Островные цокающие говоры Волгоградской области: современное состояние

Говоры с. Перещепного Котовского района и с. Краишева Еланского района Волгоградской области входят в группу волжских говоров, являются южнорусскими по своим базовым характеристикам. При этом рассматриваемые говоры заметно отличаются от тех, что их окружают, т. к. являются островными, территориально изолированными, цокающими. Жители обоих сел – переселенцы из Пензенской губернии. В середине XVII в. предки пе-рещепновцев и краишевцев переселились из рязанской Мещеры в Пензенскую губернию, а уже оттуда перебрались в Поволжье [3, с. 29]. Впервые говоры с. Перещепное и Краишево были обследованы Л.М. Орловым в 50-е годы XX в., повторное их исследование, уточнение и дополнение некоторых данных было проведено Р.И. Кудряшовой в 1980 г. В 2009– 2011гг. студенты и преподаватели ВГСПУ в рамках диалектологических экспедиций осуществили повторное исследование этих говоров.

Поскольку перещепновский и краишев-ский говоры имеют южную основу, то в области предударного вокализма, наряду с аканьем, для него характерно яканье. Однако тип яканья у рассматриваемых говоров различен. В перещепновском говоре – умеренное яканье: … зад я ваю калодис и пал и ваю в я дром, у сястре . В краишевском же говоре наблюдается умеренно-ассимилятивное яканье: … кали жанились мы, тады вич а рянки были .

В обоих населенных пунктах нами зафиксирован переход ударного [а] в [о] в некото- рых лексемах: …пасодють нивесту и па-ють: «лити-ка, мая пташка…» (Перещ.); теста разволють па формам; заплотють, тады пайду (Крш.). В некоторых словах зафиксирован переход ударного [а] между мягкими согласными в [е]: …у мец иγрали.

В современном говоре отмечается яркая черта в области вокализма – произношение [и] на месте [а] предударного слога в начале слова: ипять привязуть правнука мне; ибя-зательна схадити туда ; в некоторых случаях наблюдается полная редукция начального гласного в этой позиции: ни бязатильна, быкнавенный был, дикалон (Перещ.). Такое произношение [и] на месте [а] второго предударного слога в начале слова встречается на территории восточных среднерусских акающих говоров [5, с. 53] и в медведицких говорах Волгоградской области [3].

В области консонантизма отметим такие южнорусские черты, как произношение фрикативного γ (сыγрали сватьбу интиресную, друх жиняха), регулярен переход [в] (и в качестве предлога или приставки, и в середине слова) в [у] неслоговой, а на месте [в] в начале слова перед согласным обычно является слоговое [у] (узварик; улей-ка им памалень-ку, вирёўцками диржались). В некоторых словах говора с. Перещепного иногда (крайне редко) сохраняется замена звука [ф] на [х]: хо’рмы (для выпечки) были из жести. В говоре с. Краишева более частотна замена звука [ф] на [х], [хв]: кохта, хундамент у дома, са-рахваны шили.

В говорах обоих сел наблюдается звучание сочетания звуков [шн] вместо [чн] (общерусская черта): Кашу эткую молошную к нарыву прикладывали, заγранишнаи платки (Крш.); сякий папирешный знаить, кирпиш-ный поγри. (Перещ.).

Одна из наиболее ярких особенностей, присущих рассматриваемым говорам, – твердое цоканье: пец, цаво хошь, цулки (северная черта) . С давних пор с. Краишево называют «Цукреспубликой», а с.Перещепное – «Цаво-кино село». За жителями закрепились прозвища «цуканы» – в Краишево и «цекуны» – в Пе-рещепном [2, с. 522].

В современном состоянии перещепнов-ский и краишевский говоры постепенно утрачивают твердое цоканье. Если в говоре с. Пе-рещепного у представителей старшего поколения оно еще сохраняется, то в речи жителей с. Краишева в настоящее время представлено довольно мало. В произношении на месте литературного [ч], помимо [ц], звучит так- же твердый звук [ч]: йих приехало ч′этьвира, с нач′офкай (Крш.).

Местные жители стесняются такой яркой фонетической особенности своей речи и стараются не контактировать с жителями других населенных пунктов. Мы предполагаем, что сохранению до сегодняшнего дня этой яркой, исконной для мещерских говоров фонетической черты – цоканья – поспособствовал именно фактор закрытости, изолированности говора.

