Особенности адаптации текстов популярно-юридического дискурса

Вопросы адаптации текстов разных жанров, механизмы происходящих при этом трансформаций и типичные приемы адаптации не раз становились объектом лингвистического изучения (Голев, 2001; Дьякова, 2009; Ионова, 2006; Первухина, 2013; Сайкова, 2001). Цель данной статьи – рассмотреть стратегии адаптации, используемые авторами текстов популярно-юридического дискурса для достижения коммуникативной цели. В качестве материала исследования послужили словарные статьи «Правовой азбуки» – рубрики журнала «Человек и закон», опубликованной в выпусках за 2015–2016 гг. Основной задачей авторов данной рубрики (популяризаторов правовых знаний) было ознакомление читателей с основными терминами, относящимися к разным отраслям права, для повышения уровня правовой грамотности и формирования необходимого понятийного аппарата, который позволил бы нивелировать разницу в фоновых знаниях специалистов и обывателей.

Поскольку в данном случае юридический дискурс является базовым, определяющим как понятийное пространство, так и специфику концептосферы популярно-юридического дискурса, его агенты (специалисты с юридическим образованием, журналисты, освещающие правовые темы, и др.) неизбежно сталкиваются с проблемой обеспечения адекватного восприятия специальной информации адресатом (обывателем/неспециалистом). Как справедливо отмечает С.В. Первухина, юридический дискурс «представляет собой пространство, созданное, с одной стороны, для узкой группы людей, обладающих специальными знаниями, а с другой стороны – для группы лиц, заинтересованных в получении этих знаний, но не способных их воспринять из-за сложности информации этого дискурса» [7, с. 225]. Популяризация правовых знаний предполагает изложение информации правовой тематики в доступной (упрощенной) форме, что способствует ее распространению среди широких слоев населения.

Тексты популярно-юридического дискурса являются вторичными по отношению к текстам-источникам, принадлежащим к юридическому дискурсу. Под вторичным текстом мы вслед за С.В. Ионовой понимаем любой текст вторичной репрезентации, образуемый в результате семантических трансформаций текста-основы [4]. Вторичные тексты воспроизводят когнитивно-семантические элементы текста-источника, а также полностью либо частично повторяют композицию последнего. В частности, в них может сохраняться аналогичное деление на главы/параграфы и их последовательность.

По мнению Н.Д. Голева и Н.В. Сайковой, порождение вторичных текстов всегда включает деривационный момент, поскольку предполагает образование одного текста на базе другого. Вторичный текст представляет собой некое продолжение, развитие исходного текста [2, с. 20]. В основе производства вторичных текстов как своеобразных «кодовых трансформаций» лежат процедуры свертывания и развертывания. «При восприятии текста происходит свертывание в некий “смысловой сгусток” (инвариант), который при репродукции развертывается в новую текстовую форму (варианты)» [Там же, с. 22]. Основными линиями на деривационной оси, по мнению Н.Д. Голева и Н.В. Сайковой, являются форма, содержание и функция вторичных текстовых образований.

В процессе производства вышеупомянутых вторичных текстов популярно-юридического дискурса, на наш взгляд, имеет место их интердискурсивная адаптация, т. е. трансформация текста в соответствии с иными дискурсивными условиями его функционирования [3, с. 7]. А.А. Дьякова полагает, что интер-

Таблица 1

Сравнительный анализ статьи «Правовой азбуки», посвященной понятию «легализация», и ст. 174 УК РФ

Рубрика «Правовая азбука»

Статья 174 УК РФ

« Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем – преступление в сфере экономической деятельности, предусмотренное ст. 174 УК РФ. С объективной стороны представляет собой совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенным заведомо незаконным путем, а равно его использование для предпринимательской или иной экономической деятельности. В международном праве легализация преступных доходов – преступление международного характера согласно Страсбургской конвенции 1990 г. о розыске, получении и конфискации незаконных средств, полученных преступным путем» [10, с. 9 0]

«Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем» 1. Совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом – наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года [6 ]

дискурсивная адаптация теста осуществляется посредством механизмов вторичной категоризации (определения объекта через его отнесение к более общей категории) и вторичной концептуализации информации (выбора способа представления концептуального содержания: понятийный, образный, оценочный и т. д.). В пространстве текста функционируют языковые единицы, являющиеся ключевыми для восприятия текста. При адаптации происходит развертывание содержания текстообразующих концептов путем экспликации их скрытого содержания при помощи адекватных языковых средств [3, с. 8–9]. А.А. Дьякова отмечает, что тексты институциональных дискурсов характеризуются понятийным способом концептуализации информации. Они насыщены терминами, а определение понятий происходит через ближайший род и видовое отличие либо через указание на происхождение предмета [Там же, с. 11].

Для того чтобы выяснить, какие стратегии и приемы адаптирования используют авторы популярно-юридических текстов, проведем сравнительный анализ ряда примеров из «словарных» статей вышеупомянутой рубрики «Правовая азбука» (далее ПА) и релевантных законодательных статей. В частности, рассмотрим определение понятия «легализация» (табл. 1).

Как в словарной, так и в законодательной статье понятие «легализация» конкретизируется (дублируется) в скобках посредством другого известного юридического термина отмы- вание денег. В данной связи мы полностью разделяем мнение В.И. Карасика о том, что коммуникативная ясность в общении юриста и не-юриста (совпадение интенции автора и интерпретации адресата) достигается посредством использования клишированных средств общения, а также прецедентных юридических текстов [5, с. 207]. Клишированная юридическая метафора отмывание денег более понятна обывателю, нежели заимствованный узкоспециальный термин легализация. К тому же последний имеет еще ряд значений, не имеющих отношения к описываемому преступлению: 1) разрешение деятельности какой-либо организации; придание юридической силы какому-либо акту, действию; 2) подтверждение подлинности имеющихся на документах подписей [1]. Закрепление за термином понятийного значения («преступление в сфере экономической деятельности») в адаптированном тексте популярно-юридического дискурса синтаксически оформляется посредством тире.

Определение термина в ПА содержит опущение (элиминацию) другими лицами. Акцент в нем делается на способе приобретения денежных средств (преступным путем). В отличие от соответствующей статьи УК, в которой после названия следует непосредственный переход к описанию сущности преступления и наказанию за его совершение, в статье ПА мы наблюдаем вышеупомянутое явление вторичной категоризации или отнесения объекта/яв-ления к более общей категории (легализация – преступление в сфере экономической деятель- ности). Определение понятия происходит через ближайший род (преступление), видовым отличием является уточнение области совершения преступления (в сфере экономической деятельности).

Рассматриваемый нами вторичный текст популярно-юридического дискурса характеризуется интертекстуальностью и содержит метатекстовые отсылки к двум законодательным документам: статье 174 УК РФ, регулирующей данный вид преступлений, и к Страсбургской конвенции 1990 г. о розыске, получении и конфискации незаконных средств, полученных преступным путем*. Если первую аллюзию можно считать необходимым компонентом экспликации термина легализация , то ссылку на второй документ, а также комментарий о том, что это преступление международного характера , можно рассматривать как вариативное приращение, отвечающее функциям популярного дискурса (повышению уровня правовой грамотности населения). Статья из ПА содержит также добавление с объективной стороны , которое, скорее, выполняет функцию формального средства когезии (т. к. не все читатели знакомы с юридическим понятием «объективный» = внешний) и позволяет автору структурировать текст. Вторичная концептуализация в рассматриваемых примерах популярно-юридических текстов осуществляется в том числе посредством перестановки членов предложения, изменяющих некоторые смысловые акценты. Так, вместо фразы из законодательной статьи заведомо приобретенными другими лицами преступным путем в определении в ПА появляется приобретенным заведомо незаконным путем.

