Отношение российских учителей к нормам поведения в социальных сетях и сети Интернет

Введение . Необходимость этического регулирования поведения педагогов в цифровой среде стала актуальной и очевидной задачей для Министерства просвещения РФ и Профессионального союза работников народного образования и науки в связи с серией скандалов¹ в конце 10-х гг. ХХI в. в российском учительском сообществе, связанных с размещением в социальных сетях информации и визуального контента личного характера. Результатом осознания проблемы послужила совместная разработка министерством и профсоюзом рекомендательного письма «О примерном положении о нормах профессиональной этики педагогических работников» № ИП-941/06/484 от 20 августа 2019 г.

Основными претензиями представителей родительского сообщества к цифровому поведению учителей стало распространение педагогами посредством социальных сетей личных фотографий, характер которых порождал конфликт с образом идеального учителя. Все это продемонстрировало явный и характерный запрос общества на наличие не только профессиональных качеств и компетенций, но и соответствующего облика и внешнего вида российского учителя как носителя нравственности, высоких моральных стандартов и традиционных базовых ценностей россиян (Духанина и др., 2020), передаваемых ученикам в процессе обучения.

В кратком обзоре рассмотрим перечень требований к образу учителя в концепциях и исследованиях ученых и общественников разных лет. Одна из видных организаторов системы народного образования СССР Н.К. Крупская полагала, что моральный облик учителя является самым важным фактором становления личности советского человека. В разработанных в 1932 г. под ее руководством «Мерилах оценки педагога» в приоритет были возведены такие критерии идеальности учителя, как обязанность быть активным общественником с близким принятием проблем социума, детальное знание своего предмета, умение сочетать учебную работу с воспитательной (Крупская, 1960: 254–255). В.А. Сухомлинский основой профессионального успеха учителя считал духовное богатство, щедрость души, воспитанность чувств, высокие эмпатические способности, как и высокий уровень общей эмоциональной культуры, умение жить в идейном единстве с педагогическим коллективом (цит. по: Репринцев, 2013).

Системно анализирует образ современного российского учителя Л.Н. Духанина, рассуждая о культуре и культурности педагога в российской школе (Духанина, 2014), анализируя удовлетворенность учителями своим материальным статусом (Собкин и др., 2014), просветительские запросы россиян (Духанина, Максименко, 2019), ценности и жизненные приоритеты российских школьников (Духанина, 2020), влияние родительской общественности на российскую школу (Духанина, 2016) и созданную инфраструктуру одаренности (Духанина, 2009).

Л.Э. Семенова и А.В. Чевачина (2015), изучив лонгитюдные представления современных учеников об образе идеального учителя, выявили повышение значимости личностных качеств педагога, отражающих отношение к себе, эрудицию, интеллект, ценности и общую жизненную позицию, при этом снижение значимости таких профессиональных качеств, как методика обучения и владение материалом, а также внешних данных. Иными словами, как заключают авторы исследования, по мере обучения в школе акцент смещается с восприятия учащимися учителя как профессионала к восприятию педагога как личности.

Е.В. Астапенко в образе идеального школьного американского учителя выделяет две главные составляющие (2016). К первой относятся такие личностные и профессионально важные качества личности педагога, как экстраверсия, энергичность, энтузиазм, ораторское искусство, эмпатия, трудолюбие, любовь к детям, оптимизм, рационализм, педагогический талант, патриотизм, стремление к самосовершенствованию, организаторские способности, лидерство, умения мотивировать, принимать решения, хорошо объяснять, владение эффективными методиками, критическое мышление, знание психологии ребенка, совершенное знание своего предмета. Ко второй составляющей относятся вариативные профессионально важные качества, востребованные в определенных обстоятельствах.

