Опыт стран постсоветского пространства во внедрении новой промышленной политики

мент перехода. Ранее в [2] нами предложен метод определения момента перехода через производную функции производительности труда в отраслях ядра нового уклада и сравнение производительности в рамках существующего и нового укладов. Расчеты показывают, что такой переход случится в ближайшие два десятилетия. Очевидно, что уже необходимо вводить понятие технологический уклад, промышленная революция в систему государственного стратегического планирования, определять цели в новой промышленной парадигме и начинать реализовывать комплекс подготовительных работ по инновационному воспроизводству основных фондов всех отраслей экономики для подготовки ее к переходу на новую промышленную политику.

Сами постулаты новой промышленной политики нашли свое отражение уже в более чем 100 стратегических документах, разработанных в странах, которые ближе всего подошли к моменту перехода к новому укладу. Самыми яркими примерами документов, которые признаются удачными, цитируются и являются базой для остальных, считают немецкую программу «Индустрия 4.0» и китайскую «Сделано в Китае 2025». Кроме очевидных, ключевых факторов успеха – инновационность, цифровизация, большие данные, интернет вещей, в эти программы закладываются идеи регионализации как антитезы глобализации и автаркии (в т.ч. возвращение промышленных производств на территорию государства – реиндустриализация).

Конечно, опыт передовых стран важен, но есть особенности его применения в российской реалии. Так, например, ключевая задача китайской программы – территориальная диффузия инноваций (распространение инноваций по территории в недалеком прошлом аграрной страны) для нас мало значима, как и проблема, связанная с «ловушкой средних доходов».

Территориальная близость, схожесть базовой структуры устройства экономики, ментальность трудовых кадров, делают интересным для изучения и использования опыт стран постсоветского пространства. Исследование готовности этих стран к переходу на новую промышленную политику и предпринятых для этого шагов – ценный массив информации, который может стать основой для задания рубежных ограничений, выстраивания вектора развития и определения потребных ресурсов при формировании стратегии в рамках новой промышленной политики России.

Данные о методике исследования. В исследовании, опираясь на общенаучные методы познания – анализ, синтез, дедукцию и индукцию, применялись более прикладные методы, в частности, вторичный анализ данных из открытых источников, посвященных данной проблеме [3; 5; 6; 7], данные национальных программ «Инновационная Россия–2020», «Цифровизация», Концепции «Национальной стратегии устойчивого развития Республики Беларусь на период до 2035 года», пилотного проекта ЮНИДО «Институциональное развитие и поддержка политики по модернизации предприятий – производителей компонентов для автомобильного сектора в Республике Беларусь», Стратегического плана развития Казахстана до 2025 года, программ «Цифровой Казахстан» на 2017–2020 гг. и «Информационный Казахстан 2020». Также используется методология расчета индекса экономической сложности Всемирного экономического форума 2018 года (см.

«Readiness for the Future of Production Report», 2018 [8]), позволяющая определить текущий уровень готовности стран к потенциальным возможностям и вызовам, возникающим под влиянием изменений во внешней среде, вызываемым, в том числе, переходом к новой промышленной политике.

Экспериментальная часть. Интересен опыт стран бывшего СССР по переходу к четвертой промышленной революции, выстраиванию своей новой промышленной политики в ее реалиях. Принято считать, что, кроме России, активным участников процессов трансформации экономики на принципах «Индустрии 4.0» является Казахстан. Возможно, попытки других стран на постсоветском пространстве менее системны, но попытки присоединения и движения в направлении «Индустрии 4.0» есть.

Президент Республики Беларусь А. Лукашенко 21 декабря 2017 года подписал декрет «О развитии цифровой экономики». Документ создает беспрецедентные условия для развития IT-технологий. В августе 2018 высказался и первый вице-премьер Беларуси А. Турчин: «Прежде всего, в фокусе вашего внимания должна быть цифровизация всей экономки страны. Образно говоря, спектр задач - от Индустрии 4.0 в промышленности и точного земледелия в сельском хозяйстве до создания полноценной системы электронной медицины в стране». В представленной в том же году Концепции «Национальной стратегии устойчивого развития Республики Беларусь на период до 2035 года» отмечается: «Акцент будет сделан на выработку комплексных стратегических документов по цифровой трансформации промышленного сектора, аналогичных концепциям «Индустрия 4.0» (ФРГ), «Интернет+» (КНР), по масштабному переходу к новым технологиям, включая изменение существующих бизнес-моделей». В Беларуси начат пилотный проект ЮНИДО «Институциональное развитие и поддержка политики по модернизации предприятий - производителей компонентов для автомобильного сектора в Республике Беларусь». Одна из задач проекта - повышение осведомленности в отрасли по вопросам перехода к Индустрии 4.0. В 2020 году озвучены первые результаты проекта. Суммарный экономический эффект - 9 млрд. долларов США, количество пилотных компаний - 44. По индексу развития информационно-коммуникационных технологий (Международного союза электросвязи) Беларусь сейчас занимает первое место среди стран СНГ и 31-е место в мире.

