Лингвопрагматический потенциал неморфемных процессов словообразования в современном русском и английском языке

Начиная со второй половины ХХ в. бó-льшая часть исследований в области словообразования фокусируется на разработке общих правил, применяемых к различным типам словообразования, а также правил для конкретных типов или схем правил с учетом эмпирических фактов. В частности, Г. Марчанд в своей работе не только описал модели (patterns) образования производных современного английского языка, но и представил полный перечень моделей членимости слов и обосновал принципы продуктивности этих моделей [20]. Лексикалистская гипотеза, постулирующая существование правил лексической деривации, позволила Р. Джекендоффу прийти к выводу о наличии определенных регулярностей в словообразовании, так называемых lexical redundancy rules [17]. Согласно Р. Лан-гакеру, лексикон является сложной когнитивной структурой, включающей семантические, фонологические, символические и схематические шаблоны, последние из которых представляют собой стандартизированные образцы для сборки сложных слов и дериватов [18]. М.Д. Степанова рассматривает подобные образцы как «абстрагированную от конкретного лексического содержания структуру, обладающую обобщенным лексико-категориальным содержанием и способную наполняться разным лексическим материалом при наличии определенных закономерностей сочетаемости ее элементов друг с другом» [15, c. 522].

В этой связи нельзя не согласиться с мнением Е.С. Кубряковой о том, что словообразование как область лингвистического знания функционирует как область формулирования правил и моделей мотивированных (вторичных) наименований [11, с. 55], где словообразовательная модель выступает в качестве алгоритма, следуя которому возможно получить желаемое производное или сложное слово. Вместе с тем на сегодняшний день не существует точного правила или единого способа его формулировки. Их общей чертой является сосредоточенность на структурных и формальных, а не на семантических или функциональных аспектах, что порождает необходимость определения места словообразование в архитектуре языка, т. к. лингвистические знания в первую очередь нацелены на формулирование максимально обобщенных идей и прогнозов.

Кроме того, активное развитие английского и русского языка (в том числе под влиянием английского) в начале XXI в. вносит определенные коррективы в правила создания новых лексических единиц. Причины радикального увлечения вокабуляра очевидны: научнотехнологический прорыв, глобализация, социальные, культурные и экономические перемены и т. д. Однако какими бы ни были причины прироста лексических единиц, лингвисты просто обязаны учитывать эти изменения.

Таким образом, актуальность данного исследования заключается в необходимости изучения потенциала процессов словообразования в современном русском и английском языке. Выбор указанной языковой пары детерминирован тем, что именно английский язык является самым используемым языком-донором для других языков, включая русский. Вместе с тем оба языка активно прибегают к собственным словообразовательным и семантическим ресурсам.

Известно, что словообразование связано с образованием новых слов из морфем. Поскольку морфемы обладают всеми лингвистическими признаками, появляющиеся неологизмы становятся устойчивыми: говорящие могут создать значения новых образований из значений их составляющих. Таким образом, морфемные процессы словообразования могут быть проанализированы с точки зрения их образования. Однако существуют определенные процессы словообразования, которые не осно-

ваны на морфемах и не имеют структуры. Сокращения, подобные НАТО , МИД, СНГ, USA, UNO, WHO , образованы из начальных букв групп слов; усечения типа универ – университет, лаба – лаборатория, sci – scientific , prof – professional сокращают существующие слова. Чтобы проанализировать эти процессы словообразования, мы нуждаемся в понятиях ниже уровня морфемы. В английском и русском языке основными неморфемными процессами словообразования являются аббревиатуры, смешанные типы, акронимы и усечения.

Некоторые лингвисты пытаются объяснить аббревиатуры, смешанные типы и усечения в терминах орфографических или фонологических структур, используя, например, границы слогов для объяснения смешанной структуры [19]. Аббревиатуры же формируются на основе фонологических правил, но это не является полностью правильным и убедительным, поскольку одна из особенностей их образования состоит в том, что большинство сокращений формируются сознательно, особенно обратные сокращения, такие как PIN, PLAN и т. д.

