Культура и цивилизация: конформизм и нонконформизм в современной России

ре Ми Зов вЯ че слав алеК сан д ро вич — док тор куль ту ро ло гии, про фес сор ка фед ры куль ту ро ло гии и ме ж ду на род но го куль тур но го со труд ни че ст ва со ци аль но-гу ма ни тар но го фа куль те та Мо с ков ско го го су дар-ст вен но го ин сти ту та куль ту ры, за слу жен ный ра бот ник выс шей шко лы рос сий ской Фе де ра ции

ReMIZov vyaCHeSlav aleKSanDRovICH — Full Doctor of Cultural Studies, Professor of Department of cultural studies and international cultural cooperation, Faculty of Social Sciences and Humanities, Moscow State Institute of Culture, Honored worker of higher education of the Russian Federation

у нынешних поколений, что называется, «на глазах» переиначивается время — видоиз-ме ня ют ся куль тур ное про стран ст во, куль тур-ные среды, культурные смыслы, а с ними — и человек, и сообщества людей.

Здесь проявляет себя важный социокультурный закон: моменты ведения и окончания войн, международных конфликтов: экономи-че ских, ди пло ма ти че ских, идео ло ги че ских, духовных, политических, завершаются выходом на арену новых политических движений, иных лидеров, других ориентиров и парадигм в социокультурном пространстве. Мировое или околоконфликтное региональное пространство перекраивается, вплоть до образования новых государств, новых границ и даже этнонациональных объединений [1, c. 48—79].

сравнительно недавно завершилась «холодная война». сегодня одновременно идут и кровопролитные войны (афганистан, ирак, ливан, сирия, украина), и экономико-поли-ти че ские («санк ции», «ог ра ни че ния»), а также «ин фор ма ци он ные ди вер сии», «элек тронные сра же ния», ху до же ст вен ные про во ка ции, религиозные «брожения». все это свидетельствует о том, что, видимо, накопился какой-то объем «количественных» и «структурных изменений», которые порождают «бифурак-ции» и требуют разрешения. данное положение уже демонстрирует себя в полной мере: создаются новые политико-экономические союзы (Шос, ес, бриКс, т.т.П. и др.); рас кру чи ва ют ся цен тро беж ные тен ден ции: испания (Каталония), англия (Шотландия), италия (тоскания), югославия, азия, наконец, украина. и здесь возникает вопрос: что является субстанционной базой всех этих движений — культура или цивилизационные про цес сы?

говоря о культуре, нельзя не видеть, что вектором, определяющим сегодняшнее движение её развития, выступает глобализация.

Здесь все больше и больше вырисовывается картина, в которой, несмотря на патриотическую и почвеннически насыщенную «глокализацию», все больший объем заво-ёвыва ет об ще гло ба ли за ци он ное со дер жа ние:

массовая культура, модерн, афро-азиатские мотивы и, конечно, вооружённая мощными тех ни че ски ми сред ст ва ми рас про стра не ния культурная продукция, производимая сШа. достаточно отметить, что при всех усилиях Минкультуры россии основу отечественного кинопроката все ещё составляют североамериканские фильмы; музыка даже на такой радиоволне, как «радио россии», в значительной мере представлена англоязычным рядом; мюзиклы — все тех же кровей. различные телевизионные конкурсы и отборы тоже насыщены англоязычием. ну, а интернет и его ад ре са ты — все «ку па ют ся» в «гло баль ных» англо-американских волнах. чем это все отзывается? думается, что сегодня о «почвеннической» культурной идентичности молодых поколений говорить вряд ли правомерно. во всяком случае — это не характерно для городской молодёжи любого региона страны. очень иллюстративен опыт: когда обращаешься к студентам (проводилось в Московском регионе, в смоленском, в уральском) с просьбой, скажем, спеть наиболее яркие народные песни или продекламировать строки известнейших русских поэтов, то в абсолютно подавляющем большинстве молодые люди не могут этого сделать. а песни известные: «степь да степь кру гом…», «что сто ишь, качаясь….», «расцветали яблони и груши…», «Эх, дороги». в ряду поэтическом — строфы а. Пуш ки на, М. Цве тае вой, с. есе ни на, н. руб цо ва. и что ха рак тер но — мо ло дые люди больше в курсе того, как называются популярные ансамбли и группы в стране, за рубежом, а содержание их продукции как бы «уплывает». Происходит абсолютизация в их сознании модного, «стрёмного» (как они выражаются) на уровне только рекламно-информативного усвоения. сюда можно приплюсовать и разного рода фанатов «дан син га», «ре па», «слен га», «граф фи ти», «art strita» и т.д.

