Лингвистический аспект обучения литературному бурятскому языку в диалектных условиях

Качественно новые подходы к осуществлению национальной языковой политики требуют обновления методики обучения бурятскому языку. Общеизвестно, что ведущее место в обучении родному языку занимает начальный этап, который, с одной стороны, наиболее труден в силу отсутствия у младших школьников необходимой языковой подготовки, несформированных речевых умений, а с другой стороны, приобретенные учащимися знания, умения, навыки на этом этапе служат базой для дальнейшего овладения системой родного языка. Именно на начальном этапе обучения литературному языку перед учителем стоит важная задача – научить письменной форме литературного язык, которым они уже владеют устно.

В лингвистике определены два уровня овладения литературным языком:1) овладение правильной речью, подчиненной нормам литературного языка; 2) овладение коммуникативноцелесообразной речью и ее качествами. В соответствии с этим в диалектных условиях обучение 169

литературному бурятскому языку необходимо направлять на формирование навыков владения нормами литературного языка, с одной стороны, и навыков владения мотивированным употреблением средств языка, с другой.

Задача учителя начальных классов осложняется тем, что материнским языком его учащихся является не литературный язык, а его диалектная форма. Когда школьник владеет своим материнским языком, с помощью которого он решает все проблемы общения, удовлетворяет основные жизненные, социально-культурные интересы, необходимость владения литературным бурятским языком не переживается как актуальная потребность. Еще одной трудностью является то, что учебники бурятского языка, в которых и изложение материала, и упражнения рассчитаны на детей, говорящих на литературном языке. Учитель должен продумать сам, как целесообразно построить изучение той или иной темы в условиях местного говора и какие специальные упражнения при этом потребуются. Для этого необходимо, во-первых, хорошо знать нормы литературного языка, во-вторых, знать местный говор, в-третьих, уметь лингвистически грамотно сопоставлять факты местного говора и литературного языка, чтобы уметь делать из этого сопоставления правильные методические выводы.

В данной статье мы рассмотрим лингвистические основы обучения литературному бурятскому языку в диалектных условиях (на материале тункинского говора).

Тункинский говор по классификации И.Д. Бураева относится к аларско-тункинскому наречию, куда входят аларский говор, тункинско-окинский и закаменский говоры, а также говор унгинских бурят [Бураев, 1996, с.3-16].

Несмотря на отсутствие специального этнографического исследования тункинских бурят все же можно выявить из описания М.А. Кастрена, супругов Потаниных, Н.М. Астырева, Я.А.

Чистохина, П.П. Хороших некоторые сведения, свидетельствующие об их жизни и быте.

Основываясь на них, можно представить характер бытования тункинского говора.

На особенность и своеобразие тункинского говора повлияли в первую очередь географические условия. В условиях дореволюционного времени тункинцы редко выходили за пределы своего улуса, а тем более долины, которая к тому времени была замкнутой. Сообщение с другими районами на севере и на юге осуществлялось только по вьючным тропам, верхом на лошадях. Грузы летом и осенью перевозили во вьюках.

Лексический пласт тункинского говора отражает основное занятие бурят этой местности: скотоводство, охотничий промысел, земледелие. Специфика лексики, грамматики, строя речи тункинского говора обусловлены влиянием многочисленности родов. Среди 25 родов многочисленными являются хонгодоры.

Анализ диалектологической литературы показал, что тункинский говор как территориальная разновидность бурятского языка давно привлекал внимание ученых-лингвистов. Подтверждения этому мы находим в трудах Д.А. Абашеева [3], Б.В. Матхеева [7], У-Ж.Ш. Дондукова [8], В.И. Рассадина [2], К.М. Черемисова [9], В.Д. Патаевой [6] и др. Опираясь на труды вышеуказанных лингвистов, представим конкретные особенности тункинского говора в сравнении с литературным бурятским языком.

Фонетические особенности тункинского говора

Исследователи тункинского говора подчеркивают, что система гласных фонем общебурятского типа, получившая отражение в литературном бурятском языке, состоящая из кратких и долгих гласных и дифтонгов, в общем и целом совпадает.