Анализируя используемые стратегии адаптации, мы будем опираться на классификацию С.В. Первухиной, которая выделяет три направления упрощения юридического текста на семантическом и синтаксическом уровнях: симплификацию, денотатную экспликацию и амплификацию. Симплификация предполагает упрощение языкового кода транслируемого сообщения, включающее замену специальных терминологических единиц широко употребляемыми лексическими эквивалентами, а также синтаксические трансформации, в частности замену сложных предложений более простыми. Денотатная экспликация включает в себя объяснение или комментирование тер минологических единиц с последующим закреплением за ними определенного значения в языковом сознании неспециалиста. Использование приема экспликации сопровождается приращением текста, что неизбежно приводит к удлинению протяженности языкового кода и увеличению объема вторичного текста. Прием амплификации (семантического расширения) предусматривает помимо объяснения узкоспециальных терминов еще и комментирование ситуации, т. е. может иметь место приращение не только фактуальной, но и прагматической информации (оценка, коннотация) [7, с. 226]. В рассматриваемом выше тексте словарной статьи используется прием симплификации, когда вместо трудной для восприятия юридической формулировки в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом автор рубрики журнала использует более общую фразу: использование для предпринимательской или иной экономической деятельности.

Композиционно законодательный и популярно-юридический текст существенно различаются. Так, статья 174 УК РФ состоит из четырех пунктов, разъясняющих ответственность лица/группы лиц, совершающих подобное деяние в зависимости от размера. В определении журнала три пункта закона опущены, т. к. автор не счел их ключевыми (инвариантными) для экспликации значения термина. К такому же выводу приходит С.В. Первухина, говоря о том, что «в некоторых случаях адаптированный текст содержит только ту часть информации текста-источника, которая необходима для читателя, и именно эта часть текста будет адаптироваться в соответствии с нуждами читателя» [Там же, с. 166].

Информация о предусмотренном наказании в первом пункте статьи 174 (наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года) также исключена из словарной статьи, меняя, таким образом, ее прагматику. Прагматика текста кодекса направлена на установление некой правовой нормы и наказания за ее нарушение, в то время как словарная статья ориентирована на разъяснение сути правового явления неспециалисту.

Обратимся к анализу следующего фрагмента определения из рубрики журнала:

З ащитник – лицо, осуществляющее защиту гражданина в уголовном процессе. Допускается к участию в деле с момента задержания, ареста или предъявления обвинения. 3. могут быть адвокаты, представители профессиональных союзов и других общественных организаций. По определению суда или постановлению судьи в качестве 3. допускаются близкие родственники и законные представители обвиняемого, а также другого лица (ст. 47 УПК) [9, с. 49].

Вторичная категоризация понятия «защитник» в данном случае также происходит через ближайший род (лицо) , видовым отличием является функциональная деятельность (осуществляющее защиту гражданина в уголовном процессе) . Далее адаптатор прибегает к стратегии амплификации и включает в словарную статью комплементарную информацию о некоторых процессуальных нюансах привлечения защитника, а также о категориях лиц, допускаемых в качестве защитников. В анализируемом фрагменте также используются стратегии денотатной экспликации и симпли-фикации (семантической и синтаксической). Значение термина разъясняется доступным языком. Используются нераспространенные предложения с простым тема-рематическим членением.

