Особенности общевопросительных и частновопросительных предложений в ранненовофранцузский период

Большинство русских и зарубежных лингвистов помимо среднефранцузского (XIV-XV вв.) и новофранцузского (XVII-XVIII вв.) периодов развития языка выделяют также ранненовофранцузский период (XVI в.). Это объясняется тем, что именно этому периоду были свойственны процессы интенсивной эволюции языка, кодификации языковых норм, становления узуса и формирования лингвистического самосознания французской нации.

Несмотря на довольно многочисленные высказывания грамматистов XVI в. по вопросам синтаксиса среди исследователей преобладает точка зрения, что они не интересовались проблемой синтаксической правильности. Грамматики данного периода редко и неполным образом могут помочь в понимании текстов XVI в., в анализе языковых явлений [Sancier-Chateau 1993: 13]. Действительно, первые французские грамматисты не придавали особого значения вопросам синтаксической правильности, однако, анализ их трудов в этом плане показал, что авторы грамматик осознавали необходимость изучения синтаксических особенностей языка.

Что касается вопросительного предложения как одного из коммуникативных типов, которое непосредственно нас интересует, то замечания относительно порядка слов в вопросительных конструкциях мы можем найти в некоторых грамматиках ранненовофранцузского периода, например, в трудах Ж. Гарнье, Р. Этьена, Ж. Пило, А. Матье. Грамматисты обращали внимание на роль местоимения и на изменение его места в вопросительном предложении [Huchon 1988: 29]. В описательных грамматиках ранненовофранцузского периода данные о французском вопросительном предложении весьма разрознены, несмотря на то, что вопросительное предложение употреблялось в речевой практике. Доказательством этому служит большое количество примеров вопросительных предложений, содержащихся в литературных произведениях XVI в. [Fragonard, Kotler 1994: 15].

Особенности языка того или иного периода наиболее ярко проявляются в живой разговорной речи. При изучении языка в определенный исторический период возникают сложности с изучением разговорной речи. Иллюстрацией разговорной речи XVI в. могут служить диалоги произведений Франсуа Рабле, Маргариты Наваррской, Де Перье, Монтеня [Rigolot 1982: 105]. Нас интересует вопросительное предложение ранненовофранцузского периода, а именно особенности выражения вопросительности в указанный период развития языка. В плане содержания в вопросительном предложении в XVI в., как и в современном языке, есть основания выделять два типа: общий вопрос и частный вопрос [Trudeau 1992: 155]. В плане выражения общего и частного вопросов в XVI в. существовали специфические особенности.

Основная часть

Общевопросительное предложение в ранненовофранцузский период

Рассмотрим основные структурные и функционально-семантические закономерности общевопросительного предложения ранненовофранцузского периода. В примерах, отобранных методом сплошной выборки из литературных произведений XVI в. Ф. Рабле

«Гаргантюа и Пантагрюэль», М. Монтеня «Опыты», М. де Валуа «Гептамерон», К. Маро «Эпитры», Б. Деперье «Кимвал мира», Ж. де ла Тай «Трагедии», общевопросительные предложения составляют приблизительно 40 % от общего количества вопросов.

Простое общевопросительное предложение в ранненовофранцузский период было представлено несколькими структурными типами:

а)    инверсия местоименного подлежащего: N’as tu pas veu tuer un de nos roys en se jouant? (Mont, Es, I, XX, p. 86); б)    инверсия именного подлежащего: N’as pas faict la coustume encore une chose publique de femmes à part? (Mont, Es, I, XXIII, p. 120); в)    конструкция с репризой именного подлежащего: Et un de ses ancestres mourut-il pas choqué par un pourceau? (Mont, Es, I, XX, p. 86); г)    прямой порядок слов, предположительно, сопровождавшийся особой вопросительной интонацией: Vous estez morfondue, m’amie? (Rab, Garg, ch. V, p. 50); д)    конструкция с оборотом -est-ce que-: Seroit ce pas aussi que ce repoche semble enveloper la couardise et lacheté de coeur? (Mont, Es, L. II, ch. XVIII, p. 71).