Наряду с этим выявляются процессы аккомодации гласных фонем. На данное явление в тункинском говоре указывают Д.А. Абашеев, Б.В. Матхеев, В.И. Рассадин: едер-Yдэр «день», менген-мYнгэн «деньги», ебел - Yбэл «зима», дешен - д^шэн «сорок» и т.д.

Вместе с тем Б.В Матхеев указывает на наблюдаемую очевидную закономерность, когда преимущественное употребление молодыми людьми фонемы ү приводит к постепенному утрачиванию позиций фонемы е. Данный процесс свидетельствует о развитии фонетической системы говора и привнесении в него закономерностей литературного языка.

Исследователи подчеркивают, что между тункинским говором и литературным языком наблюдаются чередования некоторых гласных: э // у или у // э: бэлэхэ-бYлэхэ «сбивать масло в маслобойке», Yндэрхэ - эбдэрхэ «ломаться, разбиваться, рушиться», бэ h э - 6y h э «пояс, кушак», гYдэ h эн -гэдэhэн «живот», бэлеэн-бYлеэн «телый»; э // и или и // э: хэрээ-хирээ «ворон», эрэмэг-эримэг «острый 170

край чего-либо», бэрэ-бэри «невестка»; у//о: хотиго-хутага «нож», одигон-удаган «шаманка», хорим-хурим «свадьба», хосюур-хухюур «сухостой в лесу» и т.д.

В.И. Рассадиным отмечено присущее тункинскому говору явление полного отпадения анлаутных гласных в некоторых словах, где гласный оказался в безударной слабой позиции: неехи / нееси - Yнеехи «тот самый», неедер /неедэр - Yнee Yдэр «сегодня», нее жэл - Yнee жэл «в этом году », мээл - эмээл «седло», hаагаа - аhаагаа «зажег». Им выявлено наращение дифтонга на месте краткого ауслаутного гласного в названиях животных и растений, имеющих в своем составе аффикс - гана: алганай - алгана «окунь», долоогоноэ - долоогоно «боярышник», зэдэгэнэй - зэдэгэнэ «земляника», хулганаэ - хулгана «мышь», шасарганаэ - шасаргана «облепиха» и т.д.

Что касается системы согласных тункинского говора, она имеет в общем тот же состав и то же противопоставление согласных фонем по мягкости и твердости, как в литературном бурятском языке.

Ученые наблюдают некоторые чередования согласных в словах литературного бурятского языка и тункинского говора:

• •    х‘//с‘ или с‘//х‘: [с']юруу - [х']юруу «иней», [с']ялгана - [х']илгана «мятлик», [с']ирмаг -[х']ярмаг «пороша», бYдэ[с']и - бYдэ[х']и «тусклый, мутный», у[с']ибYYн - Y [х']ибYYн «ребенок», hа[с']юуhан -hа[х']юуhан «талисман»;

• •    д‘//г‘ или г‘//д‘: дол[д']еон - дол[г']еон «волна», дан[д']ина - дан[г']ина «красавица»;

• •    ш//с или с//ш: хYшэтээ - хYсэтээ «сильный», сабсаха - сабшаха «косить, рубить», сабсуур -сабшуур «зубило»;

• •    с//Ь или hZ/с: сибэлхэ - hэбилхэ «остудить», бисалаг - биhалаг «вид сыра или брынзы»;

• •    м//б: нёлмоhон - нёлбоhон;

• •    х//г: хахалха - хагалха «пахать, расколоть».

Наряду с этим исследователи отмечают, «... для тункинского говора характерна количественная редукция кратких гласных в середине слов, в результате чего на образовавшемся стыке согласных развиваются геминанты, из которых наиболее употребительны кк и тьть, хотя изредка встречаются лл, шш,ньнь» [Рассадин, 1996, с.56]. Данная особенность ярко отражается в примерах: болокко (из болгохо) - сделать, hуракка (из Ьургаха) - обучать, мушакка (из мушхаха) - крутить, уулакка (из уулгаха) - поить, Yрэккэ (из Yргэхэ) - поднять, хэккэй (из хэхэгуй) - не сделает, мэдэккэй (из мэдэхэгуй) - не знаю и т.д.