В положениях профессиональной этики педагогических работников отражены такие пункты, как закрепление норм профессиональной этики в локальных нормативных актах организации, осуществляющей образовательную деятельность; создание в общеобразовательных организациях комиссии по урегулированию споров между участниками образовательных отноше- ний в целях устранения разногласий между ними; наличие у педагогических работников обязанности соблюдать этические нормы, следовать нормам профессиональной этики; наличие у педагогических работников права на справедливое и объективное расследование нарушений норм профессиональной этики в отношении них. Анализ данных положений, разработанных общеобразовательными учреждениями в регионах России, выявил отсутствие прямого указания на действия учителей при работе в социальных сетях и сети Интернет. В устных распоряжениях директоров большинства школ рекомендовано разделение личной и профессиональной жизни в цифровой среде, т. е. ведение приватной и официальной страниц в социальных сетях.

Из этого можно сделать вывод, что в локальных положениях общеобразовательных учреждений не созданы предпосылки для понимания учителями должного поведения в цифровом пространстве, а в существующих концепциях прошлых лет нет прямого указания на этикет и личное пространство педагога, которое может быть перенесено в цифровую среду. Между тем цифровая трансформация образовательного процесса обусловливает множество проблем, связанных как с имиджем и репутацией учителей, так и с осложнением коммуникаций между подростками (Дейнека и др., 2020) и молодежью (Максименко и др., 2021).

В связи с этим была поставлена задача методом экспресс-опроса определить отношение российских учителей к цифровому этикету и поведению педагога в социальных сетях и Интернете.

Материалы и методы . Целью настоящего исследования явился анализ представлений российского учителя о цифровом этикете и поведению педагога в социальных сетях и сети Интернет.

Метод . Для определения представлений российских учителей о цифровом этикете использовался модифицированный и дополненный опросник «Цифровой этикет» О.В. Лукиновой (2020), включающий несколько блоков вопросов. Эмпатия учителей измерялась по опроснику «Шкала эмпатии для учителей» (Development and validation…, 2022) в адаптации А.В. Чагиной и Е.В. Забелиной (2022).

Исследование проводилось в режиме онлайн-опроса с помощью сервиса Anketolog.ru в период с августа по сентябрь 2022 г. Респонденты рекрутировались для его прохождения через распространение анкеты в наиболее популярных онлайн-сообществах учителей: «Подслушано у учителей» (208 тыс. подписчиков), «Ты ж учитель!» (198 тыс.), «Педагог» (178 тыс. подписчиков). В онлайн-опросе приняли участие 219 учителей, из них 93,1 % женщин и 6,9 % мужчин, средний возраст участников исследования М = 43,73 года; SD = 12,29.

Методы обработки данных. Информация обрабатывалась при помощи программы SPSS 19.0. Использованные методы анализа данных: частотный анализ, анализ средних значений, корреляционный анализ Спирмена.

Гипотеза исследования состояла в том, что во мнениях российских учителей нет единства по многим важным вопросам цифровых способов самопрезентации в социальных сетях и работы в Интернете.

Научные результаты и дискуссия . Анализ результатов включал несколько этапов. На первом были измерены описательные статистики полученных данных опросника «Цифровой этикет».

На вопрос: «Вы отправили резюме и допустили какую-то досадную ошибку, например поставили лишний мягкий знак в “-тся”. Отправили и тут же заметили ошибку. Вы переживаете, что получатель посчитает Вас безграмотным и невнимательным. Нужно ли отправлять следом письмо с исправлениями?» были получены ответы, представленные на рисунке 1. Распределение свидетельствует о педантичности опрошенных учителей: только пятая часть проигнорирует допущенную оплошность, остальные вернутся к отправленному письму и внесут исправления либо известят получателя сообщения.

■ Нет, не буду беспокоить лишний раз

• ■    Да, отправлю письмо с извинением за ошибку

• ■    Да, продублирую письмо без ошибки

Рисунок 1 – Ответы респондентов на вопрос: «Нужно ли отправлять письмо с исправлениями?», %

На вопрос о проявлении эмпатии в сети Интернет («Человек написал о печальном событии или своем плохом настроении. Поставите ли Вы лайк?») получены варианты ответов, представленные на рисунке 2. Из визуализированных данных можно сделать вывод, что большинство учителей обладают эмпатией и готовы выразить эмоциональное отношение к негативным эмоциям цифрового друга (отреагировать на пост о печальном событии). При этом только 10,6 % ограничатся лайком, а чуть больше половины респондентов либо оставят комментарий, либо отправят личное сообщение.

