Миграционные риски: прогнозирование на основе ГИС-технологий

В нешние и внутренние риски функционирования современных государств, вызванные геополитическими, экономическими, социокультурными системными кризисами, обусловливают перманентность миграционных процессов. Массовые миграционные потоки беженцев в Европу из стран Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки, из Афганистана и других регионов потенцировали такую угрозу национальной безопасности России, как вторичная миграция. На заседании Совета безопасности 31 марта 2016 г. президент РФ обозначил необходимость постоянного мониторинга обстановки в ближневосточном и других регионах для оценки потенциальной угрозы новых миграционных волн, а также прогнозирования миграционных рисков. Главным образом это касается партнеров по Евразийскому экономическому союзу, Организации Договора о коллективной безопасности, Содружества Независимых Государств.

Для прогнозирования миграционных рисков впервые были использованы гео-информационные технологии (ГИС-технологии) – совокупность приемов, способов и методов применения средств вычислительной техники, позволяющих реализовать функциональные возможности географической информационной системы (ГИС)1. Сведения о миграционной ситуации, положенные на картографическую основу, позволят вырабатывать новые решения по управлению миграционными процессами, в т.ч. в кризисных ситуациях.

В результате применения ГИС-технологий были обоснованы рекомендации органам власти и управления РФ по следующим направлениям.

• 1.    Оптимизация баланса трудовых, капитальных, финансовых, других ресурсов в контексте принятия управленческого решения о распределении трудовых мигрантов на территории РФ и ее субъектов, в т.ч. в разрезе отдельных отраслей

• 2.    Принятие управленческих решений, мониторинг миграционных процессов на рынке труда согласно показателям, установленным Правилами проведения мониторинга ситуации на рынке труда Российской Федерации по субъектам Российской Федерации, с корреляцией социально-политическими методами прогнозирования, использованием этих показателей в геоинформационной системе, визуализированием на картографической основе и проверкой показателей.

• 3.    Национальная и демографическая политика РФ в приграничных территориях, в регионах Дальнего Востока, Сибири и Центральной России. Оптимизация в данных регионах правоохранительной системы, а также повышение эффективности управленческих решений, принимаемых местными органами власти, проводимой ими профилактической и воспитательной работы.

• 4.    Общественное согласие и взаимодействие с национальными и религиозными организациями по адаптации и интеграции мигрантов в социокультурную, экономическую, финансовую среду России. Нивелирование конфессиональных конфликтов посредством диаспоральных институтов. Создание государственной системы адаптации мигрантов в российское общество.

• 5.    Экономическое сотрудничество с крупными диаспоральными организациями, а также с корпорациями, желающими инвестировать в РФ. Эффективное инвестирование в страны, являющиеся миграционными донорами, в целях нивелирования миграционных потоков на выгодных для страны-реципиента финансово-экономических условиях.

• 6.    Управление целеполаганием миграционных потоков и привлечение иностранных работников по приоритетным профессионально-квалификационным группам в соответствии со спросом в российской экономике.

• 7.    Создание специального программного продукта, применяющего универсальные методы и принципы отражения фокусных заложенных данных на картографической основе в сети Интернет в разрезе субъектов РФ с опубликованием на сайте интерактивной карты России.

экономики, профессионально-квалификационных характеристик, фиксированного авансового налогового платежа физических лиц, работающих по патенту.

Потоки беженцев в Европу из стран Ближнего и Среднего Востока, других регионов спровоцировали феномен социально-политического протестного движения, вызванного миграционными рисками в Европе. Они представляют потенциальную угрозу национальной безопасности России вследствие экспорта терроризма и экстремизма, возможной имплементации ИГИЛ (деятельность этой организации запрещена в РФ) в диаспоральные институты РФ, «афтершоков» вторичной миграции.

Диаспоральность понимается автором как процесс внутригосударственной и международной легитимации и адаптации этнокультурных, национальноисторических, социокультурных институтов народов, этносов, субкультур мигрантов в современное многонациональное государство в условиях перманентного перемещения людей и создания национально-государственной формы жизнедеятельности человека, общества. Одной из актуальных проблем диа-споральности является внутригосударственная и международная легитимация социокультурных институтов народов, этносов, национально-исторических субкультур (например, российских соотечественников, проживающих за рубежом).

Геополитическим вектором в Центральной Азии является Узбекистан. Общность его границ с Афганистаном, Таджикистаном, Киргизией создает политические и социально-экономические сложности, отягощенные экстремизмом ИГИЛ, но, с другой стороны, позволяет играть важную международную роль в Евразийском пространстве. Велика опасность возвращения талибов, экс- тремистов Исламского движения Узбекистана (ИДУ), других террористических организаций. Ситуация осложняется интегрированием ИДУ и ИГИЛ (в сентябре 2014 г. эмир ИДУ Усман Гази заявил о присяге ИГИЛ).

