Неклассический метод в этнопсихологии: метод научной фотографии

С cередины ХIX века метод научной фотографии вошел в анналы физической антропологии, когда экзотическая культура определяла темы снимков представителей различных рас, этнических и физических типов. Основоположником метода фотографии принято считать француза Е. Тиссо, который в 1845 году совершил экспедицию на Мозамбик и сделал серию снимков заморских народов [1].

Ч. Дарвин, работая над своим классическим трудом «Выражение эмоций у человека и животных» [2], пользовался фотографиями, отобранными для иллюстрации его наблюдений и его внутреннего видения сущностных особенностей выражения эмоций. Каждая эмоция была тщательно описана и проиллюстрирована фотографиями или рисунками с фотографий. Труды Ч. Дарвина придали фотографии особую научную значимость. После опубликованных Ч. Дарвином в 1872 году материалов о выражении эмоций у животных и человека стала формироваться так называемая библиотека естественных наук. Учеными собирались материалы научных фотографий, отражающих не только эмоциональные состояния и психологию социальных взаимодействий высших животных и человека, но и антропологические характеристики человеческих рас, их традиционные виды деятельности и особенности традиционных форм отношений к объектам религиозных культов, отношений внутри рода при взаимодействии старших и младших поколений, отношений между мужчинами и женщинами рода, этноса, государства и мн. др. Это были учебники и монографии по антропологии, этнографии, этнопсихологии и другим отраслям знаний, заинтересованным в освещении феноменологической сути особенностей самопрезентации представителей многих родов и этносов, населяющих просторы природного и геоисторического пространства Земли.

Фотография как метод научного исследования развивалась как в рамках заинтересованных наук, так и в деятельности специалистов по фотографическому делу. В 1896 году на первом съезде русских деятелей по фотографическому делу ученый Е.Ф. Буринский указал на то, что роль фотографии значительно расширилась: «оставаясь по-прежнему незаменимым средством запечатления и регистрации, она оказывается могущественным орудием исследования. Прежде она сопровождала ученого; теперь ведет его за собой <…> она сама открывает исследователю новые области для наблюдений, в которые иными путями нельзя проникнуть» [3].

С середины ХIХ века метод научной фотографии широко использовался членами Русского географического общества. Российская империя, охватывавшая огромные пространства Евразии, была поставлена перед необходимостью их изучения и освоения. Организовывались натуралистические, этнографические, геологогеографические экспедиции в малоизученные регионы страны – Сибирь, Среднюю Азию, на Дальний Восток. Фотографическое документирование различных событий, быта и традиций многочисленных народностей России позволило распространять полученную информацию в мировом масштабе [4].

Исследования на основе метода научной фотографии стали пользоваться большой популярностью в 70-х и 80-х годах ХIХ века, когда английский антрополог Эдвард Бернетт Тейлор делал cнимки представителей индейских племен в Америке [5]. С 20-х годов ХХ века фотография становится исследовательским инструментом социальных антропологов на островах Полинезии: Бронислава Ма- линовского [6], Раймонда Фирта [7], Эдварда Эвана Эванс-Причарда [8]. Антропологи и этнографы фотографировали объекты материальной культуры (например, традиционные татуировки, шейные украшения, украшения плеч, этнические одежды, жилища, орудия труда и охоты, территории пастбищ, огороды и др.), формы общественного поведения, обрядов в сфере религии, магии, праздников и др.

«Энциклопедическое фотографирование» проводилось Альфредом Рэдклиф-Брауном в Австралии [9]. Эдмунд Лич широко пользовался фотографическим методом: его внимание привлекли долинные сообщества рисоводов на Шри-Ланке [10]. Антропологический проект Эдуарда Вивейрос де Кастро, посвященный коллективным интеракциям, был выполнен в среде представителей племени явалапити в Мато Гроссо в Бразилии [11]. Темой его снимков стали ритуальные танцы со всем их сакральным оформлением, разнообразными одеждами и орнаментами тела.

Научное фотографирование постепенно входило в новые отрасли науки и практики. Так, в конце ХIХ века (1879 – 1888гг.) во Франции Альфонс Бертильон фотографировал заключенных, чтобы классифицировать их физические типы [12]. В начале ХХ века в Италии Чезаре Ломброзо свои теоретические идеи иллюстрировал фотографиями и рисунками с фотографий преступников, психически больных и т.д. [13].