■ Да, я выражу сочувствие таким способом

• ■    Нет, это может быть понято неправильно, лучше напишу комментарий или отправлю личное сообщение

• ■    Не буду оставлять ни лайков, ни комментариев

Рисунок 2 – Ответы респондентов на вопрос: «Человек написал о печальном событии или о своем плохом настроении. Поставите ли Вы лайк?», %

По распределению ответов на вопрос о необходимости благодарить техподдержку можно судить о степени вежливости и учтивости респондентов (рисунок 3). Почти две трети опрошенных учителей готовы выразить слова благодарности технической службе за решение вопроса, возникшего по сервисному обслуживанию.

• ■    Нет, они всего лишь выполнили свои обязанности

• ■    Нет, не буду беспокоить своим письмом и отрывать от работы

• ■    Да, доброе слово всем приятно

Рисунок 3 – Ответы респондентов на вопрос: «Вы написали письмо в техподдержку какого-то сервиса, получили ответ с решением Вашего вопроса.

Ежедневно техподдержка отвечает на сотни и тысячи писем, как Ваше.

Нужно ли благодарить техподдержку?», %

Все учителя выразили единодушное мнение по поводу вопроса о предоставлении контактов знакомого (электронной почты), даже если эта информация находятся в открытом доступе на его странице («Ваш знакомый просит у Вас имейл другого Вашего знакомого. С одной стороны, это личная информация, с другой – контакты знакомого не являются большим секретом, их можно легко найти в соцсетях. Что Вы сделаете?»). 90,8 % респондентов сообщили, что сначала попросят самого знакомого предоставить контакты заинтересованному лицу; и только 5,5 % предоставят контакты, так как это не секретная информация, а знакомый сам сможет решить: отвечать или не отвечать на электронное сообщение. Еще 1,8 % отправят искать требуемые сведения в социальных сетях; 1,8 % – предоставят контакты с просьбой не сообщать о том, кто поделился этими данными.

Следующий блок вопросов определял границу между личным и публичным российских педагогов в цифровом пространстве и выявлял степень тождественности взглядов респондентов. Так, на вопрос об уместности публиковать фотографии своих детей и писать о них посты, пока они не выросли, были получены ответы, представленные на рисунке 4.

• ■    Конечно, можно. Это же мой ребенок, и я не напишу о нем ничего плохого

• ■    Нельзя, потому что мой ребенок может не захотеть, чтобы какая-то информация о нем была доступна всем

• ■    Можно, только в закрытом режиме, без демонстрации лица и раскрытия приватной информации

Рисунок 4 – Ответы респондентов на вопрос: «Можно ли публиковать фотографии своих детей и писать о них посты, пока они не выросли?», %

На схожий вопрос о возможности размещать в личном аккаунте социальных сетей фотографии с отдыха большинство респондентов (73 %) ответили, что этого делать не стоит. 15 % опрошенных учителей согласились бы это сделать при условии, что их страница в сети Интернет является закрытой, т. е. опубликованный контент доступен только ограниченному числу пользователей из числа близких друзей (настройки социальных сетей позволяют ограничивать приватное пространство и выделять категории друзей/подписчиков, кому доступен тот или иной раздел личного аккаунта). Остальные участники исследования затруднились с выбором варианта ответа.

Следующий вопрос опросника был направлен на выявление отношения респондентов к совмещению на личных страницах социальных сетей дружеских и деловых коммуникаций. На вопрос о возможности добавить в число друзей начальника или делового партнера были получены ответы, представленные на рисунке 5. Вопрос о дружбе в социальных сетях с официальным руководителем поставил в затруднительное положение опрошенных, что видно по отсутствию единства мнений. Это свидетельствует о типичных ситуациях пересечения деловой и приватной сфер жизни в цифровом пространстве.

