О некоторых аспектах деятельности командования добровольческой армии по правовому воспитанию личного состава во Втором Кубанском походе (июнь - ноябрь 1918 г.)

Самарский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний

В статье освещаются некоторые аспекты деятельности командования Добровольческой армии по правовому воспитанию личного состава во Втором Кубанском походе в июне – ноябре 1918 г.

С точки зрения современной военной науки, под правовым воспитанием в Вооруженных силах подразумевается целенаправленное воздействие на сознание и поведение военнослужащих "для формирования у них ценностных ориентаций, мотивов и установок, побуждающих в любой жизненной ситуации действовать в соответствии с нормами, определяющими права и обязанности граждан и регламентирующими военную деятельность"1. При этом имеется в виду, что военная деятельность – разновидность социально-политической деятельности "по созданию, а при необходимости и использованию средств вооруженной борьбы и других элементов военной мощи государства для достижения определенных государственных или социально-групповых целей"2.

Многовековой опыт, обобщенный в исторической науке (особенно в военной истории), учит: правовое воспитание военнослужащих — неотчуждаемая часть воспитательной работы в вооруженных силах государства3. Оно вносит весомый вклад в морально-психологическое обеспечение армии, конечной целью которого является всемерное укрепление морального духа войск, формирование морально-психологической готовности качественно выполнить задачи по боевому предназначению объединений, соединений и частей4. Причем, все это характерно для армии любой страны, существующей в том или ином цивилизационном измерении, что убедительно доказано в постсоветской ис-ториографии5.

С.-Пб.: 2001; Горожанин А. В., Ипполитов Г. М., Рыбников В.В., Хачатурян М.В. Правовое воспитание личного состава силовых структур Российского государства: более 80 лет истории изучения (1918 – 2000 гг.): Моногр.: В 2 т. – Самара: 2003. – 2т. и др.

В статье освещаются некоторые аспекты деятельности командования Добровольческой армии по правовому воспитанию личного состава во Втором Кубанском походе в июне – ноябре 1918 г. Раскрытие проблемы, означенной выше, следует предварить рядом суждений, которые станут служить своего рода методологическими ориентирами:

• 1.    Тема Белого движения в Гражданской войне в России, начиная с конца 1980-х годов, не обделена вниманием исследователей. Только в 1990-е годы, по подсчетам архангельского историка В.И. Голдина, в России издано не менее 30 монографий и учебных пособий, несколько журналов и альманахов, десятки сборников документов и материалов, а также значительное число иных документальных публикаций, защищено около 10 докторских и 30 кандидатских диссертаций, посвященных истории антибольшевистского и Белого движения⁶. Причем, что представляется принципиальным, в начале XXI века появились диссертационные исследования, в которых раскрываются некоторые аспекты воспитательной работы в белой армии⁷. Однако, если проблема правового воспитания бойцов и командиров Красной армии получила научную разработку⁸, в том числе и в формате кандидатской диссертации⁹, то приме-

• нительно к белой армии данная тема по-целевому пока что не рассматривалась.

• 2.    Перед началом Второго Кубанского похода Добровольческая армия попала в серьезный кризис, который, по оценке ее командующего генерала А.И.Деникина, принял "глубокие и опасные формы"¹⁰, но смогла его успешно преодолеть¹¹. Командующий Добровольческой армией генерал А.И. Деникин считал, что в тот период создались самые благоприятные условия для распространения программы Добровольческой армии¹². Он не ошибся: в конце июля Северный Кавказ был отрезан от центральной России, а центр России от всероссийской житницы — Кубани и Ставрополья. Благодаря, в первую очередь, высокой морально-психологической и военно-профессиональной подготовке добровольцев, стало возможным выполнение задач второго Кубанского похода. Со взятием Ставрополя (15 ноября 1918 г.) его цели были достигнуты. Однако вся операция, сражения и бои¹³ протекали в слож-

  Гражданской войне на Юге России (ноябрь 1917 – ноябрь 1920 гг.): дис…канд. ист.наук. – М.: 2005.

• 3.    Простейший семантический анализ категории "правовое воспитание военнослужащих" показывает, что в ней налицо две сложные составляющие категории – "право" и "воспитание", которые переплелись в тесном диалектическом единстве¹⁸. И, судя по мате-

• риалу, который будет излагаться ниже, командование Добровольческой армии это осознавало. По крайней мере, на эмпирическом уровне.

