Особенности функционирования имен собственных в творчестве К.Н. Леонтьева и П.А. Бляхина

Невозможно отрицать, что история России в XX в. изобилует переворотами и коренными изменениями в социальной жизни общества. Это не могло не сказаться на языковой системе, которая всегда отражает трансформации в социуме. Нам представилось интересным проследить, как повлияло изменение языковой картины мира в русской литературе на такие лингвистические категории, как ономастика (антропонимика) и речевые и коммуникативные стратегии, отражающие как отношение автора к персонажам, выраженное через его именование (реализация речевых стратегий), так и отношения между персонажами произведений, выраженные в выборе той или иной вариации онима (реализация коммуникативной стратегии). Если рассматривать коммуникативные стратегии в художественном тексте, то необходимо, во-первых, учитывать, что любые коммуникативные процессы проистекают в определенном культурном и национальном контексте [12, с. 26]; во-вторых, следует дифференцировать понятия «коммуникативная стратегия» и «речевая стратегия», которые различаются так же, как и понятия «речевой акт» и «коммуникативный акт»: рече- вой акт предполагает действие, а коммуникативный – взаимодействие [3, с. 14]. Таким образом, коммуникативная стратегия, в отличие от речевой, всегда направлена на взаимодействие, содержит перлокутивный эффект [12, с. 52]. Так, онимы «от автора» содержат речевые стратегии, поскольку отсутствует ответная реакция обладателя имени, антропонимы же – характеристики или обращения самих персонажей – рассматриваются нами как коммуникативные стратегии. Известно, что ничего случайного не бывает в произведении, тем более литературное имя играет огромную роль в воплощении авторской идеи. «В науке известен факт, что имена собственные вплетаются в текстовую ткань как обязательный организующий компонент, они взаимодействуют с другими текстовыми элементами, демонстрируя свои изобразительные возможности в пределах широкого и узкого контекста» [7, с. 8].

В эпоху классицизма литературные произведения отличались дидактичностью, учи-тельностью и были призваны не отражать действительность, а реализовать замысел автора, чаще всего назидательный. Герои произведения обычно не являлись полнокровными персонажами, а были носителями одной ярко выраженной черты (идеи или страсти), что помогало автору конструировать свое произведение и достигать поставленной в произведении цели. В таком произведении говорящее имя или говорящая фамилия помогали раскрытию авторского замысла путем реализации определенной речевой стратегии. Рудименты наследия классицизма мы наблюдаем и в произведениях авторов XIX–XX вв. Но авторы наряду с именем начинают использовать для характеристики человека и прозвище.

Традиционно в антропонимике различают фонетический, морфологический и семантический виды мотивированности, которые выполняют в тексте определенные идейно-художественные задачи. Фонетически мотивированные антропонимы связаны со звуковым оформлением, в художественном тексте они выполняют экспрессивную роль. Морфологическая мотивированность антропонима проявляется в структуре имени и связана с морфе-микой языка, с определенными лексико-грамматическими разрядами слов. Семантический вид мотивированности антропонима находится в лексическом мотиваторе номинативной единицы и является реальным признаком номинируемого предмета [13, p. 10–11].

При этом имена собственные выполняют определенные функции: 1) функцию идентификации (возраст, сословное положение, социальный статус); 2) эмоционально-стилистическую (стилистическая окрашенность имени); 3) информационно-стилистическую (этимологическое значение имени) [2, с. 37].

В нашей работе мы хотели бы рассмотреть, как реализуются речевая и коммуникативная стратегии при выборе онима. Как известно, имя собственное имеет социальную функцию, служа индивидуализирующим указанием на определенный объект. Таким образом, нам интересно проследить функционирование и трансформацию антропонима (имени, данного при рождении, и прозвища) как маркера уклада и отношений в литературе, описывающей жизнь российского социума разных периодов, а именно в середине XIX в. (на материале произведений К.Н. Леонтьева) и в эпоху революционных изменений начала XX в. (произведение П.А. Бляхи-на). Обратимся сначала к прозе К.Н. Леонтьева. Для анализа имен собственных нами были выбраны три произведения писателя – повести «Благодарность», «Лето на хуторе» и роман «В своем краю», отражающие жизнь провинции в середине XIX в. Автор, К.Н. Леонтьев, был дворянином по рождению и воспитанию. Три выбранных нами произведения относятся к раннему периоду творчества писателя, ориентирующегося в это время на произведения И.С. Тургенева и других представителей реализма. Но уже в это время начал формироваться присущий Леонтьеву стиль, характеризующийся и точным воспроизведением деталей современной писателю жизни, и ярко выраженным отношением автора к своим персонажам. Мы склонны рассматривать автора не только как языковую личность, но и как продукт конкретной эпохи, влияющей на формирование мировоззрения, нравственных, этических и творческих установок индивидуума. Мы далеки от того, чтобы лишать автора оригинальности мысли и самобытности (эти качества у К.Н. Леонтьева имелись в избытке), но склонны учитывать оба этих фактора – и влияние среды, и личностные особенности писателя. И то и другое формирует отношение писателя к своим персонажам, что выражено на уровне речевой стратегии, и отношения между персонажами, реализующие определенные коммуникативные стратегии. Все это мы хотели бы рассмотреть на материале ономастикона трех леонтьевских произведений.