обобщая, можно сделать вывод, что налицо куль тур ная «люм пе ни за ция» боль шей части современной отечественной молодёжи, их «ду ховн ая мар ги на ли за ция». Пред ста ви те- ли такой части молодёжи, по результатам пилотной социометрии (включённое наблюдение, личные беседы, тест — опросы), не только утрачивают черты национального мента-ли те та, но и не зна ют эле мен тар ных род ных этических образов — «скреп», норм и оценок (эф фект «ду хов но го ман кур ст ва», по ч. айтматову). их духовность значительно связана с подражанием (а не с аналитическим, осознанным отношением), с копированием, с поверх но ст ным ин тер пре ти ро ва ни ем, сле до ва-нием за модой, с иррационализацией взаимоотношений. чаще всего в таком сознании укореняются такие постмодернистские координаты, как культурно-ценностный либерализм без границ, в котором фиксируются от каз от по ня тия «лич ность» в поль зу понятий «персона», «маска», «роль», отказ от веры в отечественный прогресс в пользу «нового варварства», неопределённость социально-культурной позиции, ирония, опора на неясные формы, связанные с карнава-лизацией, с гедонизмом, с «перформансом». вся эта размытость, неясность, непрочность преимущественно мутирует в формы цинизма. отсюда, в частности, и разгул в языке молодёжи «ма тер ных обо ро тов», и ут вер жде ние жестоко-расчетливого прагматизма, но и наличие внутреннего смятения, дальней догадки чего-то ненормального, неверного. они часто живут в тревожном зуде ожидания неясного «чего-то», что толкает их к анархизму. таким образом, налицо ситуация, когда человек попадает, с одной стороны, в «пропасть бы тия» (М. с. Ка ган) от пси хо ло ги че-ско го дис ба лан са, рас со гла со ва ния «Я» — суще ст во ва ния и «Я» — бы тия, а с дру гой — в «про пасть пси хи че ско го со стоя ния». но и то, и другое связано с духовным самочувствием человека, а отсюда — с его культурным ориентированием, которое или неясно, смутно, или оказывается болезненным, разрушающим — в конечном счёте.

в данном процессе, конечно, в значительной мере регулятором выступает ценностная система общества: трансляционная, се-лек ци он ная, ин но ва ци он ная (а. в. Кос ти на).

Здесь нельзя не отметить наметившуюся в стране устойчивую линию работы по включению молодёжи регионов в активную социокультурную практику, в созидательную научную и историко-культурную деятельность в форме постоянно или сезонно действующих Форумов молодёжи. даже в вооружённых силах российской Федерации созданы так называемые научные роты. все это не может не сказаться самым положительным образом на духовном климате жизнедеятельности молодёжи страны. и здесь необходимо трезво учитывать культурную реальность, связанную с тем, что молодые поколения погружены в ситуацию «культурной плюральности» (а. Я. Флиер). сегодня высококлассные специалисты ведут мобильный образ профессиональной деятельности, поддерживают профессиональные связи и различного рода отношения с людьми других стран. таким образом, складывается иное понимание категорий «гра ж да нин ми ра», «че ло век куль ту ры пла неты Зем ля» и да же «кос мо по лит».

на данном фоне можно вести речь и об уровнях культурной развитости (компетентности) общества (и личности) в современном мультикультурном мире. нельзя не согласиться с а. Я. Флиером относительно таковых из них: этнографический (традиционалистский); национальный (этнокультурная абсолютизация, в которой её крайние проявления — культурный радикализм и национал-пат-рио тизм); по ст на цио наль ный (объ е ди не ние людей вокруг общих ценностей перед лицом грозящих катастроф) [5, c. 117—120].

