Малые города современной России: прошлое и перспективы

В течение прошлого века в России произошел переход к городской модели расселения, другими словами, за сравнительно короткий исторический период подавляющее большинство населения России стали городскими жителями, в то время как на протяжении многих веков для России была присуща деревенская, преимущественно крестьянская модель расселения, характерная для традиционного общества, в котором существуют патриархальные отношения и семья выступает не только как кровно-родственный социальный институт, но и как определенная хозяйственная ячейка общества. Накануне Октябрьской революции 1917 года горожанами было не более 12% населения российской империи, а за годы советской власти численность горожан в РСФСР возросла до 72% от общей численности населения всей республики, что породило целый ряд сложных социокультурных проблем, связанных как с процессами адаптации мигрантов, так и с усиливающейся маргинализацией населения, вызванной быстрыми темпами урбанизации всего СССР.

Специалисты по проблемам урбанизации отмечают, что переход к городской модели расселения существенным образом изменяет не только материально-технический и экономический базис общества, но и вызывает радикальные перемены в образе жизни людей, переселившихся из деревни в город, прежде всего изменяет их культурные традиции, интересы и потребности, ценностные ориентации, нормы и стандарты поведения. Особенно очевидны эти процессы в городах-новостройках, возникавших там, где создавались индустриальные гиганты. Достаточно вспомнить Магнитогорск, Норильск, Комсомольск-на-Амуре, в более позднее время – Тынду, Набережные Челны, Ноябрьск. Нередко радикальные преобразования касались и жизни малых городов, на базе которых возникали научнотехнические или военно-технические центры. Вспомним Дубну, Серпухов, Обнинск, Пли-сецк, Сургут и другие малые города, получившие буквально «второе рождение». Максимальная индустриализация страны за годы советской власти и ее доминирующая урбаниза-

1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 1 (39) январь-февраль 2011 65-71

ция привели к тому, что по-новому стали рассматривать малый город в масштабах всероссийских городских поселений.

В разгар перестройки, по данным последней Всесоюзной переписи населения СССР в 1989 году, общее количество городов в РСФСР составляло 999, из них городов-миллионеров по численности населения было всего 8 (что составляло 0,8% от их общего числа); больших городов с населением свыше 100 тыс. жителей было 152 (чуть более 15%); средних, с населением до 100 тыс. человек – 138 (13,8%). По данным переписи 1989 года, подавляющее число городов – 709, или 70,9%, составляли малые города, с населением до 50 тыс. человек. Характерно, что в этих малых городах жило всего 17% от общей численности населения, в то время как в мегаполисах и больших городах проживало более 70% населения и из них в мегаполисах – свыше 26% (7, с. 57).

В современной урбанистике считается очевидным тот вывод, что концентрация населения в больших городах выступает значимым социальным индикатором, выявляющим общую недостаточность материального уровня населения, покидающего родные места в надежде найти работу в городе. Другой важный вывод современной урбанистики касается малых городов: численность и процветание малых городов, по мнению современных исследователей, являются свидетельством роста среднего класса – базисной основы и оплота постиндустриального общества или общества потребления.

По официальным данным за 2008 год, в России проживало 142 млн. человек и 103,77 млн. из них составляли горожане, причем 25 млн. живет в 11 городах-мегаполисах, с населением более 1 млн. человек и еще около 40 млн. проживают в городах с населением от 250 тыс. до 1 млн. человек. Такие города, по мнению специалистов, также в полной мере являются «джунглями цивилизации», где выживает сильнейший, о чем беспристрастно сообщает статистика девиантного и делинквентного поведения населения городов (7, с. 89).

Годы перестройки, связанные с систем- ным кризисом и радикальными изменениями во всех сферах жизни российского общества, существенным образом сказались на общей численности городского населения, которого становится меньше, несмотря на внутреннюю миграцию. Объясняется этот парадокс тем, что большая часть городского населения относится к старшим возрастным группам и физические потери старших возрастов не компенсируются ни минимальной рождаемостью, характерной для больших городов, ни внутренними мигрантами, прибывающими в мегаполисы из других регионов на какой-то неопределенный срок (учеба, служба в армии, работа по контракту и пр.). Примером здесь может служить статистика по Санкт-Петербургу, население которого за период с 1990 по 2008 год сократилось почти на 0,5 млн. человек.