ной оперативно-стратегической и оперативнотактической обстановке14. Как следствие, Добровольческая армия, по оценке Г.К.Орджо-никидзе, крупного партийного функционера правившей в Советской России партии большевиков, "самая организованная, сплоченная, дисциплинированная", потеряла в боях с 11 армией на Северном Кавказе 30 тысяч человек15. Тем не менее, после взятия Екатеринодара она имела в своем составе 12 тыс. человек, 40 орудий, 200 пулеметов16. А к середине августа 1918 г., по данным советской разведки, ее численность уже достигала 20 тыс. человек17.

Анализ источников и литературы позволяет заключить, что для организации правового воспитания личного состава Добровольческой армии имелись как благоприятные, так и неблагоприятные обстоятельства.

Благоприятные обстоятельства:

во-первых , Добровольческая армия, в отличие от I-го Кубанского ("Ледяного похода") — февраль – май 1918 г., выступала в качестве атрибута усиленно формировавшегося государственного образования Южнороссийского Белого движения. Личный состав армии теперь уже можно было классифицировать как комба-тантов¹⁹. Причем, к концу Второго Кубанского похода армия начала решительно переходить к комплектованию на принципах воинской повинности: с конца октября 1918 года началась и мобилизации офицеров²⁰. Одновременно армия пополнялась и добровольцами;

во-вторых , успехи Второго Кубанского похода повысили уровень морально-психологической подготовки частей и соединений Добровольческой армии. Личный состав стал более восприимчивым к воспитательному воздействию;

в-третьих, в Добровольческой армии были окончательно внедрены воинские уставы армии царской России с изменениями, продик- нов и общественных организаций по правовому воспитанию военнослужащих отечественных Вооруженных Сил. Историогр исслед. Дис…докт. ист. наук. – М.: 2004).

тованными конкретно-исторической обстановкой. Офицеры должны были обращаться к подчиненным на "вы", а те титуловать их по чинам. Отменялась постановка "во фронт", разрешалось нижним чинам посещение, без всяких ограничений, общественных зрелищ, а также "ездить в трамваях, курить на улице, но при условии соблюдения правил отдания воинской чес-ти"21. Более того, были уравнены в правах гвардейские и армейские офицеры22. Тем самым, решилась, наконец, застарелая проблема царской армии23. Особо представляется важным то, что генерал А.И.Деникин отверг притязания Кубанской рады на создание собственных частей, так как это могло бы внести дезорганизацию в ряды армии24.

Неблагоприятные обстоятельства: во-первых, в исследуемом периоде звериный характер братоубийственной Гражданской войны проявлялся все более рельефно. О соблюдении законов и обычаев войны25 речи быть не могло. И в такой ситуации страдали и комбатанты, и мирное население. Например, в разведывательной сводке штаба Добровольческой армии от 27июля (10 августа) 1918 г. сообщалось, что большевики предприняли наступление на станицу Новопокровскую в целях "наказать казаков за измену советской власти". На станицу без особой надобности было выпущено до 1000 снарядов. Это притом, что, как докладывали разведчики Добровольческой ар- мии, у красных "снарядов не хватало"26 при ведении боевых действий против белых. Но и белые не слыли гуманистами: в Новороссийске, например, 14 сентября 1918 г. они расстреляли, по данным политотдела советского Южного фронта 400 раненых красноармейцев (то есть комбатантов)27. Подобные эксцессы порождали правовой нигилизм, разлагали воинскую дисциплину и подрывали устои правопорядка и в белых, и в красных войсках;

во-вторых, в период комплектования Добровольческой армии исключительно на принципах волонтерства, в ней сложились своеобразные формы дисциплины, которые не укладывались в рамки старых уставов. Многие офицеры состояли в должностях рядовых, а это меняло характер взаимоотношений начальников и подчиненных. Получалось так, что после притока добровольцев капитан был рядовым, а поручик – командиром роты. Но было совершенно недопустимым, – считал А.И.Деникин, – менять начальников по прибытии. Добровольцы были прикреплены к армии морально, а не юридически. Это вносило определенную специфику во внутренний уклад ее жизни, что приходилось учитывать в воспитательной работе, в том числе в сфере правого воспитания;

в-третьих, с переходом к мобилизациям начался процесс военно-профессиональной и социально-политической дифференциации состава Добровольческой армии. Это фиксируется, например, в сводке политотдела советского Южного фронта от 18 июля 1918 г. где отмечается, что добровольцы следят за мобилизован-ными²⁸. Следовательно, усложнялось воспитательное воздействие на личный состав войск, в том числе и в сфере правового воспитания военнослужащих;