возвращаясь к главному звену анализа, отметим, что культура сегодня, оставаясь, с одной стороны, базой российской цивилизации, а другой — функционально актуально, «тактикоопределяющей», в значительной мере преходящей, в целом пока что не меняет «цен но сти — стра ти ге мы» (П. со ро кин). так, сравнительно недавно в Москве проводился широкий опрос о «предметах гордости за свою страну, свой народ». Первые пять позиций говорят о многом (в абрисе архетипа): 1. наше прошлое, наша история; 2. Место, где я родился и рос; 3. территория, на которой мы живём; 4. великие люди моей национальности; 5. родная природа [3, c. 2]. однако куль тур ные «так ти ко оп ре де ли те ли», как свободные радикалы, бомбардируют перечисленные выше культурные ментальные установки, архитепические ориентанты. и, следуя народной мудрости: «Капля камень долбит», можно полагать, что и архетипы способны размываться. Здесь зарождаются и основные противоречия, и бифуркации, которые, хотим мы этого или нет, раскачивают отечественную цивилизацию и, по сути, переносят смыслы сегодняшних динамик именно в данное русло, в это процессуальное пространство. в данном случае можно обратиться к культурной конкретике, к культурной практике. Прошедший в ав гу сте на эк ра нах те ле ви де ния (1-я программа) масштабный фильм «Крик совы», например, очень зримо продемонстрировал ряд истин: 1. в культурном процессе нельзя отбрасывать исторический опыт, своеобразный духовно-душевный багаж массового проживания народа, но не надо его унижать и «тыкать носом» в прошлое, как нашкодившую кошку. 2. в культурных оценках и суждениях следует всегда помнить «из какой грязи» (а. ах ма то ва. — пе ре фраз. в. р.) вы рос ли люди, их взгляды, их ценности, культурные ориентиры, и не накидывать в суждениях о культурных предпочтениях людей либераль-нические и категоричные мерки, основанные на ином культурно-историческом пласте. Это все всплывает в сознании и тогда, когда читаешь публикации таких источников информации, как «собеседник», «новая газе та», ко гда слы шишь су ж де ния не ко то рых «экспертов» телевизионных передач «достояние республики» или «большой джаз». в этих случаях хочется, чтобы такие авторы были поближе к истории своего народа, к жизни её населяющих людей. Правда, здесь может случиться и другая крайность, когда «ули цу», её «гряз ную сто ро ну» ис кус ст во копирует, якобы «калькируя» реальность, сливаясь с ней. в данном случае происходит не катарсическое принятие, а эффект отвраще- ния от продукта «искусства», которое оборачивается, собственно, и не произведением искусства, не его фактом, а обывательщиной и «подражанием мерзкому», низменному (в. и. самохвалова). однако — это все реальные процессы нашей отечественной культурной прак ти ки. они и есть те «ка п ли», ко то рые «долбят» камень идентичности и архитипично сти.

таким образом, возможно, определяющим началом сегодня оказываются цивилизационные формы, а культурные процессы вы-сту па ют как «корр е ля ты», или как «демп феры», или как «куль тур ные ин фек ции», или как «куль тур ные креа ти вы».

Предельно обобщая, можно утверждать, что главные векторы текущей эпохи определяет все более явно проявляющая себя борьба ци ви ли за ций. Пред став ля ет ся, что ны неш-нее время, по закону исторической спирали (Ф. ге гель, Ф. Эн гельс), при во дит че лов е че ст-во к «осе во му вре ме ни ис то рии» (К. Яс перс), когда одни цивилизации исчерпывают себя и уходят в небытие, затухая, изживая себя, а другие — набирают силу и определяют преимущественные векторы дальнейшего исторического развития человечества. время исторического «перехода» длительное. По оценке л. гумилева, оно составляет не менее нескольких сот лет (около 5 столетий). однако тенденция ускоренно развивается. и это тоже — закономерность. о её начале в своё время го во ри ли и П. со ро кин, и о. Шпенг лер, и н. да ни лев ский, и а. тойн би. «За ту ха ние» демонстрирует культурный откат от гуманистических принципов и ценностей развития, связанных с абсолютизацией права, с ущемлением общественной морали, с гипертрофией личной свободы до вседозволенности; с перерождением демократии, с приматом социального насилия и цинизма, своего интереса, со всё более обозначающимся презрением к «ино му», к «дру го му», ко все му, что противоречит «моему», со всё большим стремлением породить хаос, растерянность, разброд в окружающем мире… во имя возможности своего диктата. а что и чем характерна иная линия цивилизованного хода истории?