Отдельно надо указать на исследования с использованием фо- тографий, проводимые натуралистами. Прежде всего, следует отдать должное Н.Н. Ладыгиной-Котс. Исследователь проводила наблюдения и фотографировала в течение семи лет – сотни и сотни фотографий подвергались анализу и классификации [14]. Результаты столь трудоемкой работы были высоко оценены ведущими биологами, психологами и фотографами стран Европы, США, СССР.

По настоятельному предложению Н.Н. Ладыгиной-Котс, В.С. Мухина стала вести наблюдения за своими сыновьями-близнецами. Она также пыталась, следуя примеру своего учителя, собирать фотоматериалы, однако в ту пору не было научно обоснованного подхода к системному сбору визуальных образов, отражающих тенденции развития личности ребенка, и не было рядом профессионалов научного фотографирования. Дневники в опубликованных монографиях были иллюстрированы лишь некоторым количеством фотографий и типичными для возраста детскими рисунками ∗ [15]. Фотографии детей в своем большинстве вошли в анналы семейного архива, а рисунки – в арсенал исследований особенностей знаковой функции сознания, запечатленной в графических образах. Позднее В.С.Мухина разработала системные требования к научному фотографированию.

На сегодняшний день существуют два издания дневников «Близнецы» и и три издания с комментариями и глоссарием двухтомника «Таинство детства».

Метод научной фотографии постепенно внедрялся в зоопсихологию. Метод научной фотографии использован психологом и философом В. Келером при изучении способностей животных к решению интеллектуальных задач [16]. Дж. Гудолл были представлены фотографии уникальных многолетних наблюдений над шимпанзе в естественных условиях обитания. Как документальное описание практических аспектов жизни шимпанзе, книга имеет непреходящую научную ценность [17].

В 1940-е годы ХХ века Грегори Бейтсон и Маргарет Мид выполняли большой исследовательский проект «Балинезийский характер. Фотографический анализ» [18]. Они создали около 25 тысяч снимков культуры народов Бали, сконцентрировавшись на социализации, образовании и воспитании (интеракции родителей и детей, контакты между самими детьми).

Особое направление в фотографии заняло фотографирование человеческого тела с целью изучения его расовых, половых, возрастных различий для многих и многих отраслей знаний: антропологии; истории культуры и, в частности, истории культурологического восприятия и оценки нагого тела как физической, так и эстетической ценности в разные исторические периоды; психологии восприятия человеком человека; психологии общения в обыденной жизни, в отношениях лидеров и подчиненных (а также – масс), в отношениях мужчин и женщин, взрослых и детей, стариков и младших поколений и мн. др.

В течение столетия в научной и популярной литературе не раз выходили книги, иллюстрированные фотографиями и посвященные исследованиям культурологической ценности человеческого тела.

На рубеже ХIХ и ХХ веков немецкий антрополог Карл Штрац cоздал монографию «Расовая женская красота». Антропологическая и анатомическая информация подавалась в поэтическом стиле описательных текстов и в виде фотоснимков по большей части обнаженной натуры [19].

На рубеже ХХ и ХХI веков отечественный исследователь И.С. Кон предпринял попытку изучить тенденции презентации мужского тела в истории культуры. Разрабатываемый И.С. Коном проект предлагает значимые культурологические проблемы: нагота как физическая и эстетическая ценность; образы мужского тела в разных цивилизациях (в древнейших, в античных, в средневековье и в современной массовой культуре) [20]. Автор обсуждает проблемы духовности и телесности человека; маскулинности, атлетизма и милитаризма; мужское тело в современной массовой культуре.

О фотографии как методе социологического исследования специально писал П. Штомпка [21]. Он подробно проанализировал основные вехи развития социально ориентированной фотографии; описал подходы к презентации общества через фотографический объектив. При этом особое значение им придавалось человеческой личности, социальному взаимодействию, коллективности, обществу. П. Штомпка тщательно про- анализировал фотографический образ как предмет интерпретации. Он полагал, что фотография является дополнением и обогащением наблюдения.

С. Зонтаг писала: «Фотографию обычно считают инструментом познания реальности… Фотография предоставляет доказательства. Нечто, о чем мы слышали, но в чем сомневаемся, представляется доказанным, когда нам показывают снимок… Фотография служит неопровержимым доказательством…» [22].

В клинической практике широко применяется составленный А. Гезеллом «Атлас поведения младенца», содержащий 3200 фотографий, фиксирующих двигательную активность и социальное поведение ребенка от рождения до двух лет [23]. Фотографический цикл польского психолога Э. Фра-нуса представляет собой несколько сотен снимков, сделанных в течение нескольких лет в ходе наблюдения за развитием собственной дочери [24].