Анализируя мужские имена в произведениях К.А. Леонтьева, мы не могли не обра- тить внимание на большую долю двойных имен и отчеств, принадлежащих представителям обывательского и помещичьего сословий. В повести «Благодарность» четыре таких персонажа (Федор Федорович, Николай Николаевич, Петр Петрович, Александр Александрович), причем все они относятся к образованной части обывательского сословия. Один из них является чиновником, трое работают в школе. В романе «В своем краю» мы встречаем двух помещиков, носящих двойные имена и отчества (Петр Петрович, Николай Николаевич). В этом отражается русская традиция родовых имен, переходящих от отца к сыну, бытующая не только в помещичьей и обывательской, но и в купеческой среде. Она показывает большое значение семьи в жизни человека, единство семьи, существующей в русле определенной традиции, неразрывность и преемственность цепи поколений, что проявляется и в выборе определенного святого патрона, чье имя носят представители мужской линии родового клана.

Вообще следует заметить, что герои произведений, принадлежащие к провинциальному образованному обществу и помещичьему кругу, в подавляющем большинстве случаев обращаются друг к другу по имени и отчеству – это относится и к мужчинам, и к женщинам. В тесном дружеском и семейном общении встречаются полуимена и деминути-вы – как мужские, так и женские (Ашенька, Дашенька, Любаша, Васинька, Василек, Пашенька), и очень редки огрубляющие суффиксы. Что касается представителей крестьянского сословия, то в анализируемых произведениях Леонтьева только два его представителя именуются по имени и отчеству. Это главная героиня повести «Лето на хуторе» Маша (влюбленный в нее Васильков при обращении к ней именует девушку Марьей Михайловной) и ее отец, портной, которого автор при представлении именует Михайлой Григорьевым, используя урезанный вариант отчества. Обращение Василькова являет собой такое выражение коммуникативной стратегии, как уважительное отношение, а именование автором персонажа Михайлой Григорьевым – выражение авторской речевой стратегии. Автор отдает дань уважения личным качествам персонажа, наделяя его отчеством, но и не забывает показать его принадлежность к крестьянскому сословию, употребив усеченный вариант отчества. Что касается именований прочих персонажей, принадлежащих к крестьянскому сословию, то мы встречаем или полные имена (Осип, Матрена, Авдотья, Антон), либо полу- имена (Афроська, Мотря, Филатка, Иринаш-ка), причем зачастую с огрубляющим суффиксом. Причем мы встречаем такие именования в описаниях автора, что дает нам возможность отнести это к речевой стратегии.

Достаточно примечателен и следующий факт: гувернер-француз именуется и персонажами романа «В своем краю», и автором исключительно по фамилии (Баумгартен) , хотя его воспитанники иногда называют его Дре-восадский . Гувернантка-англичанка именуется в романе Nelly . Примечательно, что автор часто использует на страницах романа англоязычное написание. Здесь налицо ярко выраженная речевая стратегия, показывающая, что иностранцы являются чужаками в российском обществе и в российской жизни – им либо отказано в имени, как в случае с Баумгартеном , либо имя остается варваризмом, не освоенным массивом русского языка (Nelly) . Добавим, что подобным приемом впоследствии пользуются как в русской литературе (А.П. Чехов), так и в английской (Дж. Осборн). «Д. Осборн, как и А.П. Чехов, умело использует в своей пьесе деталь. Например, Гиллман говорит о себе: Я никогда не был молодым. Я всегда чувствовал себя старым… Возможно, его присказка old thing является следствием подобного мироощущения (выражение old thing на русский язык обычно переводится как дружок, голубушка. Если же рассматривать перевод отдельных слов этого выражения, то в контексте произведения это выражение приобретает несколько иной смысл: old – старый, thing – вещь, предмет (создание, существо)). Свою дочь Гиллман иногда называет old thing , вследствие чего, по словам Мэри, Робин чувствует себя старой» [8, с. 57].

