкстремистов.

В Особенной части Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ) предусмотрено свыше 40 далеко не однородных по содержанию составов экстремистских преступлений. К тому же не все из них могут быть совершены с использованием ИТТ. Полагаем, что прежде всего необходимо конкретизировать перечень преступлений экстремистской направленности, которые могут быть совершены с использованием ИТТ. В этих целях обратимся к тексту указания Генпрокуратуры России № 462/11, МВД России № 2 от 25 июня 2024 г. «О введении в дей- ствие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности», в котором содержатся перечни преступлений: перечень № 20 «Преступления экстремистской направленности» и перечень № 25 «Преступления, совершенные с использованием (применением) информационно-телекоммуникационных технологий или в сфере компьютерной информации» 1. В результате синтеза названных в списках преступлений для целей настоящего исследования нами определен следующий перечень статей УК РФ, предусматривающих киберэкстремистские преступления: ч. 2 ст. 119; ст. 136; ст. ст. 141–1411; ч. 1 ст. 148; ст. 149; п. «д» ч. 2, ч. 3 ст. 2073; ч. 3 ст. 212; ч. 2 ст. 280; ч. 2 ст. 2801, ст. 2803; п. «в» ч. 2 ст. 2804; ст. 282; ст. 2821; ст. 2822; ст. 2823; ч. 1 ст. 2824, ст. 2842; п. «в» ч. 2, ч. 4 ст. 3541 2.

Несмотря на то что мы ограничили круг указанных преступлений исключительно теми деяниями, которые могут быть совершены с использованием ИТТ, полученный перечень содержит большое количество существенно отличающихся между собой составов, совершаемых разными категориями лиц. На наш взгляд, необходима дополнительная дифференциация киберэкстремистских преступлений, для того чтобы дать наиболее конкретную криминологическую характеристику лиц, их совершающих.

Полагаем, что целесообразно подразделять группы киберэкстремистов в зависимости от степени их участия в организации деятельности экстремистских сообществ и организаций. Сегодня большинство исследователей согласны с мнением, что личностные характеристики организаторов преступных сообществ и организаций в значительной степени отличаются от исполнителей или лиц, которые действуют самостоятельно, безотносительно к какому-либо преступному сообществу. На организатора возлагается бóльшая, по сравнению с остальными участниками коллектива, ответственность в части осуществления руководства, распределения ролей, поиска новых членов, поддержания дисциплины и т. д. [14, c. 120]. Данный факт обусловливает наличие у организаторов определенных лидерских и иных качеств, значительно отличающих его от рядовых исполнителей.

Поэтому считаем необходимым отдельно рассматривать криминологическую характеристику личности киберэкстремиста, деяния которого связаны с организацией экстремистского сообщества или организации, и того, кто не имеет отношения к данной деятельности. В указанных целях определенные нами составы экстремистских преступлений были условно разделены на две группы:

• 1.    Деяния, связанные с организацией деятельности экстремистских сообществ и организаций (ст. ст. 282¹; 282²; 282³).

• 2.    Деяния, не связанные с организацией деятельности экстремистских сообществ и организаций (ч. 2 ст. 119; ст. ст. 136; 141–141¹; ч. 1 ст. 148; ст. 149; п. «д» ч. 2, ч. 3 ст. 207³; ч. 3 ст. 212; ч. 2 ст. 280; ч. 2 ст. 280¹, ст. 280³; п. «в» ч. 2 ст. 280⁴; ст. 282; ч. 1 ст. 282⁴, ст. 284²; п. «в» ч. 2, ч. 4 ст. 354¹).

Отметим, что вышеприведенная классификация достаточно условна и данный подход позволит выделить особенности криминологической характеристики киберэкстремизма, осуществляемого хорошо подготовленными экстремистскими сообществами и организациями, с одной стороны, а также лицами, не относящими себя к какому-либо экстремистскому сообществу или организации и действующими без инструкций и сугубо из своих личных побуждений, — с другой.

В рамках настоящего исследования была проанализирована криминологическая характеристика личности киберэктремиста, деяния которого не связаны с организацией экстремистских сообществ и организаций. Для наглядности нами преимущественно были использованы статистические сведения из отчетов Судебного департамента Верховного Суда Российской Федерации о лицах, осужденных за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 280 УК РФ (Публичные призывы к экстремистской деятельности, совершенные с использованием средств массовой информации либо информационнотелекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет») 3, поскольку данное преступление является наиболее часто совершаемым киберэкстремистами второй группы. Удельный вес осужденных по названной статье в общей совокупности всех лиц, совершивших киберэкстремист-ские преступления в 2023 г., составил 24,1%. Объективная сторона этого состава преступления не предполагает организацию экстремистских сообществ и организаций, а значит, сведения об осужденных за указанные преступления в полной мере удовлетворяют целям настоящего исследования.

