Метакогнитивные составляющие жизнестойкости

несмотря на неблагоприятные обстоятельства, в последние годы стала концепцией, вызывающей интерес[1; 4]. Актуален поиск психологических ресурсов личности и процессов их активации. Одним из ключевых внутренних ресурсов человека является его жизнестойкость, выступающая установкой к преодолению стрессовых ситуаций [7, с. 121]. В данной статье мы обсудим основные аспекты двух конструктов — жизнестойкости и метакогниций. Хотя эти конструкты из разных направлений психологии (первое относится к психологии личности, второе к когнитивной психологии), можно предположить, что жизнестойкость имеет метакогнитивные составляющие.

Теоретической основой современных исследований жизнестойкости («hardiness») являются работы С. Мадди. Среди российских ученых работы Л. А. Александровой, С. А. Богомаз, М. Б. Калашниковой, С. В. Книжниковой, В. Е. Клочко, Д. А. Леонтьева, Т. В. Наливайко, М. А. Одинцовой, Е. И. Рассказовой, А. Н. Фоминовой и др. Исследования «hardiness» связаны с проблемами преодоления стресса, творческими возможностями человека, его физическим, психическим и социальным здоровьем [1]. С. Мадди определяет личностное качество «hardiness» как особый паттерн структуры установок и навыков, который позволяет превратить изменения, происходящие с человеком, в его возможности [5]. Суть «hardiness» в концепции С. Мадди и С. Кобейса восходит к экзистенциальным идеям П. Тиллиха. Личность сама способна находить уникальный смысл во взаимодействии с миром, тесное отношение с которым, не смотря на всю его сложность укрепляет «волю к жизни», формирует экзистенциальную отвагу [6]. Смысловое описание жизнестойкости встречается в таких определениях, как «жизнеспособность», «жизнетворчество», «способность преодолевать самого себя», «психологические ресурсы», «внутренние силы и возможности» [4; 5; 7]. Хотя жизнестойкость пересекается с вышеприведенными характеристиками, однако обозначает отдельно значимый феномен психики человека, который развивается по определённым генетическим закономерностям, является многокомпонентным личностным образованием, влияющим на актуализацию различных свойств психики человека в ситуациях жизненного напряжения [10].

Подчеркивается интегративный характер жизнестойкости [1; 5; 6]. Классическая модель жизнестойкости по С. Мадди включает такие аттитю-ды, как «вовлеченность», «контроль» и «принятие риска». «Вовлеченность» (commitment) проявляет собой «убеждённость в том, что вовлеченность в происходящее даёт максимальный шанс найти нечто стоящее и интересное для личности»; состояние «контроль» (control) — определяет собственную активную позицию, уверенность человека в том, что «борьба позволяет повлиять на ре- зультат происходящего, пусть даже это влияние не абсолютно и успех не гарантирован»; «принятие риска» (challenge) представляет «убеждённость человека в том, что всё то, что с ним случается, способствует его развитию за счёт знаний, извлекаемых из опыта, неважно, позитивного или негативного» [5; 4]. Внутренняя согласованность компонентов жизнестойкости позволяет человеку лучше справляться со стрессом, при этом сохранять активность и продуктивность своей деятельности, преодолевать возникшие обстоятельства.

Переходя к обсуждению метакогнитивных составляющих жизнестойкости, отметим, что сам термин «метапознание» неоднозначен, явления метапознания включают в себя как «метакогни-тивные знания», «метакогнитивный опыт», «ме-такогнитивные убеждения» и другие понятия, и сойтись на едином определении сложно. Термин «метакогниция» ввел в обиход в 1970 г. Дж. Флэй-вел, подразумевая под ним особый познавательный процесс, направленный на понимание собственной когнитивной деятельности, или, проще говоря, «мыслительная деятельность, направленная на понимание процессов мышления» [19]. Метакогниции относятся к когнитивным процессам более высокого порядка, включают в себя размышление о собственных когнитивных процессах, осознание и понимание собственных идей и знаний. Согласно Энн Л. Браун метапознание — еще и способность активно контролировать, отслеживать и изменять когнитивные процессы, что говорит о саморегуляции [12].

Жизнестойкий человек, в ситуациях, вызывающих стресс, также способен к саморегуляции за счет жизнестойких убеждений и стратегий преодоления. Гипотеза нашего исследования о метакогнитивных составляющих жизнестойкости исходит из суждений, о влиянии когни-ций на развитие стресса. Согласно Р. Лазарусу и С. Фолкман, процесс стресса начинается с интерпретации события, как навязывания. Ключевой переменной в реакциях на стресс является когнитивная оценка. Первичная оценка — оценка человеком значимости события как стрессового, позитивного, контролируемого, сложного или неактуального. Вторичная оценка — оценка человеком своих собственных ресурсов и вариантов совладания со стрессовой ситуацией [13]. В работах С. Мад-ди, подчеркивается значимость когнитивной оценки событий для жизнестойкого человека, его решения прошли самоконтроль и осознанны [5], при этом используется стратегия «hardiness» — преодоление [7; 10]. Стоит отметить, что стратегии совладания и преодоления приводят к неоднозначным результатам. Совладание относится к когнитивным и поведенческим стратегиям, используемым для управления проблемными отношениями человека и окружающей среды [13]. В поведении индивида, для которого характерно совладание, отсутствуют элементы борьбы, он лишь способен адаптироваться, прибегает к традиционным приемам-алгоритмам, при этом не преодолевает саму ситуацию [1]. Стратегия преодоления — заключается в переоценке проблемного поля, при этом смысл (самоконтроль) постепенно начинает управлять и регулировать деятельность [7; 10]. На наш взгляд, «первичные» когнитивные процессы управляют стратегиями совладания. В то время как «вторичные» метакогнитивные процессы управляют стратегиями преодоления, и по сути являются составляющими жизнестойкости в целом.