• ■    Добавлю, чтобы не обижать и не вызывать вопросов

• ■    Не добавлю, потому что страница в социальной сети – это мое личное пространство

Добавлю, потому что у меня широкий круг подписчиков и друзей в социальных сетях

Рисунок 5 – Ответы респондентов на вопрос: «К Вам в друзья в социальных сетях хочет добавиться Ваш начальник или клиент, с которым Вас связывают только деловые отношения. Добавите ли Вы его в друзья?», %

Схожий кейс иллюстрируется вопросом о гипотетическом сообщении незнакомому человеку в социальных сетях с личной страницы аккаунта (рисунок 6). Более двух третей респондентов, отправляя сообщение в социальных сетях с личной страницы незнакомому человеку, готовы сопровождать текст указанием должности и своего имени. Только четверть опрошенных будут вступать в переписку без такого уведомления, что также свидетельствует о смешении личного и делового пространств и отсутствии единого понимания правил цифрового поведения.

Вопрос об отправке срочных ночных сообщений также внес раскол во мнения респондентов: 55,5 % опрошенных учителей выбрали вариант «можно, если сообщение срочное», при этом 38,5 % отметили, что этого делать не стоит, так как не все могут позволить себе выключить звук уведомлений ночью. Еще 6,0 % педагогов сделали выбор в пользу варианта «можно, если человек не хочет получать ночные сообщения, то он сам отключит звук уведомлений».

• ■    Не называю ни имя, ни должность, сразу перехожу к делу, ведь имя и должность у меня и так указаны в профиле

• ■    Называю имя и должность

• ■    Не называю имя, но называю должность

Рисунок 6 – Ответы респондентов на вопрос: «Вы пишете незнакомому человеку в социальных сетях, с которым раньше не контактировали. Будете ли Вы представляться?», %

Вопрос о деловых взаимоотношениях показал, что большинство российских учителей не размещают на личных страницах в социальных сетях информацию делового характера. Так, на вопрос: «Вы закончили отношения с супругом, работодателем, подрядчиком. Допустимо ли об этом писать на Вашей странице?» получены ответы, представленные на рисунке 7.

,9 4,1

• ■    У меня нет секретов от подписчиков. Расскажу все как есть

• ■    Расскажу, но детали оставлю в секрете

• ■    Ни о чем сообщать не буду. Просто изменю данные в профиле

• ■    На моих страницах не содержится информация о моих личных и деловых отношениях

Рисунок 7 – Ответы респондентов на вопрос: «Вы закончили отношения с супругом, работодателем, подрядчиком. Допустимо ли об этом писать на Вашей странице?», %

Еще один вопрос – об оптимальном времени ответа на электронное сообщение – выявил отсутствие единства и необходимость внесения ясности (рисунок 8).

• ■    30 мин – 1 ч

• ■    От 1 до 2,5 ч

• ■    От 2,5 до 3 ч

• ■    3 ч и более

• ■    Пару дней

Рисунок 8 – Ответы респондентов на вопрос: «В корпоративных стандартах обычно указывается, что срок ответа на письмо – сутки.

Какое для Вас оптимальное время для ответа на письмо (его получения)?», %

В следующем блоке вопросов уточнялись аргументы за отправку голосовых сообщений (спорного формата общения в социальных сетях) и против нее. На предложение оценить семь причин, почему можно отправлять такие сообщения, по степени согласия (по 5-балльной шкале Р. Лайкерта, где 1 – полностью не согласен (-на), а 5 – полностью согласен (-на)) были получены средние значения, отраженные в таблице 1.

Таблица 1 – Средние значения по допустимости отправки голосовых сообщений

Утверждение	Среднее	Стандартное отклонение
1. Возможность передать эмоции и нюансы интонаций	3,63	1,21
2. Возможность записать голосовое сообщение быстрее, чем напечатать	4,15	1,16
3. Возможность избежать сложностей, которые бывают при наборе, например нужно отправить сообщение, когда на улице холодно, у человека плохое зрение или плохо развита моторика пальцев	4,17	1,07
4. Не видно орфографических и пунктуационных ошибок (актуально для тех, кто боится стилистических и орфографических ошибок)	3,20	1,43
5. Возможность «поговорить» без привязки ко времени и месту. Каждый отвечает в своем темпе. Голосовое сообщение работает как замена телефонному звонку, на который можно ответить в удобное время (например, если есть разница в часовых поясах, нужно время на размышление перед ответом или не совпадает график)	3,84	1,24
6. В суде экспертизой по голосу можно установить личность отправителя сообщения. Авторство текстового сообщения доказать не всегда можно	3,34	1,25
7. Никакой Т9 не будет искажать ваши слова так, как ему вздумается	3,58	1,27

