Место и роль терминологии теории оперативно-разыскной деятельности в системе терминологического аппарата процесса расследования и раскрытия преступлений

Учеными-правоведами довольно часто обсуждаются непростые и весьма дискуссионные вопросы о соотношении и взаимовлиянии терминологического аппарата таких наук, как уголовно-процессуальное право, криминалистика, общая теория судебной экспертизы (в последние годы некоторые авторы опять возвращаются к использовавшемуся в советские годы термину «судебная экспертология» [1; 2, с. 362; 3, c. 421; 4, с. 32]), оперативно-разыскная деятельность [5; 6; 7].

В настоящее время терминология данных наук не всегда корреспондируется, хотя все они направлены на противодействие преступной деятельности, только подходят к данному вопросу с разных сторон. Полагаем, что отдельного внимания заслуживает рассмотрение вопроса о соотношении терминологии теории оперативно-разыскной деятельности и криминалистики, как наук о раскрытии и расследовании преступлений, выявлении их места, роли и значения в общей системе уголовно-правовых наук.

Как показывает практика, существенная роль при раскрытии и расследовании преступлений отведена возможностям и формам использования сведений, полученных при проведении оперативно-разыскной деятельности. Результатам оперативно-разыскной деятельности отводится немаловажная роль в формировании доказательств, при условии, что они были получены с учетом требований, установленных нормами уголовнопроцессуального законодательства. Однако следует особо подчеркнуть, что за прошедшие два десятилетия, с момента принятия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ), в его статьи было внесено порядка двух тысяч изменений и дополнений, в Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» 1 (далее – Закон «Об ОРД») было внесено около пятидесяти поправок, что говорит не столько об изменении общественных отношений в нашем государстве за эти годы, сколько о некоторой несостоятельности и недоработанности данных нормативноправовых актов, в том числе, с позиции используемого терминологического аппарата.

Отметим, что долгое время среди ученых не было однозначного мнения даже о месте и взаимосвязи криминалистики и теории оперативно-разыскной деятельности. Так, например, некоторые исследователи считали теорию оперативно-разыскной деятельности

1 Об оперативно-розыскной деятельности: Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-ФЗ : принят Государственной Думой 5 июля 1995 года // КонстультантПлюс: сайт. URL: (дата обращения: 16.01.2022).

разделом криминалистики [8, c. 38-39], другие придерживались точки зрения о том, что это все же самостоятельная дисциплина [9, c. 109]. В настоящее время самостоятельность каждой из данных наук сомнений практически не вызывает, так как объект, предмет, задачи и используемые методы и приемы у каждых наук разные. К тому же, как и в криминалистике, в теории оперативно-разыскной деятельности формируются свои научные школы, разрабатывающие отдельные направления в рамках данной науки.

Тем не менее пересечений сфер криминалистики и теории оперативно-розыскной деятельности, как в теоретическом компоненте, так и в практическом аспекте, довольно много, следовательно, терминология данных наук должна однозначно восприниматься учеными со всех сторон.

Отметим, что в теории уголовного процесса (из которой в свое время и выделились многие науки, направленные на противодействие преступности, в том числе, криминалистика и теория оперативно-разыскной деятельности), ранее ограничивались указанием на процессуальную основу оперативно-разыскной деятельности (например, в ранее действовавшем УПК РСФСР 2 это были ст.ст.118-119) и непроцессуальные формы ее осуществления. С принятием Закона «Об ОРД» в 1995 г. законодатель определил содержание данного понятия, однако учеными оно трактуется как в широком (обобщающее понятие, включающее в себя сыскную, контрразведывательную и разведывательную деятельность) [10, c. 4], так и в узком смысле (практическая деятельность, проводимая для достижения поставленной цели, когда ее достижение иными законными средствами затруднено или невозможно).

И. Н. Якимов полагал, что «… решение вопросов, где и как искать преступника, как осуществлять преследование и задержание преступника и розыск добытого им путем преступления, относится к числу проблем криминалистической (уголовной) тактики» [11, c. 47]. Понятие розыска И. Н. Якимов трактовал широко как всю деятельность по раскрытию преступления. Подобной точки зрения придерживались В. И. Громов [12, c. 20–21], П. П. Михеев и Н. Н. Семенов [13, c. 6] и другие ученые. Авторы использовали термин «негласный розыск». В. И. Попов отождествлял понятия разыскной и оперативно-разыскной деятельности. Он писал: «Розыск всех видов ведется с помощью разыскных приемов и методов» [14, c.239].

В связи с рассматриваемой проблемой Н. П. Яблоков отмечал: «Криминалистика и теория оперативно-разыскной деятельности – наиболее близкие по теоретическому и практическому содержанию юридические науки. Они имеют одну природу и одни объекты изучения – преступную деятельность различных видов и деятельность по ее раскрытию. Много общего и в истории их развития, тактике и методике проведения неотложных следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий.