Рассматриваемое определение задействует интертекстуальные текстовые связи, в частности содержит ссылку на релевантную статью УПК РФ (ст. 47), которая носит название «Обвиняемый» и содержит ряд пунктов, регламентирующих отношения между обвиняемым и его защитником [6]. Сама статья состоит более чем из 20 подпунктов, поэтому, как мы видим, имеет место выборка необходимой информации, имеющей отношение к раскрытию необходимого понятия. В определении активно задействованы слова (в том числе термины) и выражения, относящиеся к лексико-семантическому полю «уголовное судопроизводство» (обвиняемый, лицо, осуществлять защиту, уголовный процесс, допускаться к участию в деле, с момента задержания/аре-ста, предъявление обвинения, законный представитель и т. д.), являющиеся своеобразными маркерами профессиональной юридической коммуникации. Таким образом, при адаптации текстов популярно-юридического дискурса популяризатор старается не выходить за рамки институциональности юридического дискурса, предполагающей наличие строгой клишированности общения, использует также общенаучную лексику и не переключается на обиходный дискурс даже при необходимости изложения информации в доступной форме, что указывает на ожидание подготовлен- ности адресата к восприятию достаточно специфического материала.

В ряде случаев адаптатор может прибегать к оценочному способу вторичной концептуализации информации, как в следующем примере:

Издевательство – 1) действие потерпевшего, которое может вызвать состояние аффекта у лица, виновного в убийстве (ст. 107 УК РФ). Представляет собой злую насмешку, глумление над виновным. В отличие от тяжкого оскорбления, которое всегда выражается в неприличной форме, И. осуществляется и в пристойном виде, хотя по своему содержанию столь же цинично, оскорбительно и глубоко ранит психику человека. Таковы, например, насмешки над его физическими недостатками или другой ущербностью. И. бывает растянутым во времени; 2) одно из квалифицирующих обстоятельств причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью (ст. 111, 112 УК РФ); 3) одно из квалифицирующих обстоятельств принуждения к даче показаний (ст. 302 УК РФ); 4) один из признаков уголовно наказуемого нарушения уставных взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними подчиненности (ст. 335 УК РФ); 5) одно из обстоятельств, отягчающих наказание преступника (ст. 63 УК РФ) [9, с. 50].

Наряду с распространенными юридическими терминами и клише ( действие потерпевшего, состояние аффекта, квалифицирующие обстоятельства, причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, уголовно наказуемое нарушение, принуждение к даче показаний и т. д.) в тексте определения адаптатор активно использует оценочную лексику с пейоративной коннотацией (злая насмешка, глумление, тяжкое оскорбление, в неприличной форме, в пристойном виде, цинично, оскорбительно, глубоко ранит психику человека, ущербность). Неизменным компонентом экспликации термина выступают многочисленные интертекстуальные ссылки на релевантные статьи закона (ст. 107 УК РФ, ст. 111, 112 УК РФ, ст. 302 УК РФ, ст. 335 УК РФ, ст. 63 УК РФ) , которые позволяют сделать вывод о высокой степени компрессии реферируемой информации, взятой из целого ряда текстов-источников.

Для того чтобы лучше понять специфику адаптации текстов популярно-юридического дискурса, считаем целесообразным сравнить их с другими вариантами адаптированных тестов в формате словарных определений, в частности проанализировать способы презентации специальной информации для объясне-

Таблица 2

Сравнительный анализ статей «Правовой азбуки» и энциклопедического словаря, посвященных понятию «импортная пошлина»

Рубрика «Правовая азбука»

Энциклопедический словарь

Импортная пошлина – таможенная пошлина, взимаемая с импортируемых в данную страну товаров и транспортных средств. Применяется для пополнения государственных доходов, защиты внутреннего рынка от проникновения иностранных товаров, а также с целью создания преимуществ для отдельных государств (т. е. выполняет соответственно фискальную, протекционистскую и преференциальную функции). Ставка И.п., как правило, зависит от степени обработки товара (для сырья ниже, чем для готовых изделий) [9, с. 50–51]

Импортны е пошлины – платежи, взимаемые за ввоз в страну импортируемых товаров при пересечении границы [8, с. 86]

Таблица 3

Сравнительный анализ статей «Правовой азбуки» и энциклопедического словаря, посвященных понятию «расписка»

Рубрика «Правовая азбука»