В социальной психологии используется метод фотограмметрического измерения дистанций взаимодействия в кросскультур-ных контактах [25]. Во время школьных перемен фотографировали разговаривающие пары учеников. Затем были отобраны такие снимки, на которых были видны фигуры целиком, особенно лица и ноги, а также разговаривающие, стоящие в профиль к камере. Снимки подвергались сложной графической и математической обработке с измерением дистанции между разговаривающими в зависимости от принимаемой позы и с коррекцией расстояния каждой пары от фотографа.

Эдвард Холл, используя метод научной фотографии, сосредоточил свое внимание на пространственной дистанции и способе использования дистанции партнерами. На основе анализа фотоматериалов он выделил в интеракциях различные виды дистанции: интимный, индивидуальный, общественный и публичный. Э. Холл выявил кросскультурные особенности проксемики англичан, французов, арабов и японцев. Он писал, что «негры и латиноамериканцы имеют совершенно иные проксемические образцы» [26].

Современные антропологи мира получили возможность основательного научного оснащения своих трудов фотографиями. Системный подбор фотографий для научных монографий безусловно обогащает научное исследование – ведь визуальное подкрепление текста дополняет его содержание достоверной наглядностью икони-ческих образов, а системный подход к собираемому материалу объективно углубляет возможности научного потенциала исследования. Однако из-за концептуальной недостаточности нередко научные труды по антропологии и этнологии и сегодня оснащаются научными фотографиями в весьма усеченном виде.

В современной зарубежной антропологии и психологии метод научной фотографии используется в нескольких аспектах: как дополнительный источник получения информации; как метод, стимулирующий добычу информации у респондентов; как метод психоло- гической поддержки и коррекции. С. Гелмен писала, что фотография в широком понимании – источник познания и при научной обработке иллюстрированная энциклопедия быта и бытия цивилизаций [27]. Р. Хардли рассматривала методологические вопросы, связанные со сбором и презентацией визуальных данных [28]. По мнению П. Китс, при исследованиях различных феноменов для улучшения качества понимания необходимо использовать множественный нарратив: устный, письменный и визуальный на основе метода научной фотографии [29]. С. Панч использовала метод научной фотографии в крупном проекте исследований детей Боливии наряду с методом включенного наблюдения и анализом рисунков, дневников, тетрадей [30].

С. Гоyлд включала метод фотографии в арсенал полевых методов при исследовании мигрантов: евреев из бывшего Советского Союза, вьетнамцев и израильтян. Фотография как визуальный метод выполняет несколько функций: отражает контекст исследования, способствует анализу результатов и приближает исследование к студентам и коллегам. Более того, по мнению исследователей, фотография способствует пониманию и принятию мигрирующих сообществ, эффективному использованию иностранной рабочей силы мигрантов и учету гендерных стереотипов [31].

Проблема конструирования дискурса идентичности трех поколений немцев, живущих в городе на границе между бывшим ГДР и Западной Германией, обсуждалась в работе У. Майнхофа и Д. Гала-синского [32]. Было показано, что формирование идентичности каждого поколения сопряжено с изменениями в социальнополитической обстановке, выбором жизненных ценностей, внутренней напряженностью и конфликтностью. Авторы использовали фотографии прошлых символов и событий, которые выступили как «спусковые механизмы» для рассказов представителей разных поколений о самих себе.

Метод фотографии часто используется в малоисследованных областях. Например, при исследовании женщин, подвергшихся насилию, фотографии использовались в образовательном профилактическом проекте [33]. Л. Линденберг проводила исследование с матерями-подростками слабо развитых экономических районов Кейптауна в Южной Африке. По ее мнению, обращение к методу фотографии способствует объективации данных. Показано, что использование визуальных методов способствует увеличению валидности данных, привлечение изображений как инструмента коммуникации увеличивает участвующий контроль над процессом исследования [34].

Теоретический и практический интерес к фотографии усилился в последнее время, так как в современных гуманитарных науках произошел «настоящий переворот», обусловленный усилением интереса к изучению визуальной культуры в эпоху «цивилизации образа», «цивилизации икониче-ского поворота». В.Савчук отмечает, что «фотография подверглась концептуализации: она теперь может встраиваться в инсталляцию как знак, отсылающий ко всему полю значений, который с ней связан» [35].