Не оставляет К.Н. Леонтьев без внимания и такой прием, как использование говорящих имен и фамилий. Так, в повести «Лето на хуторе» борьбу за сердце развитой простолюдинки Маши ведут учитель Васильков и помещик Непреклонный . Эти фамилии полностью характеризуют своих носителей – Васильков обладает мягким меланхоличным характером, по нежности сравнимым с цветком, а Непреклонный – пылкий молодой человек, пытающийся добиться исполнения своих желаний любым путем. В романе «В своем краю» мы встречаем говорящие прозвища, произведенные от имен героев. Главный персонаж романа – доктор Василий Руднев получает прозвище Василек , а молодого учителя Василич Милькеева называют Василиском . Эти прозвища весьма красноречиво и точно характеризуют персонажей. В том же романе помещик Павел Ильич

Шемахаев имеет прозвище Сарданапал , заслужив его своей разгульной жизнью и необузданным нравом. Эти выражения коммуникативной стратегии имеют оценочный аспект, причем оцениваются не социальные функции персонажей или профессиональные компетенции, а личностные качества индивидуумов. Все остальные персонажи прозвищ не имеют. Превалирует имя, имя человека, имя личности, причем тот его вариант, который достаточно точно определяет место человека в обществе, его принадлежность к определенному сословию или социальной группе.

Как мы видим, достаточно строго организованный и регламентированный ономастикон ранних произведений К.Н. Леонтьева является точным отражением общественных отношений в российском обществе середины XIX в.

Обратимся к анализу антропонимов в повести П.А. Бляхина «Красные дьяволята». Известно, что данная повесть относится к юношеской революционно-демократической приключенческой повести, соответственно, все структурные элементы данной повести подчинены законам данного жанра.

Исследование функциональной роли имен собственных, а также мотивированность они-мов в повести «Красные дьяволята» П.А. Бля-хина помогают глубже понять идейно-художественное значение повести, отражающей эпоху глобальных сдвигов в жизни российского общества, время Гражданской войны. Огромную роль в выборе имен сыграли принадлежность повести к приключенческому жанру и идеологическая составляющая повести, ее революционно-героическая направленность.

Рассмотрим роль исторических имен в повести: Врангель , батька Махно, Ленин, Буденный, атаман Черняк, бандит Перепечко . Использование автором в тексте имен некоторых знаменитых исторических лиц (Врангель, Ленин) помогает читателю не только представить ту историческую эпоху, в которой происходило действие повести, но и определить основной конфликт повести, в которой изображается борьба двух антагонистически настроенных, враждующих между собой сил, исторически сложившихся в нашей стране в послереволюционной России, борьба между Красной и Белой армиями. В повести выделяется также ряд исторических личностей (Буденный, батька Махно, атаман Черняк, бандит Перепечко) , которые не только образуют исторический колорит произведения, но и активно вторгаются в жизнь юных героев, влияют на их судьбу. Мишка, Дуняша и Ю-Ю поступают в ряды

Первой Конармии, где они и сражаются с бандой Махно .

Перейдем к рассмотрению имен героев повести, являющихся плодом вымысла автора. Персонажам повести даются православные имена, популярные на Руси и любимые русским народом. Получая православное имя, человек вступает в круг христиан. При этом имя не столько выделяло лицо среди других христиан, сколько, наоборот, объединяло их в одно целое, точнее сказать, делало их частями единого целого. Ведь, согласно православному учению, Церковь представляет собой Тело Христа и каждый христианин является клеточкой этого Тела. Особую роль в этом играла повторяемость одних и тех же имен. Таким образом, носителем имени в христианской культуре является многогранная личность, со своим внутренним мироустройством. В повести «Красные дьяволята», с одной стороны, используются христианские имена, с другой – автор всячески стремится подчеркнуть, что выбор данных имен определяет социально-классовую принадлежность героев. А распространенность, популярность, типичность данных имен для русской культуры (Мишка, Дуняша, Иван, Федор) помогают автору создать в произведении типический образ, показать, что таким героем может стать любой мальчишка из рабоче-крестьянской среды, тем более если он сражается за строительство нового справедливого общества.