Сближает указанные дисциплины и их важная роль в обеспечении успешного раскрытия и расследования преступлений. Большинство преступлений раскрывается силами оперативно-разыскных органов. Совместными же криминалистическими и оперативноразыскными средствами практически раскрываются все преступления. Именно практическая сыскная, разыскная деятельность как агентурная и тайная, не требовавшая поначалу строгой регламентации, до возникновения следственной деятельности и осуществляла все

• 2    «Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) // Документ утратил силу с 1 января 2003 года в связи с принятием Федерального закона от 18.12.2001 N 177-ФЗ.

функции по раскрытию преступлений, установлению и розыску виновных, подлежащих затем передаче суду» [15, c. 43-44].

Таким образом, сущность оперативно-разыскной деятельности с самого начала связывалась с осуществлением общеуголовного розыска или сыска преступников гласными и, главным образом, негласными (агентурными) методами. Поэтому становление и развитие оперативно-разыскной деятельности учеными всегда связывалось со становлением и развитием уголовного сыска.

Об этом также писали В. И. Елинский, В. М. Исаков, А. А. Квачевский, И. А. Климов, П. В. Макалинский, А. Г. Маркушин, В. К. Случевский, И. Я. Фойницкий и другие ученые [16, c. 216–17; 17, с. 11–12; 18, с. 5; 19, с. 4–5]. Да и сами представители данной науки подчеркивали ее неразрывную связь с криминалистикой, отмечая, что, «оперативноразыскная тактика во многом начала свое формирование в рамках криминалистики. Оперативно-разыскная методика, пожалуй, в еще большей степени использует положения криминалистической методики расследования. Оперативно-розыскная техника позже других разделов отделилась от криминалистической техники». [20, c. 58–59]

Тем не менее вряд ли можно согласиться с мнением В. И. Елинского, отметившего, что разработке самостоятельной теории оперативно-разыскной деятельности и ее совершенствованию мешает позиция некоторых ученых-процессуалистов и криминалистов, относящих эту теорию к сфере криминалистики. Следует заметить, что подобному положению вещей в большей степени способствовали следующие обстоятельства: как правило, оперативно-разыскная деятельность отождествлялась именно с ее практической направленностью; излишняя засекреченность разрабатываемых теоретических проблем; невозможность дискуссионного обсуждения научных проблем с учеными из смежных наук, в силу чего сложился определенный вакуум вокруг формирования теоретических проблем оперативно-розыскной деятельности; наконец, недооценка самими представителями данной научной дисциплины важности скорейшей разработки теоретических и методологических проблем по вопросам ОРД.

Напротив, Р. С. Белкин активно поддержал становление теории ОРД как самостоятельной науки «после интенсивной разработки учеными всех разделов теории оперативноразыскной деятельности, что послужило фундаментом данной теории и явилось обоснованием необходимости формирования самостоятельного предмета данной науки, отличного от предмета криминалистики, хотя и тесно связанного с последним». [21, c. 96] И далее: «Пока накапливавшийся в рамках криминалистики эмпирический материал не противоречил представлениям о криминалистике как науке лишь о средствах и методах борьбы с преступностью, зарождавшаяся теория оперативно-розыскной деятельности развивалась как часть этой науки, как элемент ее составных частей, разделов. Это был закономерный процесс, типичный для любой науки». [21, c. 200]

Научные исследования таких ученых, как В. Г. Бобров, Д. В. Гребельский, К. К. Горяинов, А. Г. Лекарь, В. А. Лукашов, В. С. Овчинский, П. А. Олейник, Г. К. Синилов, А. Ю. Шумилов и других внесли большой вклад в формирование и становление самостоятельной теории оперативно-разыскной деятельности, разработки ее терминологического аппарата.

Оперативно-разыскная наука и практика за свою историю становления выработали свои термины, иногда не совсем удачные, например, долгие годы использовалась терми- нологическая системообразующая модель «оперативный уполномоченный», которая выпадала из ряда терминов как недеривативная3, т. е. не образующая для своей группы производных терминов. Еще одна негармоничная (сложно употребляемое словосочетание) в употреблении терминологическая модель – «лицо, состоящее на оперативном контакте», введение которой не могло быть оправдано. Следуя логике, резидента необходимо было называть лицом, руководящим лицами, выполняющими специальные задания.

Подобные терминологические конструкции («оперативный оперуполномоченный», «доверенное лицо», «лицо, состоящее на оперативном контакте») в практике ОРД неудобны для использования, и именно по этой причине были убраны из первоначальной версии текста Закона «Об ОРД», хотя до сих пор применяются иногда в текстах научных статей, ведомственных актах [22, c. 41]. Есть термины, которые одновременно используются в данной сфере, например, «содействие», «сотрудничество». Например, в п.2 ст.15 указанного Закона «Об ОРД» определено, что органам, осуществляющим оперативноразыскную деятельность, предоставляется право «устанавливать на безвозмездной либо возмездной основе отношения сотрудничества с лицами, изъявившими согласие оказывать содействие на конфиденциальной основе». Термин «содействие» шире и поглощает термин «сотрудничество». Поэтому логичнее изложить эту норму в следующей редакции: «устанавливать на безвозмездной либо возмездной основе отношения с лицами, изъявившими согласие оказывать содействие в виде сотрудничества на конфиденциальной основе». Говоря о содействии граждан, законодатель не закрепляет это понятие, закрепляя только условия и требования, предъявляемые к содействию.