Цель — определение особенностей криминологической характеристики личности киберэкстремистов, деяния которых не связаны с организацией экстремистских сообществ или организаций, для установления важных с юридической точки зрения обстоятельств неправомерного поведения данных лиц и разработки системы эффективных мер предупреждения преступлений экстремистской направленности, совершаемых с использованием информационно-телекоммуникационных технологий.

Результаты и обсуждение

Уголовно-правовая характеристика личности киберэкстремиста, деяния которого не связаны с организацией деятельности экстремистского сообщества или организации. Характеризуя сами киберэкстремист-ские преступления, совершаемые рассматриваемыми лицами, отметим, что в большинстве случаев они обладают средней степенью тяжести. В качестве объектов их преступных посягательств могут выступать: основы конституционного строя и безопасности государства; общественная безопасность и общественный порядок; конституционные права и свободы человека и гражданина; жизнь и здоровье личности (в случае, если речь идет об угрозах убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, демонстрируемых посредством ИТТ).

Чаще всего деяния таких лиц выражаются в систематическом распространении путем размещения на своих личных страницах в социальных сетях и мессенджерах информации, содержащей: публичные призывы к экстремистской деятельности; фейковые новости; оскорбления и иные негативные высказывания, выражающие ненависть в отношении какой-либо социальной группы, объединенной по политическому, религиозному, национальному, расовому или иному признаку. Киберэкстремисты иногда размещают указанную информацию не на своей личной странице, а в комментариях под общедоступными и не имеющими отношения к экстремизму публикациями других пользователей или сообществ.

Согласно действующему законодательству при решении вопроса об отнесении преступления к категории экстремистского ключевым является установление мотива его совершения. По данному основанию, опираясь на положения примечания к ст. 2822 УК РФ, все преступления экстремистской направленности можно разделить на следующие виды: политический, религиозный, идеологический и национальный. В ходе анализа судебной практики и результатов анкетирования сотрудников Центра по противодействию экстремизма МВД России (далее — ЦПЭ) удалось установить, что сегодня рассматриваемые киберэкстремисты чаще всего совершают преступления по политическим мотивам (примерно в 40% случаев). Несколько реже в качестве преобладающего мотива выступает религиозная ненависть или вражда (около 25% случаев). Проявления национального и идеологического экстремизма встречаются в среднем в 20 и 15% случаев соответственно.

Отметим следующие особенности уголовно-правовой характеристики личности изучаемого киберэкстремиста:

• 1.    В большинстве случаев данные лица совершают преступления в одиночку. Как отмечает Н. А. Андреев, до 99% преступлений, предусмотренных ст. 280 УК РФ, совершается единолично [15, с. 33]. Указанный тезис также подтверждается и данными судебной статистики. В 2023 г. из 170 осужденных по ч. 2 ст. 280 УК РФ не было ни одного совершившего преступление в составе группы.

• 2.    Довольно часто такие лица совершают киберэк-стремистские преступления исключительно от своего

  имени, из своих личных побуждений, не упоминая при этом идеи какого-либо экстремистского сообщества или организации. Вывод основан на результатах проведенного нами анализа материалов 42 приговоров по ч. 2 ст. 280 УК РФ за 2023 г. В большинстве материалов (31) отсутствует упоминание о том, что действия подсудимого имеют отношение к распространению идеологии какого-либо конкретного экстремистского сообщества. В ходе проведенного нами анкетирования 56,25% сотрудников ЦПЭ МВД России согласились с мнением, что киберэкстремистские преступления чаще всего совершаются лицами, не относящими себя к экстремистской организации, действующими без инструкций и сугубо из своих личных побуждений.

• 3.    Чаще всего данные киберэкстремисты не были ранее судимы. В 2023 г. лишь 11,42% осужденных имели неснятые и непогашенные судимости на момент судебного рассмотрения. Однако нельзя утверждать, что указанные лица до этого не совершали киберэкстремистские преступления. Исследователи полагают, что экстремистская преступность в целом характеризуется высоким уровнем латентности. Так, 96% осужденных за преступления экстремистской направленности в ходе социологического опроса признались, что ранее уже совершали указанные преступления, однако не привлекались к уголовной ответственности [13, с. 213]. По сведениям ГИАЦ МВД России за 2023 г., 44,4% лиц, выявленных при совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 280 УК РФ, ранее уже совершали подобные преступления, однако судимость имели лишь 19,4% из них.