в-четвертых, тяжелое материальное положение личного состава Добровольческой армии. Жалованье на должности рядового составляло 30 рублей в месяц; на должностях отделенных, взводных и фельдфебелей – от 35 до 50 рублей; сверхсрочные солдаты и подпрапорщики – в 1,5 раза больше. Офицеры, поступившие в ряды Добровольческой армии на должности рядовых и младших офицеров, получали 250 рублей29. Этого было явно недостаточно в условиях прогрессирующей инфля-ции30. Не случайно тогда в газетах ("Великая Россия", например) появлялись такие объявления: "Я, офицер 1 генерала Маркова полка, три раза ранен. В настоящее время я почти здоров, но за неимением брюк и гимнастерки я не имею никакой возможности никуда выйти и посему покорно прошу отзывчивых граждан г.Екатеринодара помочь мне выйти из этого положения. Лазарет №9"31.

Автор статьи считает, что для организации правового воспитания личного состава Добровольческой армии имелось своего рода методологическое начало. Это – политически выраженная воля командования. Речь идет о "Декларации Добровольческой армии" от 14 (27) апреля 1918 года³² – программном документе Южнороссийского Белого движения в 1918 году. В его первом пункте отмечалось, что Добровольческая армия борется за "создание сильной дисциплинированной (курсив наш. – Н.С.) и патриотической армии"³³. Отмечалось также, что Добровольческая армия "не может принять партийной окраски"³⁴ .

Необходимо подчеркнуть, что правовым воспитанием добровольцев занимались их командиры. В Добровольческой армии, в отличие от Красной армии, не имелось военных комиссаров и политорганов. Созданное же Осведомительно-агитационное агентство (ОСВАГ), призванное, по замыслу генерала А.И.Деники-на, стать инструментом проведения в жизнь методами пропаганды и агитации политической линии Главкома в массах, идеологически обеспечить лозунги Добровольческой армии35, со своей задачей справлялось недостаточно эффективно. Будучи в эмиграции, один из руководителей Белого движения в Гражданскной войне на Юге России генерал А.С.Лукомский откровенно признался, что "наша пропаганда никакой пользы не принесла"36.

Анализ источников и литературы показывает, что одним из направлений в правовом воспитании военнослужащих в исследуемом периоде командование Добровольческой армии избрало постановку барьеров для проникновения политики в армию: генерал А.И.Деникин в сентябре 1918 г. запретил офицерам выступать в печати со статьями на политические темы, напомнив, что это уже "сгубило русскую армию в 1917 году"37. Вместо этого командирам и начальникам внушалась необходимость обеспечения личной примерности и ответственности за состояние воинской дисциплины и правопорядка в войсках. Обращалось особое внимание на работу с офицерской молодежью. Судя по анализу мемуаров рядовых офицеров-добровольцев, подобное приносило некоторый положительный эффект. Например, 18-летний доброволец Б.Пряшников вспоминал, что в его взводе все быстро сдружились, а командир полка стал для них примером волевого требовательного начальника38.

Однако политика все равно проникала в офицерскую среду. По-другому и быть не могло. Думается, что здесь генерал А.И.Деникин допустил ошибку, полагая, что только одного приказа, апелляции к законопослушности офицеров их внутренняя дисциплинированность поставит барьеры к тлетворному влиянию партийно-политических факторов. Надо было бы больше уделять внимания, в комплексе с правовым воспитанием, разъяснению текущей политической ситуации. Но генерал А.И.Деникин сделал это по-целевому только один раз, в станице Егорлыцкой, на большом собрании начальников Добровольческой армии (от командира взвода и выше). Командующий Добровольческой армией четко доложил о своей по- зиции: армия не должна вмешиваться в политику, а призвана решить главную задачу – борьбу с большевиками и освобождение от них. При этом генерал А.И.Деникин особенно подчеркнул, что бороться за форму правления не будет. Он будет бороться за Россию.

