Некоторые вопросы изъятия электронных носителей информации в ходе производства следственных действий: анализ судебной практики

SOME ISSUES OF WITHDRAWAL OF ELECTRONIC DATA

STORAGE DURING THE INVESTIGATIVE PROCEEDINGS:

ANALYSIS OF COURT PRACTICE

Tatyana Kryukova

В самом общем виде выделяют следующие способы получения цифровой информации в ходе производства следственных действий: изъятие электронных носителей информации с последующим исследованием представленной на них информации и копирование представляющей интерес для уголовного дела цифровой информации на электронные носители следователя без изъятия самих носителей.

И первый и второй способ имеет свои плюсы и минусы, которые предопределяют возможность выбора того или иного варианта на практике.

Тем не менее, как показывает анализ судебной практики, основным способом получения цифровой информации в ходе следственных действий является изъятие электронных носителей информации: такой способ составляет около 96% случаев. И только 4% приходится на копирование цифровой информации на электронные носители следователя.

Особенности порядка проведения следственных действий, в ходе которых изымаются электронные носители информации, были учтены законодателем и воплощены нормах, введенных Федеральном законом от 28 июля 2012 г. № 143-Ф31. Заметим, что регулирование затронуло ограниченный круг следственных действий - обыск и выемку. Действительно, необходимость изъятия электронных носителей информации возникает, прежде всего, в ходе упомянутых следственных действий. Об этом свидетельствуют результаты обобщения практики: подавляющее число случаев изъятия электронных носителей приходится именно на обыск и выемку (52% и 41% соответственно). Однако нельзя игнорировать тот факт, что изъятие электронных носителей может потребоваться и в ходе иных следственных действий (осмотр места происшествия, проверка показаний на месте и др. - 7% случаев).

Анализ практики показал, что суды не идут по пути аналогии уголовно-процессуального закона и решают вопрос о необходимости участия специалиста и предоставлении возможности копирования информации в иных следственных действиях отрицательно. Однако надо принять во внимание, что в таком случае могут быть не обеспечены права законных владельцев электронных носителей. В частности, им будет отказано в осуществлении копирования информации с изымаемых электронных носителей.

Внесение в УПК РФ положений о порядке изъятия электронных носителей информации в статьи, посвященные порядку проведения иных следственных действий, кроме обыска и выемки, в ходе которых также может потребоваться изъятие электронных носителей информации, позволит решить данную проблему.

Если исходить из буквального толкования ч. 9.1. ст. 182 и ч. 3.1. ст. 183 УПК РФ2, можно прийти к выводу, что специалист требуется в любых случаях изъятия электронных носителей информации при производстве обыска и выемки.

Обобщение судебной практики по вопросу о необходимости привлечения специалиста для участия в производстве обыска и выемки показало ее противоречивость. При одних и тех же обстоятельствах, а именно, при изъятии электронных носителей информации в отсутствие специалиста, протоколы следственных действий в некоторых случаях были признаны недопустимыми доказа- тельствами, а в некоторых - были признаны допустимыми.

Только в 10% судебных решений отсутствие специалиста было признано существенным нарушением порядка производства следственных действий (обыска или выемки), связанных с изъятием электронных носителей информации и повлекло за собой признание протоколов следственных действий недопустимыми доказательствами.

В большинстве судебных решен ий вопрос о необходимости привлечения специалиста решается исходя из того, осуществлялось ли копирование информации, содержащейся на изъятых носителях, на другие электронные носители по ходатайству законного владельца изымаемых носителей или обладателя содержащейся на них информации. Однако некоторые суды решают вопрос о необходимости участия специалиста, исходя из буквального толкования положений УПК РФ. Присутствие специалиста признается ими необходимым в любых случаях изъятия электронных носителей информации при производстве обыска и выемки.

Противоречивая судебная практика обусловлена не очень четким процессуальным регулированием порядка изъятия электронных носителей информации в ходе следственных действий. Согласимся с некоторыми авторами в том, что изъятие электронных носителей информации без участия специалиста может быть осуществлено в случае, если электронные носители изымаются целиком и в ходе их изъятия не осуществляется копирование содержащейся на них цифровой информации [3, с. 121]. Достоверность и обоснованность таких выводов находят подтверждение в проанализированной нами судебной практике.

По нашему мнению, требует уточнения также само понятие «электронный носитель информации», определение которого можно обнаружить лишь в технических стандартах. В ГОСТ 2.051-2013 указывается, что под электронным носителем следует понимать «материальный носитель, используемый для записи, хранения и воспроизведения информации, обрабатываемой с помощью средств вычислительной техники»3. Такое широкое определение электронного носителя с неизбежностью влечет проблемы на практике, приводя к абсурдным ситуациям, когда один и тот же объект в некоторых случаях признается электронным носителем информации со всеми вытекающими последствиями (например, необходимость привлечения специалиста при изъятии такого носителя в ходе обыска и выемки), а в других - не признается. В частности, неоднозначно на практике решается вопрос об отнесении к категории электронных носителей информации мобильных телефонов и оптических дисков.

Уточнения требуют и случаи отказа следователя в осуществлении копирования информации по ходатайству законного владельца изымаемых электронных носителей информации или обладателя содержащейся на них информации, если это может воспрепятствовать расследованию преступления либо, по заявлению специалиста, повлечь за собой утрату или изменении информации. Согласимся с мнением некоторых авторов в том, что отсутствуют четкие критерии, подтверждающие возможность наступления указанных последствий при осуществлении копирования [4, с. 140]. Это обстоятельство в отдельных случаях способно приводить к безосновательному отказу в копировании. Как отмечает А.В. Шигуров, термин «воспрепятствование расследованию преступления» допускает произвольное толкование, что может привести к нарушениям прав законных владельцев электронных носителей информации [4, с. 140]. Об этом свидетельствует также проведенный нами анализ судебной практики: следователи отказывают в удовлетворении ходатайства о копировании цифровой информации в 50% случаев, и такое решение во многих случаях не является обоснованным и мотивированным.

В заключение отметим, что, к сожалению, законодатель не всегда успевает за развитием информационного общества, вследствие чего регулирование правоотношений оказывается неполным, влечет на практике ситуации неопределенности и вызывает потребность в совершенствовании действующего законодательства. В статье это было проиллюстрировано на примере процессуального регулирования порядка изъятия электронных носителей информации.