• 4.    По официальным статистическим данным, киберэкстремисты, как правило, не совершают преступления в состоянии алкогольного, наркотического или иного опьянения. В 2023 г. зафиксирован лишь один такой случай. Однако, ввиду того что с момента совершения (в большинстве случаев без свидетелей) киберэкстре-мистского преступления до установления и задержания подозреваемого проходит большое количество времени, для правоохранительных органов представляется крайне затруднительным удостоверить факт опьянения. В связи с этим полагаем, что реальное количество киберэк-стремистских преступлений, совершенных в состоянии опьянения, вероятно, больше того числа, которое находит отражение в статистике.

Социально-демографические признаки киберэкстремистов, деяния которых не связаны с организацией экстремистских сообществ или организаций. Социально-демографические признаки являются неотъемлемой частью криминологической характеристики личности преступника. Несмотря на то что сами по себе они не объясняют, почему человек совершает преступления, социально-демографические признаки позволяют определить, какие именно социальные группы нуждаются в профилактическом воздействии [16, c. 125].

Характеризуя возраст рассматриваемых преступников, отметим, что по состоянию на 2023 г. большинство лиц, осужденных по ч. 2 ст. 280 УК РФ, на момент совершения преступления были в возрасте от 30 до 49 лет (66,8%). В 23,4% случаев указанные преступления совершили лица в возрасте 18–29 лет. Совсем незначительной (4%) является доля несовершеннолетних.

Считаем необходимым рассмотреть данный факт более подробно, поскольку он является весьма специфичным и выделяющимся на фоне распространенного мнения о том, что большинство преступлений экстремистской направленности в киберпространстве совершается молодыми людьми в возрасте до 24–25 лет. В ходе проведенного нами социологического опроса 59,7% сотрудников полиции, не проходящих службу в специализированных подразделениях по борьбе с экстремизмом и терроризмом, на вопрос: «Каков средний возраст лиц, совершающих преступления экстремистской направленности с использованием информационнотелекоммуникационных технологий?» ответили, что в большинстве случаев киберэкстремистские преступления совершают лица в возрасте от 18 до 25 лет. В свою очередь, доля опрошенных сотрудников ЦПЭ МВД России, поддержавших эту позицию, составила 35,25%.

Сегодня данные статистики свидетельствуют о тенденции к уменьшению количества киберэкстремистских преступлений, совершенных лицами в возрасте 18–29 лет. По состоянию на 2023 г. удельный вес осужденных по ч. 2 ст. 280 УК РФ в указанной возрастной категории составил 24,3%. За аналогичный период 2022 г. это же значение достигло 35,9%, в 2021 г. — 42,0%. В научном исследовании И. В. Бурова содержится информация о том, что в 2018 г. в 57% случаев изучаемые преступления совершались молодыми людьми до 30 лет [17, c. 58]. В свою очередь, Д. Н. Еремин отмечает, что в 2011 г. доля молодых людей, совершивших экстремистские преступления в интернете, равнялась 70% [18, c. 140].

Продолжая рассмотрение социально-демографической характеристики киберэкстремистов, деяния которых не связаны с организацией экстремистских сообществ и организаций, отметим, что подавляющее большинство осужденных являются постоянными жителями местности, где они совершили преступления (93,7%). Для сравнения: доля экстремистских преступлений, совершаемых без использования ИТТ постоянными жителями (на примере ч. 1 ст. 280 УК РФ), достигает 100%. Полагаем, что данный факт во многом обусловлен возможностями современных ИТТ, которые позволяют распространять экстремистский контент из любой точки мира, чем активно пользуются киберэкстремисты.

По нашему мнению, установление личности преступника в киберпространстве и привлечение его к уголовной ответственности в силу целого ряда технических и организационных проблем на сегодняшний день весьма затруднительно, что не может не отражаться на статистических сведениях. Тем не менее даже имеющаяся официальная статистика о месте проживания киберэкстремиста подтверждает, что он чаще стремится осуществлять свои деяния в отношении неопределенного круга лиц за переделами своего постоянного места проживания. Возможности современных ИТТ фактически нивелируют необходимость непосредственного общения киберэкстремиста с людьми, до которых он хочет донести свои экстремистские взгляды и убеждения. При этом подобные деяния можно осуществлять из любой точки мира, что значительно безопаснее делать за пределами своего постоянного места жительства, скрываясь при этом под маской профиля в социальной сети или мессенджере.