Рассмотрим примеры использования диалектных вариантов произношения отдельных звуков в речи учащихся-диалектоносителей тункинского говора: - звука у вместо э: эбэр-Yбэр, хэдэгэнэ -хYдэгэнэ, хэдэргэ -хYдэргэ, хэдэ h эн -хYдэ h эн, гэдэргээ - гYдэргээ, эбдэрхэ - Yндэрхэ. Манай ухэр ноо ехэ Yбэртээ ем (у коровы нашей очень большие рога) . Теэвеэмни Yбэлдee угаа дулаахан хYдэhэн бээлээ оёхым ( бабушка зимой мне шьет теплые меховые варежки) . Шунгаад гYдэргээ ерхэдээ эсэшеебдэ (мы после купания домой шли уставшие ) ; - чередования с// ш :хусэн-хYшэн, сэхэ-шэхэ, сабсаха-сабшаха: Харhан тээшэ шэхэ ошоходомнай манайсин шунгажа байгаад (когда мы пошли прямо к речке Харагун, там наши уже купались ). Улинсэдэмнай эгээ бYхэ хYшэтээмнаэ Батор (самый сильный на нашей улице Батор ). Yглeeдэр эртэ бодоод хуу барандаа y6 hээ сабсахаяа ябхабда бид (завтра утром все вместе пойдем косить сено ) ; - чередования х//с': х'ибараан-с'ибараан, Yх'ибYYд-YсибYYд, неес'и-Yнeeх'и: Сибараан боложо газаа гаранагайбда, гэртээ hуунабда (на улице непогода, мы никуда не ходим, сидим дома ). Классаймнай Yс'ибYYд гиилдэжэ Yвээ болшоо (учащиеся нашего класса все разбежались кто куда ). Неес'и асарhан гYлгэмни Yбдeeд Yхэшee ем (Тот щенок, которого я принес домой, заболел и умер).

Вышеуказанное позволяет сказать, что в фонетических системах литературного бурятского языка и тункинского говора значительных отличий не наблюдается. Особенности фонетического строя слов и форм слов выражаются в чередовании некоторых гласных и некоторых согласных, выпадении и наращении гласных фонем и в появлении на стыке согласных геминантов.

Морфологические особенности тункинского говора

Д.А. Абашеев, В.И Рассадин, характеризуя особенности морфологического строя тункинского говора, обращают наше внимание к отличиям в области словоизменения, строя речи. Так, определены особенности в образовании форм склонения имени существительного. В именительном падеже отличий от литературного языка нет. Родительный падеж, в отличие от литературного языка, имеет некоторую специфику форм. Это касается окончания - и вместо - ай (- ой, - эй): гари вм. гарай (руки, ручной), гэри вм. гэрэй (дома, домашний), морини вм. мориной (коня, конский), мали вм. малай (скота, скотский). Приведем примеры использования указанных вариантов склонения существительных в предложениях, зафиксированных в речи носителей говора: Баруун гари бээлээ (правой руки рукавица). Мали бэлшээри (Выгон, пастбище скота). Иногда встречается параллельное употребление окончания -ын, как и в монгольском языке: гэри//гэрын (дома, домашний), жэли //жэлын (года, годовой). В основах слов, оканчивающихся на - г, также употребляется показатель родительного падежа - и, но при этом происходит чередование г//й: засаг (власть) - засайи (власти), булаг (родник) - булайи (родника), сэсэг (цветок) - сэсэйи (цветка). Подобное явление наблюдается и в тех случаях, когда основа имени существительного оканчивается на долгий гласный, после которого используется окончание родительного падежа - йи:буу (ружье) - бууйи (ружья), загнуу (котелок) - загнууйи (котелка), бороо (дождь) - бороойи (дождя). В данном случае, в литературном языке употребляется окончание - гай (- гой, - гэй). В тункинском говоре параллельно могут употребляться окончания - ын, как в литературном языке, и - айн, - ойн, в случае, если основа оканчивается на краткий гласный - а или - о: аха (старший брат) - ахын // ахайн (брата), хада (гора) -хадын//хадайн (горы), хотиго (нож) - хотигын //хотигойн (ножа).