Политическая и социально-экономическая ситуация в постсоветском Кыргызстане является перманентно кризисной. Турбулентное состояние общества создает благоприятную среду для экстремистской пропаганды и институционализации ИГИЛ. В июле 2015 г. в Бишкеке силовые структуры провели крупную контртеррористическую операцию, направленную против бандформирований этой организации. Символично, что силовая акция сменилась политической – сентябрьским саммитом ОДКБ в Душанбе, на котором обсуждались проблемы кризиса в Сирии, терроризма, военно-экономического сотрудничества, обсуждались принципы политической стабильности в регионе, без которой невозможно решить проблему беженства.

В беженском потоке на территорию РФ в 2012 – первом полугодии 2016 г. лидировали: Грузия, Афганистан, Узбекистан, КНДР, Сирия, Таджикистан, Киргизия, Конго, Туркмения, Украина.

В 2013 г. наметился рост числа лиц, ищущих убежища и получивших его на территории РФ. За предоставлением статуса беженца обратились на 58% больше лиц (иностранных граждан и лиц без гражданства) по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (АППГ), статуса соискателя временного убежища – на 153% больше по сравнению с АППГ. Статус беженца получили на 135% больше иностранцев и лиц без гражданства по сравнению с АППГ, соискателя временного убежища – на 151% больше. На учете к 31.12.2013 г. в статусе беженца состояли на 20% больше по сравнению с АППГ, а в статусе соискателя временного убежища – на 17% больше1.

В 2014–2015 гг. произошел резкий скачок беженского потока на территорию РФ в связи с гражданской войной и вооруженным конфликтом на юго-востоке Украины. Так, в 2014 г. число лиц, обратившихся за предоставлением убежища на территории России, возросло на 1 356 990 чел. по сравнению с АППГ, а на учете в статусе беженца и соискателя временного убежища – на 4 635 640 чел. больше по сравнению с АППГ. Единичные обращения о получении убежища на территории РФ в 2014 г. поступили от лиц из Австрии, аналогичных ходатайств из Германии не было. Международный вооруженный конфликт на территории Сирии, активизация и расширение ИГИЛ коррелируют с ростом ходатайств от лиц из Египта, Ирака, Палестины, стабильно высоким уровнем беженства из Сирии.

В 2015 г., несмотря на снижение активности обращений лиц о предоставлении убежища на территории РФ на 45% по сравнению с АППГ, Российское государство предоставило статус беженца и временное убежище иностранцам и лицам без гражданства на 33% больше по сравнению с АППГ. Такую картину динамики беженского потока определила Украина, с территории которой в Россию прибывал основной поток беженцев и вынужденных переселенцев. Среди лиц, стоящих на учете в статусе беженца или соискателя временного убежища на территории России, возросло число апатридов.

Отрицательной была динамика беженского потока из Египта: число обращений лиц о предоставлении убежища на территории РФ снизилось на 68,6% по сравнению с АППГ, а число лиц, состоящих на учете в статусе беженца и соискателя временного убежища, сократилось на 62% по сравнению с АППГ. Продолжился по сравнению с АППГ рост обращений лиц из Ирака (на 96%), Палестины (на 50%) о предоставлении убежища на территории России, однако сократился из Сирии (на 24%). Существенно возрос поток беженцев из КНДР: число обраще- ний лиц о предоставлении убежища на территории России возросло за отчетный год на 53%; число состоящих на учете выходцев из этого государства увеличилось на 28%.

Наметился рост беженства с территории Азербайджана по сравнению с АППГ. Сократилось число обращений о предоставлении убежища на территории России от граждан и лиц без гражданства из Грузии (на 60% по сравнению с АППГ), а также снизилось число лиц, переместившихся с грузинской территории в пределы РФ, состоящих на учете в статусе беженца или соискателя вынужденного убежища (на 36%).

Среди постсоветских государств тенденция к росту беженства проявилась в Молдове. В 2015 г. лица, проживавшие в этой республике, подали на 22% больше обращений о предоставлении убежища на территории России по сравнению с АППГ; на учет в статусе беженца или соискателя временного убежища поставлены на 118% больше выходцев из Молдовы.

Неоднозначна ситуация в Средней Азии: рост беженского потока из Таджикистана (число обращений о предоставлении убежища в России возросло на 100%) сочетался со снижением числа лиц из Узбекистана, обратившихся за предоставлением убежища на территории РФ (аналогичный показатель обращений сократился на 35% по сравнению с АППГ1).

Миграция, зависящая от степени гражданского противостояния на юго-востоке Украины, социально-экономической и политической стабильности центральной части этого государства, национального самоопределения запада страны также требует оперативного реагирования органов власти. 11 мая 2014 г. прошли референдумы о самоопределении Донецкой Народной Республики (ДНР) и Луганской Народной Республики (ЛНР). Самопровозглашенные ЛНР и ДНР пережили это гражданское противостояние в наиболее острой форме – вооруженного конфликта. В апреле 2014 г., как известно, новая государственная власть Украины вступила в крупномасштабную военную операцию против «самостийных» повстанческих территорий юго-востока страны. В конфликте, по данным ООН, пострадали более 9 тыс. чел. В ходе работы Минской контактной группы в сентябре 2014 г. удалось принять важные документы по предотвращению эскалации вооруженного конфликта, достигнуть перемирия.