Однако в этот период вышеуказанная конструкция встречалась редко. Можно констатировать развитие тенденции к ее вытеснению конструкцией с репризой, которая к концу XVI в. стала нормой [Катагощина, Васильева 1997: 324]: Baccus ne fut-il engendré par la cuisse de Jupiter? (Rab, Garg, ch. VI, p. 57) Для ранненовофранцузского периода было характерно также усиление тенденции к установлению прямого порядка слов в предложениях с местоименным подлежащим: Vous voulez vous tuer? (La T, Trag, p. 71). В текстах XVI в. встречаются также примеры постпозиции сказуемого по отношению к именному подлежащему: Dieu voudroit donc aux siens faire ennuy et dommage? (La T, Trag, p. 69).

Ранненовофранцузский период является периодом дальнейшей эволюции общевопросительных предложений от инверсии к прямому порядку слов. Однако в общевопросительных предложениях с местоименным подлежащим инвертированный порядок слов остается нормой. Вопросительная форма 3-го лица единственного числа достигла большой степени устойчивости. Многие лингвисты отмечают, что в XVI в. стало возможным появление конструкции aime-t-il (по образцу vient-il) вместо соответствующей конструкции aime-il, то есть появление усилительной вопросительной частицы -ti- [Доза 1956: 272]. В изученных примерах обнаружен лишь один случай употребления подобной конструкции: Messieurs, y a-t-il ici dangier de peste? (Rab, Pant, ch. 32, p. 405).

Таким образом, есть основание говорить о появлении в ранненовофранцузский период усилительной частицы -ti-, которая, однако, еще не может рассматриваться как показатель общего вопроса: Y a-il des verollez de par delà? (Rab, Pant, ch. 30, p.385); Se laisse-elle non plus mener aux conclusions de nostre raison? (Mont, Es, I, XXI, p. 107).

Одним из существенных явлений в системе вопросительных предложений ранненовофранцузского периода является оформление общего вопроса при помощи оборота -est-ce que- . В ранненовофранцузский период конструкция с оборотом -est-ce que- заметно расширяет свои позиции. Главной особенностью является то, что именно с начала XVI в. оборот -est-ce que- становится средством оформления общевопросительного предложения. В XVI в. оборот -est-ce que- мог ещё изменяться по временам. Проанализированные примеры дают тому подтверждение: Seroit-ce que la hardiesse, luy fut si commune…? (Mont, Es, l. 1, ch. 1, p. 6); Seroit-ce pas aussi que ce reproche semble envelopper la couardise et lacheté de coeur? (Mont, Es, l. 2, ch. 18, p. 71).

В ранненовофранцузский период общевопросительное предложение могло быть также сложным и образовывать как сложносочиненное предложение, так и сложноподчиненное. Основным семантическим типом сочинительной связи предикативных единиц в ранненовофранцузский период остается связь, для выражения которой используются союзы: -et-, -mais-, -ou- : Je suis icy de haan pour entendre la procédure de vostre différent, et tu me viens encores tabuster? (Rab, Pant, ch. XI, p. 163); Mouillez-vous pour seicher, ou vous seichez pour mouiller? (Rab, Garg, ch. V, p. 51).

В ходе анализа материала нами было выявлено несколько примеров вопросительных предложений, основным конструктивно-грамматическим признаком которых был союз -ou-, то есть альтернативных конструкций. Структурный тип альтернативной вопросительной конструкции локализует коммуникативный элемент – новое в двух синтаксически равноправных членах высказывания. Ж. Поль рассматривал альтернативные вопросы на равных правах с общими и частными, то есть он выделял третий коммуникативный тип вопросительных предложений [Луев 1971: 36].

Основной критерий выделения - возможность для говорящего предложить собеседнику выбор конкретных ответов. Следует отметить, что синтаксически альтернативные вопросы не отличаются от общих, то есть в них сохраняется инверсия: Parlent ils du magistrat, ou parlent ils à luy? (Mont, Es, t. I, ch. XXV, p. 142).

В альтернативных вопросительных предложениях ранненовофранцузского периода вторая часть после союза часто строилась как придаточное предложение [Васильева 1996: 3-10]: Songé-je ou si vray est-ce qu’on me dict? (Rab, Garg, ch. III, p. 28).