Если основа имеет в конце краткий - й, то здесь, как и в литературном языке, употребляется окончание - иин: hургуули (школа) - hургуулиин (школы). Основы, оканчивающиеся на дифтонги и долгий - ии, принимают, как и в литературном языке, окончание - н: далай // далаэ (море) - далайн // далаэн (моря), зэдэгэнэй (земляника) - зэдэгэнэйн (земляники), нохой (собака) - нохойн (собаки).

Винительный падеж, по мнению В.И. Рассадина, в данном говоре часто выступает в своем неоформленном виде: мори - коня, хони - овцу, мал - скот. Например: Минии мори баряад ерэ (Поймай моего коня и приведи сюда).

Остальные формы падежей совпадают с формами падежей литературного языка. В орудном падеже после дифтонгов в качестве вставного согласного используется - й, вместо - г, отражая чередование согласных фонем, например , нохоэйоор вм. нохойгоор собакой), далаэйаар вм. далайгаар (морем) (табл. 1).

Таблица 1

Сравнительная таблица образования форм склонения имени существительного

Падеж	Тункинский говор	Литературный язык
Н. п.	морин	морин
Х.п.	морини	мориной
З.п.	мориндо	мориндо
Y.H.	мори	мориие
Зб.п.	морёор	морёор
Хм.п.	моритоэ	моритой
Г.п.	моринЬоо	моринЬоо

В отношении форм множественного числа существительных тункинский говор имеет ряд своеобразных черт. Так, по утверждению Д. Абашеева, формы множественного числа имеют в основном слова, называющие людей. Тогда как редки явления образования форм множественного числа остальных слов. В.И. Рассадин указывает на частотность использования показателей форм числа через аффиксы - д, - дууд, -hууд, а также - над, который в данном говоре используется вместо литературного - нар: нехер (товарищ) - нехед // нехедYYд (товарищи), багша (учитель) - багшадууд // багшад (учителя).

Следующая значимая особенность касается строя речи. Как известно, в бурятском и других монгольских языках слова в предложении располагаются в строгой последовательности: грамматически подчиненные слова ставятся перед подчиняющими, сказуемое занимает положение после всех остальных членов предложения, а подлежащее всегда располагается перед сказуемым. В тункинском говоре, по заметкам ученых-лингвистов, наблюдается необычное построение предложения, например:

• •    Эсэгэ xq6yyh хоёр хебшеде гараа, нохоё дахуулаад. (Отец с сыном пошли в тайгу, ведя за собой собаку свою). Предложение заканчивается деепричастным оборотом с разделительным деепричастием дахуулаад (ведя). В литературном бурятском языке это предложение звучало бы так: Эсэгэ xy6yyh хоёр нохойгоо дахуулаад, хубшэдэ гараба (Отец с сыном, ведя за собой собаку (свою), в тайгу пошли). Предложение заканчивается глаголом прошедшего времени гараа (пошли).

• •    Ши манаэда ерээрээш аэлшалжа (Ты к нам приходи в гости). Предложение заканчивается соединительным деепричастием. Сравни с литературным: Ши манаэда айлшалжа ерээрэйш (Ты к нам в гости приходи) т.е. предложение заканчивается сказуемым айлшалжа ерээрэйш (погостить приходи).

• •    Гоородто ошохом, дулаан болоболнь (В город поеду, если потеплеет). Предложение заканчивается деепричастным оборотом с условным деепричастием болболнь (если будет тепло). В литературном языке было бы: Дулаан болболнь, город ошохом (Тепло будет - в город поеду). Предложение заканчивается глаголом будущего времени ошохом ( пойду или поеду).

• •    YхибYYд едер бэрэ наадана манаэ баран тээ (Дети каждый день играют на западной стороне от нас). Предложение заканчивается обстоятельством места баран тээ (на западе). В литературном было бы: YхибYYд Yдэр бYри манай баруун тээ наадана (Дети каждый день на западной стороне от нас играют). Предложение заканчивается глаголом настоящего времени наадана (играют).

• •    Манаэ колхоозын адуун бэзэ урда талаар бэлшэжэ ябаhан (Нашего колхоза табун, кажется, на южной степи пасущийся). Предложение заканчивается распространенным определением, главное слово которого выражено причастием прошедшего времени с разделительным деепричатием (бэлшэжэ) ябаhан (пасущийся). Ср. с литературным: Урда талаар бэлшэжэ ябаhан манай колхоозой адуун бэзэ (По южной степи пасущийся нашего колхоза табун, кажется). Предложение заканчивается формой имени существительного с частицей предположения бэзэ (кажется).