В ходе исследования установлено, что в 2023 г. наиболее часто публичные призывы к экстремистской деятельности в интернете осуществляли мужчины (в 94,8% случаев). Данный показатель остается неизменным на протяжении последних лет. Примечательно, что доля женщин в совершении киберэкстремистских преступлений (около 5–6%) значительно ниже в сравнении с показателями, характеризующими долю женской преступности в общей массе совершаемых в Российской Федерации преступлений (около 15–16%). Полагаем, что этот факт обусловлен традиционным для нашего общества мнением о том, что женщина нередко является беспомощной жертвой. Женщина, как правило, не воспринимается в качестве воинственной фигуры, способной призывать к радикальным и (или) насильственным действиям.

Рассматривая уровень образования киберэкстремистов, деяния которых не связаны с экстремистским сообществом или организацией, отметим, что указанные лица чаще всего имеют среднее профессиональное (40,0%) или среднее общее образование (29,1%). В то же время значительной является и доля преступников с высшим образованием (20,6%). Достаточно высокий уровень образования вполне позволяет киберэкстремистам грамотно формулировать свою идеологическую позицию и пользоваться различными возможностями ИТТ (например, написание привлекающих внимание текстов, содержащих призывы к экстремизму, в социальных сетях или создание соответствующих видеоматериалов). Кроме того, полагаем, что приобретенные названными лицами в ходе обучения в образовательных организациях навыки общения с множеством людей могут свидетельствовать о более высоком уровне коммуникабельности и, как следствие, умении эффективно осуществлять деструктивное информационно-психологическое воздействие на личность в киберпространстве.

Еще одной немаловажной социально-демографической характеристикой личности является род занятий. Установлено, что киберэкстремистские преступления, не связанные с организацией деятельности экстремистских сообществ и организаций, как правило, совершаются трудоспособными людьми без постоянного места работы (42,3%) или работниками промышленного сектора (34,3%). Данный факт, по нашему мнению, может свидетельствовать о том, что такие киберэкстремисты могут быть не удовлетворены своим финансово-материальным положением и (или) условиями труда.

Особенности нравственно-психологической характеристики киберэкстремистов, деяния которых не связаны с организацией экстремистских сообществ или организаций. Основу характеристики личности любого преступника составляет ее сфера мотивации, поскольку она опредмечивает потребности личности и стимулирует ее криминальное поведение [19, c. 52–53]. На наш взгляд, ключевой нравственно-психологической характеристикой рассматриваемых киберэкстремистов является их стремление сподвигнуть других людей на совершение экстремистских преступлений, сохраняя при этом свою анонимность. Такая возможность во многом обусловливается опосредованным характером их общения с лицами, на которых они оказывают деструктивное информационно-психологическое воздействие. Особенности функционирования наиболее распространенных ИТТ характеризуются тем, что у киберэкстремиста есть возможность оказывать деструктивное информационнопсихологическое воздействие на пользователей исключительно в киберпространстве, без непосредственного общения. При этом нередко основной целью киберэкстремистов является молодежь как наиболее физически активная, внушаемая и импульсивная часть общества.

Как нами уже отмечалось, сегодня все чаще преступления экстремистской направленности с использованием ИТТ совершают лица среднего возраста, однако в качестве объекта своего деструктивного информационно-психологического воздействия они чаще всего избирают молодых людей, преимущественно в возрасте до 24–25 лет, с целью побудить именно их к совершению преступлений экстремистской направленности за пределами киберпространства. В свою очередь, именно представители вышеуказанной возрастной категории наиболее часто совершают экстремистские преступления в «реальном мире». Этот факт подтверждается статистическими данными. Например, осужденные за совершение такого некиберэкстремистского преступления, которое предусмотрено ч. 2 ст. 214 УК РФ «Вандализм, совершенный группой лиц, а равно по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы», в 63,8% были в возрасте до 30 лет. При этом наиболее высока доля молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет (41,4%). На наш взгляд, приведенные статистические сведения явно свидетельствуют о нежелании киберэкстремистов лично предпринимать активные действия за пределами информационно-телекоммуникационного пространства, стремясь побудить на их совершение других людей, преимущественно в возрасте до 24–25 лет.