Основным семантическим типом сочинительной связи предикативных единиц в ранненовофранцузский период остается связь, для выражения которой используется, в первую очередь, союз -et-. Литературные произведения XVI в. изобилуют примерами сложных вопросительных предложений, в которых союз -et- выполняет как соединительную, так и вводящую функции: Je sue icy de haan pour entendre la procédure de vostre différent, et tu me viens encores tabuster? (Rab, Pant, ch. XI, p. 163); Et si la compagnie vous peut soulager, le monde ne va-il pas mesme train que vous allez? (Mont, Es, I, XX, p. 98). Для выражения противопоставления между предикативными единицами в ранненовофранцузский период продолжал использоваться союз -mais-, который уже в среднефранцузский период практически вытеснил противительный союз -ainz-: Toutes ces choses à ceux qui ayment, sont ells licites, mais qu’on n’en sçache rien? (MDV, Hept, p. 137)

Одной из основных особенностей сложноподчиненного общевопросительного предложения в ранненовофранцузский период является установление более разнообразных и более четко дифференцированных синтаксических связей и семантических отношений между компонентами сложного предложения по сравнению со среднефранцузским периодом. В системе подчинительных связей французского языка в ранненовофранцузский период, как и в среднефранцузский и новофранцузский периоды, все структурные признаки сложного предложения (порядок следования главного и придаточного предложений, формы времени, наклонение глаголов, лексическое наполнение) играли в основном подчиненную роль по отношению к союзу: Voyez-vous cest home qui vient par le chemin du pont de Charanton? (Rab, Pant, ch. IX, p. 133).

Существует мнение, что в сложноподчиненном предложении предикативность придаточных нейтрализуется предикативностью главного предложения, которая является основным выразителем коммуникативного назначения всего предложения в целом [Золотова 1973: 291]. Другие, напротив, считают, что как главное, так и придаточное предложения потенциально могут обладать вопросительной целеустановкой, но не во всех типах сложных вопросов [Терешкина 1971: 29]. По мнению В. И. Корж, вопросительность придаточной части возможна в сложноподчиненном предложении с придаточным дополнительным [Корж 1974: 56].

В сложноподчиненном вопросительном предложении XVI в. оба компонента сложного вопроса (главное и придаточное предложения) не могли быть вопросительными одновременно. Вопросительная целеустановка всего сложного предложения определялась вопросительной целеустановкой одного из его компонентов. Во всех проанализированных примерах вопросительно оформленных сложноподчиненных предложений вопросительность локализуется только в главном предложении.

Наиболее часто встречающимися типами сложноподчиненных вопросительных предложений в ранненовофранцузский период были сложные предложения с придаточным дополнительным, с придаточным относительным, с придаточным условным предложением: Comment, dit-il, rustre, à quoy juges tu que je sois à cette heure courroucé? (Mont, Es, l. II, ch. XXXI, p. 122); Y a-il chose qui ne vieilesse quant et vous? (Mont, Es, I, ch. XX, p. 98); Si sommes nayez, ne nayera-il pas comme nous? (Rab, Le QL, ch. XXI, p. 643). Основным средством выражения подчинительной связи в вопросительных предложениях с придаточным дополнительным ранненовофранцузского периода служил союз –que-: Verray-je plus que ma Naiade sorte du fond de l’eau pour m’enseigner le port? (Rons, p. 60)

Вместе с тем в структуру сложного вопросительного предложения с придаточным дополнительным мог также входить союз -de ce que-. Сложноподчиненное вопросительное предложение в XVI в. получило более широкое распространение, чем сложносочиненное. Оно представлено конструкциями со всеми типами придаточных, функционирующих в современном французском языке.

Частновопросительное предложение в ранненовофранцузский период

Частновопросительные предложения составляют приблизительно 60 % от общего количества вопросов. Эволюция частновопросительного предложения XVI в. шла по тому же пути, что и в общем вопросе. Основным средством выражения данного типа вопроса были вопросительное слово и инвертированный порядок слов: Gouyatte, combien veux-tu par mois de tõ labeur? (MDV, Hept, p. 547); Que reste-il a unvieillard de la vigueur de sa jeunesse, et de sa vie passée? (Mont, Es, l. 1, ch. 20, p. 92); Combien d’exemples du mespris de la douleur avons nous en ce genre? (Mont, Es, t.1, ch. 14, p. 59).

В ранненовофранцузский период все большее распространение получили вопросительные слова в сочетании с вопросительным оборотом -est-ce que-. Отдельные примеры использования данного оборота встречались уже в старофранцузский период, а в среднефранцузский период -est-ce que-, являясь одним из важнейших признаков вопросительных предложений, служил для частного вопроса [Brunot 1966: 282]: Où est-ce que l’on relie le mieux? (DP, CM, d. I, p. 304).