Согласно исследованию И. Солковой и П. Томанека, лица, имеющие высокие показатели «hardiness», имеют более высокую когнитивную оценку и развитые копинг-стратегии, при этом выявлена положительная связь жизнестойкости и самоэффективности [18]. В исследовании Ю. А. Рокицкой и О. Д. Одинцовой определен когнитивный фактор «ощущение самоэффективности» в структуре жизнестойкости подростков, подчеркивается значимая положительная связь с компонентом жизнестойкости «контроль» [8]. Самоэффективность (self-efficacy) — суждение о своей способности действовать эффективно — отражает, насколько человек ощущает свою компетентность, что он думает о своей способности выполнить дело. По сути, это «мышление о своем мышлении» в ожидании успеха, от собственной деятельности. Можно предположить, что «ощущение самоэффективности» служит метакогнитивной регуляцией компонента «контроль».

В своей работе Д. Ригли, П. Шетц, Р. Гланц и С. Вайнштейн определяют метакогниции как процесс использования рефлексии для сознательного изучения своего мышления, осознания собственных стратегий мыслительной деятельности [16]. Е. А. Сорокоумова подчеркивает, что высокий уровень жизнестойкости коррели- рует с высокой степенью рефлексии, оптимальным уровнем саморегуляции [9]. На наш взгляд, рефлексия на метакогнитивномуровне отражена в каждом компоненте «hardiness». Изучая феномен «вовлеченность» В. М. Бызова и Е. И. Перикова назвали «метакогнитивную включенность», как ту составляющую, которая обеспечивает человеку рефлексивную регуляцию его познавательной деятельности [2]. Что воспринимается относительно жизнестойкой «вовлеченности», как пауза внешней активности субъекта, и включение внутренней активности, с целью анализа соответствия познавательной направленности. Компонент («hardiness») «контроль», предполагает «активную саморефлексию», как сосредоточение внимания на понимании смысла происходящего – это то условие, которое позволяет субъекту регулировать результативность своей деятельности осуществлять контроль собственной жизни [7]. Относительно компонента («hardiness») «принятия риска», С. Мадди, определяет два критерия выбора: «выбор неизменности» (выбор прошлого) и «выбор неизвестности» (выбор будущего). Хотя, человек совершающий «выбор в пользу будущего», испытывает страх и тревогу, в целом, динамика выбора такова, что выбор «неизменности» оставляет его на месте, а выбор «неизвестности» продвигает вперед. Мы полагаем, что «выбор неизменности», скорее результат отрицательной метакогнитивной рефлексии и оценки, а «выбор «неизвестности», может быть присущ человеку, с положительной метакогнитивной оценкой перспективы. Мы согласны с выводами А. В. Карпова, о том, что благодаря свойству рефлексивности и ее метакогнитивным функциям субъект оказывается в состоянии частично управлять самими закономерностями своего функционирования, или, по крайней мере, влиять на них. Это, собственно, и есть механизм того, что традиционно обозначается понятием «произвольной регуляции деятельности» [3].

В англоязычной литературе жизнестойкость рассматривается как фактор психологической ре-зилентности (resilience). Резилентность позволяет поддерживать устойчивое равновесие позитивно адаптироваться [11].

М. Ф. Крейн подчеркивает важность определенного метакогнитивного навыка (самоанализ своей первоначальной реакции на стрессор) как механизма укрепления устойчивости [17]. Р. Хаген отмечает, что дисфункциональные метакогниции, включая те, которые касаются беспокойства, могут повышать уязвимость к стрессу, тогда как черты личности, включая выносливость и упорство, могут придавать устойчивость [20]. А. Нараянан определил, что высокоустойчивые люди отдают большее предпочтение сложным, а не простым объяснениям для объяснения человеческого поведения и используют метапознание больше, чем те, у кого низкая устойчивость [14].

На основании обзора исследований, С. К. Неги пишет, что люди с более высоким уровнем мета-когнитивной осведомленности имеют большую психологическую гибкость; метакогниция может повышать способность тревожных людей гибко реагировать на сложные внутренние переживания; адаптивно реагировать на свои мысли и эмоции. Метакогнитивные убеждения, несмотря на наличие сложных мыслей или эмоций, позволяют оставаться активными, совершать продуктивные действия; метакогнитивная терапия, с элементами психологической гибкости, снижает симптомы тревоги и депрессии. Автор обзора резюмирует, что интеграция метапознанияи психологической гибкости, положительно влияет на устойчивость личности [15].

Заключение. Активация стратегий и конструктов «hardiness» происходит при участии метаког-нитивных составляющих.

В ходе теоретического обзора было обнаружено, что уровень метакогнитивных составляющих может быть связан с выбором стратегий совладания или преодоления стресса (жизнестойкости). Получены доказательства того, что самоэффективность может выступать метакогнитивным фактором, влияющим на жизнестойкий контроль. Выявлено, что метакогнитивные процессы по средством рефлексии могут влиять на уровень жизнестойкости, включая все компоненты.

Недавние исследования интеграции метаког-ниций и психологической гибкости, обнаружили положительное влияние на личностную устойчивость. Метакогнитивная осведомленность позволяет человеку распознавать бесполезные модели мышления и регулировать их, гибко реагируя на сложные ситуации. Все это свидетельствует о целесообразности изучения жизнестойкости в связи с метакогнитивными процессами.

Необходима экспериментальная проверка выдвинутых предположений, исследование метаког-нитивных составляющих жизнестойкости.