Есть доказательства того, что определенные шаблоны в смешанных типах могут быть достаточно хорошо предсказаны на основе конкретных когнитивных и лингвистических принципов. Сосредоточим внимание на трех аспектах смешанных структур: порядке компонентов смешанных структур, границе между ними и сходстве фонем. Однако, как показывает анализ, приведенный ниже, попытки проанализировать аббревиатуры, смешанные типы и усечения как подкатегории друг друга или с точки зрения их орфографической или фонологической структуры не являются убедительными. В каждом из обсуждаемых неморфемных процессов словообразования мы можем выделить конкретные субморфемные элементы, которые участвуют в их образовании и по-разному влияют на их подтипы: акронимы, смешанный тип и усечения.

Не все инициалы более длинной фразы всегда используются в акрониме: функциональные слова, как правило, игнорируются, чтобы акроним оставался управляемым (например, WLSA – Women and Law in Southern Africa Research and Education Trust). Одна из особенностей, отличающих аббревиатуры от всех других словообразовательных процессов, заключается в том, что они формируются в письменной форме. Аббревиатура должна исходить от источника, по крайней мере, с тремя составляющими, где составная форма может быть основной (MECU – Municipal Employees Credit Union). Может быть сохранено не более двух начальных букв или звуков некоторых или всех составляющих, хотя допускается исключение трех или даже четырех, если большая часть сокращения символизирует аббревиатуру. Подморфемные элементы, которые составляют аббревиатуру, являются начальными буквами более длинных фраз: M.T. – medicine traitant, BLM – Basic Language Machine, CM – Corresponding Member, PG – prostaglandin, P.G. – paying guest, CW – chemical weapons; ДПС – дорожно-постовая служба, РНБ – Российская национальная библиотека, КВН – Клуб веселых и находчивых, ДНК – дезоксирибонуклеиновая кислота, ЭКГ – электрокардиография, ХТО – химико-термическая обработка. Иногда порядок букв в аббревиатуре изменяется в интересах произношения и омонимии, например: Missiles – High Speed Assembly Program.

В формировании некоторых сокращений ключевую роль играет креативность. Действительно, акронимы являются одними из самых креативных лексических единиц на сегодняшний день. По мысли Е.А. Кожемякина, они отличаются от большинства слов тем, что они редко формируются по аналогии, а создаются сознательно [8].

Анализ акронимов оказал, что они образуются исключительно инициальной аббревиацией. Следовательно, акроним – это объединенная общим значением комбинация начальных букв слов, включенных во фразу. Орфографические акронимы стилистически единообразны и представляют собой сочетание заглавных букв: FDIC – F ederal D eposit I nsurance C orp, FHA – F ederal H ousing A dministration, IBEC – I nternational B ank for E conomic C ooperation, МБРР – М еждународный б анк р еконструкции и р азвития, СНГ – С одружество Н езависимых Г осударств, ВНП – в аловой н ациональный п родукт.

Потеря основной значимости из-за разорванной связи между полной формой и аббревиатурой очевидна в таких соединениях, как ПИН-код – п ерсональный и дентификационный н омер и программа PESP – P etronas E ducation S ponsorship P rogramme . Повторение одного из элементов аббревиатуры в качестве главы нового соединения является четким признаком того, что говорящий не знает основной фразы, которая легла в основу аббревиатуры.

Таким образом, инициальные аббревиатуры, самые маленькие единицы в английском языке, являются строительными блоками для одного из самых творческих процессов словообразования в языке. Инициальные аббревиатуры представляют собой целые слова, т. е., строго говоря, они не являются «значимыми единицами» [16, с. 80–84]. Возможно, именно эта «независимость» от инициалов позволяет пользователям языка создавать новые креативные лексемы и приводит к общей потере первичной мотивации.

И сокращения, и смешанные слова популярны в электронном общении и нередко являются основой для появления новых технических терминов, создаваемых смешиванием. Большинство смешанных типов (movie – moving pictures) состоят из двух элементов, в отличие от соединений, их составляющие – не полные морфемы, а части лексем, что делает их более нерегулярными и непредсказуемыми.