Помимо местоимения -que- , наречий -pourquoy-, -ou- в подобных конструкциях встречаются и другие наречия, например, -comment- . Оборот -est-ce que- часто встречается в виде -c’est que-: Ne plus ne moins, que font nos damoiselles, quand c’est qu’elles ont leur cache-laid, que vous nommez touret de nez ? (Rab, Pant, ch. IX, p. 135). В предложениях, где вопрос задается к дополнению, встречается инверсия именного подлежащего: Mais à qui donnera Saffredent sa voix? (MDV, Hept, t. II, p. 250).

Альтернативный вопрос в ранненовофранцузский период мог иметь как общий характер, так и частный при наличии его конструктивно-грамматического признака-союза - ou -, имеющего значение альтернативы, а, следовательно, в частном вопросе мог быть представлен основными структурными типами частного вопроса: Mais à qui me plaindray-je, ô moy malencontreuse? Aux hommes ou aux dieux? (La T, Trag, p. 163).

В сложноподчинённых вопросительных предложениях могла выражаться вопросительность как общего так и частного характера. Предположим, что частный вопрос мог быть задан к придаточному дополнительному предложению: Quel spectacle pensez-vous que ce leurs soit? (Rab, Le TL, ch. 48, p. 540).

Об отнесении вопроса к содержанию придаточного предложения возможно судить в некоторых случаях по общему содержанию контекста. Проверить направление вопроса, то есть его отнесение к придаточному предложению, можно также с помощью формальной операции трансформации придаточного предложения в самостоятельное, при которой главное предложение опускается [Корж 1974: 53], например: Que veulx-tu que j’en face? (Rab, Le QL, ch. XXV, p. 652) >  Qu’est-ce que j’en fais?

Основным структурным признаком сложноподчиненных вопросительных предложений, в которых вопрос может быть отнесен к содержанию придаточного предложения, является то, что вопросительное слово, напротив, входит в состав главного предложения. Так проявляется своего рода противоречие между формой и содержанием: вопросительность придаточного предложения находит свое формальное выражение в главном.

Однако подобные примеры в исследованных текстах XVI в. встречаются крайне редко. Более того, во всех примерах данных предложений придаточное дополнительное вводится глаголами penser, croire, vouloir, falloir, которые можно отнести к особому лексикосинтаксическому классу комментабельных глаголов. Главное предложение в подобном случае присоединяет придаточное дополнительное предложение не столько в силу грамматического характера переходности, сколько по своему функциональносемантическому содержанию, требующему раскрытия в придаточной части.

В таких предложениях вопросительность придаточной части объясняется спецификой функционирования лексико-синтаксического класса комментабельных глаголов. Вместе с тем формально вопросительная целеустановка остаётся выраженной в главном предложении. Так, в сложноподчиненном частновопросительном предложении с придаточным дополнительным вопросительная целеустановка локализовалась в главной части предложения.

Заключение

Таким образом, в ранненовофранцузский период эволюция структуры всех типов вопросительных предложений - обще-, частновопросительных шла в направлении от инверсии к прямому порядку слов. В простом вопросительном предложении в структурном выражении частного и общего вопросов прослеживаются тенденции близкие современному французскому языку. Однако средства выражения вопросительности обладали своей спецификой, свойственной только данному периоду.

Для сложного вопросительного предложения XVI в. характерно сочетание двух или нескольких вопросов, связанных союзным или бессоюзным способом, а также сочетание вопроса с частью, имеющей значения повествования или побуждения.

В сложносочиненном вопросительном предложении оба компонента могли быть вопросительными, а в сложноподчиненном вопросительном предложении вопросительным мог быть только один компонент, как правило, главное предложение.

Список сокращений

• 1.    DP - Bonaventure Des Périers Cymbalum Mundo.

• 2.    La T - Jean de La Taile Tragédies.

• 3.    Marot - Clément Marot Epîtres.

• 4.    MDV - Marguerite de Valois Heptameron.

• 5.    Mont - Michel de Montaigne Essais.

• 6.    Rab - François Rabelais Oeuvres complètes.

• 7.    Rons - Pierre de Ronsard Les amours.