Здесь можно говорить о гармонии совести (морали) и права; здесь следует видеть принцип гуманизма, в котором существует единство общественного и личного блага, где воплощается сбалансированная социальная справедливость, где осуществляется примат согласия и договорённости, а не насильственного принуждения; где осуществляется подлинное равенство народов, стран, государств и людей, где духовность приоритетна и связана с «высшими смыслами» существования человека и человечества. Мировое сообщество ощупью, сбиваясь и оступаясь, выходит на путь этой цивилизационной магистрали. россия, хочется думать, в значительной мере приближается к этому. она в эпоху современного «осевого времени истории» оказалась в авангарде среди тех, кто прокладывает дороги к ци ви ли за ции «гар мо нич но го раз ви тия» (б. с. ерасов). у нас есть мощный пласт культурных основ данной цивилизационной модели, где не гипертрофированы смыслы, нормы и принципы, в основе которых лежит общечеловеческое благо. Это, можно утверждать, способно обеспечить преодоление порогов, трений ны-неш не го про ти во ре чи во го со цио куль тур но го процесса, поможет найти выход на пути, которые, не утрачивая базовых маркеров отечественного цивилизационного кода, связанного с межэтнической общностью, сформировавшейся на основе единства исторической судьбы народов, проживающих в одном регионе, длительного и тесного культурного их взаимодействия, культурного обмена между ними, породили высокий уровень сходства в институционных формах и механизмах социальной организации, регуляции (в правовых и политических системах, специализированных институтах, в философии, науке, системах образования, стилистике литературного, художественного — эстетического творчества и т.п.) при сохранении большей или меньшей самобытности в чертах этнографических культур народов, составляющих ту или иную общность. все это складывается в культурное перфектное пространство. его призна- ки, о ко то рых раз мыш ля ли мно гие — от н. Я. да ни лев ско го и П. чаа дае ва до Э. тоф фле ра и с. Хан тинг то на; от а. и. ар ноль до ва, М. М. бах ти на, в. М. Ме жуе ва, а. Я. Флие ра, а. и. ахие зе ра до а. в. Кос ти ной и о. н. ас тафь-е вой, а. с. За пе соц ко го, н. а. чал ды мо ва и П. с. гуревича, как представляется, позволяют довольно чётко вычленить и сформулировать основную национальную (цивилизационную) идею: сильное эффективное государство; согласие народов; благополучие человека. в данной триаде умещается все: и экономика, и политика, и социальные вопросы, и духовная среда. в ней центральное место принадлежит человеку. в свою очередь, это создаёт конгруэнтность такой национальной идеи общему смыслу культуры, в которой человек выступает и средством, и главной целью цивили-за ци он но го про цес са.

данная цивилизационная идея, так или иначе проявляя себя, позволила реализовать не одну историческую задачу социокультурного развития страны. Как правило, отступление от национальной (цивилизационной) идеи приводило наше общество к социальным падениям. именно сильное и эффективное государство вывело общество из послевоенной разрухи, создало творческую систему обра-зо ва ния, со вер ши ло тех ни ко-тех но ло ги че-ский рывок, вывело человека в космическое пространство, заложило целый пласт научных разработок, позволивших выйти на ведущее место в мире в добыче ископаемых ресурсов, в создании ракетной техники, в продвижении лазерной технологии и полупроводникового приборостроения, в области мирного использования атомной энергии и т.д. именно когда осуществлялась нацеленность на благополучие человека — это позволяло продуцировать и патриотические чувства, и энтузиазм, и гордость за своё отечество, а согласие народов укрепляло единство людей в достижении решаемых созидательных задач. К слову сказать, и противоречия развития, и спад его темпов объясняются отходом от принципов отмеченной триады национальной идеи.

