От имени нарицательного к имени собственному (роль персонификации в процессе имятворчества)

Персонификация какого-либо объекта (не только в художественном тексте, но и в бытовой сфере) нередко сопровождается присвоением данному объекту собственного имени. Иногда имя собственное образуется от имени нарицательного. В данной работе рассматриваются некоторые нюансы выражения одушевлённости / неодушевлённости таких имён в русском языке.

Вопрос грамматического выражения одушевлённости имени существительного при персонификации подробно изучил Я.И. Гин, проведя масштабное исследование на материале фольклорных и литературных текстов XVIII–XX веков. Исследователь пришёл к выводу, что «олицетворённое существительное, получающее значение пола, имеет тенденцию оставаться морфологически неодушевлённым» [2: 152].

В современном русском языке одушевлённые и неодушевлённые имена существительные различаются по форме винительного падежа. У одушевлённых существительных всех родов и типов склонения во множественном числе винительный падеж совпадает с родительным, а у слов мужского рода второго склонения винительный падеж совпадает с родительным и в единственном числе. В остальных падежах одушевлённость / неодушевлённость имени существительного не дифференцируется. Поэтому при анализе примеров олицетворения в художественном тексте отмечаются определённые трудности: «Сложность представляют те случаи, когда олицетворённое существительное ни разу в тексте не употреблено в винительном падеже и, следовательно, не обнаруживает принадлежности к разряду одушевлённых или неодушевлённых имён» [2: 49]. Тем не менее, анализ многочисленных примеров показывает, «что слова при олицетворении являются „морфологически неодушевлёнными“» [там же]. Слово, обозначающее неодушевлённый предмет, при олицетворении согласуется с глаголами, обозначающими действия живого существа / человека, начинает отвечать на вопрос «Кто?» (например, «Кто это шипит! Что за разговоры» – реплика тушилки самовару в сказке «Самовар» М. Горького [16: 14]), но склоняется как неодушевлённое существительное. Так, в следующем отрывке персонификация праздника Новый год обнаруживает признаки неодушевлённого имени, несмотря на ярко выраженный антропоморфный образ, переданный с помощью предметов одежды ( шапка, валенки ) и глаголов, описывающих человеческие действия ( стучаться в дверь, встречать, обниматься, дарить ):

«Я представлял себе Новый год в большой шапке-ушанке и в валенках. Как на новогодней открытке. В двенадцать часов он стучится в дверь. И его все встречают. Все обнимаются с ним, хлопают по плечу Новый год и говорят: «Наконец-то приехал!» Он вытаскивает из мешка подарки, всё дарит, кому что надо» [3].

Я.И. Гин так объясняет свое наблюдение: «Чтобы грамматически неодушевлённое имя стало одушевлённым или наоборот, ему надо сменить денотат: эта категория несёт информацию о тождестве денотата слова себе. При олицетворении же тождество денотата может не нарушаться и даже, более того, может быть акцентировано» [2: 47]. Другими словами, вещь остаётся вещью, даже если она оживает. Но бывает и так, что автор художественного текста колеблется между одушевлённой и неодушевлённой формой слова (здесь и далее подчёркивание наше – С.В.): Не помня себя от радости, Лёня вытащил к:раблик на бере г [15: 46]. Дома смелого кораблика встретили старые знакомые [15: 46].

Примечательно, что справочная служба русского языка на портале «Грамота.ру» допускает грамматическое одушевление имени существительного в художественном тексте. Примером может служить следующий вопрос и ответ на него:

«У нас с друзьями возник жаркий спор по поводу возможности одушевления существительного "кустик". Имеется некий сказочный мир, в котором бывают "хищные кустики", активно передвигающиеся и нападающие на достаточно крупную добычу, опасные в том числе для невооружённого или захваченного врасплох человека (гуманоида). Допустимо ли в такой парадигме склонение "хищного кустика" по одушевлённому типу?

Ответ справочной службы русского языка:

В художественном произведении слово кустик может быть употреблено как одушевлённое существительное. Это поможет автору выразить нужный смысл, а читателю понять его» [19].

При персонификации вещи часто получают собственные имена. Зачастую неодушевлённые предметы получают имена, в основе которых лежит некий характеризующий признак, например, в сказках Тамары Крюковой фигурируют имена паровозик Пых и автомобильчик Бип , основанные на звукоподражании (некоторые психолингвистические опоры имятворчества были выделены в работе [1]). Признак, лежащий в основе собственного имени, позволяет выделить объект из массы таких же, подчёркивает его непохожесть и уникальность. Такие имена склоняются как одушевлённые: Вечером Лёня пошёл спать, а Бипа поставил в гараж рядом с машиной папы [13], Кот оторопело посмотрел на Пыха [14: 25].

