Отдельные аспекты трактовки понятия “право на миграцию” в современных геополитических условиях

* *

также обращение к правовому и социально-философскому аспектам.

В работах отечественных ученых-правоведов миграция соотноситсяс такими понятиями, как “гражданское общество”, “ценности” [1]; рассматриваются отдельные аспекты ее эволюции; описывается взаимосвязь данного феномена с отдельными философскими категориями [2]. Однако изучение миграции в рамках морально-правового аспекта не нашло должного освещения в трудах ученых, хотя следуетзаметить, что миграционная политика определяется в том числе и этическими оценками феномена миграции.

Этико-правовые аспекты миграции активно обсуждаются в зарубежной научной литературе. Главная обсуждаемая проблема является одновременно и правовой, и этической: во-первых, имеет ли человек (любой) право (прежде всего моральное) на свободное передвижение (в самом общем виде), и, во вторых, имеет ли государство право (опять-таки прежде всего моральное) отстаивать свой суверенитет применительно к миграции [3]. Данная дискуссия активно начала развиваться в Англии, Америке Канаде в 80-х годах прошлого века, в последнее десятилетие - в Германии. Однако исследователи, как правило, не занимают однозначной позиции, а лишь тяготеют к тому или иному полюсу в рамках дискуссии [4].

Миграция сама по себе, в смысле глобальной свободы передвижения, не является кодифицированным правом человека. В данном случае право на свободу личности, соответственно, на свободу личного передвижения вступает в противоречие с правами национального государства, с одной стороны, и с коллективным правом на самоопределение своей собственной политической, экономической и культурной конституции (статья 1 Международного пакта о гражданских и политических правах) - с другой. Однако существует ряд правозащитных и международных соглашений, которые ограничивают право на суверенитет государства. Так, во Всеобщей декларации прав человека ООН 1948 года (ст. 14), Хартии Европейского союза об основных правах 2000 года (ст. 18) признается основополагающее право на убежище. В соответствии с Конвенцией о статусе беженцев 1951 г. все те беженцы, которые совершили военные преступления или другие преступления против человечности, лишены этого универсального основного права на убежище. С другой стороны, беженцы, которые выходят за рамки узкой дефиниции данной Конвенции, по-прежнемупользуются определенными защитными правами, которые перечислены в Дополнительном протоколе 1967 года, включая, в частности, запрет на возвращение в страны происхождения

(невысылка). Конвенция 1951 года также требует от государств установить определенные стандарты обращения с просителями убежища. В случае нелегальной иммиграции ихне следует ни преследовать по суду ни депортировать (ст. 31 Конвенции), за исключением случаев обоснованных угроз национальной безопасности (ст. 9 Конвенции 1951г.). Беженцы также должны получать поддержку в административных вопросах, доступе к социальным правам и на рынке труда и жилья (ст. 4, 14, 16, 19, 22 23, 24 Конвенции 1951).

Помимо прав беженцев, существуют и другие кодифицированные права человека в области миграции. К ним относятся право на свободу передвижения внутри страны, на эмиграцию и добровольное возвращение (статья 13 Конвенции 1951г.), а также право на признание в качестве юридического лица и изменение гражданства (статьи 6 и 15 Конвенции 1951г.).

Рассматривая право на миграцию в рамках прав человека вообще, следует говорить не только о проблеме открытых / закрытых границ, но и о принципе всеобщего равенства и свободы. Исходя из этого, понятие миграции следует толковать широко, не только как пересечение территориальных границ, но и как некие отношения, возникающие в результате этого пересечения между мигрантом и обществом, в которое он интегрируется. Речь идет прежде всего о таких отношениях, как формальное / реальное гражданство, доступ к рынку труда и образованию и др., которые охватывают социально-экономическую, культурную, религиозную сферы.