Наблюдаются такие связи слов в предложении, которые ярко отражают локальный эвфемический смысл: Шоно нохой hайг гуу? (Волк-собака благополучно ли?). Смысл фразы такой: Не нападают ли волки на домашний скот? Таа хоёр юу хэрэг зориг ерээбтэ ? (Вы двое что дело, намерение прибыли?). Смысл фразы таков: Вы оба по какому делу прибыли?). Первые пять слов в номинативе и последнее зориг в качестве объекта в предложении не имеет грамматического согласования с завершающим ерээбтэ ( пришли).

По утверждению ученых, удельный вес предложений, сконструированных подобным способом, достаточно большой [Абашеев, 1965, с.27].

В ходе экспериментальной работы нами выявлены следующие типы морфологических ошибок в речи учащихся начальных классов, которые связаны с вышеуказанными особенностями тункинского говора. Прежде всего это употребление окончаний родительного падежа имен существительных в единственном числе, такие как: «хадайн», «ахайн», «морини» вм. литературного -ай (- эй, - ой), - ын «хадын» (горы ), «ахын» (брата ), «мориной» (коня ); окончания сущ. во множ. числе - нууд, - нYYд вм. литер. - д: «модонууд», «бурууд», «тасяад», «басагадууд», вм. литературного «модод» (деревья), «буруунууд» (двухгодовалые телята ) «тахяанууд» (куры) , «басагад» (девочки, девушки). Учащиеся-диалектоносители тункинского говора вместо показателя множественного числа существительных - нар используют в своей речи аффикс - над: багшанад вм. багшанар (учителя), эгэшэнэр вм. эгэшэнэр (сестры), дYYHYYд вм. дуунэр (младшие братья, сестры). В именительном падеже некоторым существительным присуще наращение дифтонгов - эй, - ай в названиях некоторых растений и животных, которые имеют в своем составе аффикс - гана. Дети в своих письменных работах оформляют их так, как говорят : зэдэгэнэй вм. зэдэгэнэ ( земляника ), хулганай вм. хулгана (мышь ),долоогоной вм. долоогоно (боярышник): Нее жэл зэдэгэнэй элбэг гараа ( В этом году земляника хорошо уродилась ). Долоогоной туужэ, бидэ аптекэдэ тушаагаабда ( Мы собрали боярышник и сдали в аптеку ). Пооли дээр яабалхаа суглуулхадамнай хулганай ай олон байгаа ( Когда мы собирали картошку, мышей на поле было очень много ).

Форма интенсива с показателем - тти, заменяющим литературную форму - жа орхи- , давшая - жархи, в речи учащихся также встречается часто: хэлэжэттибэ вм. хэлэжэ орхибо (сказал): Юуш мэдэнгээ байгаад 6ytyy хэлэжэттибэ (Не зная ничего, сказал наугад); хараттёо вм. хаража орхибо (увидел): Модон соо ябасраа хэрмэ хараттёоб (Прогуливаясь по лесу, я увидел белку); уутина вм. уужа орхибо (выпил): Бадмашка байнгай хоёр шанага уhа уутина (Бадмашка, не останавливаясь, выпивает два ковшика воды).

Подводя итоги сказанному выше, следует указать на явное отличие как в образовании некоторых форм склонения и числа, так и в способах построения выражений.

Лексические особенности тункинского говора

По своему составу лексика тункинского говора, как и лексика бурятских диалектов, делится на две части – общую и различающуюся. К общей части относят лексические единицы, которые совпадают с бытующими во всех или в подавляющем большинстве бурятских говоров словами. Они составляют основной массив словарного состава и дают возможность носителям использовать свой говор как средство общения. К различающейся части лексики относятся слова и значения, имеющие ограниченную, локальную территорию распространения.

При сопоставлении словарного запаса тункинского говора с другими говорами учеными подчеркивается довольно наглядное обнаружение промежуточного положения данного говора.

Примеры диалектного расхождения, характерные для данного говора, даны в таблице 2. Первую группу составляют слова, имеющие расхождения в названиях предметов с западными и восточными говорами.