Литва. По индексу развития ИКТ - 39 место в мире. По индексам: широты охвата и качества предоставления онлайн-услуг, уровня развития телекоммуникационной инфраструктуры, человеческого капитала Литва занимает с 2016 года 4 место в мире после Великобритании, Австралии и Германии [7]. Литва занимает 14-е место в рейтинге Всемирного банка по простоте ведения бизнеса. За последние 8 лет в Литве открыли представительства 39 иностранных промышленных компаний, а 65% производимых товаров идут на экспорт. К 2019 году Литва стала лидером в ЕС по росту промышленного производства (за счет привлечения крупных инвесторов: ROL, AQ wiring systems, IKEA Industry Lithuania, System Air, Dovista A/S). В стране создана Шяуляйская свободная экономическая зона (СЭЗ): в течение первых 10 лет налог на прибыль для компаний, работающих в СЭЗ, составляет 0%, а следующие 6 лет всего лишь половину от обычной ставки налога. Ставка недвижимости в размере 0% применяется в течение всего периода работы в СЭЗ.

Об опыте Казахстана. В 2017 году Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев назвал «Индустрию 4.0» приоритетным проектом, благодаря которому «можно снизить влияние таких негативных факторов, как дефицит рабочей силы высокой квалификации, большие расстояния при одновременном отсутствии выхода к морским торговым путям и малый внутренний рынок». В результате действующие в настоящий момент в стране госпрограммы тесно связаны с реализацией единой стратегии и принципов «Индустрии 4.0»: «Цифровой Казахстан» на 2017–2020 гг. и «Информационный Казахстан 2020» ставят целью цифровую трансформацию экономики страны.

В 2018 году финансирование НИОКР составляло 99,7 млрд. тенге, из них 73% – это расходы частного сектора экономики.

Негативной стала тенденция последнего десятилетия, когда удельный вес расходов на НИОКР по отношению к ВВП снижается – с 0,3% до 0,17%.

На 2022 год в Казахстане НИОКР занимаются 384 организации. Численность научных работников в Казахстане – 22,4 тысячи человек. Положительная тенденция – рост исследователей верхних уровней. Их в Казахстане 17,5 тыс. чел или 78,1%. Докторов наук – 1,7 тысяч, кандидатов наук– 4,4 тысячи, международные степени имеют 900 человек. По официальной статистике, при этом число организаций, занимающихся инновационной деятельностью в 2018 году – 30,5 тысяч, владельцев инноваций – 3,2 тысячи.

В структуре производства преобладают обрабатывающий сектор (930,1 млрд. тенге) и горнодобывающая промышленность (104,7 млрд. тенге). Доля инновационной продукции по отношению к ВВП составила в 2018 году 1,98%.

Основные цели, задачи, целевые индикаторы и показатели реализации Стратегического плана развития Казахстана до 2025 года, коррелирующиеся с «Индустрией 4.0», представлены в табл. 1.

Попытки точечного инвестирования также предпринимаются. В 2018 году определены 14 проектов по внедрению элементов цифровизации системообразующих компаний Казахстана до 2025 года, на сумму 146 млрд. тенге.

На примере реализованных проектов уже сейчас понятна их эффективность и конкурентоспособность. Например, проект ERG «умный карьер» на Ка-чарском карьере позволяет повысить производительность горнотранспортного оборудования на 10%, что влечет сокращение капитальных и операционных затрат. Экономический эффект от проекта к 2022 году составил 9,9 млрд. тенге.

Частные же казахстанские компании пошли по этому пути еще раньше. Отличным примером внедрения «Индустрии 4.0» на предприятиях может служить опыт Eurasian Resources Group (ERG), одной из крупнейших в мире компаний, работающих в горнодобывающем и металлургическом секторе, с производственными активами в Казахстане, странах Африки и Бразилии. ERG еще в начале 2016 года запустила работу сразу по шести направлениям «Индустрии 4.0»: «Автоматизация и роботизация»; «Интеграция IT-систем»; «Симуляция и моделирование»; «Большие данные и аналитика»; «Применение альтернативных источников энергии»; «Участие в развитии аддитивных технологий». В це- лом предполагаемый объем инвестиций в проекты «Индустрии 4.0» на производстве до 2025 года – 1 млрд. долларов США. При этом ожидаемое увеличение производительности, по оценкам внутри компании, должно составить не менее 20–30%.