Права человека можно рассматривать в таких аспектах, как этический, собственно правовой (юридический), политический. С точки зрения этического аспекта права человека базируются на философии естественного права как некоего универсального морального императива, который в определенной степени может влиять на существующие в обществе правовые нормы. Юридический аспект трактует права человека в рамках действующих, прежде всего международных, законодательных актов, ратифицированных рядом государств. Наиболее сложным является политический аспект, который стремится преодолеть дихотомию естественное право / действующее (позитивное) право и обосновать существование прав человека в конкретных антагонистических / неантогонистических ситуациях и обеспечить соблюдение этих прав.

Общим для всех этих подходов (аспектов) является то, что права человека в конечном итоге характеризуются фундаментальными противоречиями: они являются юридически закрепленными договоренностями и одновременно инструментами критики и сомнений применительно к данным договоренностям.

Во всех данных аспектах: этическом, юридическом, политическом возникает некий диссонанс, заключающийся в том, что права человека (мигранта) в действительности вступают в противоречия с правом национального государства на суверенитет. В результате это приводит к разделению членов общества на различные категории с различными правами и возможностями, следовательно, в конечном итоге, к определенной степени дискриминации и, соответственно, к обесцениванию универсальности прав человека.

На противоречивую природу прав человека в свое время указывал известный французский философ Жак Деррида, который развивал теорию об абсолютном законе гостеприимства и условных (можно даже перевести как “вынужденных”) законах гостеприимства [5]. По мнению Ж. Дерриде, условное гостеприимство возникает на основе многочисленных законов, которые представляют собой действующие (позитивные) закрепленные нормы, согласно которым, например, человек становится гражданином, в то время как другим отказывают в этом статусе. В результате происходит разделение населения на граждан и не граждан или граждан “второго сорта”, каждому из которых приписываются разные обязан- ности, права и способности [6, с. 59 - 60]. Абсолютное право на гостеприимство стоит выше законов (или вне законов гостеприимства), однако эти законы необходимы для вступления абсолютной нормы в силу; но действующие (позитивные) законы также нуждаются в регулирующей идее абсолютного гостеприимства, которая обязывает проявлять неограниченное “добропожа-лование” по отношению ко всем прибывшим независимо от их принадлежности к той или категории. Таким образом, абсолютное гостеприимство функционирует как регулятивная норма для различных законов. Эти законы необходимы, чтобы абсолютная норма стала действенной. Но и действующие законы требуют регулятивной идеи абсолютного гостеприимства, чтобы быть востребованными и направленными в нужное русло.

Согласно Ж. Дерриде между абсолютным и условным гостеприимством не может быть никакого компромисса, а напротив, две разные правовые системы будут сталкиваться друг с другом: санкционированное, вынужденное право на гостеприимство, на основании которого предоставляется (частичный или полный) статус гражданина, непримиримо противоречит абсолютному праву на гостеприимство, которое стоит выше законов. Таким образом институт гостеприимства выражает разделение отношений между гостями и принимающими гостей. Это отношения дружбы и вражды одновременно [5]. Это отношения, по образному выражению Ж. Деррида, “захвата заложников” между людьми которые изначально считались гостями и принимающей стороной. Согласно принципу абсолютного гостеприимства гости имеют статус вне закона, т.е. они являются своего рода авторитарными источниками права, которые, таким образом, “берут в заложники” принимающую их сторону. Однако в соответствии с принципом вынужденного гостеприимства гости распределяются согласно их статусу, категории по группам следовательно, они не являются равноправ- ными принимающей стороне (уступают ей) и, таким образом, становятся также заложниками [6, с. 89 - 91].

Приведенная концепция может быть спроецирована на миграционную ситуацию, сложившуюся в ряде европейских стран. В качестве примера можно привести миграционную политику Германии после лета 2015 г. (прибытие сотен тысяч беженцев из Сирии и североафриканских районов). Одной из основных причин миграции именно в Германию была проводимая на тот момент государством политика Willkommenskultur (культура “добропожало-вания”, перевод наш ). Именно данная политика привела к тому, что миграционные процессы стали тяжелым испытанием для страны. Вспомним ряд примеров, активно тиражируемых в немецких СМИ (а также в других зарубежных, в том числе отечественных СМИ), о вызывающем поведении мигрантов по отношению к коренным жителям Германии, в частности новогодние нападения на женщин в Германии (2015 - 2016). В данном случае отношения в пропорции “права мигрантов / права не мигрантов” явно былисдви-нуты в сторону первых, т.е., используя образное выражение Ж. Деррида, “гости взяли тех, кто их принял, в заложники”.