сегодня, как нам представляется, данная

«идея» все настойчивее пробивается в реальность. социокультурная история нашей страны показывает, что своеобразным «ускорителем» и «вдохновителем» процессов отечественного развития становились эффективные целевые проекты, основу которых составляло повышение реального благополучия граждан. Это были строительство гидроэлектростанций, создание баМа и жилищной индустрии, развитие дорожной сети в нечерноземье, развёртывание производств «лёгкой промышленно сти» и т.д.

сегодня тоже можно видеть примеры осуществления ряда грандиозных проектов. однако, при их, несомненно, определённой общественной ценности, они пока не достигают характера повышения реального благосостояния конкретного человека. одной из ведущих проектных линий стало спортивное строительство. но спорт — это прежде всего зрелище, и оно — это гедонизация общества и опрощение духа людей. некоторая доля спорта служит укреплению здоровья, но такая его сторона, как формирование физической культуры населения, основана сегодня на платной основе. Платы немалые, они растут, становятся элитными и оборачиваются не благом для большинства. Элитарность (как социальное расслоение), к сожалению, становится одним из социокультурных «тормозов» и «бифур-кационностью» нашего современного цивилизационного цикла. её разновидности основаны на значительной разнице доходов слоёв населения; на, увы, существующей тенденции неравного правоприменения, а в зависимости от социального и экономического статуса граждан; элитность проявляется и в проживании, и в образовании, и в отдыхе, и в здравоохранении. Это весьма опасная тенденция, которая «разрывает» единство народа. она порождает и социальный цинизм, и неустойчивость семей, и женское природное отступничество, и пьянство, наркоманию, пре-ступ ность.

однако отделение элиты от остального общества опасно тем, что порождает признаки широко известного явления, связанного с тем, что «ни зы не хо тят», а «вер хи не мо гут» (или не могут от того, что не хотят. — в. р.). и м е н н о т ак и м и р о сс и яне , к сож а ле н и ю , представляют себе отечественных чиновников. так, согласно исследованиям института социологии ран, граждане россии считают современных чиновников равнодушными, про даж ны ми, без от вет ст вен ны ми, не ком пе-тентными и безразличными к судьбе страны. однако сами чиновник думают, что без них работа государства невозможна (76,3%). в то же время граждане (71,1%) из числа опрошенных, считают, наоборот, что бюрократы мешают развитию страны. большая часть населения (76,2%) выделила бюрократов в особое сословие; 66,7% населения вообще считают, что бюрократы прежде всего занимаются сохранением и увеличением своего богатства и влияния [2, c. 44].

сего дня, если обобщить позиции научных концептов, доминирует устойчивое суждение, согласно которому между цивилизацией и культурой нет ни абсолютной гармонии, ни объёмной несовместимости. связи между ними можно свести к трём формам: 1) генетической (культура создаёт ци-ви ли за цию); 2) струк тур но-функ цио наль ной (культура и цивилизация преимущественно воплощают в себе разные стороны человеческой деятельности: социальную и духовную); 3) дис фун к цио наль ной (ци ви ли за ци он ное стремление подчинить себе культуру, её душу. результат этого — порождение новой цивилизации) [4, c. 47—48].

Конечно, культурные, духовные «скрепы» нашей исторической цивилизации, хочется верить, окажутся все же сильней отмеченных бифуркаций. во всяком случае мировой тренд де мон ст ри ру ет ис тин ность ци ви ли за ци он ной модели, по которой через тернии идёт своим путём россия. Это сложный путь. он связан с реальной «конкуренцией» цивилизаций и с труд ны ми «пе ре ло ма ми» в со цио куль тур ном историческом процессе. и, очевидно, можно резюмировать, что именно цивилизационный вектор в ризоме его истоков определяет процессы первой половины XXI века.