Философско-психологические работы посвящены разнообразным функциям фотографии или рассмотрению фотодокументов в качестве визуальных репрезентаций «глубинных стереотипов» поведения людей [36].

Новое направление науки – визуальная антропология – ставит своей целью изучение аудиовизуального наследия мировой и отечественной этнографии, фиксацию современной жизни народов, исследование визуальных форм культур и создание аудиовизуальных архивов [37].

По мнению В.А. Лабунской, «психология, как ни одна другая отрасль знания, нуждается в обсуждении методологических вопросов «визуального поворота» не только потому, что появились новые течения в гуманитарных науках, но и потому, что изучаемая ею реальность репрезентируется все чаще и больше с помощью визуальных средств» [38]. Многие психологические явления предстают не только как визуальные конструкты, требующие научной интерпретации или их изучения как феноменов массовой визуальной культуры, но и как свидетельства вариативности репрезентаций одних и тех же явлений в соответствии с культурно-историческим контекстом. Особый интерес представляют для психологии исследования, направленные на изучение влияния визуальной культуры на формально-содержательные трансформации традиционно изучаемых феноменов – социальноперцептивных образов, представлений, эталонов, стереотипов, этнической и социальной идентичности. Перед психологией, с одной стороны, стоит задача более широкого привлечения визуальных источников для понимания направлений социальных изменений, а с другой стороны, создания теоретической модели визуальной психологии.

В психологии фотографии используются в нескольких аспектах: как метод социальной идентификации; как внешний аналог памяти [39]; как фактор отношения личности к своей жизни [40]; как форма отраженного внешнего облика, несущая информацию о его динамических, среднеустойчивых и устойчивых особенностях; как средство психодиагностики, психокоррекции и психотерапии; как коммуникативное средство [41]; как новое направление – визуальная психосемиотика [42].

Сегодня научная фотография – признанное достояние наук, заинтересованных в познании феноменологии человека.

В.С.Мухина, специализируясь в психологии личности и этнологии, считает правомерным сформулировать принципиальные подходы к методу сбора материала посредством научной фотографии. Сущность подхода состоит в требовании обоснованной системности в сборе визуально значимых фотографий. Понятие «система» востребовано всеми отраслями научных знаний. Методологически самым важным в системном подходе к любому полнокровному иссле- дованию является ориентир на целостное изучение любого феномена и отказ от элементаризма.

В.С. Мухина полагает, что касается трудностей вхождения ученого-фотографа в изучаемую среду – сообщество субъектов исследования, то здесь речь должна идти о социально-психологических качествах исследователя, который должен обладать навыками общения и, прежде всего, установления эмпатийных контактов. Фотографирование перспективнее всего осуществлять в рамках включенного наблюдения в качестве обмена услугами и дружественного взаимодействия. Следует помнить об индивидуальном и традиционном отношении к фотографированию.

При наличии навыков общения с людьми любой культуры, любой ментальности можно вполне успешно собрать системный материал, иллюстрирующий особенности человека как социальной единицы, принадлежащей роду, этносу, культуре, и как уникальной личности.

Метод фотографирования имеет свои особенности. Там, где фотографирование распространено, оно может быть достаточно лояльно принято. Демонстрация лояльности и достаточная уступчивость в общении может дать положительный эффект: изучаемая группа постепенно перестает обращать внимание на присутствие фотографа. Следует при этом учитывать ландшафты и те части поселений, которые считаются сакральными (тотемные предметы природы: деревья, камни, скалы и др.; храмы, кладбища, жертвенни- ки, места инициаций и др.). Обязательно следует оговаривать с местным населением и особо почитаемыми его представителями возможность работы с фотографированием, объясняя и аргументируя безопасность такой деятельности для населения. Есть вероятность, что готовность поделиться фотографиями побудит людей к согласию.

Фотограф может открыто завязывать отношения с наблюдаемыми, объясняя им свою роль исследователя. Между фотографом и наблюдаемыми могут быть построены партнерские отношения. Открытые отношения носят этически более верный характер, чем фотографирование исподтишка.

Фотография, безусловно, является формой описания в виде специфических визуальных образов, которые нельзя уподобить рисунку художника или его живописному произведению [43], формой, которую нельзя уподобить и документальному фильму.

Фотография может нести в себе те же искажения, что и изобразительные творения художника: в первом случае это искажения связанные с непрофессионализмом фотографа, во втором случае это аконстантное или особое претенциозное художественническое видение предмета изображения. Ученый-фотограф должен соответствовать требованиям натуралистически точного иконического изображения объекта.