Иногда в имя собственное превращается имя нарицательное, о чём свидетельствует написание с заглавной буквы. Сравним высказывания: 1) Вижу шарик . 2) Вижу Шарика . Понятно, что шарик в первом случае – неодушевлённый предмет, а во втором – имя живого существа. При этом существует ещё один способ создания имени: родовое название вещи по воле автора становится её собственным именем и пишется с прописной буквы. Благодаря написанию имени с заглавной буквы персонажи получают особую значимость. Такой приём существует и в английском языке: например, в сказке Р. Киплинга «The Cat that Walked by Himself» названия животных становятся их именами:

«The Dog was wild, and the Horse was wild, and the Cow was wild, and the Sheep was wild, and the Pig was wild – as wild as wild could be – and they walked in the Wet Wild Woods by their wild lones» [21p]. В переводе К.И. Чуковского: «Собака была дикая, и Лошадь была дикая, и Корова была дикая, и Овца была дикая, и Свинья была дикая – и все они были дикие-предикие и дико блуждали по Мокрым и Диким Лесам» [9: 3].

Более того, именами собственными становятся даже слова мужчина и женщина : Then the Man went to sleep in front of the fire ever so happy; but the Woman sat up, combing her hair [21 http]. – Потом Мужчина, очень счастливый, пошел и заснул у огня, а Женщина села колдовать (перевод К.И. Чуковского) [9: 4]. В указанном переводе сохранено написание имён с большой буквы. Интересно, что главного персонажа сказки – кота – К.И. Чуковский сделал кошкой , проигнорировав указание на мужской род (he, himself) в отличие от других переводчиков (так, в переводе Е.М. Чистяковой-Вэр сказка называется «Кот, который гулял, где хотел» [8]). Вероятно, выбор слова женского рода объясняется тем, что именно кошка в русском языке обозначает родовое понятие, а речь в сказке идёт о прародителях людей и животных, поступки которых влияют на судьбу потомков. При этом имя собственное вбирает в себя всю полноту значения имени нарицательного, а поименованный таким способом объект становится эталоном для объектов того же рода.

Превращение имени нарицательного в имя собственное часто встречается в сказках В.Г. Сутеева (в качестве персонажей выступают Иголка, Карандаш, Ручка, Мячик ), причём неодушевлённые предметы всегда сохраняют свою морфологическую неодушевлённость в его произведениях: И Мышонок больно укусил Карандаш [20: 58]. Взяли Карандаш, листочек бумаги и скоро-скоро нарисовали вот такую картинку [20: 196]. Вдруг Умелые Руки взяли Мячик и пошли с ним в сад [20: 198].

Иногда авторы испытывают затруднения с одушевлённостью / неодушевлённостью имени собственного, образованного из имени нарицательного, о чем свидетельствуют следующие примеры: Начальник внимательно посмотрел на Паровозик [5: 5]. …начальник станции похвалил Паровозик а и сказал, что очень им гордится [4: 23]. Когда они приземлились, люди окружили их и стали благодарить Самолетик [7: 21]. С тех пор Хвостик никогда не называл Самолетик а трусишкой [6: 22]. Подобные примеры можно найти и вне художественного текста. В блоге Снега Казанского, ведущемся от лица снега в сети «ВКонтакте», нам встретился любопытный комментарий: «а потом наступит декабрь, и все будут просить Снег а , чтобы он вернулся! Следите за словами, не обижайте Снег а » [18]. Снег здесь воспринимается как имя собственное, а определение Казанский становится фамилией.

Пожалуй, один из самых ярких примеров превращения имени нарицательного в имя собственное можно встретить в сказке «Колобок», причем даже не в самом тексте сказки, а в отзывах и обсуждениях читателей. Современному читателю эта сказка известна в обработке К.Д. Ушинского, А.Н. Афанасьева, А.Н. Толстого. В тексте А.Н. Толстова колобок получает имя собственное – Колобок, в пересказах К.Д. Ушинского и А.Н. Афанасьева слово колобок пишется со строчной буквы. Причем само слово неодушевлённое, что следует из фраз «Испеки, старуха, колобок» [11], «Замесила муку на сметане, состряпала колобок» [10], «скатала в колобок» [17: 5]. Но в многочисленных обсуждениях - 59 - в сети Интернет часто встречаются такие фразы, как «Почему Лиса съела Колобка?», «Зачем лиса съела колобка?», а поисковая система Google выдает 2970 примеров употребления словосочетания «испекла Колобка / колобка» и 14000 примеров употребления словосочетания «съела Колобка / колобка». Часто слово колобок склоняется как одушевлённое имя даже при написании со строчной буквы: так, в аннотации к мультфильму на портале YouTube написано, что «Колобок – это всем известная сказка, в которой Старуха испекла колобка, но колобок убежал в лес» [12]. Вероятно, это слово у современного читателя ассоциируется в первую очередь с одушевлённым сказочным персонажем, а не с видом хлебного изделия.

Таким образом, персонификация неодушевлённых предметов может приводить к трансформации имени нарицательного в имя собственное путем написания его с прописной буквы. Имя собственное, образованное из имени нарицательного, становится выразителем главных признаков и свойств, присущих роду / категории данных объектов. Уникальность объекта, носящего такое имя, в том, что он – идеальный представитель рода. Такое имя может склоняться как одушевлённое, если оно начинает осознаваться как уникальное личное имя вещи, или как неодушевлённое в силу тенденции, выявленной Я.И. Гином, согласно которой олицетворяемое имя существительное остается «морфологически неодушевлённым».

Список источников примеров