Лингвокультурный код: определение, проблема классификации, роль в межкультурной коммуникации

Основная часть

Лексема код, помимо культурного кода, употребляется в составе таких наименований, как языковой код, культурно-языковой код, лингвокулътурный (лингво-культурный) код. Однако многие исследователи отмечают, что дефиниция термина код, как и содержащих данную лексему наименований, остаётся неясной, до сих пор не существует чёткого определения. По этой причине в научных трудах по филологии можно встретить разные интерпретации данного термина.

Согласно точке зрения Е В. Королёвой, «термин лингвокулътурный (лингво-культурный) код более удачен в сферах лингвистики <...> в сравнении с терминами культурный код и языковой код, поскольку в нём подчёркивается равноправие изучения культурных и языковых феноменов» [Королёва, 2015, с. 338]. В нашей работе под названием «Анималистический1 код английской культуры в лингводидактическом аспекте» мы отдаём предпочтение использованию термина лингвокулътурный код и соглашаемся с В.В. Красных, считающей, что «это2 совокупность имён или их сочетаний, которые обладают, помимо собственно денотативного значения, культуроносными смыслами» [Красных, 2014, с. 172]. Также интересно определение С.В. Ивановой: «Лингво-культурный код представляет собой систему лингво-культурных соответствий, организованных согласно заложенной матрице, роль которой выполняет структурная организация языковой личности» [Иванова, 2003, с. 56].

В.М. Савицкий и Э.А. Гашимов в своей монографии «Лингвокультурный код (состав и функционирование)» утверждают, что «в качестве культурного кода может выступать практически любая чувственно воспринимаемая часть действительности: небесные тела, явления природы, флора, фауна, человеческое тело, предметы хозяйственного обихода, техника, оружие и т.д. и т.п.» [Савицкий, Гашимов, 2005, с. 15]. На основании данного тезиса разными исследователями выделяется целый ряд кодов культуры: пространственный, временной, предметный, количественный, космогонический, соматический, природноландшафтный, зооморфный, архитектурный, растительный, пищевой и множество других. Как пишет В.А. Маслова, «список кодов культуры на сегодняшний день открыт» [Маслова, 2012, с. 356], и это обусловливает актуальность исследований в рамках данного направления.

Отдельную проблему представляет отсутствие единой классификации (лингво)культурных кодов. Н.И. Толстой пришёл к выводу о существовании трёх кодов культуры - вербального, реального и ак-ционального [Толстой, 1995, с. 23]. При этом единицы последних двух кодов могут получать именование (вербализоваться) [Кольовска, 2014, с. 26], то есть переходить из культурного в лингвокультурный код. В.М. Савицкий и Э.А. Гашимов говорят о постоянном взаимодействии естественного языка и культурных кодов, которое выражается в «экспансии» культурных кодов в язык и обратном влиянии языка на культуру [Савицкий, Гашимов, 2005, с. 8]. «Таким образом, единицы лингвокультурного кода образуются при взаимодействии культурных кодов с общеязыковым кодом» [там же, с. 15]. С.В. Иванова и 3.3. Чанышева продолжают данную мысль в монографии «Лингвокультурология: проблемы, поиски, решения»: «Лингво-культурный код появляется в результате вербализации культурных кодов как языковая сущность, распредмечивание которой ведёт к декодированию кодов культуры» [Иванова, Чанышева, 2010, с. 75]. Следовательно, можно сделать вывод о том, что между феноменами культурного и лингвокультурного кода наблюдается неразрывная связь, и представляется возможной разработка общей классификации.

В.В. Красных выделила шесть базовых кодов, в которых фиксированы наивные представления о мироздании: соматический (телесный), пространственный, временной, предметный, биоморфный и духовный. Она утверждает, что таких кодов по определению не может быть много [Красных, 2002, с. 233]. Коды культуры подвержены взаимному «наслаиванию» и «членению», в результате которых они предстают как совокупности других, самых разнообразных кодов с собственными семантическими полями [Кольовска, 2014, с. 29]. Так, в состав биоморфного кода входят уже названные ранее зооморфный и растительный, а внутри последнего, в свою очередь, можно выделить дендрарный и флористический коды.

В.Н. Телия и авторский коллектив «Большого фразеологического словаря» выделили пятнадцать кодов культуры, отметив, как и В.А. Маслова, что данный список не является конечным. «Коды культуры тематически объединены на основе свойств и действий самого человека, животного, растительного и т. п. миров, мира предметного (натуральных или сотворенных человеком «вещей»), природноландшафтного или духовно-религиозного и под.» [БФСРЯ, 2006, с. 13]. В их классификацию вошли следующие коды: антропный, или собственно человеческий, зооморфный, растительный, природный, артефактно-вещный, вещно-костюмный, гастрономический, архитектурный код, духовно и / или религиозно-антропоморфный, религиозно-артефактивный, временной, пространственный, количественный (числовой), цветовой и телесный (соматический).

Итак, на настоящий момент в научной литературе не существует единой, исчерпывающей классификации кодов культуры, которая могла бы полностью вобрать в себя и структурировать всё их многообразие. Это объясняется тем, что культурных кодов существует великое множество, а при их взаимном «наложении» возникают новые коды. Более того, феномены культуры и языка по своей природе не статичны. Их, скорее, следует сравнивать с живым организмом, который постоянно развивается, трансформируется, обретая при этом новые коды.