Обратимся к учению П. Флоренского об именах. Философ рассуждает о «первоисточ-ных» именах, или, точнее сказать, духовных именах, которые обязывают личность соответствовать этому имени. Флоренский также говорит о том, что Церковь нарекает человека именем, лишенным субъективных суффиксов, что требует определенных отношений между человеком и Богом, отличных от отношений между людьми в социуме [11]. «В повести П.А. Бляхина “Красные дьяволята” изначально имена, выбираемые автором для своих персонажей, несут на себе отпечаток христианского онтологического мира: Евдокия, Михаил, Иоанн, Феодор. Однако П.А. Бляхин ни разу не употребляет в повести полные имена своих героев. В повести действует принцип, который П. Флоренский определил как уплотнение имени и рассредоточение имени» [Там же]. Другими словами, имя в тексте П.А. Бляхина обмирщается, рассредотачивается, подстраивается под реальность. Происходит такое в том случае, когда общество перестает видеть в ближнем образ Божий, а следовательно, пытается подменить высшее Божественное зна- чение имени его обмирщенной интерпретацией. Употребление усеченной, краткой формы имени собственного, уменьшительно-ласкательных суффиксов, уничижительно-насмешливых и огрубляющих суффиксов необходимо понимать как различные приспособления данного имени к социально-политическим, личным отношениям, которые складываются между людьми. Но это приводит к тому, что общество перестает нуждаться в исконном «первоисточном» имени.

Принадлежность главных персонажей к крестьянскому сословию определяет то, что мы встречаем либо полуимена с уменьшительно-ласкательным суффиксом (Дуняша) , либо полуимена с огрубляющим суффиксом (Мишка) (заметим, то же мы наблюдали у К.Н. Леонтьева). Таким образом достоверно изображается народная среда, определяются сословноклассовая принадлежность главных героев, их возраст, социальный статус. Иначе говоря, онтологически имена в повести связаны с христианским мировоззрением, но функционально выполняют иную роль: подчеркивают историческую, социальную и возрастную принадлежность героев.

П.А. Бляхин продолжает традицию классицистов, используя говорящие имена и фамилии, которые либо характеризуют жизнь героя (Недоля) , либо сатирически высмеивают их, преследуя определенную идеологическую цель (священник Павсикакий , бандиты Серош-тан , Голопуз ). Все эти изложенные выше факты являются выражением речевой стратегии, демонстрацией отношения писателя к персонажам.

Обратимся к проявлениям коммуникативной стратегии в повести, а именно в бытовании имен в общении и появлении прозвищ. Имя дается при крещении, и личность обретает свою самоценность, а кличка или прозвище носит оценочный характер. Прозвища, которые использует автор в повести, характеризуют определенные аспекты личности, они несут социальную нагрузку, т. е. на первый план выходит не личность, а функциональная принадлежность человека. Прозвище в повести становится неким социальным маркером, вытесняющим личность и определяющим некоторые функциональные задачи. Именно эти задачи и выполняют персонажи в художественном тексте, в данном случае – идеологические.

Приведем следующий пример. Главных героев в семье (а семья, как известно, – это малая церковь) мать и отец зовут только по имени – Дуняша и Мишка, – т. к. личность среди близких и любящих людей самоценна. Ребята, начитавшись приключенческой литературы, придумывают себе прозвища: Дуняша – Овод (Э.Л. Войнич), Мишка – Следопыт (Ф. Купер). Ребята играют в игру, а, как известно, играя, ребенок социализируется: усваивает нормы и правила поведения в обществе. Дуняша и Мишка кличками наделяют и известных исторических деятелей: Ленин – Великий Вождь Краснокожих, Врангель – Красный Шакал, Буденный – Красный Олень, Махно – Голубая Лисица. Зоонимы несут четкую смысловую нагрузку. Как известно, олень – благородное животное, а шакал и лисица – хищники, обладающие коварным характером в народных сказках разных стран. Пространство повести разделено на две части: «Краснокожие воины» и «Бледнолицые собаки». Оба лагеря сражаются между собой за новый социальный строй, как это и происходило исторически в России в тот период. Прозвища функционируют в ситуациях, когда юные герои включаются в социальную борьбу. Важна не личность во всем своем духовном многообразии, а функция, которую воплощает тот или иной герой под определенной маской-прозвищем.

Таким образом, анализ произведений обоих писателей приводит нас к следующим выводам: антропоним несет двойную нагрузку, данное при крещении имя влияет на формирование ядра личности, придает ей самоценность и уникальность и одновременно вписывает человека в социальный, сословный и иерархический контекст описываемой эпохи. Таким образом реализуется коммуникативная стратегия. Кличка же (или прозвище) носит оценочный характер и характеризует личностные особенности или особенности социальной позиции героя, но не в смысловой целостности, присущей имени, а фрагментарно, причем выражает оценку автора. Это является реализацией речевой стратегии как выражения авторского отношения к герою.