Приведенные оценки аргументов в пользу отправки голосовых сообщений в социальных сетях позволяют убедиться, что учителя видят преимущество голосового формата коммуникации в оперативности записи аудиосообщения, а также в преодолении объективных сложностей (низкой температуры на улице, плохого зрения и др.). При этом формат голосового сообщения для педагогов не является поводом для сокрытия орфографических ошибок в силу высокой грамотности этой профессиональной группы.

Аргументы в пользу записи и передачи голосовых сообщений оказались взаимосвязаны с уровнем эмпатии учителей. Так, возможность передать эмоции и нюансы интонаций, которую предоставляют голосовые сообщения, положительно коррелирует с эмпатией учителей в части распознавания чувств учеников (r = 0,16, при p < 0,01), а возможность «поговорить» без привязки ко времени и месту положительно связана с пониманием чувств учеников, когда они находятся в подавленном состоянии (r = 0,24 при p < 0,01).

На предложение оценить восемь причин, почему нельзя отправлять голосовые сообщения, получены средние значения, отраженные в таблице 2. Для российских учителей недопустимость использования голосового формата сообщений объясняется отсутствием возможности его исправления (текстовый формат в отличие от голосового это позволяет сделать), а также неудобством для принимающей стороны прослушивания аудиозаписи, связанным с необходимостью отвлечься от той деятельности, в которую включен реципиент аудиосообщения.

Таблица 2 – Средние значения по недопустимости отправки голосовых сообщений

Утверждение	Среднее	Стандартное отклонение
1. Получателю не всегда удобно их слушать. К сожалению, не все знают, что можно поднести телефон к уху, чтобы звук шел в передний динамик, как при телефонном разговоре	3,98	1,08
2. Невозможно осуществлять поиск по голосовым сообщениям	3,64	1,23
3. Слушать голосовые сообщения гораздо дольше, чем читать. Особенно критично это в групповых чатах	3,73	1,30
4. В голосовых сообщениях невозможно скопировать, вставить и переслать только часть сообщения	4,06	1,07
5. Если голосовое сообщение приходит, когда человек смотрит фильм или слушает музыку, то ему придется остановить воспроизведение, чтобы прослушать его	4,00	1,09
6. Аудиосообщения весят больше, чем текстовые. Если собеседник за городом, в метро или там, где плохая связь, голосовое сообщение будет грузиться гораздо дольше, чем текстовое. Если у собеседника ограниченный объем трафика, например в роуминге, то такие сообщения могут стоить дорого	3,89	1,02
7. Когда мы пишем, у нас есть возможность отредактировать нашу мысль, сделать ее точнее и лаконичнее. Когда мы отправляем голосовое сообщение, то можем не удержаться от многословия, на которое уходит много времени, сначала нашего, а затем собеседника	4,19	0,88
8. Собеседник не может определить важность вашего сообщения до того, как прослушает его. Поэтому вы ставите его в неловкое положение и сами не можете рассчитывать на адекватную оперативность ответа	3,88	1,05

Заключение. Опрос учительского сообщества выявил отсутствие единства взглядов на цифровое поведение педагогов в социальных сетях и Интернет по большинству вопросов, что подтвердило изначально сформулированную нами гипотезу. Все это свидетельствует о формирующейся цифровой культуре российского учителя и демонстрирует необходимость создания цифрового кодекса российского педагога.

Ограничение исследования состоит в сравнительно небольшой выборке российских учителей. В дальнейшем планируется проведение кросс-культурных исследований по теме отношения учителей к цифровому поведению в социальных сетях и сети Интернет.