Энциклопедический словарь

Р ас пи ска – односторонний документ с подписью, удостоверяющий факт получения чего-либо (напр., исполнения по обязательству, удостоверения, лицензии, инструктажа по технике безопасности, повестки). В праве является одним из видов доказательств письменных. В некоторых случаях свидетельствует о заключении договора [11, с. 60]

Рас пи ска – документ, скрепленный подписью лица, давшего расписку, и удостоверяющий в письменной форме, что это лицо получило от другого лица деньги, вещи, материальные ценности и обязуется их вернуть. Расписка, правильно оформленная и нотариально заверенная, может служить одним из доказательств факта передачи ценностей, но во многих случаях не является достаточным основанием для их востребования [8, с. 178]

ния аналогичных терминов в рассматриваемой нами рубрике журнала и энциклопедическом словаре, посвященном различным аспектам предпринимательской деятельности (табл. 2).

Статья ПА содержит гораздо более подробное определение понятия, нежели отраслевой словарь. В нем эксплицируется не только механизм взимания пошлин, но также выполняемые ими функции и алгоритм расчета ставки. Таким образом, популярно-юридический текст содержит объемное приращение фак-туальной информации (амплификацию), призванное повысить уровень правовой грамотности читателя.

В следующем примере адаптатор принял решение использовать стратегию симплифи-кации при объяснении термина в статье рубрики (табл. 3). Несмотря на выбор общего слова для обозначения рода (документ), авторы определений акцентируют различные аспекты видовых признаков (односторонний документ с подписью vs документ, скрепленный подписью лица, давшего расписку). В статье ПА также для наглядности приводятся примеры расписок (амплификация), а для экспликации значения используются достаточно «размытые» общие формулировки (факт получения чего-либо, один из видов доказательств письменных, в некоторых случаях свидетельствует о заключении договора).

В России расписки регламентируются статьями 408, 879, 880, 808, и 887 ГК РФ, которые содержат классификацию расписок в зависимости от получаемых лицом вещей или материальных ценностей, а также правах и обязанностях лица, вытекающих из расписки. Как мы видим, оба определения исключают эту информацию как избыточную для понимания сути документа, и соответствующие статьи ГК (инвариант) подвергаются значительной компрессии. Дальнейшее «развертывание» инварианта приводит к появлению двух различных вариантов вторичных текстов. При этом плотность вторичных текстов размывается за счет использования атрибутивных оборотов (Расписка, правильно оформленная и нотариально заверенная) и приращения дополнительной фактуальной информации (напр., исполнения по обязательству, удостоверения, лицензии, инструктажа по технике безопасности, повестки).

Подводя итоги, считаем необходимым отметить, что при порождении текстов популярно-юридического дискурса происходит интердискурсивная адаптация текста-источника, принадлежащего к юридическому дискурсу. В большинстве случаев наблюдается значительная компрессия текста-источника, приводящая к существенному композиционному перестроению во вторичном тексте. Используемая стратегия симплификации не приводит к изменению доминантного понятийного способа вторичной концептуализации информации. В рассмотренных примерах наблюдается широкое употребление юридической терминологии, вводимой без дополнительных объяснений, что предполагает наличие у адресата вну-тридисциплинарной пресуппозиции. Стратегия амплификации в текстах популярно-юридического дискурса реализуется посредством многочисленных отсылок к релевантным законодательным документам и приращения фак-туальной и оценочной информации, являющейся факультативной для экспликации понятий.

Принципиальным различием адаптации текстов юридического и популярно-юридического дискурсов является их функциональная направленность. Адаптированные юридические тексты выполняют интерпретирующую и разъяснительную функции. Приращение в них фактуальной и прагматической информации позволяет адресату (специалисту и неспециалисту) лучше понять природу того или иного правового феномена и разобраться в нюансах правоприменения. В текстах популярно-юридического дискурса амплификация используется адаптаторами для повышения общего уровня правовой грамотности массового адресата, и лишь опосредованно ‒ для регулирования его поведения в социуме.