Помимо долгого твердого шипящего, ранее уже отмечавшегося в исследованиях [3, с. 30], в экспедициях последних лет мы заметили еще один вариант: произношение на месте мягкого литературного [ш’] сочетания твердых звуков [шч]: … шчалцки – эта трава, надавишь и шчолкаить , … у яшчыки – фсякая краска .

В с. Перещепном сохраняется особое произношение свистящих мягких согласных [з’’, с’’]: ш’’пишымш’’и [спишемся] и ходим у гош’’ти, …кусаим ж’’ёрна. В говоре с. Кра-ишева такой особенности нами зафиксировано не было. В некоторых словах с. Перещепно-го перед таким «шепелявым» свистящим отпадает начальный согласный [в]: ж’’яли [взяли] , …тада γавела ш’’а [вся] ш’’ило. Жители села часто повторяют слова и ш’’ёк! ‘и все!’ в качестве частицы. Даже если в остальных словах свистящие произносятся без особенностей, то в этом слове обязательно будет звучать «шепелявый» [ш’’]: … блинцык – он тонинькай, а кислый – у палиц талшшыной и ш’’ёк!

Нами была зафиксирована полная ассимиляция в сочетании «шипящий+ свистящий» в говоре с. Перещепное: …ни наслухаисси – ка-кии свадьбы были! …пираγи – ни наи’сси.

В говоре с. Перещепного был отмечен также процесс диссимиляции звуков: … анбар – эт у нас пристройка для хлеба; канпот варили из сухафруктаф. Сохранилось в говорах и часто встречается произношение [j] на месте [ф’]: … дейки маладыи тут (Перещ.) , разва-дили слийкими (Крш.).

Кроме вышеперечисленных явлений, характерных для перещепновского и краишев-ского говоров и отмечавшихся в исследованиях прошлых лет, нами зафиксированы некоторые фонетические черты, о которых не говорилось ранее. Эти особенности являются, вероятно, вновь приобретенными уже на местной почве. Например, наблюдаются особенности в произношении сонорного [р]. В одних случаях звучит мягкий [р’] на месте твердого литературного (в сорак перьвам вирнулись). В дру- гих случаях произносится твердый [р] на месте мягкого литературного: грыбы есть (Пе-рещ.), стрыγли ножницами (Крш.).

Таким образом, было установлено, что в говорах обоих сел сохраняются традиционные фонетические особенности, которые были отмечены ранее. Часть их обнаруживается в материнских (исходных) говорах рязанской Мещеры: цоканье (пецка, лавоцка, доцка), особое произношение свистящих мягких согласных [з’, с’] (ш’’пишымш’’и [спишемся], куса-им ж’’ёрна) , произношение [j] на месте [ф’] (дейки маладыи, картой [картофь, картофель] рыли) , другие черты – собственно южнорусские: яканье, произношение фрикативного γ, переход [в] в [у] неслоговой, а на месте [в] в начале слова перед согласным – слоговое [у] .

Выделим черты, не отмеченные ранее: «смешение» \р\ и \р’\, которое свойственно многим южнорусским говорам, переход (видимо, лексикализованный) ударного [а] между мягкими согласными в [е] (у ред сажали), переход ударного [а] в [о] в некоторых лексемах. Это типично южные черты.

Грамматические особенности говоров двух сел можно свести к следующему.

Нами зафиксирован переход существительных среднего рода в женский: мать шшы-ла розаваю платью (Перещ.), теста ни крутая далжна быть (с. Крш.).

В говоре с. Перещепного – особенности образования формы множественного числа у некоторых существительных: с конечным ударным [а] на месте литературных [и] или [ы] (тыквя, плетня ) и окончание -ай у прилагательных мужского рода независимо от места ударения, в том числе на месте литературного - ий ( струцок γорькай, балγарскай, то-нинькай). В краишевском говоре таких особенностей не зафиксировано.

Встречаются также в речи перещепновцев и краишевцев особые формы местоимений 2-го лица и возвратного местоимения в дательном и предложном падежах с произношением [j] на месте [б]: …эт я сайе купила, (Перещ.), они тшаво хочешь тае сделають ( Крш.).

В говоре с. Краишево в речи местных жителей употребляются энклитические формы местоимений 1-го и 2-го лица единственного числа в родительном и винительном падежах: мя, тя.

В говорах обоих сел глаголы в 1-м лице настоящего времени регулярно произносятся с переносом ударения на основу, и при этом, как правило, отсутствует чередование на сты- ке основы и окончания, характерное для литературного языка: …я не бре’шу, вот што боγу, што вам (Перещ.), палецу яво (Крш.).