В теории права субъект права, как известно, обладает не только правами, но и обязанностями. Соответственно, применительно к миграции обе стороны - исходящая (имеется в виду страна исхода) и принимающая - также имеют как права, так и обязанности. С нашей точки зрения, если у прибывающих есть право на миграцию, то у принимающей стороны есть право учета своих интересов (интересов государства), которое реализует политика миграционного контроля. Данный контроль возможен в разных формах. Однако если государство исходит прежде всего из долгосрочных перспектив миграции, то такой контроль должен иметь разумный характер. Разумный контроль с учетом перспектив в будущем включает в себя систему взаимосвязанных факторов: регулирования миграционных потоков в зависимости от потребностей регионов, эффективное внедрение программ социальной и культурной адаптации и интеграции мигрантов и др.

В Германии после так называемого кризиса беженцев в миграционной политике наметились определенные сдвиги в направлении более строгих требований к контролю мигрантов, в 2019 г. принят так называемый миграционный пакет (Migrationspaket - ряд нормативно-правовых актов в миграционной сфере) [7], в котором, например на законодательном уровне устанавливается более жесткая процедура лишения немецкого гражданства. С другой стороны, в данном миграционном пакете регламентируется внедрение различных адаптационных и интеграционных программ в сфере миграции, которые ставят своей задачей как аккультурацию мигрантов, так и противодействие ксенофобии.

В России сложилась иная миграционная ситуация, мигрантами, как правило, являются выходцы из государств, входивших в состав СССР, преимущественно это трудовые мигранты. В данном случае миграционный контроль, по сравнению с Германией, более жесткий, однако он ориентируется прежде всего (как и вся миграционная политика) на временно прибывающих в страну и практически не учитывает такой важнейший этический аспект миграции, как адаптация и интеграция. В 2014 г. упраздненная ныне ФМС России подготовила проект Федерального закона “О социальной и культурной адаптации и интеграции иностранных граждан в Российской Федерации”, однако закон принят не был. В Концепции государственной миграционной политики на 2019 - 2025 годы речь идет о создании условий для адаптации и интеграции мигрантов, но в самом общем виде1.

Необходим отдельный закон, который позволит упорядочить и структурировать процесс интеграции иностранных граждан в принимающее сообщество и, самое главное, придаст этому процессу правовой статус независимо от категории мигрантов.

Итак, миграция и право на нее может быть рассмотрено с различных позиций этики, философии, права, а также с позиций формального подхода, в центре которого миграционный контроль (политический аспект).

Каждый человек имеет право на свободу передвижения согласно нормам международного права, а также конституционным нормам ряда государств, т.е. данное право можно назвать абсолютным, хотя сама по себе свобода передвижения не может считаться абсолютной величиной. Однако право на миграцию не вытекает автоматически из данного. Можно сказать что индивид имеет право на миграцию де-факто, однако де-юре это право зависит прежде всего от двух сторон, участвующих в реализации права на миграцию, - исходящей и принимающей; в качестве при- нимающей стороны выступает прежде всего конкретное государство, исходящую сторону представляет отдельный индивид / группа индивидов.

Таким образом, право на миграцию как вытекающее из права на свободу передвижения нельзя абсолютизировать. В самом уже понятии мигранта как человека, покидающего свою родину и рассматривающего другое место как новую родину, заключено ограничение данного права прежде всего этой новой родиной. И здесь очень важным является на законодательном уровне четко регламентировать обязанности имеющих право на миграцию по отношению к принимающей стороне и права принимающей стороны по отношению к исходящей стороне (обязанности принимающей стороны, как правило, закреплены, в одних государствах более детально, например, в Германии, в других менее детально, например в России). Такой баланс прав и обязанностей позволит скорректировать пропорцию “мигрант - не мигрант” применительно к конкретному обществу в сторону выравнивания равноправных отношений.