Таблица 1

Индикаторы сопряжения

Стратегического плана развития Казахстана до 2025 года и «Индустрии 4.0»

Индикатор	Ед. измерения	Текущее значение на начало периода	Плановые значения
			2021	2025
Рост производительности труда в % к 2016 г.	%	–	25,0	51,0
Ненефтяной дефицит гос. бюджета	% от ВВП	7,6	5,6	5,0
Затраты государства на НИОКР	% от ВВП	0,2	0,5	1,0
Объем частных инвестиций в общем объеме финансирования НИОКР	%	10	20	50
Инвестиции в основной капитал	% от ВВП	18,7	17,0	19,4
Индекс развития ИКТ (методология ООН)	рейтинг	52	34	25
Индекс эффективности логистики (индекс Всемирного банка)	рейтинг	71	40	38
Количество вузов, вошедших как минимум в два из общепризнанных мировых рейтингов	–	0	2	3

Россия объективно наиболее близка к переходу от этапа пропаганды «Индустрии 4.0» и подготовки промышленности к модернизации к началу реализации целей цифровой трансформации промышленности.

В августе 2015 года «Российские космические системы» и «Ростелеком» подписали меморандум о создании Ассоциации содействия развитию Промышленного интернета «Национальный консорциум Промышленного интернета».

Правительство Российской Федерации в июле 2017 г. утвердило программу «Цифровая экономика Российской Федерации», рассчитанную на несколько десятилетий.

Анализ инновационной политики показывает, что до 2015 года в России формировалась и нормативно закреплялась политика «стимулирования предложения» в инновационной сфере.

Насколько верной является такая политика? В начале 60-х годов прошлого века в Департаменте обороны США был проведен эксперимент, который сейчас называют «отрицательный эксперимент и доказательство Макнамары». Для доказательства необходимости финансирования этапа научных (фундаментальных) исследований Р.С. Макнамара в два раза сократил финансирование фундаментальных исследований (с 16 до 8%). Через 5–6 лет ученые-прикладники объяви- ли, что у них «кризис идей», и инновационная цепочка разорвалась. Другими словами, была обоснована необходимость включения фундаментальных и прикладных исследований в инновационную технологию. Однако тогда же Министерство торговли США выпустило Отчет Чарпи (Charpie report), в котором говорилось, что исследования составляют не более 10% затрат на инновации. Иными словами, связь между стимулированием «поля новаций» и инновационной активностью есть, но она далеко не детерминированная [4].

Центром создания и воплощения инициатив по стимулированию спроса на инновации в России является Департамент инновационного развития в Министерстве экономического развития РФ. Именно там была разработана стратегия «Инновационная Россия-2020».

Впервые здесь были отражены изменения, ориентирующие политику в области инноваций на спрос. Так, с 1-го января 2014 года вступил в силу федеральный закон № 44-ФЗ от 05.04.2013 «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».

Статья 10 федерального закона № 44-ФЗ «Принцип стимулирования инноваций» гласит: заказчики при планировании и осуществлении закупок должны исходить из приоритета обеспечения государственных и муниципальных нужд путем закупок инновационной и высокотехнологичной продукции» [1].

26 мая 2013 года постановлением Правительства № 867 была утверждена дорожная карта «Расширение доступа субъектов малого и среднего предпринимательства к закупкам инфраструктурных монополий и компаний с государственным участием».

Дорожной картой определена цель по увеличению доли закупок инновационных товаров (работ, услуг) и научно- исследовательских, опытноконструкторских и технологических работ у субъектов малого и среднего предпринимательства в общем ежегодном объеме закупок заказчиков - на 100% к 2015 году и на 300% (по сравнению с 2013) к 2018 году.

В начале 2011 года поручением Президента России госкорпорации и компании с госучастием были обязаны разработать программы инновационного развития (ПИР), предусмотрев значительное расширение расходов на НИОКР. Чтобы сделать этот процесс максимально открытым, Президент другим своим поручением обязал госкомпании публиковать в открытом доступе паспорта ПИР (краткие версии ПИР плюс отчет о текущем положении дел), а также перечни инновационных проектов и направлений научно -исследовательских и опытно-конструкторских разработок, планируемых к реализации в плановом периоде.

Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 года № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» четко коррелирует развитие промышленности, цифровизацию всей экономики с принципами, сходными с «Индустрией 4.0».

