Особенности передачи окказионализмов в художественном дискурсе (на материале романа Е. Замятина «Мы» и его переводов на английский и испанский языки)

Современный язык активно развивается в соответствии с новыми технологиями и прогрессом общества в целом. Эволюция происходит под воздействием различных факторов, таких как социокультурные изменения, технологический прогресс и взаимодействие с другими языками. Одним из важных результатов воздействия внешних обстоятельств на язык считается появление окказионализмов, которые характеризуют индивидуальную языковую компетенцию говорящего и, как правило, демонстрируют возможности индивида использовать потенциал, заложенный в системе языка. В современной лингвистической науке, в том числе и в переводоведении активно изучаются окказионализмы и их влияние на языковую среду. В настоящем исследовании будет предпринят анализ способов передачи окказиональной лексики в художественном дискурсе. В качестве практического материала был выбран роман Е. Замятина «Мы» и его переводы на английский и испанский языки.

Обращение именно к этому произведению русской литературы для анализа окказионализмов обусловлено созданием в нем новой реальности, для полного понимания которой автор прибегает к использованию лексических нововведений с целью показать читателю образ вымышленного места. Изобилие окказиональной лексики ранее уже привлекало внимание исследователей в области лингвистики [4-6], однако компаративного анализа переводов на разные языки пока не проводилось, что и составляет новизну нашей работы.

Для транслатологического анализа окказиональной лексики в романе «Мы» уточним понятие «окказионализм». В рамках данной статьи под окказионализмом, вслед за Т.Ф. Ефремовой, мы будем понимать «слово, образованное в какой-либо временной момент, применительно к какому-либо случаю, как одна из разновидностей неологизмов» [7].

Рассмотрим возможности и трудности перевода окказионализмов на примере романа-антиутопии Е. Замятина «Мы». Среди наиболее распространённых способов перевода окказионализмов на испанский и английский языки выделяют следующие: транслитерация и калькирование.

Характерными примерами окказионализмов в романе «Мы» являются такие лексемы, как «волосаторукий», «маятни- ково-точны», «пластыре-целительны», «машиноравны», «сноболезнь». Очевидно, что эти лексические неологизмы не создают для реципиента чрезмерных проблем с восприятием обозначаемых референтов не только в силу формальной прозрачности используемых лексем, но и потому, что контекст, в котором они появляются, рассеивает возможные сомнения в их понимании. Обратимся к переводу приведённых выше слов на испанский и английский языки.

Авторский окказионализм «снобо-лезнь», который в романе обозначает способность человека видеть сны, был переведен на английский язык путем калькирования «dream-sickness». На испанский язык слово передано путем лексической трансформации: переход от существительного в словосочетание:

Таблица 1.

Оба предложенных варианта перевода окказионального слова на английский и испанский языки не являются узуальными, а значит, будут стилистически окрашены. Таким образом, их можно квалифицировать как контекстуальные эквиваленты, достаточно полно передающие и содержательную, и экстралингвистическую информацию оригинала.

Примечательно, что в первом переводе на испанский язык произошло смещение логического акцента: в оригинале главным, то есть обозначаемым словом была болезнь, в то время как в испанском варианте это сон: «¿Es que no existe ningún medio para eliminar estas pesadillas enfermizas o para convertirlas en algo útil y razonable?» [2]. Это возможно объяснить тем, что прилагательное, относящееся ко снам - onírico - не является часто употребительным в испанском языке, поэтому переводчик произвел трансформацию словосочетания. Но такой вариант перевода на испанский язык представляется нам бо- лее стилистически нейтральным и, соответственно, не полностью эквивалентным на уровне семантики, поэтому в более позднем переводе А.А. Гонсалеса эта неточность была устранена (см. пример выше).

Значение окказионализма «волосаторукий» можно вывести из прямых значений его составных частей – это человек с волосами на руках. Прилагательное применялось к описанию главного героя, которому было отвратительно наличие растительности на руках. Оно как бы обозначает наличие другой личности, которая тянулась к прошлой жизни, что отвергают в мире романа «Мы». Перевод на испанский и английский языки был осуществлен путем калькирования, при этом перевод на испанский не обладает эмоциональной окраской и является стилистически нейтральными. Перевод на английский является удачным, так как слово «paw» - это лапа животного. Переводчик выбрали именно это слово для того, чтобы под- черкнуть негативную окраску слова «волосаторукий». Таким образом, стилистическая окраска в обоих переводах была отражена не совсем удачно, поэтому такие варианты перевода, на наш взгляд, не полностью семантически эквивалентны:

Таблица 2.

Еще один окказионализм «машиноравны» обозначает стремление стать таким же точным и совершенными, как машины, ведь главная идея цивилизации «нумеров» – рациональность. Перевод вновь был осуществлен калькированием по основам слова - «машина» и «равны». Такой же прием был использован при переводе окказионализма «маятниковоточны», который обозначает точность жителей Единого Государства. При этом выбранные для перевода модели словосочетаний являются продуктивными и нейтральными в обоих рассматриваемых языках. Можно сказать, что в обоих случаях происходит стилистическая нейтрализация окказионализмов при переводе на английский и испанские языки, поэтому значения окказионализмов не передаются не в полном объеме:

Таблица 3.

Перевод авторского окказионализма «пластыре-целительны» на английский язык был осуществлен путем калькирования «curative, plaster-like». В данном случае Г. Зильбург использовал дефис для соединения корней подобно тому, как написано в оригинале. При переводе на испанский язык использовалось лексическое развертывание – использование вместо слова «пластыре-целительны» словосочетание «como las cataplasmas de un remedio» с тем же значением. Таким образом, оба перевода, по нашему мнению, являются удачными, так как они близки к оригиналу и полностью передают содержание окказионализма и заложенную в нем метафору:

Таблица 4.

Следует отметить, что представленные примеры далеко не исчерпывают список окказионализмов в романе «Мы». Большая часть проанализированной лексики, которую можно отнести к окказиональной, представляет собой общеупотребительные слова в нетипичном для них значении, например, Благодетель - правитель Единого Государства, власть которого приравнивается к божественной. Соответственно, при переводе такие окказионализмы не представляют никакой трудности: они заменяются нейтральными эквивалентами на английском и испанском языках, а не зафиксированное в словаре значение уточняется контекстуально: the Well-Doer и el Bienhechor соответственно. Именно по этой причине подобные приме- ры не вошли в поле настоящего исследования.

Таким образом, передача окказионализмов в художественном переводе представляется перспективным направлением исследования в рамках современного пе-реводоведения. Отечественные художественные произведения переведены на большое количество языков и распространены во всем мире. «Для повышения каче- ства перевода, - пишет С.В. Чертоусова, -следует обращать особое внимание на разнообразие видов лексических единиц с культурно-маркированным компонентом и владеть навыками их адекватной интерпретации» [8, с. 261]. Так, многие из них содержат окказиональную лексику в той или иной степени, включающую явные, контекстуальные и культурно-обусловленные окказионализмы. Данная лексика воспринимается читателем как новая, она обладает значительно большей смысловой и эмоциональной нагрузкой, чем общеупотребительные слова. Сложности при их переводе возникают из-за того, что они являются воплощением новой формы и нового значения. Перевод таких окказионализмов зависит от того, насколь- ко переводчик владеет контекстуальным материалом и фоновыми знаниями. Это еще раз подтверждает важность использования переводчиком творческого подхода и принятия нетривиальных решений при работе с литературными текстами, а также постоянного расширения кругозора для успешного художественного перевода.