Таблица 2

Слова-корреляты западного и восточного говоров

Тункинский говор	Западный диалект	Восточный диалект	Значение
альган хγрзэ	хэлеэмэн хγрзэ	талха худхаха хγрзэ	маленькая лопата для теста
худхуур	худхуурга	юумэ худхадаг модон	мешалка
табхасаг	төөрэг	байлгансаг	деревянная крышка для молока
hэрбээ	аша	бγлγγр	мутовка
hубяаг	-	-	берестяное корытце
соол	тура	гэр байшан	дом
нооhон	нооhон	нооhон	волос (тунк., аларск.) шерсть (хоринск.)
hоно	ногоhон	нугаhан	утка
дабсан хэрэнсээ	гэшхγγр	шата	ступеньки крыльца
теэбии	төөдээ	хγгшэн эжы	бабушка
таабаэ	ехэ баабай	хγгшэн аба	дедушка
гутаар сγγ	-	-	молоко третьего подоя
адха	-	хайр	щебень
ортоомо	-	-	помесь коровы с яком

Вторую группу составляют слова, которые в других говорах употребляются редко или имеют иное значение: бодорхой «действительно»: Энэшни бодорхой h айн хγн (Это действительно хороший человек); зангаар «подобно, похоже»: Хурай у h аар угаа h ан зангаар болошоо (Как будто дождевой водой помыли); баримта «неволя, заключение»: Иижэ баримтада h уу h ан хоэноо эндээ на h аа дγγрээ болохоб (Раз попал в такую неволю, жизнь моя здесь и кончится) и т.д.

Третью группу составляют некоторые слова-дериваты, отсутствующие или осмысляемые иначе, чем в других говорах: саэраха (сделаться культурным, просветиться), алдарха (слабеть, терять силу), хөөхэ (гнать, прогнать, выгнать), баэсалдаха (сражаться, воевать), гуршаха (особым образом сшивать куски кожи), ебтэгэлзэхэ (особым образом сшивать подошвы унтов), лабхандаха (играть в бабки или камешки), саргаха (покрываться паршой), мангашалха (работать быстро с огоньком), тγнхэхэ (выздороветь – о женщине после родов), аданга (небольшой кожаный мешочек, в котором 174

хранятся ружейные принадлежности), хорхоэ ( ключ от замка), ембэ тогоон (большой котел). Также встречаются названия животных, отличные от названий в литературном бурятском языке: медведь в лит. яз. «баабгай»: а ) хилгааhан гуталта (имеющий волосяную обувь), б) баабаэ (отец, батюшка); в) таабаэ (дедушка), г) охор hYYлтэ (короткохвостый). Волк в лит. яз. «шоно»: а) хээрын нохой (степная собака); б) нооhон толгоэто (волосатоголовый); в) боохолдоэ (привидение). Соболь в лит. яз. «булган» : а) бамбагар (пушистый), б) хангаэн хэшэг (милость хангая).

Приведем примеры диалектных слов, встречающихся только в говоре тункинских бурят.

Таблица 3

Разностные слова тункинского говора

Диалектные слова	Значение, перевод
зуусмаг	небольшой деревянный сосуд для молока
эрниг	калитка
теебшэ хорхоэ	гусеница
сомсогой	кедровая шишка
Ьайб	наледь
шасабша	наголенники
зутараан сай	чай с мучной подболткой
налаашха	пол из плах в избе
бадангаа	кабарга
дэмээштэй	ненормальный
YргYYбшэ	коромысло
альшаа	где?
бэлмYYP	жбан-маслобойка
гуйдэг	дух, несущий смерть
зурмадаЬан	лоскутки    тканей,    привязываемые к священным деревьям
нееехэ	еле шевелиться
уурганшалха	подскакивать от неожиданности
ходороон	девичник
эньшаа	вот здесь
хYльхee	кочерга
шэлээтэй	надоедливый
шэхэнэг	сани
аймаштай	гордый
шалюур	болтливый
ангагар	открытый
мунтиха	страдать, мучиться
онголзохо	высокомерный
мушуудха	целовать
займалха	брать взаймы
даралдаха	быстро ходить
эли хатаха	смеяться