Малых городов в русской провинции, в которой негромко, но постоянно сохранялись лучшие традиции и нормы русской духовной культуры и отечественной ментальности, далекой от суетной жизни в столицах и тем более – «в заграницах», становится все меньше. Беспристрастный анализ статистических источников по РФ свидетельствует о том, что за период с 1989 по 2008 год число малых городов, население которых не более 5000 человек, сократилось почти вдвое, городов с населением до 10 тыс. жителей стало на 20% меньше, даже число городов с населением до 100 тыс. сократилось примерно на 10% (7, с. 100).

В течение двух последних десятилетий в стране произошли радикальные изменения во всех сферах жизнедеятельности общества: возник и укрепился институт частной собственности, сложились рыночные отношения, которые имеют тенденцию стать цивилизованными, существенно изменилась социальная структура общества, в основе дифференциации которой теперь лежит различный уровень благосостояния. Деньги, власть и влияние, характерные критерии социальной структуры западных обществ, становятся все более значимыми и в России. Межгрупповая интеграция населения происходит по формам собственности, доходам, по включенности во властные структуры и, наконец, по культурной самоидентификации (4).

Вторичный анализ многочисленных эмпирических исследований социальной структуры современного российского общества показывает, что его можно представить в виде пирамиды, вершиной которой является элита, составляющая примерно 0,5% от общей численности населения, а еще 4–5% представляют субэлиты. Примерно 20–25%%, как считают социологи, можно отнести к среднему классу, а в основании этой пирамиды лежат базовые нижние слои, граница между которыми весьма условна и подвижна, однако она определяется беспрецедентно высоким уровнем дифференциации доходов и стремительно усиливающимся имущественным расслоением (1).

Происходит и переоценка ценностей большого и малого города, связанная с трудовой занятостью, условиями труда, заработной платой, жилищными условиями, городским транспортом, местами рекреации и другими нормами и ценностями, определяющими образ жизни россиянина, живущего в большом или малом городе. И эти различия весьма существенны.

Одной из значимых особенностей малых городов России, качественно отличающих эти города от европейских, является их продолжающаяся веками недоурбанизированность, что проявляется во многих аспектах, начиная с пресловутого твердого покрытия городских магистралей, централизованного газоснабжения и отсутствия зачастую такого же водоснабжения (не говоря о качестве воды). Нередко малые города грубо пересекаются железнодорожными путями с оживленным грузопассажирским потоком или автомагистралями, забитыми многотонными фурами, что существенно осложняет экологию этих городов.

Бесконечное насаждение бессмертного лозунга Брежнева «экономика должна быть экономной», помноженное на современные российские рыночные отношения, привело к свертыванию, особенно в малых городах, и без того не очень сильно развитой социальной сферы в виде клубов, библиотек, дворцов спорта и культуры, а повсеместное снижение рождаемости – к резкому сокращению так называемых малокомплектных школ, а вместе с ними – отъезду из многих малых городов семей с детьми школьного возраста.

В современной России резко сокращается средняя продолжительность жизни мужчин, в результате чего в стране сейчас втрое больше женщин старшего возраста, чем мужчин (соответственно 21,493 тыс. женщин и 8,267 тыс. мужчин, по данным официальной статистики). Российские малые города и деревни заселены преимущественно людьми старшего возраста, что рождает свои, особые проблемы, связанные, в первую очередь, с возможностями практической реализации современной, созданной властными структурами по новым либерально-демократическим принципам социальной опеки и защиты.

Подрастающие поколения покидают свою малую родину и пополняют ряды трудоизбыточного населения страны, стихийно формируя потоки внутренних мигрантов, с одной стороны, а с другой – делая невозможным возрождение социально-экономической жизни большинства малых городов современной России, потому что детей и подростков, которые ранее составляли основу населения малых городов, в настоящее время в стране меньше, чем в 1990 году на 13,61 млн. человек (расчеты автора статьи по официальному изданию «Российского статистического ежегодника» (см.: 7, с. 89)).