Серия научных фотографий должна создавать зрительный ряд, который расширяет рамки научного текста. Если «природные ландшафты, городские пейзажи, цветы, фрукты, чужие лица вбирают в себя человеческую самость художника» [44], то научная фотография предназначена для отчужденного от художнической самости фотографа объективного изображения момента явления, состояния человека и других феноменов, которые должны быть запечатлены фотообъективом.

Что касается системного сбора фотографий, то визуально значимый ряд должен раскрывать сущностные идеи концепции личности во всех пространствах социальных сфер.

Исходя из своей концепции личности, В.С. Мухина считает, во-первых, правомерным фиксировать условия развития и бытия личности на пересечении описанных ею пяти реальностей.

Ключевым подходом к использованию метода научной фотографии является идея В.С. Мухиной о том, что «развитие и бытие личности определяют реальности существования человека: 1 – предметный мир; 2 – природный мир; 3 – социально-нормативное пространство; 4 – образно-знаковые системы; 5 – реальность внутреннего пространства личности» [45]. Существующие в пространстве бы-тийности человека реалии являются для него как бы априорно данными; они – истоки вскармливания его личности как представителя своего рода, своего этноса, проживающего в исторически сложившихся условиях. Каждый этнос имеет свои особенные при-родно, исторически и духовно создаваемые реалии, которые существуют как во внешне представленном материальном и материально- духовном, так и в их образнознаковом воплощении. Поэтому системное фотографирование реалий, определяющих развитие и бытие человека создает особую сферу, обогащающую системно собираемый эмпирический материал исследования.

Согласно В.С. Мухиной, названные реалии могут быть фиксированы на фотоизображениях и в текстах. В этой связи для нас значимо фиксировать: 1 – предметный мир: особенности традиционного предметного мира, в том числе жилища, домашнюю утварь, орудия труда, одежду; 2 – природный мир (единое геоисторическое пространство): особенности ландшафта, растительного и животного мира, в том числе тотемных животных и растений; 3 – социальнонормативное пространство (общие культурные составляющие): систему поведения и социального контроля (коды внешних проявлений и семантика социальных ролей, выразительные средства поз и жестов, символика жестов и действий, традиционные формы коммуникаций и мн.др.); 4 – реальность образно-знаковых систем: предметы, входящие в систему традиционной культуры; позы и жесты, обозначающие традиционные отношения между «своими» и «чужими», между членами рода в зависимости от пола и возраста; позы и жесты, несущие в себе образно-знаковую традиционную культуру; 5 – общее выражение идентификации с солидаризую-щим значением «мы» и отчуждение по отношению к чуждому «они». Особое значение имеет общность культуры и ландшафта родовой и государственной территории. Традиционная и современная культурная близость, отраженная в визуальных иконических образах фотографии, может объективно явить родовую, этническую самобытность.

Исходя из своей концепции личности, В.С. Мухина считает, во-вторых, что системный подход к сбору фотоматериала структурных звеньев самосознания может касаться: 1 – многообразия само-презентации человека в визуальнознаковых прическах, татуировках, иссечениях кожи лица, плеч и др. частей тела, одеждах и символических украшениях, отражающих статус и принадлежность к роду, этносу и др.; 2 – всего многообразия традиционных и личностных притязаний на признание, отраженного в деятельности, статусе, самопрезентации, других достижениях;

3 – особенностей половой идентификации мужчин и женщин всех возрастов и социальных статусов в их отношениях внутри своих гендерных групп и между группами в их самопрезентации и соответствии гендерным ролям; 4 – типичных социальных возрастногендерных визуально-знаковых презентаций; 5 – типичных внешних социально-нормативных телесных и жестовых выражений: идентификации, почтения, добро-пожеланий, а также обособления, агрессии, проклятий и угроз.

Все внешние выражения типичных проявлений сущностных особенностей представителей того или иного рода, этноса могут быть представлены через предлагаемые проективные ситуации или удачно отловлены в спонтанных проявлениях представителей рода человеческого. В то же время всегда можно наблюдать соединенность старых и новых тенденций, а также влияние процессов глобализации на размывание родовых, этнических культур.

Метод научной фотографии может эффективно работать на исследователя, если тот последовательно опирается на четкую методологию, теоретическую позицию, систему знаний о человеке как личности и представителе определенной культуры.