Иногда два слова обрезаются одновременно и объединяются. Данный процесс называется телескопией. Подобные образования сейчас очень распространены в рекламе, а также в популярной прессе: stagflation – stagnation + inflation, eurogner – euro + rogner, edutainment – education + entertainment, паркомат – парковка + автомат, хрущоба – Хрущов + трущоба.

Отличительной особенностью аббревиатур в анализируемых языках можно назвать тот факт, что в английском языке значительное количество аббревиатур являются производными от сленга и субстандартной лексики (pub < public house, tech < technical college, coop < cooperative society) , тогда как в русском – от разговорной или разговорной ненормальной речи (тойчик < той-терьер, физра < физическая культура, кокс < кокаин). Разумеется, с течением времени они могут войти в вокабуляр стандартизированного литературного как полноценные компоненты языковой системы.

Телескопные образования ведут себя семантически и синтаксически подобно совокупным соединениям, и их фонологическая структура характеризуется тремя ограничениями. Во-первых, начальная часть первого слова объединяется с последней частью второго слова. Во-вторых, они объединяют только составляющие слоги. В-третьих, размер определяется вторым элементом. Таким образом, смешивание или телескопирование может быть определено как процесс объединения новых слов, при котором смешивание формируется путем добавления усечения последнего начального слова к основанию или к сокращенной замене основы первого начального слова. Как мы видим, смешанный тип нельзя рассматривать как единицы, лежащие в пределах одного из фиксированных структурных типов словообразования. Это их своеобразная структура, которая отличает их от любых других структур слова. Обычно усечения имеют нерегулярную форму, т. е. они являются частями морфем, хотя в некоторых случаях формальной нерегулярности не существует, но существует особая смысловая связь между усечениями и некоторым «регулярным» словом, в котором оно встречается, например: holic от alcoholic в workaholic, shopaholic . Тем не менее существуют также случаи сочетаний, которые включают в себя целые несокращенные слова, обычно с перекрытием, например: thin-spirations и WAPathy .

Усечения больше, чем инициальные аббревиатуры и акронимы, также представляют собой слова, которые имеют семантический оттенок и вносят весь смысл своих исходных слов в новые лексемные образования. Их неправильные формы в сочетании с неортодоксальными методами смешивания приводят к появлению новых и нетрадиционных новых лексем, которые часто бывают неожиданными и привлекают внимание, они чаще всего используются в рекламе и журналистике [10].

Следовательно, усечение, безусловно, является процессом словообразования, во многих случаях мы наблюдаем семантическую диссоциацию, например: exam < examination, pub < public, ad < advertisement, apps < applications . Внешне видимым признаком этой диссоциации могут быть новые варианты написания. Усечения типа copter <  helicopter, phone <  telephone, fume <  perfume называются аферезисом (начальными), а усечения типа frige <  refrigerator иллюстрируют так называемые медиальные усечения. Усечение конца слова называется апокопой: vamp < vampire, prop < property, comp < compensation , госы <  государственные экзамены, зав <  заведующий, зам <  заместитель. Сигнификат полученной лексемы остается неизменным, однако ее стилистическая принадлежность меняется в сторону снижения. Наряду с этим возможны и некоторые орфографические изменения: mike / mic <  microphone , ambish <  ambition [1]. При этом усечение не учитывает ни ударение, ни слог, ни структуру морфемы.

С точки зрения семантики усечения не отличаются от слов-доноров, поэтому многие лингвисты считают их вариантами слов, подчеркивая их максимальную семантическую тождественность исходным словам [3; 12–14]. Характерной особенностью анализируемого пласта лексики можно назвать его ориентацию на прагматику. По справедливому замечанию И.Р. Гальперина, «усечение слова – это не столько “экономия средств”, сколько более эмоционально окрашенные формы уже известных понятий» [5, с. 193]. По нашему мнению, усечения тесно связаны с принципом эмфазы – принципом возникновения слов, детерминированным потребностью обновить лексическую форму, продиктованным психологическими, социальными, культурными, эстетическими и иными факторами и нацеленным на создание сокращения для выражения иного оценочного отношения.