Однако столкновения продолжались, затрудняя выход из гуманитарной катастрофы. Хронология вооруженного конфликта на юго-востоке Украины корреспондирует со статистикой беженства. Беженское движение направилось по разным векторам: в Россию, в центральные и западные территории Украины, в страны Евросоюза. Решить проблему региона до настоящего времени не удалось.

Данные, отображенные на карте России с помощью ГИС-технологий, позволяют оценить распределение вынужденных мигрантов, прибывших с территории Украины, и выявить его характерные особенности. Выявлена тенденция размещения граждан Украины в основном в приграничных с Украиной территориях, а также в Москве, Московской области и Санкт-Петербурге. Полученные выводы целесообразно использовать при учете миграционной ситуации для планирования мер и принятия решений о социально-бытовом обустройстве граждан Украины, ищущих убежища, а также прогнозировать их влияние на рынки труда и инфраструктуру регионов их рассеяния (см. рис. 1).

Целесообразно концентрировать силы и средства иммиграционного контроля в субъектах РФ, выявленных как потенциально привлекательные для посткризисной миграции. Здесь необходимо в первую очередь применять мероприя- тия по выявлению нарушений миграционного законодательства, использовать современные методы контроля миграционных потоков (широкое информационное межведомственное взаимодействие, дистанционное видеонаблюдение за общественным порядком, контроль органов государственной власти и управления в различных сферах общественных отношений).

Серьезным фактором увеличения миграционных потоков являются военные и политические конфликты, инициировавшие возникновение экстремистских исламистских группировок, пропагандирующих идею создания всемирного халифата.

Выбранный показатель: число находящихся в РФ граждан Украины.

Пространственный уровень: субъект РФ.

Временная характеристика: первое полугодие 2016 г. ¹

Рисунок 1. ГИС-визуализация распределения граждан Украины²

В развернувшейся борьбе исламистов национальных государств с умеренной частью мусульманского общества разрушаются системы жизнеобеспечения, государственного управления, ликвидируются промышленные и сельскохозяйственные предприятия, люди лишаются источников и средств существования (с наибольшей силой эти процессы проявились в Сирии и Ираке) и вынуждены бежать туда, где открыты границы для приема мигрантов и беженцев, где наиболее высоки социальные выплаты и общий уровень жизни.

Незначит ельные статистические показатели трудовой миграции среди выход-

• ¹    Для геоинформационной визуализации данных о миграции применена градиентная заливка территорий субъектов России в серых оттенках. Градиент возрастает при увеличении значения выбранного показателя. При нулевом значении выбранного показателя в субъекте РФ применяется нейтральный цвет.

• ²    Автоматизированная система аналитической отчетности Федеральной миграционной службы (АСАО). Система предназначена для справочно-информационного обеспечения, не содержит конфиденциальной информации или иных сведений ограниченного доступа. Доступ: https://nfap.minsvyaz.ru/ apf/Public/PublicCard/5925

цев из стран Северной и Западной Африки, Афганистана и государств Южной и Юго-Восточной Азии свидетельствуют о возможности их незаконного нахождения на территории России, что может провоцировать социокультурную напряженность, межнациональные и межконфессиональные конфликты, ухудшение криминогенной ситуации, представляющие угрозу национальной безопасности РФ в целом (см. рис. 2).

Выбранный показатель: число находящихся в РФ граждан Сирии и Ирака.

Пространственный уровень: субъект РФ.

Временная характеристика: первое полугодие 2016 г.

Рисунок 2. ГИС-визуализация распределения граждан Сирии и Ирака¹

Для России наиболее вероятная зона происхождения миграций – Афганистан. Постоянный поток беженцев из Афганистана свидетельствует о гипотетической угрозе возникновения неконтролируемых потоков вынужденных мигрантов. Стабильность притока беженцев из Афганистана на территорию России подтверждается статистическими данными Росстата [Муллоджанов]. За последние 15 лет число беженцев из Афганистана колеблется в пределах 1 000 чел. ежегодно, что свидетельствует о не массовом исходе населения Афганистана в Российскую Федерацию. В то же время отсутствует тенденция к снижению этого числа, сохраняются факторы, негативно влияющие на вынужденную миграцию из этого государства.

Суммируя, отметим, что основными факторами миграционных последствий гуманитарных кризисов являются: 1) экономические, социокультурные, историко-политические, конфессиональные конфликты; 2) институционализация и интеграция экстремистской идеологии и терроризм в миграционной среде; 3) афтершоки сепаратистских движений Северного Кавказа, ближневосточные вооруженные конфликты и экспансия ИГИЛ; 4) угроза вторичной миграции беженцев, вынужденных переселенцев из стран Европы в Россию; 5) гражданская война на юго-востоке Украины; 6) кризис власти в постсоветских государствах Центральной Азии и Закавказья; 7) нестабильность в Азиатско-Тихоокеанском регионе.