Синтаксические особенности говоров сохраняются в речи старшего поколения до сегодняшнего дня. В говорах обоих сел частотно употребление постпозитивной частицы - ти после любых частей речи.

Приведем несколько примеров из материалов экспедиций 2009–2011 гг. Употребление постпозитивных частиц после указательных местоимений: Витушки такими-ти па-режишь и у печепякл. (с . Крш. ); после существительных: Мух-ти то много у доме (Крш.), Дейки-ти, садитись на стулья’, стайма ни стойтя (Перещ.); после глаголов: вадицки пустили-ти, муцыцы всыпали-ти и теста мисили (Перещ.), скапнили-ти сено (Крш.).

Обращает на себя внимание особенность употребления предлога край в синтаксических конструкциях обоих говоров: край миня сидят с талкушками, раскатками (Перещ.); мы с нем мурили палтара γода, у нас край двара сидели, лавацки не была (Крш.). Лексема край в рассматриваемых нами говорах употребляется в функции предлога, соответствуя литературным возле, около, рядом . Если в литературном языке этот предлог функционирует как устаревший, то в обоих селах он активно употребляется в речи местных жителей. Данная лексема не зафиксирована в Словаре русских народных говоров.

Несмотря на то, что местные жители осознают отличие своей речи от литературной, стесняются вести беседы с приезжими людьми, в говоре сохранились не только фонетические и грамматические, но и лексические особенности, в которых отражаются культура и традиции жителей цокающих сел Волгоградской области.

Лексика в перещепновском и краишев-ском говорах преимущественно южнорусская. Но встречаются и севернорусские слова, зафиксированные с подобным значением в «Словаре русских народных говоров»: зару-чение ‘сватовство’ , гуня ‘ самодельная кукла’ , косники ‘узкие полоски из лент’ , запон ‘вид женской одежды’ и др . В говоре с. Пе-рещепного встретилась лексема гарба ‘телега для сена’, которая пришла непосредственно из говора рязанской Мещеры (по данным «Словаря русских народных говоров»), что вполне объяснимо с точки зрения истории формирования рассматриваемых цокающих говоров.

Основная часть рассмотренных лексем бытует и в других южнорусских диалектах с теми же значениями, что и в рассматриваемых говорах ( ватола ‘одеяло из шерсти’ , запой ‘сватовство’), некоторые слова зафиксированы также в среднерусских диалектах (с теми же значениями: витушки ‘обрядовое изделие из теста’ , анучки ‘тоненькие блины’), что, скорее всего, является результатом того, что Волгоградская область – территория позднего заселения, практически все говоры здесь являются вторичными. Волжские говоры формировались в условиях пестрого заселения. Зафиксированы нами также уникальные лексемы ( му-рить ‘дружить парню с девушкой’ , шпиль ‘собрание молодежи’), которые не отмечены в «Словаре русских народных говоров» и в «Словаре донских говоров Волгоградской области». Отметим, что в количественном соотношении уникальных лексических единиц в с. Перещепное значительно больше, нежели в с. Краишево.

Исследование показывает, что наряду с общераспространенными, литературными названиями одежды, продуктов питания, бытовых предметов в говорах функционируют местные диалектные слова. В рассмотренных тематических группах лексики обоих сел наименования одежды, обуви, предметов труда и наименования пищи лишь в некоторых случаях повторяют друг друга, в целом же имеют разные наименования в селах. Так, к примеру, наименования пирогов и пирожков: в с. Перещепное – заγнибушки , которое является собственно-диалектным, а в с. Краише-во – каныши, которое бытует и в других говорах; названия бус: жерелки – в с. Краишево, верст-ки – в с. Перещепное.

В результате исследования полученных лексических данных можно установить, что говоры обоих сел, которые восходят к одному пензенскому говору, а еще ранее – к говору рязанской Мещеры, в своем современном состоянии имеют по большей части разную лексику.

Перещепновский и краишевский говоры по своей основе являются южнорусскими, но включают в себя некоторые севернорусские черты. Уникальные грамматические, синтаксические и лексические особенности, присущие перещепновскому и краишевскому говорам, как представляется, обусловлены тем, что говоры с. Перещепное и с. Краишево являются изолированными, островными. Из этого следует, что говоры обоих сел сохраняют свои типичные языковые, исконные черты и в современности.