В то время как инициальные аббревиатуры и акронимы являются связанными элементами, то же самое верно для усечений, что они подвергаются процессу семантической и стилистической диссоциации, часто сопровождаемой фонетическими или графическими изменениями, что может привести к их полному высвобождению. Несмотря на это, аббре- виатуры, акронимы и усечения являются интересными случаями, казалось бы, нерегулярных структур. Морфемы не играют роли в их образовании; вместо этого данные процессы используют целую гамму субморфемных элементов, начиная от простых инициалов, групп букв, слогов и усечений до полных, нередко даже сложных слов. Для их анализа нужен более гибкий подход, чем простой анализ морфем, концепции ниже уровня традиционных «наименьших значимых элементов». При использовании заимствованной аббревиатуры надо учитывать двоякую природу соединения и звука, поскольку, во-первых, составное сокращенное слово не имеет самостоятельного значения, следовательно, не реализуется вне формы и значения оригинальная фраза, которая несет в себе полное расширенное значение; во-вторых, это относится к соотношению не двух единиц (сокращений и фраз), а их элементов, что подразумевает, что каждый компонент аббревиатуры имеет значение соответствующего слова в исходной фразе.

Следует подчеркнуть, что в языке не всегда существуют две формы, а именно оригинал и аббревиатура. Приведем несколько примеров аббревиатур, которые являются самостоятельными словами и имеют свое собственное значение, основанное на названном объекте, т. е. ассимилируются полностью или частично: CD-видео, CD-диск, CD-проигрыватель, CD-привод, CD-проигрыватель, SIM-карта , IP-телефония , GPS-навигатор [2]. Можно сделать вывод о том, что прямая связь между звуком и значением может существовать, но для этого необходимы два условия: диапазон распределения и продолжительность заимствованной лексической единицы (полная или отаббревиатурная).

Аббревиатурные процессы определяются требованиями к созданию благоприятных факторов в социальной сфере, влиянием семантических тенденций в русском и английском языках. Аббревиатуры также неразрывно связаны с законами человеческой памяти и распределения информации. Процесс формирования сокращенных лексических единиц состоит в передаче информации с кратким выражением слова при сохранении смыслового содержания, поэтому для медицинской сферы символы – это усечения, которые вводят язык в письменной форме, однако финансовополитическая сфера характеризуется графическими и лексическими заимствованными сокращениями. Расшифровка заимствованного сокращения исходных сокращений требует времени и изучения многих источников, прежде всего словарей.

В нашей статье было предложено использование субморфемных концепций для анализа неморфемных процессов словообразования: инициальных аббревиатур, акронимов и усечений. Ввиду их неортодоксальных структур неудивительно, что явная нерегулярность формы сокращений, акронимов и усечений открывает двери для творчества и нестандартности. Их оригинальность привлекает внимание и часто используется в рекламе и заголовках. Это одна из причин того, почему в последние десятилетия аббревиатуры, акронимы и усечения пользовались беспрецедентной популярностью и производительностью в английском языке. По общему признанию, они не всегда приветствуются в более формальных областях, т. е. они стилистически различаются. Тем не менее в рекламе, средствах массовой информации и в современных технологиях они хорошо зарекомендовали себя. Более того, чтобы охватить эти социально-прагматические и текстовые аспекты, необходимо выйти за рамки структурного анализа и принять во внимание аспекты, которые связаны с их использованием.

Данная статья служит не более чем обширным обзором основных вопросов исследования словообразования, не теряющих своей актуальности. При этом в ней намечены перспективы дальнейших исследований. Как было показано, одна из проблем современного словообразования заключается в том, что анализ процессов словообразования распространяется на все уровни лингвистического анализа, описания и теоретизации. В последнее время это направление отмечено растущим осознанием того, что носители языка как в устной, так и в письменной речи используют производительные и творческие ресурсы своего языка гораздо более гибко и разнообразно, чем это было предсказано жесткими и чрезмерно редукционистскими моделями. Однако так ли оправданы эти гибкость и разнообразие в условиях создания достоверных обобщений? На наш взгляд, именно эта проблема может стать основой будущих исследований как отечественных, так и зарубежных лингвистов.