Это только ряд примеров того, что за последние 15 лет в России произошли не только количественные, но и качественные изменения в инноватике.

С позиций готовности к новой промышленной политике России следует говорить о росте «сложности» экономики (рис. 1).

Валовый экспорт товаров и услуг, % от мирового

= Накопленный объем входящих ПИИ, % от мирового

Экспорт технологически интенсивных товаров, % от мирового:

• - о- требующих труда высокой квалификации

• - о- требующих труда средней квалификации

• - о- Позиция в мировом рейтинге по индексу экономической сложности (правая ось)

Рис. 1. Позиции России в глобальном производстве, 1995–2018 гг. [5]

Всемирным экономическим форумом в 2018 году был составлен отчет (Readiness for the Future of Production Report, 2018 [8]), целью которого было определение текущего уровня готовности стран к потенциальным возможностям и вызовам, возникающих под влиянием изменений во внешней среде, вызываемых, в том числе, переходом к новой промышленной политике [8]. В ходе исследования страны были оценены по 59 показателям, которые сгруппировали в две компоненты: структура производства и драйвера производства. Отметим, что ключевым из 59 является показатель «1.01 »Экономическая сложность».

Индекс сложности экономики (Index Complexity Economic) определяется через отношение количества продуктов, которые страна экспортирует в конкурентном мире, к количеству стран, для которых данный товар так же является предметом экспорта. Очевидно, что страны, имеющие «абсолютные» инновации, будут иметь максимальный индекс за счет минимального значения знаменателя.

Профили лидеров и России представлены в табл. 2. К сожалению, страны постсоветского пространства не являются лидерами по экономической сложности: у России этот индекс в 2018 году 0,4 (44 место из 75 стран в исследовании), Латвии – 0,7 (35 место), Литвы – 0,8 (29 место), Казахстана – 0,2 (63 место) [8].

Исходя из табл. 2, можно сделать вывод, что Россия отстает от ведущих стран по структуре производства, по некоторым драйверам производства, но по критериям «человеческий капитал», «достаточность ресурсов», «спрос» Россия обходит ведущие страны. Структура производства улучшается в целом и в рамках драйверов производства – «технологии и инновации» и «институциональная структура».

Таблица 2

Уровень готовности стран к возможностям и вызовам «Индустрии 4.0» [8]

Страна	Компоненты (проявленность от 0 до 10)
	Структура производства		Драйверы производства
	hQ н о о к о р к g	ю cd Н а cd 2	к 8 О ° Я щ о К н К	18 И и о § У н о 3	к к	& к	о	о о о
Германия	9,4	7,6	7,2	7,5	7,3	8,2	7,8	7,5
США	8,6	6,6	8,5	7,9	7,7	8,6	6,7	8,5
Китай	7,1	10,0	5,7	5,6	7,2	4,9	5,5	7,9
Япония	10,0	7,5	6,6	6,0	6,2	7,8	6,7	7,8
Россия	5,9	5,4	4,7	6,3	5,5	3,8	6,7	6,2

По данным [3], на 2021 год в России на инновации потрачено 1 134,8 млрд. рублей или 1,03% ВВП. 66,3% всех расходов – государственные разного уровня. Уровень инновационной активности организаций в 2021 году выше всего был в промышленности – 15,1%, затем идет сфера услуг – 7,6%, сельское хозяйство – 4,2% и строительство – 3,7%. При этом удельный вес инновационных товаров, работ, услуг в общем объеме продаж в промышленности только 6,1%, в сфере услуг – 4,9%, в сельском хозяйстве – 2,3%, в строительстве – 0,4%.

Структура персонала, занятого исследованиями и разработками, значительно сбалансированнее по сравнению с Китаем (табл. 3).

Таблица 3

Персонал, занятый исследованиями и разработками, по категориям (чел)

Категории	2000	2010	2017	2018	2019
Исследователи	425954	368915	359793	347854	348221
Техники	75184	59276	59690	57722	58681
Вспомогательный персонал	240506	183713	170347	160591	160864
Прочие	146085	124637	118057	116413	114696
ВСЕГО	887729	736540	707887	682580	682464

Россия занимает в 2022 году 6 место в мире по численности исследователей (рассчитывается как количество человеко-лет в эквиваленте полной занятости).

Россия много расходует на исследования и разработки по приоритетным направлениям развития науки, технологий и техники. В 2021 году на такие исследования и разработки было потрачено 804,5 млрд. руб., в том числе информационно-телекоммуникационные системы – 88,471 млрд. руб., индустрия нано систем – 25,0 млрд. руб., энергоэффективность, энергосбережение, ядерная энергетика – 110,37 млрд. руб., транспортные и космические системы – 247,27 млрд. руб.