Отметим, что именно оперативно-разыскной деятельности присуща терминологическая краткость, которая реализуется в этой науке путем использования аббревиатур либо усечения терминов, например, ОРД (оперативно-разыскная деятельность), ОРМ (оперативно-разыскные мероприятия), ОРО (оперативно-разыскные органы), опер, оперативник и т. п.

В юридической литературе неоднократно поднимался вопрос о формировании новой отрасли российского права, а соответственно, новой отрасли российской юридической науки – уголовно-разыскного права. [23, c. 3; 24, с. 5] Ученые полагают, что данный вопрос не может быть решен однозначно. Несмотря на то, что оперативно-разыскная деятельность «… обладает всеми необходимыми основаниями: есть правовые нормы (закон об ОРД), регламентирующие виды, основания и порядок оперативно-разыскных мероприятий; имеется предмет правового регулирования – правовые решения, возникающие в процессе этой деятельности; есть самостоятельный субъект, правовые задачи и принципы деятельности. Только не совсем ясно, что это за отрасль права, ибо, как справедливо отмечается в литературе, нормы этого права носят отчетливо процессуальный выраженный характер». [15, c. 59]. В то же время, как отмечает А. А. Чувилев, в нем содержатся нормы, регламентирующие трудовые, гражданско-правовые, уголовно-правовые и уголовнопроцессуальные отношения. [24, c. 5]

• 3    Деривация в лингвистике – фигура речи: 1) употребление в одном высказывании двух и более однокоренных слов. 2) замена одного слова другим, близким по значению, но более мягким.

По мнению разработчиков (А. Ю. Шумилов, А. А. Чувилев [23, c. 14]) область формирования науки уголовно-разыскного права могла бы быть представлена схематично следующим образом.

Область формирования науки уголовно-розыск и от о нрава

Криминология (1^.08)

Неука yixiios-ИОЫОййН 15 ■ НльноГО 1грии 41 2 DD-OHl

Otkiacn. формирования науки у гол оинс-розыскного при vd Г 12.00.09)

Науки уголоч-hfl-rtpo- UdX'yX'tbHVJ о пр^н^ (IS OOJ^l

Нлужа лляинистра-тнвнсгй права.

(12.00.02)

Некоторые иные Науки К icapsiH

Схема. Область формирования науки уголовно-разыскного права

Данная схема 4 наглядно демонстрирует в данной структуре принижение ряда наук, в том числе, криминалистики. На наш взгляд, это тоже своеобразная терминологическая неопределенность в области уголовно-правовых наук. Необходимо отметить, что общая теория оперативно-разыскной деятельности в этой отраслевой науке составляет так же лишь ее часть. В ее содержание уже не включены вопросы оперативной тактики, методики и техники, а роль всех научных знаний ничтожно мала. Справедливо отмечено Н. П. Яблоковым, что «Роль и значение криминалистики в формировании теории оперативно-разыскной деятельности настолько существенна, что отдельные суждения иного рода не могут поколебать объективно сложившееся положение вещей по поводу значения криминалистических начал указанной теории как ее теоретической и практической основы». [15, c. 59–60] Справедливо, что данная идея не получила поддержки в научных кругах.

• 4    В схеме используются старая номенклатура специальностей в целях донесения замысла ее разработчика.

Независимо от отнесения оперативно-разыскной деятельности к предмету самостоятельного научного исследования, неразрывная связь этой деятельности с уголовным процессом, криминалистикой вполне очевидна. Так, например, в некоторых учебниках по уголовному процессу уделяется достаточное внимание раскрытию правовой сущности, задач и результатов оперативно-разыскной деятельности в уголовном судопроизводстве [25, c. 60]. Надо отметить, что в ст.89 УПК РФ говорится, что в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-разыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом. Возникает казусная ситуация – как же в процессе ОРД возможно получить результаты, которые бы отвечали требованиям УПК РФ? И это тоже отчасти терминологическая проблема, поэтому законодателю, на наш взгляд, следует серьезно задуматься над своими формулировками.

Таким образом, самостоятельность таких наук как уголовный процесс, криминалистика, теория оперативно-разыскной деятельности в настоящее время вопросов не вызывают. Однако все эти и смежные с ними иные уголовно-правовые науки блока 5.1.4., согласно новой номенклатуре научных специальностей, утвержденной Приказом Минобрнауки России от 24.02.2021 № 118 5 имеют общую цель – противодействие преступности. Наличие общей цели должно однозначно ставить для них единую задачу – формирование единого терминологического поля для единообразия в толковании тех или иных терминов всеми субъектами правоприменения (следователь, судья, адвокат, дознаватель и т.д.).