Малый город выступал и мощным фактором социализации, приучая подрастающие поколения к принятым нормам общения и культурным традициям, к высокому социальному контролю за каждым ребенком как за членом малого, но твердого в своих принципах городского сообщества, в котором практически не было резких социальных контрастов среди населения и, тем более, внешних мигрантов, «чужаков» с другими культурными установками и нормами поведения.

Еще одной существенно значимой про- блемой современных малых городов является их обветшавшее жилищно-коммунальное хозяйство, в своем большинстве находящееся ниже всякой критики, не говоря об удовлетворении современных потребностей и интересов горожан в жилищах, отвечающих всем представлениям об уровне современного комфорта. Принудительная приватизация большинства квартир, находящихся в государственной, муниципальной или ведомственной собственности, никаких гарантий по улучшению жилищных условий не дает, но плата за жилье в приватизированных квартирах повсеместно и ежегодно вырастает, не считаясь с реальным достатком горожан.

Кроме того, в малых городах нет широкого жилищного строительства, а «средние» по России цены на жилье, так же как и ипотека, сообразуются с желаниями банков и строительных кампаний – получить как можно больше прибыли, а не с реальными материальными возможностями жителей малых городов. Такая же необузданная жадность характеризует и все другие кампании и конторы, в той или иной степени связанные с жилищнокоммунальным хозяйством, занимаются ли они газификацией городских квартир или индивидуальных домов, электрификацией, водоснабжением, городскими теплотрассами, очисткой улиц от снега, ремонтом домов и множеством других дел, необходимых для того, чтобы современный житель малого города чувствовал себя именно горожанином, живущим в двадцать первом веке, а не посадским холопом времен царя Алексея Михайловича.

Повседневная жизнь в современном малом городе делает практически каждого горожанина универсальной личностью, в том смысле, что на его плечах лежит забота о жилище, о тепле в доме, так как он живет в стране, где, в среднем, снеговой покров сохраняется в течение 150 дней в году. Он помнит о том, что возможны любые перебои и не только со свежими овощами или фруктами, но даже с хлебом, солью, спичками и другими самыми незамысловатыми товарами повседневного спроса, не говоря о приобретающих характер катастроф местного масштаба перебоев со светом, газом или водоснабжением и канализацией. Среднестатистический житель малого города очень трудолюбив, терпелив и усерден. Их, жителей малых городов, сравнительно немного, но они составляют неотъемлемый элемент главного богатства страны, её человеческого капитала.

Для адекватного понимания процессов, происходящих в современном российском обществе, немаловажное значение имеют теоретические труды целого ряда западных исследователей, которые обобщают и переосмысливают эмпирический материал, получаемый в разных регионах мира, в том числе и в тех странах которые осуществляют процессы модернизации, в той или иной мере ориентированные на «вестернизацию» страны. Эта модель модернизации по многим, весьма существенным характеристикам напоминает те массовые социокультурные процессы, которые происходили в странах Западной Европы в те времена, когда она превращалась в развитое индустриальное общество с определенным рынком труда и товаром «рабочая сила». Современный западный мир использует другой, существенно более благозвучный термин – «человеческий капитал», который позволяет более глубоко и всесторонне рассматривать человека в системе современного постиндустриального мира.

Понятие «человеческий капитал» успешно используется со второй половины ХХ века практически всеми современными исследователями общества, которые воспользовались первоначальными разработками экономистов, выявившими, что стоимость человеческого капитала, а значит, и его оплата на рынке труда, определяется уровнем образования работника, его квалификацией, а также знаниями и навыками, приобретенными в процессе труда и затем воплощенными в трудовой деятельности.

Используя наработки экономистов, представители различных современных социально-гуманитарных школ существенно расширили представление о человеческом капитале.

Они выявили, что он закладывается в процессе первичной и вторичной социализации и что его величина существенно повышает шансы человека на рынке труда, а также показали, что специфический человеческий капитал формируется и возрастет у каждого работника уже внутри организации, способствуя укреплению контактов с другими работниками, карьерному росту каждого, а вместе с тем росту и укреплению самой организации.