О том, что именно молодые люди до 24–25 лет являются основным объектом информационно-психологического воздействия в киберпространстве, свидетельствуют и результаты многочисленных научных работ. Например, З. З. Маздогова особое внимание уделяет проблеме возросшей активности экстремистов в вовлечении в свою деятельность молодежи [20, c. 227]. Как справедливо отмечают Д. Д. Мухтаров и Х. Л. Кушхов, в силу неустоявшихся жизненных ориентиров и подверженности манипуляциям со стороны лиц старшего поколения молодежь становится приоритетной целью для экстремистов [21, c. 73].

Сказанное подтверждается и результатами проведенного нами анкетирования сотрудников ЦПЭ МВД России. На вопрос «На какую возрастную категорию лиц чаще всего направлено деструктивное воздействие (кого вовлекают в экстремистскую деятельность)?» 89,5% опрошенных указали, что на возрастную категорию лиц до 24–25 лет.

Полагаем, что стремление киберэкстремистов сподвигнуть других людей на совершение экстремистских преступлений позволяет вести речь о манипулятивном характере личности рассматриваемых преступников. Главной целью таких лиц является способствование приобретению другими людьми радикальных взглядов и убеждений с целью побудить их (преимущественно молодежь в возрасте до 24–25 лет) совершить экстремистские действия за пределами киберпространства. Таким образом, киберэкстремисты при помощи ИТТ часто стремятся дистанцироваться от личного участия в совершении экстремистских преступлений в «реальном мире», однако, желая наступления определенных негативных последствий, они путем деструктивного информационно-психологического воздействия активно вовлекают других лиц в совершение экстремистских преступлений уже без использования ИТТ.

Выводы

• 1.    На сегодняшний день рассматриваемые киберэкстремисты в большинстве случаев совершают преступления экстремистской направленности средней тяжести под влиянием укоренившихся в их сознании мотивов политической ненависти или вражды. Данные преступники часто действуют единолично и не имеют отношения к какому-либо экстремистскому сообществу или организации. В большинстве случаев указанные лица ранее не имели судимости. Тем не менее до момента привлечения к уголовной ответственности они, как правило, успевали совершить несколько преступлений, часть из которых оставалась вне поле зрения правоохранительных органов.

• 2.    Чаще всего киберэкстремистами, деяния которых напрямую не связаны с организацией экстремистского сообщества или организации, являются мужчины в возрасте от 30 до 49 лет со средним общим или средним специальным образованием. Как правило, данные лица трудоспособные, однако без постоянного места работы, либо их деятельность связана с работой в промышленном секторе.

• 3.    Особенности нравственно-психологической характеристики данных лиц заключаются в их стремлении к распространению экстремистских материалов и призывов к экстремистской деятельности единолично и сугубо из своих личных побуждений. Таких лиц также отличает манипулятивный характер их личности, что выражается в подстрекательстве других лиц (преимущественно молодых людей в возрасте до 24–25 лет) к совершению преступлений экстремистской направленности в «реальном мире». При этом действия самих киберэкстремистов нередко ограничиваются распространением различных фейковых и иных экстремистских материалов, а также их активным комментированием в киберпространстве,

• 4.    Среди отличий изучаемых киберэкстремистов от экстремистов, осуществляющих аналогичные действия за пределами киберпространства, следует отметить в целом более высокий уровень образования первых, о чем свидетельствуют статистические данные, отражающие долю лиц с высшим и средним специальным образованием.

• 5.    Как правило, рассматриваемые киберэкстремисты совершают преступления спонтанно, без тщательной пред-

• варительной подготовки. Тем не менее ввиду массового характера таких преступлений в совокупности со стремительным ростом вовлеченности населения в использование информационно-телекоммуникационных технологий сегодня они представляют существенную общественную опасность.

что может свидетельствовать о таких нравственно-психологических особенностях личности, как трусливость или нерешительность. Данное суждение также косвенно подтверждается стремлением киберэкстремистов чаще совершать преступления за пределами своего постоянного места жительства.

Область применения и перспективы. Результаты проведенного исследования планируется использовать для определения ключевых признаков, детерминирующих киберэкстремизм, а также для разработки комплекса эффективных мер предупреждения преступлений экстремистской направленности, совершаемых с использованием информационно-телекоммуникационных технологий.