Представляется также важным то, что большое внимание в воспитательной работе, в том числе и в сфере правового воспитания военнослужащих, уделялось аспекту убеждения. Это логически вытекало из большого количества в армии офицеров, обладавшим высоким нравственно-патриотическим потенциалом. Такая убежденность командования Добровольческой армии объяснима для периода формирования Добровольческой армии и ее I-го Кубанского ("Ледяного") похода. Однако в исследуемом периоде ситуация изменилась. В связи с массовой мобилизацией офицеров началась их дифференциация на "старых" и "новых", которая привела к далеко идущим негативным последствиям в плане морально-психологического состояния белого офицерства, в частности, их законопослушания. Однако командование Добровольческой армии не пресекло в корне это явление в зачаточном состоянии, что, по оценке исследователя, являлось его большой ошибкой.

Сказанное выше не означает, что в правовом воспитании военнослужащих не применялись меры принуждения. Они применялись довольно жестко: усилили ответственность за незаконное ношение погон и знаков различия (направление в арестантские отделения сроком от 1 до 4 лет39); ввели разжалование офицеров в рядовые за бесчинства в общественных местах на почве пьянства; запретили продажу водки после часа ночи в увеселительных заведениях40; еще больше ужесточал позицию по отношению к тем офицерам, кто хоть небольшое время служил в Красной или Украинской армиях (приказ Главнокомандующего Добровольческой армией гласил, что офицеров, безотлагательно не оставивших ряды Красной армии, "ждет проклятие народа и полевой суд Русской армии, суровый и беспощадный"41). Практиковались и еще более жесткие меры, когда виновников в преступных деяниях предавали военно-полевому суду, выносившему, в подавляющем большинстве, смертные приговоры.

Практиковалась и такая мера в правовом воспитании военнослужащих, когда правоот-ступников изгоняли из армии и даже лишали воинского звания. Так, летом 1918 г. в "Вестнике Добровольческой армии" печатался цикл статей под рубрикой "Какая гадость". Взрыв негодования среди читателей газеты вызвало поведение некоего поручика Воронина, опубликовавшего в брачной газете объявление о том, что он, возвращаясь с фронта на побывку, "хочет познакомиться с барышней не старше 20 лет, желательно брюнеткой для совместного времяпровождения"⁴². Воронина публично отлучили от офицерского звания. "Место ваше в Батайске, – писал один из возмущенных читателей, – в вагонах большевистских штабов, полных награбленного добра и распутных девок. По эту сторону рубежа должны оставаться офицеры, которые, если не могут сражаться, но 43 хоть умеют стыдиться и молча умирать" .

Анализ источников и литературы44 показывает, что отличительная черта деятельности командования Добровольческой армии по правовому воспитанию военнослужащих – тесная сопряженность работы в данной сфере с мероприятиями по дальнейшему укреплению воинской дисциплины. Здесь все закономерно. Опыт военной истории показывает, что правовое воспитание войск всегда сопряжено с укреплением воинской дисциплины.

В то же время, нет оснований говорить о высокой эффективности правового воспитания личного состава Добровольческой армии. Тот факт, что армия все более пятнала себя бесчинствами по отношению к местному населению, моральное разложение некоторых подразделений свидетельствует, что в правовом воспитании военнослужащих имелись серьезные изъяны:

• 1.    Хотя командование и пресекало случаи грабежей, бесчинств по отношению к местному населению, но не было в этом деле должного уровня гласности. Смертные приговоры военно-полевых судов, выносимые военным преступникам, не доводились не только до широких кругов общественности, но и даже и до всех военнослужащих.

• 2.    Основные усилия в правовом воспитании сосредоточивались на офицерском составе. Однако солдаты выпали из поля зрения командования.

• 3.    Не использовались на полную мощность возможности печатной пропаганды. В

  "Вестнике Добровольческой армии" в 1918 г., как показывает текстологический анализ, материалов, имеющих отношение к правовому воспитанию военнослужащих, почти что не публиковалось. Разве только официальные приказы по армии. В отличие от белых, красные сильнее использовали возможности печати для правовой пропаганды⁴⁵.

• 4.    Не проводилась должным образом индивидуальная работа в первичных воинских коллективах.

Таким образом, становится ясным, что нами поднята проблема, имеющая много граней для дальнейшего исследования.

THE VOLUNTEER ARMY PERSONNEL LEGAL EDUCATION DURING THE SECOND KUBAN CAMPAIGN (JUNE – NOVEMBER 1918)

Samara Law Institute of the Federal Penal Service of Russia

The paper is devoted to some aspects of the Volunteer Army Headquarters activities in the sphere of the personnel legal education during the Second Kuban Campaign (June – November 1918).