Также мы считаем необходимым затронуть вопрос о важности изучения лингвокультурных кодов в рамках обучения иностранным языкам. ЕМ. Верещагин и В.Г. Костомаров в книге «Язык и культура», которую С.Г. Тер-Минасова назвала «Библией лингвострановедения» [Тер-Минасова, 2000, с. 13], утверждают, что «даже владея одним и тем же языком, люди не всегда могут правильно понять друг друга, и причиной часто является именно расхождение культур» [Верещагин, Костомаров, 1990, с. 26]. Следовательно, для успешной иноязычной коммуникации, что является основной целью овладения любым из иностранных языков, необходимо «наличие <...> инокультурной компетенции, а именно владение сово- купностью инокультурных кодов - таких, как «Времена года», «Ландшафт», «Флора», «Фауна», «Артефакты» и мн. др.» [Савицкий, Гашимов, 2005, с. 138]. Для полноценного общения на иностранном языке даже свободного им владения будет недостаточно. Человек, не владеющий инокультурной компетенцией, будучи погружённым в иноязычную среду, так или иначе столкнётся с проблемой взаимного недопонимания, а порой даже полного непонимания, при общении с носителями языка, то есть обнаружит собственную неспособность к участию в межкультурной коммуникации.

Из определения термина межкультурная коммуникация, данного Е.М. Верещагиным и В.Г. Костомаровым, следует, что «этим термином называется адекватное взаимопонимание двух участников коммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам» [Верещагин, Костомаров, 1990, с. 26]. Так, при отсутствии взаимного понимания между коммуникантами-представителями разных культур, их коммуникативный акт с высокой долей вероятности не будет успешным. С.Г. Тер-Минасова отмечает, что «тесная связь и взаимозависимость преподавания иностранных языков и межкультурной коммуникации настолько очевидны, что вряд ли нуждаются в пространных разъяснениях. Каждый урок иностранного языка - это перекресток культур, это практика межкультурной коммуникации, потому что каждое слово отражает иностранный мир и иностранную культуру: за каждым словом стоит обусловленное национальным сознанием представление о мире» [Тер-Минасова, 2000, с. 25]. Из этого следует вывод о немые -лимости преподавания иностранного языка без учёта аспектов межкультурной коммуникации.

Изучение кодов культуры, играющих существенную роль в иноязычной межкультурной коммуникации, представляется возможным на материале паремий и фразеологизмов, так как «особенно богатый материал для анализа национальной языковой картины мира и структурирующих ее кодов культуры предоставляет фразеологический и паремиологический фонд языка» [Кольовска, 2014, с. 53]. Важно отметить, что при сравнительном анализе кодов различных культур на материале паремий и фразеологизмов, исследователи далеко не во всех случаях отмечают их полное расхождение. При сопоставлении обнаруживаются три основных вида отношений - тождества, неполного тождества и различия [Райхштейн, 1980, с. 24]. Это объясняется тем, что разные культуры в ходе истории естественным образом сталкиваются и взаимодействуют, оказывая друг на друга взаимное влияние, оставляя свои «следы». Степень сходства и различия кодов отражает степень общности и расхождения культур народов [Мамонтов, Морослин, 2016, с. 142]. Следовательно, поиск и обнаружение «точек соприкосновения» в ходе изучения кодов культуры в перспективе может способствовать сближению народов, воспитанию толерантности и терпимости к другим культурам, что, с учётом современных тенденций международных отношений, имеет огромную значимость.

В современной научной и научно-методической литературе достаточно широко используется термин аккультурация инофона. По определению Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, она являет собой «усвоение человеком, выросшим в одной национальной культуре, существенных фактов, норм и ценностей другой культуры» [Верещагин, Костомаров, 1990, с. 10]. Без овладения кодами целевой культуры данный процесс представляется невозможным. Тем не менее возникает естественный вопрос о том, «до какой степени должны быть «усвоены» нормы и ценности «другой национальной культуры»» [Кольовска, 2014, с. 48]. В.В. Воробьёв считает межкультурное общение возможным только при условии «глубинной аккультурации», под которой он понимает «формирование второй языковой личности» [Воробьёв, 2006, с. 32]. Однако данная мысль представляется нам слишком категоричной. Интересна в рамках данного вопроса позиция Ю.Е. Прохорова, который на основании четырёх типов взаимовлияния культур: межкультурных интерференции, конвергенции, дивергенции и конгруэнции - выделяет четыре типа межкультурных языковых контактов: 1) соприкосновение; 2) приобщение; 3) проникновение; 4) взаимодействие (см. [Прохоров, 1996, с. 107-115]). Как видно из названий, типы взаимодействия культур в концепции Прохорова градуированы от наименьшего, поверхностного к наибольшему, глубинному погружению в иную культуру. Мы считаем разумным учёт данной градации при обучении инофонов языку, ведь, как известно, изучая язык, люди преследуют самые разные цели, и не всегда существует необходимость в особо глубоком погружении.

Заключение

Нам представляется, что лингвокультурный код является важным инструментом, обеспечивающим наиболее глубокое понимание и, как следствие, полноценную коммуникацию между носителями разных культур. В конце концов, представители одной этнокультуры зачастую понимают друг друга с полуслова именно потому, что в основе их коммуникации лежит «не только общий вербальный код (естественный язык), но и общий культурный код» [Савицкий, Гашимов, 2005, с. 21]. Всякий носитель языка естественным образом усваивает культурные и лингвокультурные коды с ранних лет. Для инофонов же встаёт необходимость в той или иной степени освоить их в ходе занятий по иностранному языку. По этой причине мы видим необ- ходимость внимательно изучать коды культуры и связанную с ними проблематику. Более того, новейшие учебно-методические комплексы должны разрабатываться с учётом данного аспекта развития инокультурной компетенции и содержать материалы, содействующие изучению кодов целевой культуры.