Фундаментальные исследования составили в 2022 году 13,4% от общего объема, прикладные исследования – 16,4%, опытно-конструкторские разработки – 70,2%. По числу патентных заявок Россия вышла на 12-е место в мире.

Россия генерирует передовые производственные технологии в значительных объемах (табл. 4).

Таблица 4

Разработка передовых производственных технологий по видам и уровню новизны

Технологии	Всего	из них
		новые в России	принципиально новые
Проектирование и инжиниринг	456	403	53
Производство, обработка, сборка	510	447	63
Автоматизированная транспортировка, включая погрузку и разгрузку	29	25	4
Аппаратура автоматизированного контроля и наблюдения	159	98	61
Связь и управление	316	295	21
Промышленные IT-системы	81	73	8
Интегрированное управление и контроль	69	62	7
ВСЕГО	1620	1403	217

К сожалению, структура экспорта и импорта технологий далека от идеала (рис. 2) [3].

Следует сделать вывод о том, что китайский опыт стратегического планирования промышленной политики для России менее интересен, чем передовой немецкий опыт, из-за двух моментов:

• 1.    Мы не можем стимулировать рост экономики за счет внутреннего потребления, т. к. в отличие от Китая, доля расходов на конечное потребление в структуре ВВП РФ, например, по итогам III квартала 2019 года составила 67,7%.

• 2.    У нас не стоит проблема избегания «ловушки средних доходов», которая очень остра сейчас в Китае.

А именно этими двумя факторами определяется во многом специфика государственной программы «Сделано в Китае 2025».

Рис. 2. Структура экспорта и импорта технологий в России, в процентах [3]

Отметим еще одну, специфическую проблему экономики России при переходе к новой промышленной политике – у нас на данный момент очень низка доля инвестиций в ВВП, особенно в основной капитал – 17% в 2021 году. Также низка доля вложений в человеческий капитал – 14%.

Выводы и рекомендации. В заключение отметим, что для новой промышленной политики в рамках «Индустрии 4.0» меняется качество основных фондов (ОФ) уже существующих секторов экономики (например, появление «умных заводов» потребует конструктивных изменений в ограждающих конструкциях, зданиях и сооружениях: отсутствие или минимальное присутствие человека изменяют требования к освещенности рабочих мест, температурному режиму помещений, их планировке, наличию мест по поддержанию жизнедеятельности человека – бытовок, столовых и т.п.). Как следствие, возникает потребность в значительном росте объемов производства стройиндустрии.

Следует отметить, что в развитых странах глобальные структурные изменения продолжают происходить и на фоне умеренных темпов экономического роста за счет развития технологий и созидательного разрушения, обеспечиваемого конкурентной средой. Созидательное разрушение предполагает осознанные убытки от ликвидации ОФ до наступления приемлемых уровней морального и физического износа, позволяющее ускорять темп обновления ОФ, приспособления их под потребности новой промышленной политики в рамках «Индустрии 4.0».

Прогнозируемая нами потребность в значительном росте объемов производства стройиндустрии наблюдается в странах, ранее других начавших жить в рамках нового технологического уклада, в странах, где уже проходит активная фаза четвертой промышленной революции (рис. 3).

Начинающаяся в России четвертая промышленная революция становится основным драйвером трансформации стройиндустрии. Пока, к сожалению, следует констатировать не готовность стройиндустрии к росту и трансформации как себя самой, так основных фондов всех сфер экономической деятельности России.

Также следует констатировать, что основные нормативно-законодательные документы не создают институционального поля как для «Индустрии 4.0», так и для стройиндустрии. Наглядным примером может стать изучение «Стратегии развития промышленности строительных материалов на период до 2020 года и дальнейшую перспективу до 2030 года (утв. распоряжением Правительства РФ от 10 мая 2016 г. № 868-р)». Документ написан вне терминологии и трендов «Индустрии 4.0», четвертой промышленной революции, укладности экономики.

Очевидно, необходимы кардинальные изменения институционального плана, стимулирования развития основных фондов экономики, выявления «точек роста», их государственная поддержка и стимулирование перетока частного капитала в них, в том числе и на принципах государственно-частного партнерства.

Из опыта стран ближнего зарубежья следует обратить внимание на Латвию и Литву, где за последние 30 лет развитие экономики шло явно на принципах высокой инновационной активности, о чем свидетельствует высокий (по сравнению с остальными странами постсоветского пространства) индекс экономической сложности, как индикатор готовности к новой промышленной революции и переходу к очередному технологическому укладу.