Они показали неотчуждаемость человеческого капитала и его воплощенность в человеке, то есть его индивидуально-личностную природу, генетическую непередаваемость, а также выявили и подчеркнули относительно низкий уровень индивидуального контроля за формами и методами его приобретения. Ученые доказали его аккумулированность на протяжении длительного времени и проанализировали существенную экономическую и многообразную социокультурную значимость человеческого капитала как для любого современного общества, так и для каждого индивида.

Современное, можно сказать, классическое представление о человеческом капитале аргументированно дается в работах французского исследователя П. Бурдьё, в частности в написанной в 1989 году в работе «Социальное пространство и генезис классов», где он подчеркивает, что в современном мире четко прослеживаются четыре группы капиталов у каждого актора, агента действия или человека (2, с. 57).

Так, понятие экономический капитал человека показывает, какими экономическими ресурсами, деньгами или товарами располагает тот или иной человек. Понятие культурный капитал подчеркивает уровень образования индивида и авторитет его дипломов и аттестатов. Понятие социального капитала человека раскрывает средства и методы, определяющие принадлежность человека к какому-то классу или социальной группе, а значит, и его жизненные шансы и властные возможности, а символический капитал указывает на социальный престиж и репутацию человека, на его авторитет и популярность в социальном окружении и во всем обществе.

Для представлений об экономическом капитале населения современной России характерны: беспрецедентная не только для современной России, но и для всего хода российской истории, концентрация богатства у немногих членов общества и наличие достаточно большой численности населения с доходами ниже прожиточного минимума. Так, по данным официальной статистики в 2007 году такие граждане составляли не менее 13,4% от общей численности населения страны. В связи с этим для современной России характерны резкая депривация в обществе и практически полное отсутствие среднего класса, этой основы либерально-рыночного общества, базисом которого должны быть наличие частной собственности у большинства граждан, цивилизованные рыночные отношения, демократия во всех сферах жизни и активное функционирование гражданского общества.

Культурный капитал населения России закладывался еще в доперестроечное время, тогда же и была сформирована позитивная установка старших поколений на образование. По данным официальной статистики в 2007 году в 1,108 вузах страны по разным формам обучения обучалось 7461,3 тыс. студентов. Такого большого количества студентов не было за всю историю высшей школы России. Отметим, что рост численности студентов РФ происходит: при существенном сокращении общей численности молодежи как социальнодемографической группы населения и при существенной коммерциализации всех учреждений образования, в первую очередь высшей школы, что нередко приводит к обесценению дипломов и к существенным перекосам на рынке труда. Достаточно вспомнить о пресловутом перепроизводстве экономистов и юристов.

Следует так же обратить внимание на то, что из года в год растет число молодых людей, окончивших престижные вузы и уезжающих из страны на ПМЖ в такие страны, где отношение к дипломированному специалисту существенно отличается от исконно российского.

Социальный капитал современного населения страны во многом определяется интересами и потребностями человека в отношении активного участия в общеполитических и гражданских акциях. Социологические исследования последних лет чаще всего выявляют существенную политическую апатию большинства респондентов и их очевидную ориентацию на ценности частной жизни – материальный достаток, здоровье и семью, причем, как показывают данные официальной статистики, каждая из этих жизненно важных ценностей практически реализуется у большинства на самом минимальном уровне (6).

П. Бурдьё отмечает, что социальный капитал всегда опосредован политическим строем, религиозными традициями, а также доминирующими социальными ценностями общества. На объем и структуру социального капитала существенное влияние оказывают этнологические и исторические особенности каждого общества, однако социальный капитал является атрибутивным признаком индивида, субъекта, или актора исторического процесса. Благодаря наличию социального капитала у индивида практически с момента его рождения есть существенные преимущества в достижении жизненных целей, в карьере, доступе к информации, в защите и преумножении имущества (3).

Немаловажное значение имеет и символический капитал человека, который формируется в первую очередь в различных социальных сетях, в деятельности человека в разных социальных институтах и учреждениях, где и складывается авторитет человека и формируется его репутация в среде ближайшего социального окружения, главным образом – в рамках его профессиональной деятельности.