Приведем примеры предложений с некоторыми словами из таблицы 2. Теэвеэмни зутараан сайда ноо дуратай емhэн (Бабушка моя очень любила чай с зутараном); Яавалхынгаа myh h э хараа гYш? (Не видел тару для картошки?); Шаваагараараа харахадам, эрнигээрэмнай Ханда орожо ябаа (Посмотрела в окошко, а в калитку входит Ханда); Энэмнай нееехэ гээшэнь, шэлээтэй (Этот надоел еле-еле шевелится). Басагамнай неедэр налаашхаа ялайсарнь угаажархео хари (дочь наша сегодня до блеска вымыла полы в доме). Шанга хYйтэн боложо, hайб гээшэмнай гараhан гээшэнь (Из-за сильных холодов нынче наледь большая). Yсгэлдэр hонин кино хаража, Yхэсрээ эли хаталдаабда (Вчера смотрели интересное кино и до смерти хохотали). Тани тиишээ даралдашоо гэжэ бараглаа бэлэйб (Вы туда ушли, я догадывался об этом).

Подытоживая представленное к определению особенностей тункинского говора, следует указать на своеобразие этого говора, которое необходимо учитывать при организации учебного процесса в диалектных условиях:

• 1.    Фонетические особенности тункинского говора в основном касаются позиционных чередований в словах гласных и согласных фонем. Следует обратить особое внимание на чередование мягких согласных типа х′//с′ или с′//х′ и др., которое описано выше.

• 2.    Морфологические особенности касаются, прежде всего, формообразования форм склонения в родительном, винительном, орудном падежах. Присутствует специфика образования форм множественного числа, когда формообразованию подвергаются в основном слова, называющие людей.

• 3.    Главная особенность – это строй речи носителей тункинского говора, в котором ярко выражено нарушение традиционного порядка слов в предложении и характеризуется позицией обстоятельственных и определительных конструкций в конце предложения.

• 4.    Лексика тункинского говора, как и других, характеризуется наличием коррелятов, дериватов и разностных слов.

Все перечисленные особенности заметно осложняют усвоение норм литературного бурятского языка детьми – носителями тункинского говора, и поэтому учителю важно заранее планировать ход и содержание учебного материала, необходимого на уроке.

Исходя из того, что речь функционирует по определенной языковой норме, в методике обучения бурятскому языку большое внимание уделяется формированию правильной литературной речи младших школьников. В процессе обучения литературному бурятскому языку в начальной школе в условиях тункинского говора мы ставили следующие частные образовательные задачи: познакомить учащихся младших классов с понятиями «литературный язык», «диалектный язык», «тункинский говор», «особенности тункинского говора», «диалектизмы» как с основными научными понятиями в обучении в диалектных условиях; познакомить с диалектными особенностями тункинского говора на примерах (на фонетическом, грамматическом и лексическом уровне); формировать навыки правильного употребления языковых явлений бурятского языка в речи учащихся.

В раскрытии воспитательного потенциала бурятского языка в диалектных условиях большое значение имеет учебная мотивация, благодаря чему овладение литературным языком приобретает личностный смысл, становится внутренней потребностью учащихся. Решающую роль в пробуждении мотивации к урокам бурятского языка в начальной школе играют продуманный отбор содержания обучения и система речевых заданий, ориентированных на воспитательно-коммуникативный результат. Очень важно, чтобы языковой материал, рассматриваемый на уроке, представлял не только информативную, но и эстетическую ценность. В связи с этим следует шире использовать в качестве текстового материала пословицы, поговорки, отрывки из произведений художественной литературы для детей, которые должны оказывать идейное влияние на школьников, побуждать их к правильному осмыслению окружающей действительности, явлений и событий, расширять их общее интеллектуальное развитие. Важным является прием сбора самими учащимися текстов устного народного творчества у носителей говора и их литературной обработки с дальнейшей презентацией для носителей других говоров.

Полагаем, что в начальных классах учащихся-диалектоносителей целесообразнее обучать на «материнском», первом в функциональном смысле языке до тех пор, пока знание литературного бурятского языка, изучаемого в этот же период в качестве учебной дисциплины, не станет достаточным для полноценного использования его в качестве адекватного средства обучения.