С точки зрения большинства современных социологов социальный и символический капиталы человека не только способствуют становлению отношений доверия между членами общества и обеспечению нормального функционирования профессиональных стан- дартов и норм, но, одновременно с тем, они являются базисной основой современного либерального рыночного общества.

Эмпирические исследования выявили такие индивидуально-личностные негативные факторы, влияющие на человеческий капитал, как недостаточный уровень образования; возраст человека; частая смена им рабочих мест; недостаток профессионализма; а также низкий уровень здоровья. Одновременно с тем все исследователи подчеркнули, что негативными объективными факторами, существенно влияющими на человеческий капитал каждого члена общества, являются, во-первых, безработица и, во-вторых, политика патернализма, формирующая субъекту или гражданину иждивенческие настроения.

На основе изучения более ста факторов, влияющих на становление и функционирование современного человеческого капитала, международные организации разработали Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП), который позволяет сопоставлять и сравнивать уровень человеческого потенциала в разных странах мира по определенным критериям и показателям, и эти данные по всем странам мира публикуются в документах ООН, начиная с 1990 года.

Практика последних двух десятилетий показывает существенное колебание ИРЧП в современном российском обществе, а исследования практической деятельности людей в разных сферах общественной жизни – экономике, политике, науке или культуре, в сфере гражданского общества или в быту – подчеркивают недостаточный уровень совокупного человеческого капитала российского общества, что существенно тормозит позитивные радикальные изменения в стране (5, с. 282).

Таким образом, понятие человеческого капитала позволяет выявить и охарактеризовать современные человеческие качества, необходимые для сохранения и развития конкретного общества, преемственности его поколений, традиций и норм культуры, определенной этносоциокультурной структур его населения.

Богатства всех современных государств, в том числе и России, исчисляются не его природными ресурсами и материально-технической базой, не силой оружия, политическими и финансово-экономическими связями, а реальным человеческим потенциалом, направленное воспитание, образование и обучение которого составляет главную цель всех государств, стремящихся к сохранению и преумножению своего населения, а значит, и своего исторического существования.

Если рассматривать модель расселения современной России применительно к концепции человеческого капитала, то достаточно очевидным будет то обстоятельство, что основная масса детей в настоящее время рождается в городской среде, в мегаполисах, крупных и средних по численности населения городах.

Для этого типа поселений характерны: малодетная, нестабильная, а также достаточно часто и неполная семья; высокая занятость женщин в общественном производстве или, говоря современным «рыночным» языком, «многочасовая работа по найму». Для взрослого женского населения страны, особенно для работающих не в офисе, а на производстве, за два десятилетия реформ стало уже достаточно очевидным, что переход к либеральной идеологии означал не только становление для немногих избранных института частной собственности на основе хищнического и по преимуществу аморального, с точки зрения русской ментальности, первоначального накопления капитала и стихийных и хаотических рыночных отношений, но и безвозвратную потерю таких очень скромных (по сравнению с другими странами мира) социальных преимуществ советского периода нашей истории, как незначительная плата за жилплощадь и коммунальные услуги, практически бесплатный детский сад, школа и вуз, профсоюзные путевки в пионерские лагеря или дома отдыха, возможность бесплатного посещения различных кружков, секций или клубов по интересам в Домах культуры, которые были практически во всех районах большого города, при каждом крупном предприятии, а также в большинстве малых городов и поселков.

Новые социальные программы: материнский капитал, ваучер по беременности и родам, ипотека для молодых семей и другие, вряд ли будут способствовать большому приросту народонаселения, а с учетом продолжающегося процесса депопуляции страны можно прогнозировать как оптимистическую модель для России лишь стабилизацию ИРЧП, которая позволит сохранить этот индекс в пределах минимально нижней границы развитых стран (индекс 0,8). Причем при реализации этого прогноза необходимо учитывать не только свои текущие экономические, политические и демографические тенденции, но и всю современную геополитическую ситуацию, весьма далекую от стабильности и процветания всех народов и государств.